За гранью Добра и Зла

      - Привет, Тонкс!       Рефлексы и подсознание Гарри узнали знакомые голос и приветствие быстрее самого Гарри, поэтому сначала он ответил на приветствие, а потом повернулся и подскочил от удивления и радости одновременно.       - А я-то думал, что ты!...       - Да все так думали. Включая меня. И до сих пор все так думают. Кроме тебя. Ну, и Дамблдора со Снейпом! - фамилии Дамблдора и Снейпа она проговорила так, словно сплюнула чем-то противным.       - Так он и тебя сюда засадил? Кстати, мы вообще где находимся-то?       - На острове Буяне.       - Русских сказок, что ли, начиталась? Тонкс, сейчас не время для приколов!       - А я и не прикалываюсь, - спокойно ответила Тонкс, - Название для него сам Дамблдор подобрал. И находится островочек, кстати, действительно недалеко от России. Русские корабли проплывают здесь довольно часто - я даже пыталась сигнальный костёр разжигать. Трением. Потому что палочку у меня отобрали, как и у тебя. Только на этот островок наложены антимаггловские чары, поэтому они не увидели меня - костёрчик-то здоровый получился!       Тут Гарри пришёл на ум неожиданный вопрос.       - Кстати, что-то я тебя по-старому "Тонкс" называю, а ты же Люпин теперь. Ты не против?       - Отнюдь! Для меня "Тонкс" уже давно стало моим вторым именем, ибо первое мне не нравится. Надо ж было маме Мифов Древней Греции начитаться в своё время!       Гарри окончательно почувствовал, что всё стало как-будто по-старому, хоть они оба и находились далеко от родных мест, а потому тут же втянулся в разговор:       - Да тут многие историй начитались, скажу я тебе. Те же Уизли - обращала когда-нибудь внимание на их имена? Артур Уизли, Джиневра[она же Гвиневера] Уизли. Ясно же, что они в своё время читали!       Тонкс рассмеялась - не от того, что было смешно, ибо смешного особо ничего в замечании Гарри не было, а тоже оттого, что почувствовала себя находящейся в старых добрых временах.       Гарри осознал, что до смерти хочет есть, и быстрым шагом приблизился к самому ближнему дереву с плодами.       Прежде чем Гарри стал наворачивать быстро сорванные плоды, Тонкс предостерегла:       - Не увлекайся ими, Гарри. Плоды вкусные, но это не просто безобидные фруктики, не просто папаи. Это - Папаи Поздних Озарений.       - Чего поздних?       - Озарений, Гарри. Откусишь кусок такого плода - и тут же поймёшь, что какое-нибудь событие в прошлом можно было изменить или предотвратить простым и очевидным способом. Если много таких плодов съесть и если таких событий в твоей жизни много, то вполне можно стать душевнобольным. Эти деревья сюда для того и посажены - они заменяют собой дементоров, только жизнь омрачают гораздо медленнее и приятнее. И это ведь гораздо надёжнее - уплыть ты отсюда не уплывёшь, есть захочешь всё равно, поэтому рано или поздно с тобой случится то же самое, что и со многими несчастными в Азкабане. Да и со мной тоже... - хорошее настроение Тонкс начало понемногу падать к тому уровню, на каком оно находилось до внезапного появления Гарри.       Зная, что Тонкс плохого не посоветует, Гарри осторожно откусил кусочек папаи. И он оказался настолько вкусен, что оголодавший Гарри поддался своему желудку и чуть ли не одним махом съел всю папаю. И тут же перед ним понеслось множество мыслей, озвученных в его голове его же голосом.       - Вот зачем ты тогда предложил крестраж поочерёдно на груди носить? Можно было просто запихнуть его в сумочку Гермионы, куда бы он оттуда сбежал?       - Тебе в наследство достался целый домовик! Почему ты не взял его с собой? Он мог бы готовить, стирать и убирать, и тогда бы перепады настроений между тобой, Роном и Гермионой даже если бы и были, то не такие частые и не такие сильные!       - Ты мог бы сразу догадаться использовать "Феликс Фелицис", чтобы выудить у Слизнорта воспоминания! Чего ты так долго с этим тянул?       - Мантию-Невидимку почти совсем не использовал! А ты мог бы с ней сделать столько всего, столько нужных дел!       - А зачем ты снял Мантию в Большом Зале перед всеми? Для пущего эффекта? Тогда ты вполне заслужил свою участь!       - Ты мог бы ходить постоянно в ней и поподробнее вызнать о текущих событиях! А теперь вот сиди и прозябай на острове! Одно утешение - Тонкс рядом!       И вдруг всё закончилось. Облегчение было такое, как будто его наконец прекратили пытать Круциатусом. Тонкс с состраданием смотрела на него. А ещё по её взгляду было понятно, что всё передуманное Гарри сказал вслух.       - Это ничего. Ты ещё меня в припадке не видел, я от этих фруктов порой истерю так, что самой потом стыдно. А насчёт текущих событий я тебе, Гарри, сейчас расскажу, так как более-менее знаю основное.       В общем, зовут тебя не Гарри, а Гилберт. Но я буду продолжать называть тебя Гарри, потому что ты кровью и смертью заслужил носить это имя. Но ты - не просто какой-нибудь подкидыш. Ты тоже Поттер. Ты - брат-близнец настоящего Гарри Поттера. Твои родители всё время были живы - им надо было притвориться мёртвыми для пользы дела, потому что именно твоя семья была центром всего Ордена и весь Орден объединил усилия именно ради твоей семьи. Твои мама и папа никогда не знали о тебе - Дамблдор скрыл тот факт, что у Лили Поттер родились близнецы. Одного из них - то есть тебя - он сначала спрятал, а Гарри оставил родителям. А потом, когда Волан-де-Морт нашёл дом твоих родителей, Дамблдор именно тебя положил в колыбель, а твоего брата спрятал в безопасное место. Сначала именно он должен был пережить Аваду от Тёмного Лорда, но в последний момент Дамблдор передумал - он кое-что уже тогда узнал о тебе и твоём брате, чего и сейчас до конца не знаете о себе вы оба.       Кроме борьбы с Волан-де-Мортом, Дамблдор занимался и поиском подходящей замены себе, ибо он прекрасно понимал, что старость подходит и лет через 100-150 он умрёт. Эта замена должна была, во-первых, обладать тем же умственным потенциалом, что и Дамблдор, а во-вторых - быть исполненной великой славы, как и Дамблдор исполнился её, когда победил Геллерта Грин-де-Вальда. Сначала он думал, что заменой будешь ты, но затем заменил тебя обратно, так как уже тогда Дамблдор понимал, что в тебе нет или почти нет того, что есть у Дамблдора, а именно - гибкости, гуттаперчивости, умения хорошо притворяться. Снегг так умеет, но его Дамблдор никогда всерьёз не рассматривал - он хотел именно молодую и полную сил замену. Вот и всё, что я могу сказать о текущих событиях.       Гарри, а точнее - Гилберт был опустошён настолько, будто только что пережил поцелуй дементора. Вся его жизнь от начала до конца была хоть и хорошей, и счастливой, и интересной, но далеко не такой хорошей, счастливой и интересной, как он её себе представлял. Раньше Гарри недоумевал, как Дамблдор мог отправить его навстречу смерти в логово Волан-де-Морта. Теперь же он видел, что Дамблдор при желании мог бы сделать с ним и не такое. Хотя - что ещё "такого" могло быть? Гилберт должен был умереть, а выпестованный Дамблдором по его образу и подобию Гарри обрёл бы славу и по смерти Дамблдора стал бы директором "Хогвартса", главой Визенгамота, а вдобавок, может статься, даже Министром Магии - теперь-то Гилберт понимал, что Дамблдор два раза отказывался от министерского кресла не из каких-нибудь возвышенных соображений, а лишь потому, что министерское кресло просто пока не входило в его планы. А так - конечно же, оно было одной из самых главных его целей всё это время. Оно было бы первой ступенькой к воплощению этой его идеи об Общем Благе - о да, теперь-то Гилберт мог утверждать точно, что Дамблдор со времён победы над Грин-де-Вальдом ничуть не изменил своим взглядам. Он просто стал действовать умнее, чем прежде, вот и всё.       Гилберт почувствовал, что хочет есть ещё больше прежнего. Тонкс, судя по её виду, хотелось того же.       - А сейчас, Гарри, будет опасно. Ни один из нас сейчас не удержится и съест сразу пять штук - такой уж эффект у этих папай, они заставляют тебя хотеть есть. После пяти штук недолго стать и душевнобольным, потому что такая доза равносильна поцелую дементора. Но у нас есть преимущество.       - Нас много! - понимающе кивнул Гилберт. Он вспомнил тот день, когда ответил точно так же на уроке у Люпина.       - Да, вот именно. И лучше сейчас с едой не затягивать, потому что если их не съесть, то просто умрёшь от голода. Но перед тем, как приступим к ужину, сожми мою руку - без этого плоды заставят каждого из нас забыть, что он не один.       Гилберт сжал руку Тонкс так крепко, как только ему позволял слабеющий от голода организм. Тонкс тоже напрягла все оставшиеся у неё силы, чтобы не выпустить руку Гарри. И вот, пожелав друг другу приятного аппетита, они съели свою смертельную дозу.       Тонкс была права - этот штурм Гилберт в одиночку не выдержал бы. И у Гилберта, и у Тонкс нашлось порядочно событий, в которых они действовали неумно, и потому оба безумно кричали от нахлынувшей на них душевной и физической боли. Через некоторое время Гилберт почувствовал, что теряет сознание. Надеясь, что если не выживет, так хоть умрёт сразу, Гилберт закрыл глаза и позволил себе отключиться. В последний миг он услышал, что Тонкс тоже перестала кричать.

***

      Гилберт открыл глаза. Мутило так, будто выдул целую бочку Огневиски. Он попытался повернуть голову в сторону Тонкс, чтобы проверить, жива она или нет, но не смог её разглядеть, так как было очень темно. Гилберт понял, что он пролежал в отключке до самой ночи.       Внезпно перед его глазами в воздухе появилось светлое пятнышко, которое всё больше и больше ширилось. Затем оно разделилось на два светлых пятнышка. А затем по приближении стали слышны звуки работающего автомобиля.       Гилберт отказался верить своим глазам и ушам. К ним приближался тот самый форд "Англия", который одичал и стал отшельничать в Запретном Лесу. А за рулём сидел ни кто иной, как его лучший друг Рональд Уизли. А рядом с ним на переднем сидении находилась Гермиона Грейнджер.       Решив не доверять тому, что видит, пока лично не коснётся Рона, Гермионы либо фордика, Гилберт, напрягшись, встал на ноги и замахал двумя руками на манер работника аэропорта. Рон или мираж Рона, заметив размахивающего руками Гилберта, пошёл на снижение.       Фордик был хорошо вычищен и залатан - Гилберт первым делом осторожно провёл по нему рукой. Фордик оказался настоящим. Рон и Гермиона тоже выглядели вполне себе по-настоящему.       - Гарри! - радостно воскликнула Гермиона, подбежала к нему и обняла его. В настоящести Гермионы Гилберт тоже теперь не сомневался. Рона можно было тоже не проверять.       - Мы сразу поняли, что в Большом Зале не ты! - воскликнула Гермиона, - И о чём только думал Дамблдор? Мы же с тобой дружим уже семь лет, неужели бы мы не отличили тебя от какого-нибудь дубля?       - Мне приятно, что вы не перепутали меня с ним. Но кое в чём вы не правы - дублем всё это время был я. Именно его зовут Гарри Поттер, а меня зовут Гилберт Поттер, я - его брат-близнец.       - Ты что такое несёшь? - Рон неподдельно удивился.       - Мне Тонкс всё рассказала.       - Тонкс? Так она тоже здесь? Где она?       - Вот, лежит без сознания.       Не сговариваясь, трое друзей осторожно подняли её с земли и уложили на заднем сидении фордика. Затем сели в него сами и поднялись над островом.       Полчаса полёта оказалось достаточно для того, чтобы Гилберт вновь поверил в светлое будущее - как-никак, верные друзья до сих пор были с ним, они были настоящими, в отличие от него самого.        - Как вы меня нашли? - Гилберт в течении всех этих тридцати минут хотел задать этот вопрос, но сдерживался, чтобы не спугнуть свалившееся на него счастье.