Modern AU 2 - Все изменить

Побежали нудные, но необходимые дни выздоровления. Джеймс еще пару раз навестил друга, но Джон все равно спешил вырваться из этого эскулапова логова. Угнетало еще и то, что тут не позволяли курить, и пока непослушный байкер вынужден был сохранять лежачее положение, он чуть с ума не сошел. Несколько раз его застукивали с сигаретой на лестничном пролете, еле стоявшего от нехватки сил и державшегося за стену, чтобы не сползти по ней. Каждый такой раз медсестрам приходилось принудительно возвращать больного в палату. Но вот, спустя две недели, парень наконец выписался из этого ужасного учреждения и, забросив на плечо куртку и засунув в рот очередную сигарету, вышел на улицу. Солнце приятно согревало кожу, за эти дни отвыкшую от его теплой ласки, ветер трепал беспорядочные пряди, закручивая их еще сильнее, путался в щетине, ставшей уже если не полноценной бородой, то буквально требовавшей скорейшего вмешательства бритвы. Почесав заросший подбородок, Джон недовольно фыркнул и, закинув куртку поудобнее, двинулся прочь, твердо вознамерившись никогда больше сюда не вернуться. Добравшись до дома, юноша наконец смог нормально помыться, побриться, привести собственную персону в порядок и где-то даже почувствовать себя человеком. Холодное пиво из холодильника вообще добавило божественных ощущений. На работу он пока выходить не собирался, потому еще несколько дней были абсолютно свободными. Благодать!.. Если только… ты не одинок. Пусть невидимо, пусть лишь в душе, но… Никуда от этого не денешься: в пустой квартире скучно и одиноко, а занятия кажутся бессмысленными и однообразными. Идея пришла в тот момент, когда Джон проходил мимо прихожей и увидел тот самый пакет с химическими реагентами, уйму времени валявшийся у порога. А что, давно он не появлялся там. Вот и занятие нарисовалось! Дня эдак на три. Пару часов на общественном транспорте, и вот он на месте! Добравшись до знакомой, железной, с заметными следами ржавчины двери, Стоун толкнул ее. В лицо тут же ударил жар помещения, а уши забил стук пневматического молота. Темно и тесно - как обычно, собственно. - Эй, Мэтью! – байкер бодро подошел к невысокому мужчине, сновавшему возле большой муфельной печи. Названный Мэтью не сразу услышал о приближении гостя: стук молота с частотой в двести сорок ударов в минуту да защитная маска, которую обычно используют сварщики, вообще затормаживали человеческое восприятие. Не заметив подошедшего Джона, мужчина раскрыл печь, тут же дыхнувшую жаром и загоревшуюся красным свечением. Юношу обдало раскаленным воздухом, обжигавшим даже на расстоянии метра, и тот активно отпрыгнул. - Эй, старик! Спалишь меня, и останутся одни головешки, - весело откликнулся Джон, хлопая друга по плечу. Мэтью удивленно захлопнул печь, поднял маску, во все глаза глядя на парня. - Джон! Ну надо же, какие люди! Да еще и без охраны, - мужчина поспешил стянуть одну из защитных перчаток и крепко пожал руку гостю. – Давно тебя тут не было… Совсем пропал куда-то. Хотя чего я удивляюсь – ты же сюда наведываешься не на работу: так, для удовольствия. Что на этот раз будешь делать? - Пока еще не знаю. Как всегда, на ходу все решится. Но в любом случае хочу еще поиграть с концентрацией солянки – вдруг что интересное выйдет, - махнув пакетом с реактивами, ответил Стоун. - А-а-а… Ну ты любитель экспериментов! Ну проходи тогда, переодевайся. Энди уже заканчивает, и скоро молот будет свободен. - А сам-то ты над чем работаешь? – парень кивнул в сторону большой синей печи, только что чуть не устроившей ему ускоренный сеанс солярия. До хрустящей корочки, что называется… Мужчина обреченно покачал головой, хлопнув себя по коленям. - Да группа студентов заказала четырнадцать мечей викингов. У них там косплей одноименного сериала намечается, кажется. - Тупой сериал, - фыркнул байкер. – Одно насилие над женщинами да кровь, кровь да насилие. Настоящие воины должны быть другими, а эти… варвары – одно слово. Нашли кого косплеить… - Ну мне нет до этого дела. Главное, что сроки горят и я зашиваюсь. Но и это не беда – лишь бы платили! Мэтью потер друг о друга большой, указательный и средний пальцы и заговорщически подмигнул товарищу. Решив, что для приветствия достаточно, кузнец снова повернулся к своему закаливающему устройству и стал довольно потирать руки. Уходившему Джону даже показалось, что до него донеслись слова «Ну давай, моя хорошая!..» Двести сорок ударов в минуту исправно плющили металл, напрочь забивая слух, но парню было не привыкать. В конце концов, он уже не в первый раз развлекался в этой современной кузне. Странное хобби, как порой говаривал Джеймс, но почему-то юношу тянуло к темным пространствам, огню – пусть и закрытому, - металлу, ударной силе и чему-то первобытному. Чему-то, что можно сотворить собственными руками, а не пойти и элементарно купить в любом гипермаркете. Чему-то, что уже не повторить, на чем видно клеймо мастера и что будет одно единственное на свете. Уникальное. - О Боже, ты совсем без перерыва работаешь! Отдохни, парень, - проходивший мимо Мэтью хлопнул бывшего ученика по плечу. - Я не католик и не верю в твоего Иисуса Христа, - приподняв маску, откликнулся Джон, сверкнув темными глазами в обрамлении черных следов сажи и прилипших ко лбу волос. – Богу не следует быть мягким и беззащитным. Как по мне, так он должен быть сильным и мужественным. Мягкость – прерогатива женщин, а мужчина обязан быть тверд, как камень. Надеюсь, ты не станешь спорить, что Бог – мужчина? - Теолог-самоучка, – хмыкнул кузнец. – Тебе бы только все отрицать! Трудись давай!.. На брезентовый фартук летели горячие искры, не принося вреда, руки скрывали защитный кожух перчаток, а в темном стекле маски отражался быстро мелькавший молот, с нечеловеческой силой выбивавший огонь из металла. Будущее оружие очень медленно приобретало свою форму, и пока еще даже сам «мастер» не знал, каким оно будет. - Ладно, я пошел, - спустя несколько часов, натягивая куртку и черные очки, махнул на прощанье рукой Джон. – Завтра снова приду. - А, давай-давай… - даже не оборачиваясь, рассеянно откликнулся хозяин кузницы, настойчиво вглядываясь в красные циферки температуры печи, будто решил ее загипнотизировать. - Пневматика свободна? – на следующий день буквально с порога спросил Стоун, на ходу скидывая кожанку и стягивая краги. - Что? Да, свободна… Привет, Джон… - Все с викингами развлекаешься? - Да пропади они пропадом эти викинги и эти неугомонные студенты! - Не скажи, - парень уже завязывал фартук, подходя к своему рабочему месту. – Именно из-за таких вот студентов ты и можешь существовать. Так что тебе грех жаловаться! - Жаловаться? Что за глупости! А вот и очередной разогрелся, - довольно потирая руки, обрадовался мужчина, распахивая печь. Еще несколько часов Джон потратил на относительно финальное придание формы будущему изделию, попеременно меняя пневматику на ручной труд. Электронные весы показали вполне приемлемые цифры, а значит подошла очередь фрезерного станка. Парень еще не был уверен, что именно он хочет изобразить на клинке, какими узорами украсить лезвие, но пока что оставил это на волю случая и неожиданного вдохновения. Джон еще не успел включить металлорежущую машину, как в кармане завибрировал телефон. Стянув перчатку, он достал мобильник: на экране медленно колебался значок беленького конвертика. Незамысловатая смска от Джеймса содержала всего два предложения: «Ты как там? Продолжаешь распугивать Золушек?» - Идиот, - беззлобно ухмыльнулся юноша, засовывая телефон обратно в карман. Вернувшись к прерванному занятию, он уже хотел было начать резать, когда мысли сами потекли в интересное им русло. «Золушки, значит… Убегают… - там, в больнице, он так и не понял, о какой такой его спасительнице говорил друг, зато при упоминании сбежавшей девушки тут же вспомнилась та незнакомка, едва не постучавшаяся в его дверь. – И кто она была? И зачем приходила?» Те воспоминания отчего-то вдруг сами собой перетекли в слишком хорошо знакомые догадки. Безвольно валяясь на больничной койке, мотоциклист столько всего передумал по поводу того, что с ним произошло прямо перед аварией. Те ощущения, чувства, мысли… Все это было настолько живо в нем, что давно стало частью его самого. Обещание… Было какое-то обещание… которое не сдержали. Кто не сдержал? Теперь Джон Стоун мог почти с уверенностью ответить: он. Почти. Что это все такое? Непонятное прошлое, которого не было, и затмившее настоящее, которое никак не настанет? Если так, то пора заставить его наступить! Самому заставить! Лезвие алмазного диска чиркнуло сталь, выбив первый оранжевый веер искр. Мелкая стружка железной пылью рассыпалась в разные стороны, но крепкие мужские руки не выпустили свою работу. «Возьми… В знак обещания…» «Какого обещания?..» «Вернуться к ней…» Джон уже вел тонкую линию кромки лезвия, когда ладонь потянула совсем в другую сторону, придавая изначально странную форму будущему клинку. Необычная линия загибалась дальше, обрамляя молодой полумесяц стали. Длинный, тонкий, статный. Другой. Вспыхнули новые брызги живого огня, обливая своим светом небольшой мирок созидания чего-то нового. Нового ли? «Это свет памяти… Прекрасный и чистый… Как и твое обещание…» Фрезер высекал странный орнамент вдоль небольшого клинка, будто плетя тонкую девичью косу. Что-то природное, что-то плавное и нежное угадывалось в узоре этого далеко не холодного оружия. Точно далекие леса вдохнули в диковинный предмет свою суть, будто дикие, но свободные земли отпечатали свой знак на кромке лезвия, словно переменчивый горный ветер и вечная весна играючи лизнули его сталь. Женский кулак, остановившийся в нескольких сантиметрах от серой фанерной двери. Зеленые глаза, полные надежды и беззащитной веры. По зеленым спокойным улицам уносящийся вдаль черный Ауди. Среди холодных камней и безразличного снега протянутая рука. Непонятно, но все равно влечет. Не дозволено, но все равно влечет. Любит. Тоже любит. Снова любит. Опять любит. Любит и ждет. Ждет и верит. Верит и надеется. Надеется и… любит. Точильный станок крутил свою наждачную ленту, выводя остроту лезвия. Из пластиковой колбы вырывался шипящий дым бурно реагирующей кислоты, вытравливавшей узор. Красные цифры температуры медленно увеличивались, незаметно распаляя красный металл. Вода призывно бурлила, заводясь белыми пузырьками булатной закалки. Любовно выструганное дерево покрывалось лаком, приятно обтекая гордый изгиб рукояти. - Что-то он странный, - выдал свой вердикт Мэтью, крутя в руках клинок и внимательно изучая его форму и внешний вид. – Лезвие отчего-то не выпуклое, а вогнутое… Первый раз такое вижу. Что это тебя натолкнуло на такое из ряда вон стилистическое решение? Да и женский он какой-то получился… - С чего это вдруг женский? – насупился Джон, ловя брошенный ему нож. - Да ты сам посмотри! К тому же все равно чего-то не хватает… - Чего? – парень недоуменно в который раз уже рассмотрел свою работу, вопреки всему нравившуюся ему все больше. - Не знаю. Еще не понял, - Мэтью глубоко затянулся невесть откуда возникшей сигаретой. Джон тоже закурил, одной рукой все еще крутя перед глазами длинный изогнутый нож, когда ответ вдруг пришел сам собой. - Я знаю, чего ему не хватает, - серый дым жадно всколыхнулся, на миг скрывая карие угольки глаз, чтобы секундой позже прожженным ими растрепаться в клочья. - Парного.