Modern AU 2 - Все изменить

Знакомо ли Вам состояние абсолютного ожидания? Состояние неопределенности, вынужденной «подвешенности»? Как долго оно может длиться, как Вам кажется? Оказалось, сколько угодно. С той лишь оговоркой, что со временем наши тело и душа перестают воспринимать его как угрозу. Рано или поздно они сродняются с ним, и тогда то, что прежде вызывало тревогу и напряженность, становится привычным и даже где-то нормальным. Фоном, или шумом – так, наверное, понятней для восприятия. Но эта ложная идиллия длится ровно до тех пор, пока та самая первоначальная причина, окунувшая Вас в эту тягучую пучину самообмана, вновь не маякнет на горизонте. И вот тогда, не сомневайтесь, будет взрыв.

Энн Вудс, бывшая бессмертная

Дверь распахнулась. И вот тогда стало по-настоящему страшно. Столько времени буквально наблюдать за человеком издалека, быть почти рядом, бесчисленное число раз смотреть на него в своих снах… А лишь приблизиться настолько, что можно прикоснуться… и испугаться. В первый момент Джон даже не сразу понял, что произошло. Он, дурак, даже не почувствовал, хотя выпавший минуту назад из рук пакет молока должен был ему подсказать. И тем не менее, все произошло так неожиданно, что он даже не успел сменить на лице глупое выражение «Здрасьте. Я могу чем-то помочь?» А Энн смотрела и не могла поверить. Неужели он?.. Он… и в то же время другой. Другая прическа, другая одежда, статнее и выше. И старше. Но глаза остались те же. Такие же выразительные и гипнотически-манящие. Таков на сегодняшний день он, Джон Стоун. И, кажется, кто-то еще. Секунды утекали одна за другой, молчание затягивалось. Краем сознания Энн понимала, что глупо вот так просто стоять и ничего не говорить. Нужно что-то сказать. Хотя бы что-то!.. Но что? Джон тоже не шевелился: только стоял и смотрел на ту самую незнакомку, однажды чуть было не постучавшую в его дверь. Кто она? Ответа пока не было, но где-то в глубине души парень уже смутно догадывался. В груди заныло так, будто нечто пыталось заживо вырвать сердце, а взгляд этих честных зеленых глаз точно выжигал все внутри. Но жег не злобно. И боль была исцеляющая. Как слезы, что своей беззащитностью опаляют лицо. «Здравствуйте», - чуть не сорвалось с ее языка. Как глупо… Здравствуйте… Так пусто и сухо звучит. «Это ведь Вы?» - уже ближе, но все равно не хватило вдоха. - Простите… - опустила глаза, дернулась в сторону и ушла бы, если б сильная рука не перехватила ее за локоть. - Постой! – Джон развернул девушку к себе лицом. – Это ведь ты? Ты приходила тогда ко мне, но так и не постучалась. Почему? Зачем ты приходила? - Вы… меня не так поняли… - Энн не очень настойчиво попыталась высвободить руку и снова постаралась уйти, но ей опять не дали: Стоун буквально перегородил ей все пути к отступлению. – Я не знаю, что Вы подумали, но я здесь из-за другого… - Из-за чего? - Я… - девушка предприняла еще одну попытку прорваться к своей машине, но вдруг передумала. Собрав все мужество в кулак, она упрямо посмотрела на юношу и проговорила: - Я видела, как Вы попали в аварию. Я была с Вами в карете Скорой помощи, но в итоге я так и не узнала, все ли с Вами в порядке. Я пришла убедиться. - Так это была ты… - выдохнул Джон, от неожиданности потеряв бдительность, но гостья больше не порывалась убежать. Нет, Энн стояла прямо и гордо, будто такая вот настойчивость ее собеседника только прибавила ей решимости. Тут вдруг в темноволосую голову пришла запоздалая мысль: - Подожди… А откуда ты вообще узнала мой адрес? Ведь… в прошлый раз ты была тут до аварии. Кто ты? Вудс медленно подняла взгляд своих зеленых глаз, встретившись с упрямыми темно-карими. Закатное солнце мерно клонилось к горизонту, прячась за бордовыми черепичными крышами соседних домиков. Джон оцепенело смотрел на то, как его мягкие лучи щекотали светлую кожу незнакомки, воспламеняли кучерявые волосы, и те отливали огненно-рыжим. Вглядывался в то, как яркие блики света скользили по блестящим радужкам – уж не слезы ли тому виной? - Я бы тоже хотела знать, кто Вы такой. Можно было о многом спросить, и о меньшем ответить. Можно было стараться наладить нормальную беседу, но ведь далеко не нормальные причины привели этих двоих друг к другу. Пересеклись дороги, которым было суждено идти параллельно, а нити, которым не дано было переплестись, настойчиво закручивались тугим узлом. Почему встретились эти двое заблудших? Что тому причиной? Любовь ли, оказавшаяся сильнее времени, или обещание, призванное быть исполненным? Ветер трепал зеленые листья деревьев, шелестел по асфальту, играл волосами детей, думающих, что они уже взрослые, и успокаивающе гладил их кожу. Ветер шептал, напевал и убаюкивал, донося откуда-то, из чужого прошлого отголоски старых воспоминаний. «Она далеко от меня…» «Я могу спасти его…» «Она смогла бы полюбить меня?..» «Я не знаю, что это значит…» «Возьми, в знак обещания…» «Какого обещания?..» «Чтобы я не забыл о своем обещании…» «Каком обещании?..» «Она смогла бы полюбить меня?..» «Кили!..» «Вернуться к ней.» - Кили?.. – странное слово само напросилось на уста. Энн даже не знала, почему произнесла именно его. Все вышло случайно. Она даже не была уверена, что знает, что оно означает. Это короткое слово всплыло в памяти, как далекое и уже почти стертое воспоминание. Как что-то родное, но оставленное далеко позади. Где-то в другой жизни… Джон решил, что ослышался. Будто кто-то вытащил из его прошлого, которое даже не принадлежало ему, нечто очень ценное и слишком сокровенное. Но с этой странной девушкой он отчего-то готов был делиться. Он не задавал вопросов, потому что не был уверен, что поверит ответам. Да и пока не было в них нужды. Единственное, что было важным сейчас – это то, что все тайны и столпы его пустой жизни вдруг сами собой сложились во что-то единое, цельное и сошлись на этой незнакомке. Но незнакомке ли? Ведь он уже видел этот взгляд раньше: зеленый, как молодая листва, полный беззащитной, искренней веры. Но тогда в нем плескалась тихая боль - сейчас же на дне этих глаз теплилась… надежда. Старое обещание, пахнущее тиной, пеплом и еще немного отчаянием, было исполнено. Наконец-то исполнено. Пусть не так, как следовало, пусть невольно, но Джон сдержал слово, данное бесчисленное количество лет назад. На душе стало непривычно легко и свободно, но не успел он этого осознать, как на место терзаний пришло другое, новое чувство. Новое, но не менее сильное. Не отдавая себе отчет в том, что делает, парень потянулся рукой к женской щеке. Где-то в животе завязался тугой узел сладкой муки, и тело само потянулось вперед, не в силах противиться странному притяжению. Энн не испугалась. Возникло непонятное, но теплое ощущение, что этому человеку можно верить. И она сделала шаг вперед. Шаг, что все это время отделял реальность от мечты. Шаг, всколыхнувший непонятное «сегодня», воскресивший важное «вчера» и закруживший их в бешеном вихре, несшемся в невероятное «завтра». Поцелуй, горячий и волнующий, пламенем обжег губы. Где-то позади хлопнула дверь, в то время как пальцы уже жадно зарывались в кучерявые волосы девушки и немного вьющиеся – юноши. Зажмурившись от накрывших с головой эмоций, Энн все крепче прижималась к мужской груди, будто боялась его отпустить. Столько раз во сне глядя в его глаза, она и не догадывалась, насколько сильно хочет хотя бы раз прикоснуться к нему по-настоящему. Почувствовать его – верного спутника ее ночей, терзаний, страхов и непонятных надежд. А Джон же – нет, не боялся ее отпустить – он точно знал, что не допустит этого. Что-то настойчивое и неодолимое поднималось внутри и буквально тянуло к этой незнакомке, имя которой он даже не знал. Что ж, успеется; еще будет время, чтобы поговорить, узнать правду и ответы на такие важные вопросы, но это потом. А сейчас впервые за долгие годы он мог поклясться, что сжимает в руках золото. То самое!.. Нашел, наконец-то нашел. Только не упустить бы теперь… От рваного дыхания у обоих кружилась голова, и короткие шаги все чаще путались и сбивались, но даже в таком состоянии Джон смог довести свою гостью до спальни. Обычно крепкие руки в этот раз подрагивали, а прежняя уверенность в подобных вопросах куда-то улетучилась, но байкеру было все равно – думать он уже не мог. Да и как тут будешь думать, когда все тело и душу заживо пожирало невозможное желание этой девушки? Желание, казалось, тянувшееся откуда-то из глубин времен. Энн даже не успела осознать, как оказалась на чужой кровати. Какие-то события пролетели так стремительно, что остались намертво погребенными в памяти. Девушка едва-едва успевала вынырнуть из этой пучины сумасшествия, сделать короткий и жадный вдох и снова нырнуть с головой. Ей было все равно, что в какой-то момент по обнаженной коже прокатился легкий холодок, ей было безразлично, что она никогда так прежде себя не вела, ее совсем не волновало, что человек, который сейчас так страстно сжимает ее в своих объятьях, до сих пор так и остался незнакомым ей. Хотя… какой же он незнакомец? Они столько ночей уже провели вместе, так пусть среди них будет хотя бы одна без привкуса слез. Странное «Кили» снова срывалось с языка, отчего-то распаляя Джона еще сильнее. Над головами шелестел могучей листвой древний лес – или это шуршала от ветра занавеска? Вокруг гремели звуки битвы, звон металла и лязг брони – или это кровь стучала в ушах? Воздух содрогнулся под переливом гордого горна – или это несдерживаемый стон огласил опустившиеся сумерки? А пустую комнату стал неспешно заливать чарующий свет. Или это… Нет, свет был на самом деле: в манящем полумраке зеленые глаза мерцали наслаждением и надеждой. А Джон Стоун впервые в жизни ощущал, что по-настоящему свободен: от невидимых оков, от постоянного гнета, от чужой вины. Да только теперь эта свобода ему была даром не нужна. Когда Энн проснулась, в квадратном проеме окна сияли первые звезды. На новом месте, в чужой кровати всегда спится чутко, а сон короткий и неглубокий. Повернув голову, она тут же уткнулась в копну черных вьющихся волос. Стало щекотно, захотелось чихнуть. Подавив этот забавный позыв, чтобы не разбудить спящего молодого человека, она аккуратно осмотрелась: довольно пустоватая комната, где даже стены были еще серые за отсутствием обоев, и лишь в дальнем углу стоял одинокий шкаф. Сомневаться, что хозяин квартиры живет один, не приходилось, но эта мысль невольно заставила Вудс улыбнуться. Через несколько минут девушка начала ворочаться: пока спала, все было нормально, но теперь все явственнее ощущалась тяжесть мужского тела, как-то уж больно крепко притянувшего ее к себе. Бережно сняв с себя руку Джона, Энн встала с кровати. Кое-как отыскала на полу свое белье и стала озираться в поисках еще чего-нибудь, более существенного. Само собой - забрать простыню или одеяло не представлялось возможным, а облачаться в собственные топик и джинсы вот так вот сразу не хотелось. Еще раз осмотревшись, девушка заметила на подоконнике длинную рубашку в черно-красную клетку. Брать чужие вещи было, конечно, не очень тактично, но Вудс все же решилась. Взяв рубашку, она быстро надела ее, тут же ощутив приятную мягкость слегка потертого хлопка и терпкий запах мужского одеколона, смешанного с машинным маслом. Еще раз бросив короткий взгляд на подоконник, Энн вдруг заметила какой-то, по ощущениям брезентовый, сверток, до этого времени бывший скрытым одеждой. И ничего бы интересного в этой находке не было, если бы внутри него что-то не сверкнуло. Даже не смущаясь, что лезет в чужом доме в чужие вещи, девушка отодвинула ткань и с удивлением поняла, что странным предметом оказалось что-то металлическое, похожее на нож, а точнее на два ножа. В свете звезд клинки поблескивали холодным, но загадочно манящим светом. Блики величественно перекатывались по острой кромке, скользили по лаковой рукояти. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Энн Вудс протянула руку и провела пальцами по поверхности оружия. Это неправильной формы лезвие, этот изгиб полумесяца, эта красивая позолота, эта вязь, напоминавшая женскую косу – все это казалось таким странно родным. Взяв кинжал в руку, девушка с трудом выдохнула, подавляя нелепые предположения: слишком уж плавно он лег в ладони, покоился там, будто влитой, но готовый в любой момент исполнить приказ хозяина. Или хозяйки… Говорят, когда человек находит по-настоящему свою вещь, он это чувствует. Что ж, еще одно воспоминание из чужой жизни, но Энн казалось, что где-то она точно уже видела это оружие. А оружие знало ее, знало – она готова была поклясться! Достаточно было закрыть глаза, чтобы как вживую увидеть далекие кровавые битвы. Каждое сражение, как отметина, как огненное тавро, впечаталось в металл, видимо, не такого уж и молодого клинка. Сколько же их было – боев за жизнь, за честь, за любовь?.. Вот только последних оказалось не так много… - А тебе идет, - от неожиданности Энн выронила кинжал, и тот с тихим стуком упал на пол. Смутившись, Джон улыбнулся и поспешил пояснить: - Я про рубашку… - Ах, это… - быстро подняв нож и положив его на место, откликнулась Вудс. – Я верну. - О чем ты? Я не против, - а потом Джон кивнул в сторону своей кузнечной работы: - Они тебе нравятся? - Они… - девушка попыталась подобрать нужное слово, но среди известных ей не нашлось подходящего, поэтому она лишь кивнула: - Да, думаю, нравятся. Повисло молчание. Парень внимательно изучал свою гостью, в то время как Энн прислонилась к подоконнику и, отвернувшись, стала смотреть в синее ночное небо. Далекие светила мягко поблескивали на темном небосводе, обливая своим неожиданно щедрым светом тех, кто хотя бы иногда устремлял взгляд вверх, к небесам. - Пир звездного света, - сама не зная зачем, тихо произнесла Вудс. «Что?» – чуть было не спросил юноша: слишком странно слышать подобное от обычного человека, но Джон ведь тоже имел свои скелеты в шкафу. Было что-то сказочное и едва уловимо волшебное в словах его гостьи… Так бы говорили сотни, даже тысячи лет назад, но не сейчас. И все же… Один раз поверив в мечту, уже не захочешь добровольно терять веру. А эти двое уже давно поверили, хотя и не отваживались в этом признаться даже самим себе. - Как тебя зовут? – парень встал с кровати, попутно обмотав простынь вокруг бедер, и направился в сторону своей гостьи. Приблизившись к девушке, он встал позади, не решаясь сократить расстояние. Это несколько часов назад они оба потеряли голову, но сейчас понимание постепенно брало верх. Можно было, конечно, опасаться, что скоро рассудок протрезвеет окончательно, и тогда женского самобичевания не избежать, но Джон интуитивно чувствовал, что здесь будет иначе. Хотя взять паузу и начать, как положено, с самого начала, будет не лишним. - Энн Вудс, - после короткого молчания откликнулась бывшая незнакомка, краем глаза наблюдая за вставшим за спиной байкером. Юноша глянул в окно, мысленно повторяя имя и стараясь запомнить его, когда вдруг в темноволосую буйную голову пришла интересная и довольно соблазнительная идея. – А ты не хочешь?.. Знаешь, здесь, в городе, их не так хорошо видно, но я знаю место, откуда открывается отличный вид. Энн непонимающе посмотрела на говорившего, и парень весело махнул головой в сторону окна: - Я имею в виду, не хочешь прокатиться на мотоцикле? Поближе посмотреть на эти звезды. Руку даю на отсечение, ты не пожалеешь! - Что значит «посмотреть поближе»? Ты на своем мотоцикле на орбиту выехать собрался? Джон весело рассмеялся, а потом взглянул на нее с видом снисходительного взрослого. - Эх, ничего-то ты не знаешь! Любишь свои звезды, а сама ни разу по-настоящему не видела их! Идем, я покажу тебе. Коротко обернувшись на далекие белые точки на небе, девушка перевела хитрый взор на довольного собой провокатора. Прищурившись, она наконец выдала: - Дай только джинсы надену.