***
Очнулся он на земле оттого, что его кто-то легонько бьёт по лицу. Зейн чувствовал приятную усталость во всём теле. Было так легко и хорошо, что не хотелось открывать глаза. — Поверить не могу... — вещал чей-то голос. — Как говорится: "рыбак рыбака видит из далека". — Идиот, — послышался другой голос. Он был немного приглушённый. — Разве он не понимает, что это могло убить его? Зейн резко открыл глаза. Первым делом он увидел представительную и, на вид, интеллигентную блондинку лет двадцати восьми, в деловом костюме и очках. Цвет глаз у нее был серый, взгляд был мягким и немного грустным. Рядом на коленях сидела очень худенькая девочка лет тринадцати и задорно улыбалась очнувшемуся парню. — Кто вы? — Зейн приподнялся на локтях. — Это не имеет значения, — произнесла девушка. — Лучше ответь мне: ты — самоубийца? — Нет, — юноша в шоке уставился на собеседницу. — С чего Вы взяли?! — От этого дара не убежишь, ненормальный, тебе необходимо выплёскивать энергию через параспособности. Иначе — умрёшь. Зейн резко поднялся с земли, и, отряхнув листву с одежды, с опаской спросил: — Что Вы несете? Какой дар? Я ничего не понимаю! — Хорошо, — вздохнула блондинка. — Будь по-твоему. Сделаем вид, что ничего не было, и мы ничего не видели. Это разумно, что ты не распространяешь о своих способностях. Об этом, действительно, нужно молчать, иначе тебя найдут... Пойдём, милая. Старшая девушка помогла девочке подняться, и они, не спеша, побрели вглубь парка. — Так, — выдохнул Зейн. — Хватит с меня приключений на сегодня. Пора сваливать! Парень и не запомнил, как добрался до общежития. Из головы не выходил этот странный случай в парке. Может они душевнобольные? Потому что тот бред, который они несли, даже на голову не натянешь. Но была тут небольшая неувязочка: после обморока исчезло недомогание, и Зейн до сих пор чувствовал себя, буд-то заново на свет родился. Давно ему не было так хорошо. Вся это история с его здоровьем была непонятна даже врачам. Эти обмороки, ночные кошмары, бессонница, недомогания ни с того ни с сего — это было всегда, сколько себя помнил юноша. Врачам пришлось списать всё на нервное истощение... Просто так, для отчётности. Куча лекарств, прописанных ими, были бесполезны, облегчения они не приносили. Что же тогда случилось сейчас? В голову пришла абсурдная мысль, что дело в экологически чистом месте проживания. Идиотизм, конечно, но хоть какая-то отговорка на первое время. Возможно, однажды он вернётся к этой теме и проанализирует её. Вернувшись в общежитие, парень сразу угодил в лапы Виллара. — Эй, Малик! Ты не забыл, что сегодня в пять нужно быть в актовом зале? — Я похож на склеротика? Рон преградил ему дорогу и, скрестив руки на груди, ухмыльнулся: — Не пойму, почему ты так резок со мной. Я тебя чем-то обидел? — Полнейший абсурд, — недовольно произнёс Зейн. — Если ты не заметил, я со всеми такой. Пропусти, будь добр. Рон не двинулся с места. Зейн закатил глаза и попытался обойти его, но тот вновь стал на его пути. — Какого чёрта, Виллар?!***
Этим утром Лиам проснулся рано. Нехотя, он поднялся с постели и подошёл к окну. Погода была прекрасная: солнце, лёгкий ветерок. На аллее он заметил новенького, не спеша направляющегося к выходу в город. Улыбнувшись, Лиам закрыл штору и отправился в душ. "И чего он такой замкнутый в себе?" — недоумевал парень. И всё-таки, Зейн ему нравился. Что-то было в этом хорошеньком пареньке, похожего на забившегося в угол ежонка, такого же колючего, но, несмотря на этого, несущего в себе что-то трогательное; светлое. Лиаму очень хотелось найти с ним общий язык. Что-то подсказывало ему, что под этой мрачной маской, прячется совсем другой человек. После завтрака Пейн отправился на тренировку, а Луи сел за компьютер, окончательно бросив футбол. Немногие знали, что Луи Томлинсон – сумасшедший хакер. Начиналось всё, как увлечение, но позже переросло в зависимость. В области компьютеров парень стал просто гением. То, что он порой вытворял, грозило бы ему пожизненным заключением, если б его поймали. Но он был неуловим. Лиам частенько устраивал ему разгоны и даже пытался не разговаривать с ним, но хватало этого игнорирующего молчания минут на пятнадцать. Друг был виртуальным маньяком, и Пейну пришлось с этим смириться. Тренировка прошла, как обычно. У тренера было хорошее расположение духа, ему нравилось, как играет команда. В выходной день он решил отпустить ребят пораньше. Лиам, не торопясь, отправился в раздевалку, но у трибун его задержала миловидная одногруппница. — Ты молодец, Лиам! Быстро бегаешь. Парень хрипло рассмеялся: — Поверь, Рэйчел, в футболе это — не главное. — Ладно тебе... Знаешь, мы с Гарри идём сегодня вечером в кино. Не хочешь составить нам компанию? Можешь пригласить своего друга..? — О, я бы с радостью, дорогая, но у меня сегодня вечером запланировано другое мероприятие. — Как жаль! – Рэй надула хорошенькие губки. — Тогда, может, в другой раз как-нибудь? — Непременно! После душа парень отправился к себе. Луи, как всегда «баловался» за компьютером. На этот раз его жертвой была какая-то швейцарская консалтинговая компания. Лиам закатил глаза и плюхнулся на кровать. — Когда-нибудь тебя поймают, Томмо, и ты не сможешь отвертеться! — Я слишком умен, дружище! – отмахнулся Томлинсон. — Иди лучше посмотри, как я их уделал! — Я не буду соучастником! — Я не против того, чтобы перекусить! — пожаловался Луи и похлопал себя по животу. — Скоро там обед? — Через час. — Ой, — недовольно протянул парень и отключил компьютер. — Как прошла тренировка?***
Через час ребята вышли из комнаты и бодреньким шагом направились в столовую. На лестничной площадке Лиам заметил одногруппников: "Дежавю", — пронеслось у него в голове, глядя, как Виллар нависает над Зейном. — Эй, Рон, какого чёрта?! Луи обернулся на гневную реплику друга и теперь тоже заметил парней. Пожав плечами, он последовал за Лиамом. — Чего тебе, Пейн? — Я, кажется, уже говорил тебе оставить его в покое. Что ты к нему прицепился? — Мы просто общались. — Да, я слышал, как вы общались, — раздражённо произнёс Лиам. — Зейн, мы с Луи на обед идём, ты с нами? Парень кивнул и, ловко обогнув Виллара, отправился вслед за Луи в столовую. Лиам бросил предупреждающий взгляд на притихшего Рона и пошёл вслед за парнями.***
Вечером ребята собрались в актовом зале. Народ уже потихоньку подтягивался на празднество. Почти сразу к ним подошёл мистер Логан. — Все здесь? — Да, сэр. — Следуйте за мной. Куратор отвёл их в одну из гримерок. Это была большая, но плохо освещённая комната: у стены стоял диван, напротив зеркала во всю стену плотно придвинутые к ней столы и пуфики. — Надеюсь, трёх часов вам хватит? – Логан адресовал свой вопрос Малику. — Думаю, хватит, сэр. — Тогда, приступайте к работе. Куратор покинул гримёрную, громко хлопнув дверью. Зейн подошёл к столу, где были разложены все необходимые принадлежности. — У кого-нибудь из Вас есть аллергия на краску? – тихо поинтересовался он у сидящих на диване парней. — Откуда мы знаем? — небрежно бросил Ник. — Меня, к примеру, ни разу не красили. — Ладно, — вздохнул Зейн. — Тогда, советую Вам предварительно нанести на кожу вот этот крем. Ребята переглянулись, после чего Лиам поднялся и, стянув с себя майку, подошёл к столу. Затаив дыхание, Зейн разглядывал совершенное тело Пейна. У парня была потрясающая фигура: красивые рельефные руки, широкая грудь, шесть ровных кубиков пресса на животе, лёгкий загар. Невозможно было глаз оторвать. Зейн счёл, что если слишком долго будет пялиться на Лиама, его могут неправильно понять. Тем временем, Пейн открутил крышку от тюбика с кремом и выдавил немного себе на ладонь. После чего начал активно наносить его себе на грудь и живот. В комнате резко запахло фиалкой. — Нет, Лиам. Это слишком много: долго впитываться будет. Зейн подошёл к нему поближе и начал осторожно размазывать остатки крема. Лиам неосознанно прикрыл глаза, почувствовав прохладные пальцы на своей груди. Они мягко скользили по его коже, даря наслаждения. Лиама почему-то сейчас осенило, что у него давно не было секса. Пока он размышлял над этим серьёзным упущением, ладони Зейна плавно переключились на его плечи, а потом на спину. Ребята, наблюдавшие за этой картиной, вздохнули и, сняв майки, тоже подошли к столу. — Рон, намажь мне спину, пожалуйста. Через пятнадцать минут после окончания процедуры Зейн поинтересовался: — Ну, и кто первый? Первым вызвался Лиам. Со своей восхитительной улыбкой на устах, он подошёл к брюнету и облокотился о стол. — Я первый. — И каким временем года ты у нас будешь? – в ответ улыбнулся парень. — Эмм, ну, пусть весной. Малик кивнул и пооткрывал все необходимые для этого баночки с красками. Затем, он взял одну из кисточек и, бросив профессиональный взгляд на обнажённый корпус Лиама, окунул её в одну из баночек. Пейн внимательно следил за каждым движением Зейна. Его наружное изящество видимо передалось также и во всё остальное, включая движения. Не было ничего лишнего, каждый жест, взгляд – продуман. Лиам охнул, когда кисточка первый раз прошлась по его телу, его накрыло целое цунами ощущений, казалось он ощутил каждый нерв в своём теле. Зейн понимающе улыбнулся ему и продолжил работу. Вскоре, он так углубился в это занятие, что перестал замечать, что происходит вокруг. В общем-то, ничего страшного не происходило, остальные ребята сидели на диване и обсуждали какую-то животрепещущую тему, а Лиам в упор смотрел на Зейна: на его умиротворённое выражение лица, в первый раз он увидел тепло в красивых, карих глазах парня. Пейну было приятно наблюдать за его работой, сейчас Зейн был, как открытая книга, всё написано на его лице, в его взгляде. Сейчас он жил своей работой. Каждый раз, когда кисточка касалась разгорячённой кожи парня, по его телу пробегала волна неописуемого удовольствия. Это было божественно приятно, Лиам разве что не мурчал, как ленивый кот, когда его ласкает хозяйка. Всё шло к тому, что в итоге футболист возбудился, и с каждым касанием кисточки его возбуждение всё усиливалось и усиливалось. В это время, Зейн отошёл на шаг назад и взглянул на, пока ещё, набросок. Затем, его взгляд случайно упал на пах Лиама. Парень приподнял бровь, он слегка приоткрыл рот, как будто что-то хотел сказать, но затем просто выдохнул, и, окончательно смутившись, покраснел и отвернулся к столу. Лиам в душе посмеялся над такой реакцией Малика. "Боже мой, похоже, он совсем неопытен!" — мелькнула мысль в его голове. И парень попал в точку. Зейн в свои неполные семнадцать не имел никакого сексуального опыта. Отношения у него с девушками всегда складывались не важно, в силу тяжёлого характера и необщительности. Конечно же, та среда, в которой он прожил столько лет, отложила пагубный отпечаток на его ещё детскую и неокрепшую психику. И эти две попытки изнасиловать его, не прошли бесследно. Парни отвращали его одинаково, как и привлекали. Хотя, Зейн всегда считал себя натуралом. Начитавшись мировой классики, где герой произведения через боль, страдания, преграды всё-таки находит ту единственную и неповторимую женщину, и они живут долго и счастливо, после этого он и не представлял себе других отношений. Например, между двумя женщинами или двумя мужчинами. Хотя изо дня в день вертелся в той среде, где всё это считалось нормальным. Зейн вновь подошёл к Лиаму, избегая встречаться с ним взглядом, и принялся разрисовывать ему низ живота. Возбуждение стало уже почти болезненным. Пейн шумно выдохнул сквозь сжатые зубы и зажмурил глаза. — Что, больно? – рассмеялся Ник, случайно заметив реакцию одногруппника. — Наоборот, слишком приятно, – усмехнулся Лиам. – Хотя, эти две крайности в какой-то мере близки. Парни дружно посмеялись, после чего вновь увлеклись беседой о предстоящей игре. Зейн молча занимался своим делом, не поднимая на Лиама взгляд, а сам Лиам мечтал о... ну, в принципе, ясно о чём он мечтал... Малик выбрал интересный сюжет для своей работы: весенняя ночь в Японии: цветущая сакура, тоненький горный ручей, деревянный мостик, всё это в романтичном освещении полумесяца. На спине он собирался изобразить вдалеке знаменитую гору Фудзияма и деревянный домик на сваях, а на переднем плане всё ту же сакуру, но уже отцветающую, ложащуюся воздушным белым покрывалом на зелёную, сочную траву. — Повернись спиной, пожалуйста. Лиам послушно выполнил просьбу. В этот момент в гримёрную ворвался Луи. — Вот я Вас и нашёл! – захлопывая дверь, сообщил парень и в изумлении уставился на пах друга. — Малик, что ты с ним сделал? — Причём тут Малик? — абсолютно не тушуясь по поводу того, что все оценивающе смотрят на его возбуждение, которое видно даже через толстую ткань джинсов, протянул Пейн. — Просто я очень чувствительный. — Хмм, ну это заметно! – ухмыльнулся Томмо и упал рядом с ребятами на диван. — Ты, Зейн, осторожней с ним, а то он ещё накинется на тебя, не дай Бог, или штаны у него по швам треснут. — Ты как всегда остроумен, Томлинсон! – прошипел Лиам под всеобщий смех. Через некоторое время Зейн вновь обратился к Пейну: — Присядь на стул. — О, вот это мне нравится, — обрадовался Лиам, осторожно опускаясь на стул. — Ноги уже отпадают столько стоять. — Спину ровно держи, — продолжал командовать брюнет. Он пододвинул к себе несколько баночек с красками и взял тоненькую кисточку. После чего встал между широко расставленными ногами Лиама и приподнял его лицо за подбородок. — Наклони голову немного влево... Я сказал немного. Зейн мокнул кисточку в чёрную баночку и начал аккуратно что-то вырисовывать на лице Пейна. Правда, немного отвлекал его изучающий взгляд. Лиам, казалось, буд-то его сканирует. Не выдержав, он медленно поднял взгляд и встретился с пристальным взглядом брюнета. Парень сразу улыбнулся ему. Зейн через силу улыбнулся ему в ответ, призывая всё своё самообладание, чтобы не выдать смущения, которое бывает всякий раз, когда он смотрит на эту открытую улыбку и добрые глаза Пейна. Лиам же в свою очередь откровенно веселился. "Н-да, Малик это ещё тот экземпляр!". Хотя, если б это его так пристально разглядывали, он бы тоже, наверное, напрягался бы и краснел. — Поднимись. — Слушаюсь, сэр! – Лиам поднялся. Критично осматривая, Зейн обошёл его со всех сторон. После чего небрежным жестом убрал с глаз чёлку и вздохнул: — Ну, всё, Пейн. Свободен. — Оооооо! – протянул Луи. — Иди сюда, мы должны это видеть! Лиам махнул на них рукой и быстро подошёл к зеркалу в полный рост. Увиденное поразило его в самое сердце. Это не был рисунок, это была фотография. Такое он видел впервые. Будто попал в Японию во время цветения сакуры. На одной половине лица были красиво выведены какие-то иероглифы, на второй были изображены летящие по воздуху лепестки цветов. — Ого! – выдохнул подошедший Луи. — На тебя что, фотообои наклеили? Остальные парни тоже с восхищением его рассматривали. — А что это ты ему на роже нацарапал? – обратился Томлинсон к Зейну. — Это — "Хокку Сайгё" о весне, — тихо произнёс парень, переставляя баночки с краской с места на место. — Что такое "хокку", и что такое "сайгё"? — задал справедливый вопрос Рон. — Хокку – это японское троестишие; популярное направление в японской поэзии, а Сайгё – это знаменитый японский поэт. Подходите, кто там следующий? Остальные парни тоже были очень красиво раскрашены. Ник был зимой. Зейн изобразил традиционную русскую зиму: в основном преобладали белые и серебряный цвета, и голубого немного. Впереди он изобразил заваленный снегом деревянный домик, в окошке которого горел свет, и было видно две размытые фигуры за столом, пьющие чай с блюдец. На спине была изображена аллея: между деревьев, укутанных снегом неслась запряжённая тройка лошадей, гонимая раскрасневшимся ямщиком. Дэвид был летом – юноша изобразил тропический лес, где вечное лето. Между деревьев, среди всевозможных папоротников выглядывали дикие кошки: леопарды, пантеры... На лианах висели обезьянки. Ну, и Рон был осенью: брюнет попытался изобразить осень в парке. В основном присутствовали красные, жёлтые, оранжевые, коричневые тона. По аллее между яркими деревьями; по опавшей листве шёл мужчина с тросточкой в чёрном пальто и чёрной шляпе. Томлинсон восхищался проделанной работой больше всех. А под конец упал перед Зейном на колени и крепко обнял его за талию, уткнувшись лицом ему в живот. — Преклоняюсь пред твоим талантом! Если б я не присутствовал во время процесса твоей работы, то подумал бы, что ты их просто обклеил фотообоями, честно! Я такое впервые вижу! — Луи, поднимись! – было заметно, что смущенный брюнет не знал, куда себя девать, и как реагировать на похвалу. Через пару минут в гримёрную зашёл мистер Логан: — Готово? — Да, сэр. Мужчина осмотрел ребят, и удовлетворённо кивнув, жестом поманил всех за собой. «Времена Года» вместе с вездесущим Луи Томлинсоном дружно вывалились в коридор. Зейн вздохнул и начал убираться на столе. Внезапно, дверь распахнулась, влетел Лиам. Он, молча, подошёл к юноше, крепко пожал его руку и, мягко улыбнувшись, потрепал его за макушку. После чего, так же внезапно удалился. Опомнившись, Малик мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза, всё ещё чувствуя эти нежные прикосновения тёплых пальцев к своим волосам. Разложив всё по местам, парень, не торопясь, покинул гримёрную и плотно закрыл за собой дверь. После чего направился к себе в общежитие. Проходя по двору колледжа, он решил посидеть немного на лавочке возле фонтана. Через некоторое время к нему присоединился Гарри – староста группы. — Привет, Зейн! — весело поздоровался он, подсаживаясь к нему. — Ты, как всегда, один, — констатировал факт кудрявый. Зейн, молча, пожал плечами. — Странно, ты даже не пытаешься ни с кем найти общий язык и сторонишься тех людей, которые к тебе тянутся. Почему? Парень посмотрел на него немного раздражённо, хотелось ответить резко, но в последний момент он передумал и, подобрав нужные слова, произнёс: — Было время, когда я хотел общаться и сам тянулся к людям, но потом понял, что одному быть лучше и проще. — Что произошло потом? — К чему все эти разговоры, Гарри? — Да так, ни к чему, — быстро сдался парень. — Если не хочешь — не будем об этом. А вот и Рэйчел... Из общежития вышла высокая, стройная блондинка, одетая по последней моде. — Мы идём в кино. Пойдём с нами? — Нет, — быстро ответил брюнет. — Нет никакого желания выходить в город, правда. Гарри пожал плечами и поднялся с лавочки, когда подошла Рэй. Не поздоровавшись с парнем, она сразу обратилась к другу: — Мы опаздываем, идём уже скорее! — недовольно воскликнула девушка. — Пока, Зейн! – Гарри улыбнулся ему и пошел вслед за подругой. Ещё немного посидев на улице, брюнет поднялся и пошёл к себе.