***
На следующее утро его поджидал неприятный сюрприз. Лиам и Луи вошли в класс в тот момент, когда Рон стоя перед растерянным Зейном, деловито скрестив руки на груди и вздёрнув подбородок, ядовито повествовал: — Да, Малик, я всё узнал! Удивлён? Думаю, нескончаемо. Я знал, что ты не прост. У меня есть связи в Америке, мне без проблем доставили всю информацию на тебя. Зачем ты приехал, оборванец?! Таким, как ты, тут не место! — О чем это он? Что происходит? – шептались в группе. — Ребёнок, родившийся в благополучной американской семье, — рассмеялся Виллар. — Но родители отказались от тебя, когда тебе было три месяца, потому что ты – ничтожество. Твой дом — приют, один, другой... Подработка в сомнительных местах — это, то самое, что нужно тебе. И ему, видите ли, учиться захотелось! Скажи, Зейн, как ты отрабатывал те деньги, которые заплатил за учёбу здесь? Ты ведь в ночных клубах работал, я не ошибаюсь? Скажи, скольким клиентам ты дал? Или их было так много, что не пересчитать?! Ты просто продажная шлюха! Дальше события развивались как в замедленной съёмке. Луи зарычал и бросился на Виллара. Сразив его на пол не слабым ударом в челюсть, он рывком поднял его на ноги и вытащил в коридор. Лиам рванул к Зейну, который стоял и со всей злости сжимал кулаки, а потом, вдруг замер. Атмосфера в кабинете мгновенно изменилась: все затихли, и, казалось, воздух разряжен до предела. Внезапно, он дрогнул и часто задышал. В эту же секунду Пейн услышал позади себя грохот. Обернувшись, он увидел, что под пронзительный визг девчонок упала люстра. Стекла затрещали, немереваясь выпасть из рам. Парты задрожали и начали сдвигаться. Наверное, из-за того что был сильный удар об пол. Потолки здесь очень высокие, а люстра громадных размеров. Хорошо, что хоть никого не придавило. Лиам ловко перескочил через единственную парту, которая отделяла его от брюнета и, рванув его за рукав, крепко прижал к себе. Через секунду, он уже торопливо тащил его к выходу из класса. На голову сыпалась штукатурка, и, казалось, стены дрожали. Но эти непонятные действия уходили на второй план. Его сердце болело за парня, чью руку он сейчас крепко сжимает в ладони. Оказавшись в коридоре, Лиам мягко прислонил его к стене и встревожено заглянул в его немного прояснившиеся глаза. Парень стал приходить в себя. — Что произошло? – хрипло спросил он первым делом. — Зейн, успокойся... — Лиам мягко гладил его по лицу. — Не смей нервничать из-за этого ублюдка, слышишь? — Лиам, что было, когда он всё сказал? Я ничего не помню... — Просто люстра свалилась. Чёрт с ней! Этому зданию уже хцелая куча веков, неудивительно, что оно разваливается. Лучше скажи мне, как ты? — Я сейчас зашибу этого урода! Не стой у меня на пути, Пейн, иначе... Черт, просто не ожидал, что он добавит от себя столь пикантные подробности, чертов сказочник! Лиам осторожно обнял его и успокаивающе погладил по спине. Зейн напрягся: он не знал, как реагировать на эти проявления нежности и заботы. Тем более, после того, как ему стали известны некоторые факты его прошлой жизни. Неужели, сжалился над несчастным, обделённым судьбой Зейном? — Лиам, не надо, — попросил Малик и мягко отстранил его от себя. — Не нужно этого, я не слабак, жизнь закалила меня. Мне не нужна твоя жалость. Где-то этажом выше доносились вопли Томлинсона: — Ты — чертов кусок дерьма, Виллар! Клянусь Богом, ты ответишь за каждое своё лживое слово, ушлёпок! – хлопнула дверь. Парни переглянулись. Их взгляды потеплели. Луи такой Луи. К ним уже бежал по коридору преподаватель астрономии: — Почему не в классе, ребята? Зайдите немедленно! — Там случилось небольшое происшествие, сэр, — невозмутимо произнёс футболист. — Потолок обвалился, и люстра упала. У профессора глаза полезли на лоб, и он стремительно заскочил в класс: — О, мой Бог! Совершенным образом урок был сорван. Под шумок и неразбериху Лиам уволок Зейна к себе в комнату. Усадив парня на свою кровать, он прислонился к стене и выдохнул: — Прости за вчерашнее. Сам не знаю, что на меня нашло. Зейн долго молчал и, уперевшись ладонями в кровать, не мигая, смотрел в пол. Лиам подсел к нему вплотную: — Скажи, ты правда думал, что, когда я узнаю об этом, то перестану с тобой общаться и буду насмехаться над тобой? — Мне все равно. Все люди – дерьмо. Не бери на себя много чести, мальчик. — Неужели, я кажусь тебе таким... примитивным? – пожал плечами Пейн. — Так все делают, так что избавь меня от этого, пожалуйста. Это вроде как нормально, понимаешь? Как доказать, что ты работаешь барменом в ночном клубе, а не шлюхой? Ведь одно другому не мешает. А какому порядочному человеку захочется иметь дело со шлюхой? Даже мне не хотелось бы... Так что не строй из себя кого-то совершенного. Лиам горько вздохнул и закрыл глаза. Он не находил слов, чтобы поддержать Зейна. Никаких слов не хватит для того, чтобы выразить, как Лиам разочаровался в людях. Ведь, кто как не люди, отбили веру у Зейна в лучшее. — Не надо никому ничего доказывать. Кто хочет, тот будет рядом с тобой. Я здесь. И я не допущу, чтобы тебя порочили грязными разговорами. Мало кто видел меня в праведном гневе. Но непременно увидят те, кто посмеют оскорбить тебя. Я делаю это не из жалости к тебе, а из-за справедливости. Брюнет поднял на него недоверчивый взгляд. Даже после всего сказанного он ждал подвоха с его стороны. Не то, чтобы конкретно со стороны Лиама, это просто так... обыденно, когда тебя все унижают. Зейн за свои семнадцать так и не научился доверять кому-то, лучшая его стратегия – избегание людей. Его никогда раньше не поддерживали, почему это случилось сейчас? Неужели Малик за свою жизнь никогда раньше не встречал по-настоящему благородных и справедливых людей? — Зейн, я пытаюсь помочь тебе. Вероятно, ты слишком долго выстраивал стену между собой и людьми. Я не взываю тебя разрушить её одним махом и обнажить передо мной свою душу. Уверен, в неё не раз плевали, вследствие чего ты замкнулся в себе, в своём маленьком мирке и не пускаешь туда никого. Я не хочу и не буду на тебя давить. Но позволь хотя бы иногда проводить с тобой время... Позволь мне и Луи стать твоими друзьями? Зейн неуверенно кивнул. Его щёки горели, а глаза были влажными. Так хотелось разреветься, дать волю эмоциям, но необходимо держать всё в себе. Малик прекрасно научился контролировать свои эмоции, нельзя показывать слабость перед кем бы то ни было, даже перед собой! Ведь ничего такого не произошло, просто его впервые в жизни поддержали, вот и всё! От напряжения в комнате, воздух стал каким-то плотным и тягучим. Зейн тряхнул головой и, внезапно, рамочка с фотографией хозяина комнаты, стоящая на столе, свалилась на пол. — Полтергейст завёлся, что ли? – усмехнулся Пейн, обернувшись на звук упавшего предмета. В этот момент в комнату ввалился шумный Томмо: — Ага, Вы здесь, замечательно! Я преподнес урок этому подонку, парни, и доставил прямиком в кабинет директора. Она сказала, что разберётся с ним. Не знал, что она может быть такой свирепой. Я думал, она на этом ушлёпке дыру взглядом прожжёт. Правда, она и меня наказала, за то, что я руки распустил. — Не стоило в это вмешиваться, – прошипел Зейн. — Я сам могу со всем разобраться. Томлинсон плюхнулся на стул напротив Малика. — Мог бы просто поблагодарить, — обиженно надул губы парень. Темноволосый пожал плечами — Спасибо. — А, проехали, — Луи нагнулся и, подняв упавшую ранее рамочку с пола, водрузил её обратно на стол. — Что там за странная история с люстрой была? Группа до сих пор на ушах стоит. Новенький сглотнул и перевёл тяжёлый взгляд в окно. Было плохое предчувствие на этот счёт. Только он никак не мог понять, что конкретно ему не даёт покоя в этой истории?***
В этот день Зейн не пошёл на остальные уроки. Директор вызвала его к себе в кабинет, где почему-то долго извинялась перед юношей, чувствуя в произошедшем конфликте свою вину, после чего отпустила его с уроков. Зейн весь день просидел у себя, а вечером пошёл на работу. Утром, вернувшись в общежитие, Малик у дверей в свою комнату обнаружил Луи Томлинсона. — О! Ты где был? Зейн удивлённо приподнял бровь: «Неужели Пейн ему не рассказал о моей работе?». — О, только не говори, что бегаешь по утрам, как и Лиам, иначе, я сойду с ума? Что Зейну нравилось в Луи, так это то, что он мог задать беспардонный, порой загоняющий в тупик или разоблачающий вопрос, но ответа на него не дожидаться. — Слушай, вчера собрание старост и кураторов было по поводу предстоящей научной конференции, которая проходит каждый год во Франции под Орлеаном. В общем, она состоится через месяц... И от нашего колледжа должны поехать 5 студентов. На вчерашнем собрании уже определили, кто это будет. В пятёрку вошли ты и Лиам! Представляешь?! – парень радостно захлопал в ладоши. – Десять минут назад я встретил Гарри, он мне и поведал. Тебе первому говорю. Даже Лиам ещё не в курсе. Не отрывая от Луи непонимающего взгляда, Зейн открыл дверь и жестом пригласил его зайти внутрь. Томлинсон, как всегда, с разбегу плюхнулся на его кровать. — Тебе нужно на этой неделе определиться с дисциплиной и темой по ней. Короче, Гарри позже Вам с Ли всё расскажет. Ты, кстати, на завтрак с нами пойдёшь? Зейн, у которого, наконец, появилась возможность вставить в этот монолог своё первое слово, быстро ответил: — Пойду, только мне в душ сначала сходить надо. — Да времени ещё полно. Иди, я подожду. Парень пожал плечами и, скинув куртку, скрылся в душевой. Через полчаса они входили в столовую. Лиам, как ни странно был уже там. Встретил он их своей фирменной, обаятельной улыбкой. Не успели они присоединиться к нему, как к ним подсел Гарри. — Доброе утро! Я так понял, вы уже в курсе последних новостей? Напомню, по итогам вчерашнего собрания старост и кураторов Зейну и Лиаму предоставляется возможность защищать честь нашего колледжа на международной научной конференции в Орлеане, которая состоится ровно через месяц. Вам, ребята, нужно подойти к преподавателю той дисциплины, по которой хотите написать работу и обговорить с ним тему. У Вас на это есть неделя. — С ума сойти, — Лиам в шоке развёл руками. — А согласия студента спрашивать не надо? — Вы можете отказаться, — равнодушно произнес парень. — Но лично мне в этом случае будет очень обидно. Потому что Вы оба достойные представители нашего колледжа. Уверен, Вы бы там всех, как это сказал бы Томлинсон, побрили бы! Луи криво усмехнулся и подмигнул кудрявому. — Как бы то ни было, — подмигнув ему в ответ, продолжил Стайлс. — Об отказе нужно сообщить нашему куратору в течение этого или следующего дня. Да, и ещё... Чуть не забыл, — парень снизил голос и подался немного вперёд, остальные парни тоже потянулись вслед за ним. — Конференция длится всего два дня, но жить вы там будете неделю. У вас будет шанс покататься по Франции и посмотреть лучшие музеи. — Невероятно, — заверещал Луи. — Целую неделю не видеть рожу учителя истории?! Не позорь меня, брат, ты не можешь от такого отказаться! Гарри поднял кислый взгляд в потолок и поднялся с места. — У кого, что болит... Ладно, парни. Надеюсь, Вы выберете правильное решение. Увидимся на уроках. Парень ушел. Лиам и Луи переглянулись. — Даю слово, что схожу с ним на свидание! – вынес вердикт Томлинсон после короткой паузы. — Ты слишком жалок для него, Луи, – Лиам улыбнулся другу и перевёл взгляд на Малика, который, опустив взгляд в кружку чая, о чём-то размышлял. – Зейн, что думаешь? — Почему бы и нет? Это должно быть интересно. — Тогда и я поеду, – решительно произнёс Лиам и принялся за завтрак. — Эх, — жалобно протянул Луи и, подперев ладонью щёку, мечтательно уставился впереди себя. — Возьмите меня с собой? Я могу носить ваши чемоданы. Последняя новость внесла некоторые изменения в сложившийся распорядок дня ребят. Лиам решил выбрать одну из тем по истории, Зейн остановил свой выбор на химии и физике. На вопрос Луи, почему он выбрал два предмета? Парень спокойно ответил, что это абсолютно несложно и у него вполне есть время на выполнение двух работ, так почему бы нет? Теперь ребята втройне больше времени проводили в читальном зале, стараясь охватить больше материала по выбранной теме, и оставались на дополнительные задания с преподавателями. Благодаря дурацким, но смешным комментариям Луи, ребята немного отвлекались и расслаблялись, иначе можно было бы просто свихнуться от такого объёма работы за столь короткий промежуток времени. — Мать моя женщина! — восхищался Томмо. — А я всю голову сломал, почему дерьмо всегда всплывает на поверхность воды. Оказывается, плотность дерьма меньше плотности воды! Это будет первое, что я скажу своему сыну, перед тем как он пойдёт на первый урок физики! Лиам вернулся с тренировки поздно, Луи уже спал. Парень принял душ и, взглянув на сладко спящего друга, вышел в коридор. Несмотря на изнуряющий образ жизни, сна не было ни в одном глазу. Спортсмен решил посидеть во дворе, пока погода это позволяла. Ведь скоро начнётся сезон дождей и о вечерних прогулках можно забыть. Проходя мимо двери Зейна, он не удержался и постучал. Дверь немедля открылась. По всему видимо, юноша собирался принимать душ. Из одежды на нём были лишь низко посаженные спортивные штаны. Он выглядел таким миниатюрным и изящным, что Лиам не удержался от искренней улыбки. — Извини, что так поздно. Просто хотел во дворе посидеть, свежим воздухом подышать. Не хочешь составить мне компанию? — Хочу, – Зейн подобрал со стула майку, которую только что, по-видимому, снял и не спеша натянул её, затем, накинул серое худи и вышел в коридор. — Но не потому, что ты позвал, просто люблю природу, — пробормотал юноша, на что Лиам подавил смешок. Ребята вновь пришли к тому месту, где сидели прошлый раз. Но на этот раз молчание было не напряжённым, а умиротворяющим и уютным. Каждый думал о своём. Лиам, как всегда, не выдержал первым: — На днях взял в библиотеке почитать том Сайгё. Скажи, тебе правда нравится этот бред? — Если ты не знаком с японской культурой, то это действительно может выглядеть, как бред. А вообще, поэзию не стоит рассматривать как что-то конкретное и воспринимать всё так, как там написано, потому что под тремя строчками может скрываться целая история жизни; любви... Нужно просто увидеть это. Поэзию нужно чувствовать. Абстрагируйся от всего внешнего, просто читай и чувствуй. Зейн отвлёкся от созерцания листьев под ногами и взглянул на футболиста: «Снова этот тёплый взгляд полный восхищения и эта мягкая улыбка на соблазнительных губах...». Зейн испугался: «Это я сейчас подумал?». От одной только мысли, что он узрел в своём собеседнике что-то соблазнительное, к горлу подкатил ком. Малик вспыхнул и отвернулся. — Что ж, последую твоему совету и перечитаю... — Лиам сделал вид будто не обратил внимания на его реакцию. — Кстати, у тебя проблем на работе не будет в связи с отъездом? — Нет, я договорился с хозяином. Отработаю пропущенные часы в другой раз. — Здорово. — Да. Может, пойдём уже? Лиам вздохнул и с трудом поднялся со скамьи. Всю дорогу ребята молчали. У дверей в комнату Лиама, они пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.***
Проходили дни. Скучно и однообразно, за исключением, пожалуй, того момента, когда Томлинсон устроил другу разнос, за то что тот утаил от него факт, что Зейн работает. Сам Лиам частенько перед сном вытаскивал Зейна на вечернюю прогулку. Разговаривали они мало, больше молчали. Но, несмотря на это, Лиам чувствовал, что парень начал привыкать к нему и стал более раскрепощённым в его присутствии. Это радовало, потому что им вместе предстояло жить целую неделю. В том, что они по приезду будут делить одну комнату, Пейн даже не сомневался. Почему-то от этой мысли становилось тепло на душе. У него, наконец, появится возможность узнать его лучше в бытовой обстановке. За день до отъезда ребята, как всегда втроём отправились на обед. Под конец трапезы к ним подошел Гарри и обратился к Зейну. После того скандала с Вилларом, вся группа за исключением Лиама, Луи и старосты, перестала общаться с ним. На него реагировали, как на пустое место, и Зейна это вполне устраивало. — Зейн, директор просил тебя зайти к ней в кабинет после обеда. — Спасибо, Гарри, – парень благодарно улыбнулся ему. Кудрявый улыбнулся ему в ответ и, подмигнув Томлинсону, вернулся к своему столу. Луи проводил его оценивающим взглядом, после чего устремил свой взор на брюнета, который уже полчаса ковырял несчастный кусочек бисквитного торта. — Прекрати насиловать продукт, — не выдержал парень, затем боле спокойно добавил, — интересно, что директору от тебя нужно? Малик пожал плечами и продолжил свои не хитрые манипуляции с тортом. Луи притворно закатил глаза, а Лиам не удержался и прыснул. Через 10 минут они разошлись. Луи и Лиам отправились к себе собирать чемодан, а Зейн поднялся в кабинет директора. — Простите, вызывали? — Да, Зейн, — женщина оторвала свой строгий взор от какого-то делового журнала и откинулась на спинку кресла. — Проходите, присаживайтесь. Парень подошёл к ее рабочему столу и бесшумно опустился в кресло напротив миссис Кроу. С минуту женщина изучала его цепким взором, затем не спеша поднялась и подошла к окну. — Зейн, я хотела поговорить с тобой о твоём будущем, — начала Кроу, не отрываясь от созерцания пейзажа за окном. — Скажите мне, Вы уже определились, чем будете заниматься после колледжа? — Я планирую поступить в Гарвард. — Хотите профессионально заняться химией? – ухмыльнулась она. — Да, мэм. Меня интересует область разработки лекарственных препаратов. — Похвальный порыв, мой милый Зейн. Но, Вы, же знаете, как нелегко попасть учиться в высшие учебные заведения такого уровня, как Гарвард? Но у меня там есть хорошие знакомые, которые без проблем могли бы вас туда устроить. Малик напрягся. Ох, как ему не нравились эти разговоры. Не раз он слышал подобные речи в Америке и надеялся, что в Англии этого не повторится. Женщина обернулась и стала медленно приближаться к юноше. Зейн нервно заёрзал в кресле. — Не стоит, мэм. Я всегда всего добиваюсь сам. Спасибо за предложение, но я не нуждаюсь в вашей помощи...