Лавеллан, что ты делаешь, прекрати

— Ну, всё, девка! Доигралась! Хоук вздохнула. Опять. Хоть бы что-то менялось в этой жизни со временем! Спроваживать этих горе-ассасинов из своего поместья уже порядком надоедало. Вначале Защитница относилась к ним всерьез, потом от них устала, а в итоге начала развлекаться за их счет. Начиналось всё всегда в одном ключе. Решительно так, с жаждой крови! Молодцы парни, настрой они держали, по крайней мере, как надо. — Это входит в закономерность, тебе не кажется? — Варрик усмехнулся. — Пятничный ассасин на ужин. — Ага, — согласилась Хоук и поморщилась. — У меня от них несварение. Слишком грубые. — Можно помариновать их среди сыров, отдающих отчаяньем, — гном положил несколько карт на стол. — И их я видеть уже не могу. Какой же нормальный жених сватается к женщине, присылая ей телегу сыров? — лицо Защитницы просияло, и та опустила свои карты поверх тех, что лежали на столе. — Вот так-то! Я победила, Варрик. Твой долг всё растет и растет. Варрик усмехнулся, краем глаза наблюдая за ошарашенным столь неподобающим для жертв поведением убийцей, и откинулся на спинку стула. — Я отыграю всё в следующей партии, заверяю тебя. — Девка, не шути со мной! Ассасин, наконец, взял себя в руки и обнажил два острых кинжала, рукояти которых были исписаны рунами. «О, я же их на прошлой неделе продала. Быстрый сбыт товара, ничего себе!» — подумала Хоук, хлопая глазами. — Ты отучишься совать свой длинный нос в чужие дела! Защитница Киркволла уже схватилась было за посох, мирно прислоненный к собственному стулу, но так и не воззвала к магии. — Варрик, — сказала она обеспокоенно. — Что? — тон подруги невольно заставил гнома затревожиться. Чего это она? Это же обычный пятничный ассасин. — Варрик, у меня же не длинный нос, правда? — озабоченно спросила Хоук, дотрагиваясь до своей обсуждаемой части тела. — Самый лучший и хоуковский нос в мире, — заверил тот. — Я слышала, что мужчины Вольной Марки не любят длинные носы, — сокрушенно сказала та. — Вдруг мой хоуковский нос доведет меня до жизни с двадцатью мабари в восемьдесят лет? — Двадцатью мабари и одним гномом, тогда, — весело прищурился Варрик. — Так здорово, что тебе не важен размер моего носа, дружище! — растроганно улыбнулась Хоук, а потом перевела серьезный взгляд на ассасина. — Ты же не хотел сказать, что я страшная, правда? — Н-нет, — пробормотал мужчина в потрепанной кожаной броне. — Все знают, что вы в городе самая завидная невеста… — Молодец! Смотри-ка, и на «вы» сразу перешел. Почти ручной ассасин. — Просто хотел немножечко тебя убить, милашка, да? — Варрик постучал пальцами по столу. — Можем простить его, погладить по головке и отпустить с миром. Не знаю, какую уж сумму ему предложили за твою голову, раз он решился сюда сунуться после стольких пропаж его собратьев. Но он смелый малый, похвально! Хоук поднялась со стула и решительно направилась к сбитому с толку мужчине. Семя сомнения явно было посеяно в его голове — а может, и не надо ему вовсе Защитницу-то гробить? Дело ведь говорит. Никто же не возвращался. Или в тюрьму сразу, или к Создателю. — Я сегодня в хорошем настроении, поэтому если уйдешь сейчас и расскажешь про меня своему боссу много страшных вещей, то останешься жив. Хорошо, мой маленький смельчак? Ассасин нахмурил свои густые брови. На грубом лице отражался отчаянный мыслительный процесс, результат которого превзошел все ожидания: тот действительно спрятал кинжалы за спину и быстренько свинтил в раскрытое окно, откуда и пожаловал. Он был достаточно смышленым, чтобы уловить грань между шутящей Хоук и готовой убивать Хоук. — Никогда не понимала, как они живы-то остаются, когда выпрыгивают из окна, — сказала Защитница, закрывая тяжелые ставни. — Высоко тут, всё-таки. — Ну, сломают пару ног. Подумаешь, у дураков регенерация быстрая, — Варрик собрал все карты со стола и смешал. — Я раскладываю заново, грозная Защитница, играем? — Я просто хочу немного конфет, — Хоук расстроенно смотрела на пустой кондитерский прилавок. — Создатель, неужели так трудно хоть одно моё желание выполнить без порождений тьмы, храмовников, магов и бандитов? — Слишком просто, это невесело, — Варрик покачал головой. — Будь я Создателем, я бы тоже только и делал, что учинял тебе неприятности. Ты из них всегда так забавно выходишь! — Барахтаюсь, как наг в болоте, и громко ругаюсь? — Именно. Бес-цен-но, — с широкой улыбкой кивнул гном. — Пойду, подойду к своим ребятам, справлюсь о доходах. Не скучай, Хоук. Хоук снова безрадостно оглядела кондитерский прилавок, будто ее страдающий взгляд мог бы взять и вызвать желанные конфеты вотпрямосейчас, вздохнула, когда этого не случилось, и неспешно отправилась дальше по рыночной площади. Каким бы восхваляемым героем ты ни являлся, будничные дела настигнут и тебя. Иногда нужно покупать себе еду, от этого никуда не денешься. — Леди! — раздался голос позади неё. — Леди Хоук! Защитница обернулась, ища взглядом источник. Это был мужчина — щетинистый, густобровый, худощавый и высокий. В жилистых руках тот сжимал небольшой букет. Кого-то этот малый Хоук явно напоминал… — Чем могу помочь? — поинтересовалась магесса. — Сегодня я спасаю по заявкам только детишек и помимо покупаю себе еду, если вы об этом. — Шуточки у вас, Хоук, — мужчина сиял, словно начищенный тазик, и до Хоук отчаянно не доходила причина такого невероятного счастья. Лириумщик, что ли? — Это вам. В общем. Вот. Вы произвели на меня неизгладимое впечатление той ночью. Я не могу перестать думать о вас и о произошедшем. Пожалуйста, примите это в знак моего внимания! — А? Защитница на автомате приняла букет цветов в свои руки и растерянно захлопала глазами. О какой такой ночи идет речь? Никого у нее ночью не было, враки всё, о чем этот ненормальный толкует? Женщина озадаченно склонила голову набок, разглядывая непрошенного кавалера. Эти брови… Да, эти брови определенно что-то ей напоминали. — Ого! Неужели? — воскликнула она. — Планируешь задарить меня цветами до смерти, раз с кинжалами не сложилось? — Нет, моя леди, я всерьез! — запротестовал тот. — Вы покорили меня вашей силой воли, подходом к трудной ситуации и даром убеждения! Я был бы счастлив, если… — Того гляди и тебя начнут похищать для того, чтобы взять замуж, а не убить. Варрик возник словно из ниоткуда, поглядывая своим лукавым взглядом то на Хоук, то на ассасина. — Даже не знаю, что лучше, — ужаснулась Хоук. — То, что единственный мужчина, с кем я каждый день общаюсь, это ты, явно что-то обо мне говорит. И не надо мне твоих шуточек про то, что тебя все любят! — Хоук — особенно, — ехидно усмехнулся тот, отчего получил легкий толчок коленкой в бедро. — Всё-всё, Защитница, ваши кавалеры — ваше дело, я не при делах! — Моя прекрасная госпожа, — настойчиво вклинился в дружескую перепалку густобровый мужчина. — Если этот гном вам докучает… — То пускай докучает дальше, на то он и гном, — магесса потерла висок и вздохнула. — Всего хорошего вам, дорогой ассасин. Боюсь, я не могу принять ваши ухаживания, а на свете еще много таких великолепных женщин. О, то есть, наверное, всё же я одна такая, но вы тоже найдёте кого-нибудь стоящего. — «Защитница Киркволла была очень скромна и деликатна, поэтому мужчины единодушно падали к ее ногам…» — А по Варрику она ходила с особым удовольствием. А то говорил много. — Варрик не «падает к ногам женщин», он «грустно приникает щетинистой щекой к шершавой поверхности Бьянки», когда ты уже запомнишь, Хоук? Ассасин со смешанными чувствами на лице провожал взглядом удаляющихся Защитницу и Торгового Принца. Наверное, это такое испытание. Хоук не любит слабых мужчин, поэтому дает ему шанс показать себя! Только… как? — Он вернется, — сказал Варрик. — Несомненно. Достаточно сообразительный, чтобы уйти в ночь убийства, но недостаточно, чтобы понять, как мне не хочется иметь с ним дела. Защитница трагично посмотрела в небо. — У тебя даже страдание на лице не выходит изобразить нормально, научись вначале бесятинку из глаз убирать, Хоук! — Куда уж мне до твоего таланта, — отмахнулась магесса. На следующий день к поместью Хоук доставили коробку конфет. «Здорово!» — радостно подумала та, и за милую душу опустошила ту за один вечер. Ещё через день — букет роз. «Они прекрасны, но могут больно ранить — прямо как вы, моя леди!» — значилось на вложенной записке. — Кажется, Мерриль как раз уже неделю без свежих цветов сидит, — вспомнила Защитница. — Вот порадуется! Еще через день к ее дому принесли милую игрушку-котёнка. Столь очаровательную и прелестную, что… — Андерс, золотце! Смотри, что у меня для тебя есть! Безымянный кавалер пытался завоевать сердце возлюбленной дорогим вином. Здесь Хоук действительно призадумалась — а не распить ли этот драгоценный антиванский нектар, хорош же, паршивец? Но нет. Если удержаться перед конфетами было нельзя, то здесь стоило проявить силу воли и не принимать этот подарок. Не для себя, по крайней мере. — Фенрис, одна твоя улыбка — и я дарю тебе это прекрасное вино! Чудесный настрой Хоук был испорчен лишь в тот день, когда ей доставили букет белых лилий. Он навевал плохие воспоминания, погружаться в которые всегда было болезненно, а Варрик, как верный друг, прекрасно уловил эту перемену в Защитнице. — Закругляться пора, Хоук, — предложил он. — А то он на подарки тебе, как храмовники на лириум, тратиться будет. Хоук подперла щеку рукой и тяжело вздохнула. В этот раз — действительно не наигранно. — Он написал в записке, что сегодня в девять будет ждать меня на площади для важного разговора, — сообщила магесса. — Варрик, выручай. — Куда я денусь, — махнул рукой тот. — Что там у тебя на уме? — Леди Хоук! — причесанный и выбритый кавалер, как и обговаривалось, стоял в центре площади, ожидая даму. — Вы пришли! — Конечно, — гордо кивнула Защитница. — Хоук всегда приходит, когда ее зовут. — Однако… подразумевалось, что это будет встреча для двоих. Что этот гном здесь делает? Варрик скрестил руки на груди, поглядывая на мужчину снизу вверх. Вот не по душе ему было обращение «этот гном», образованные люди знали, кто есть единственный безбородый гном в Киркволле. Чистое незамутненное сознание этого уникума было в чем-то прекрасно, но в один момент стало надоедать. — В общем, малыш, — вздохнул Тетрас. — Давай-ка ты закругляйся с этими подарками и обхаживаниями. Мы не хотели афишировать или что-то в этом роде, но, коротко говоря, эта крепость уже завоевана. — Что?! Леди Хоук, так вы… — Почти замужняя женщина, — завершила фразу Хоук. Казалось, эта фраза и её саму выбивает из колеи не меньше, чем горе-кавалера. — И… кто? Кто этот мерзавец, который по определению не сделает вас счастливой?! — яростно заблестел глазами ассасин. «Я же говорила, что без этого не обойдется», — недовольно пробормотала магесса себе под нос. — Хоук, — позвал Варрик. — Ну, да. Всё обстоит вот так. Это мой гном, — Хоук словно спохватилась, наклонилась и звонко чмокнула Торгового Принца в лоб. «Эпатаж Защитницы Киркволла просто зашкаливает, » — прошептал ей Тетрас, ухмыльнувшись. «Люблю удивлять людей!» — Город Цепей ее сердца занят, сир, — излишне вежливо улыбнулся Варрик. — Знамена клана Тетрас висят на стенах этой крепости. Не знаю, как тебе еще сказать, друг. Это оружие уже зачаровано другой руной… — Варрик, можно не увлекаться метафорами хотя бы в такой ситуации? — Хоук закатила глаза. — «Раздраженно сказала Защитница Киркволла своему возлюбленному гному, потому что его поэтика порой бесила её не меньше, чем ехидность Хоук бесила самого возлюбленного гнома: они были показательной парой, что ни говори…» — Всё. Хватит. Я понял, — резко сказал мужчина и презрительно фыркнул. — Я был о вас лучшего мнения, леди! Спутаться с гномом… Возможно, все маги и правда одержимы какими-то демонами, направляющими их! — Это ты зря, — опасливо поморщился Варрик. — Это она не любит. — Никогда не суди всех магов по одному из них, — жестко сказала Защитница Киркволла. — И не суй свой длинный нос в чужую личную жизнь. — Ты просто хотела ему отомстить всё это время, да? — догадался Варрик. — За то, что он сказал, что у тебя длинный нос. — Это тоже, — искренне призналась женщина. — Никак это не давало мне покоя. Хороший же у меня нос, правда? — Отличный, замечательный такой хоуковский нос, я же говорил тебе уже. Спины леди Хоук и гнома Тетраса всё больше удалялись от горе-кавалера, согнувшегося в три погибели на земле. Хоук била больно и в жизненно важные места, если обижали её близких.