Плавящаяся Сталь

Снова жуткая жара, и кажется, что плавится паркет. От открытых окон только хуже - горячий душный плотный воздух волнами врывается в квартиру. Приходится закрыть. Крупные капли пота стекают в брови, и по носу, и по бокам лица. Вскипает чайник, звенит электрический звонок. Динь-динь. Я смотрю на гостью как на безумную. «Гостья». «Девочка». «Девушка». До сих пор не спросил её имя, но и подходящего момента пока не представлялось. Она лазает по кухонным шкафам и наконец находит запечатанную пачку чая. Давно её искал. Хотел взять с собой при мобилизации, но успешно запарился и забыл, потерял, не вспомнил. Тупо сверлю взглядом чашку. Густой горячий пар клубами собирается над поверхностью чая и мгновенно рассеивается от моего тяжёлого дыхания. Словно откуда-то издалека слышу объяснение, будто горячие напитки в жару помогают от дурных ощущений; будто арабские кочевники всегда готовили горячий чай в своих походах, и к тому же носили длинные плотные одеяния. Но обязательно белые. Потоку слов охотно верю, но тело брать чашку отказывается. Пересиливаю себя, делаю первые глотки. Кипяток почти обжигает язык. Приятно. Она стоит у раковины. Журчание воды, одна за одной на столешнице появляются чистые чашки, кружки, стаканы, тарелки, ножи, вилки, ложки. Стаканов больше всего. Слышу укоризненное ворчание со стороны печени, игнорирую. Наблюдаю за едва видным движением небольших крепких мышц под бледной кожей. Красные от солнца плечи. Царапины и шрамы. «Как тебя зовут?» - незнакомые слова незнакомым голосом вырываются из моего рта, не успеваю остановить. Не думая и полсекунды, ни на единственный момент не прерывая процесс, она отвечает. Была готова. «Рената». Глупое имя. Держу своё мнение при себе и лихорадочно выдумываю благозвучные сокращения. Спокойствие. Непривычно. Я сижу в кресле в углу гостиной, в руках стакан виски. Рената самозабвенно ворочается на диване. Так мирно и безмятежно. Разительный контраст с прошлым заставляет озноб пробежать по спине. Щуплое жилистое тельце, укутанное в мою футболку, делает ещё один переворот и громко падает на пол. Недовольное бормотание. Стукнулась позвоночником, вижу гримасу боли. И прикрытые глаза, в которые я уже несколько минут не могу не смотреть. Подумать только. (Не думается.) И как только я в очередной раз начинаю погружаться в плотную синеву, забвение разрушается громким писком стиральной машинки. Кряхтя и едва не сбив стакан, поднимаюсь и иду вытаскивать платье. Теперь его нужно высушить и погладить - в этом за время в армии я успел стать мастером.