Не герой

Книжный гипермаркет сегодня был переполнен людьми – хвост очереди томился под жаркими лучами солнца на улице, а более удачливые толпились внутри, под кондиционерами и пристальным вниманием службы охраны. Возле лестницы, ведущей на второй этаж, стояли мужчины в строгих костюмах – они же и пропускали посетителей наверх небольшими группками, где сегодня с обеда умиляла публику своим инфантильным поведением Такацуки Сен. В центре первого этажа, где ожидали фанаты, разместили стенды с книгами писательницы – для желающих их срочно приобрести. С точки зрения Хидэ это было довольно странно – ведь сюда пришли поклонники Такацуки и ее творчества, которые скорее всего купили ее новую книгу в первый же день открытия продаж. Вопреки всякой логике, их действительно покупали. Хидэ пришел заранее, к самому открытию магазина, решив потратить добрую половину выходного дня в ожидании, но не в очереди – и, пожалуй, только поэтому оказался внутри магазина, когда автограф-сессия все-таки с запозданием началась. Это все напоминало бы шумиху вокруг какого-нибудь известного идола, за той лишь разницей, что собравшееся сегодня товарищество было начитанным и по большей части тихим. Некоторые в полголоса обсуждали насущные дела, терпеливо дожидаясь, пока их пустят на второй этаж. Ждать пришлось долго – и хотя Хидэ в первую очередь рассчитывал переговорить с Такацуки и проверить одну из своих гипотез, он все равно захватил недавно купленный роман с собой, и книжка эта, тяжким грузом оттягивая карман пиджака, не позволяла даже помыслить о том, чтобы пролезть вперед, размахивая удостоверением следователя. Впрочем, чемоданчика, о который то и дело отбивали ноги проходящие мимо люди, и так хватало, чтобы на него как-то недобро косились. Время тянулось медленно, мерная тихая болтовня смешалась в единый гул, и лишь долгожданный оклик охранника вывел Нагачику из транса. Миниатюрная, всклокоченная, писательница не изменяла своему яркому, нарочито неопрятному образу. Странная она все же женщина – уже под тридцать, а ведет себя как маленький ребенок, и лишь наиболее проницательные, такие как Хидэ, замечали, насколько внимательно она следит за действиями своих поклонников. Нагачике всегда было неуютно под этим взглядом – настойчивое чувство, что его буквально сканируют и каким-то непостижимым образом видят насквозь, не покидало его все непродолжительное время общения с писательницей. – Канеки Кен, мой самый преданный читатель! – Широко улыбнулась она, едва завидев в дверях молодого следователя с книгой в руках. Хищно оглядела она с ног до головы, остановилась взглядом на чемоданчике, и Хидэ с трудом подавил желание спрятать куинке за спину – было бы крайне глупо, пожалуй. – Он приходит подписывать каждую книгу! – Радостно сообщила Такацуки своему менеджеру, Шионо Шунджи, отвернувшись ненадолго от гостя. – У вас поразительная память, – немного удивленно произнес Хидэ, даже не пытаясь скрыть восхищение в голосе: на подобные встречи всегда приходит огромное количество фанатов – разве возможно их всех запомнить? Писательница приняла комплимент как нечто само собой разумеющееся, благосклонно кивнув. – С новым сборником? – Она протянула руку за свежей копии книги, но юноша не спешил вкладывать томик в ее ладонь, и Такацуки чуть заинтересованно посмотрела на него. – Вообще-то, я сегодня по работе, – неловко улыбнулся он, раскрывая удостоверение следователя. Губы писательницы зашевелились, беззвучно повторяя написанное на корочках имя, но ни удивления, ни гнева на ее лице не появилось – лишь сдержанное любопытство. Хидэ, четыре года подряд представлявшийся Канеки Кеном, сам едва не зарделся от стыда. По счастью, неловких вопросов не последовало. – Такацуки-сан ответила на все вопросы следователей Центрального Управления, и с нее официально были сняты все подозрения, – вышел вперед Шионо. После скандала вокруг «Токийского гуля» он всегда настаивал на праве своей подопечной не отвечать на вопросы о гулях и следователях, и весь его тон был буквально пропитан вопросом: «Что вам еще нужно?». – Это касается другого дела, – возразил Хидэ. – Вы можете прислать свои вопросы письмом или выслать официальное приглашение в офис Управления, – ничего не хотел слышать менеджер, закрыв собой Такацуки и раз за разом делая акцент на слове «официально», настаивая на соблюдении всех положенных регламентов. Конечно, формально должно было быть и уведомление, и официальное приглашение в офис, но Хидэ не был даже уверен, что его догадка выгорит. Камиширо Ризе и Канеки читали одну и ту же книгу – и это была одна из работ Такацуки. Быть может, Пожиратель заинтересовалась бы возможностью посмотреть на любимую писательницу? Быть может?.. – Такацуки-сан грозит опасность! – Выпалил следователь, надеясь хоть так убедить их обоих сотрудничать. Если подумать – Пожиратель и впрямь могла заинтересоваться известной писательницей не только с точки зрения сомнительного удовольствия чтения ее мрачных романов. – Охрана! – Даже слушать не стал его Шионо. Краем глаза Нагачика заметил, как шагнули в его сторону мужчины в черных пиджаках – теперь идея не светить лишний раз свою принадлежность к CCG казалась ему не такой уж и дурной, и, похоже, ей надо было следовать до самого конца. Но он действительно здесь неофициально, и если охранники сейчас выгонят его из магазина, никто не скажет, что они поступили неверно. – Постойте, – насмешливый голос самой Такацуки заставил всех остановиться. – Мне интересно. Менеджер шагнул в сторону, неохотно пропуская следователя к своей подопечной – с этой женщиной было абсолютно бесполезно спорить, и за много лет тесного сотрудничества Шионо Шунджи, очевидно, научился различать, когда действительно стоит посторониться, а когда стоит проявить настойчивость, защищая ее интересы. Нагачика выудил из кармана пиджака несколько раз свернутый портрет Камиширо Ризе. Потрясающая память Такацуки Сен могла сейчас помочь расследованию – Хидэ был уверен, что если Потрошитель хоть раз попадалась на глаза писательнице, то та ее непременно запомнила. – Такацуки-сан, вы когда-нибудь видели эту женщину? – Протянул он портрет. – Хмм, – она неторопливо развернула лист; дотошный и цепкий взгляд скользнул по изящным чертам лица, но даже проницательный Хидэ не смог прочесть на лице писательницы, узнала ли она изображенную на рисунке женщину. – И если да, то?.. – Это гуль и жестокий убийца, – нехотя пояснил следователь, почесывая шею. – Есть свидетельства, что она фанат вашего творчества. Она могла посчитать вас удачной жертвой для будущего нападения, – Хидэ все же лукавил, надеясь произвести впечатление – Пожиратель предпочитала мужчин. Увы, страха на лице Такацуки так и не появилось, зато побледнел менеджер, спешно пытаясь взглянуть на рисунок. Писательница накрыла портрет ладонью. – Это льстит, что даже гули находят мои романы привлекательными, правда, Шионо-сан? – Она словно издевалась, намеренно растягивая время, но все же смилостивилась. – Да, она была на нескольких встречах. Фортуна улыбнулась Хидэёши, даруя еще одну зацепку в деле Пожирателя – и шанс узнать о судьбе Канеки больше. Улыбаясь радостно и легко, он сделал попытку размотать эту ниточку: – Вы можете рассказать, где и при каких обстоятельствах видели ее? – О, прямо сейчас? Но меня ждут читатели, – она надула губки как обиженный ребенок. – Подходите после семи. Работа есть работа – спорить тут было бы бесполезно и весьма неуважительно. Придется ждать.

✎ ✎ ✎

Оставшиеся несколько часов до назначенной встречи Хидэ без каких-либо угрызений совести потратил на себя – посидел в бургерной на соседней улице, побаловал себя колой со льдом и охлажденным кофе, насладился прохладой да понаблюдал за людьми, спешащими по своим делам. Взгляд его зацепился за парочку, торопливо идущей в сторону книжного магазина – что-то неуловимо знакомое померещилось ему в юноше, но упрекнуть его в чем-либо кроме чрезмерной юности его спутницы все равно не удалось бы. «Схожу с ума», – мысленно отмахнулся он от наваждения, обращая свой взор к чемоданчику, расположившемуся на мягком кресле под боком у Хидэ. Стрелки часов неторопливо ползли к цифре «7», и Нагачика все же вынырнул из нежной прохлады в изнуряющую, физически осязаемую жару. Дорога обратно до магазина была своего рода пыткой. Очередь стала ощутимо меньше, люди расходились, но к Такацуки его пустили только ближе к восьми – та упрямо оставалась на месте до последнего посетителя, и лишь закончив беседовать с поклонниками, она пригласила к себе Хидэ. – Значит, женщина-гуль? – Зачем-то уточнила она, вставая из-за стола. Потянулась, развернулась, размяла пальцы, тихонько хрустнув ими в характерном жесте. – Да. Вы не против, если я буду записывать? – Как удобно, – махнула она рукой. – Но имейте в виду: агентство съест меня, если я подпишу вам что-то кроме книги. – Надеюсь, до этого не дойдет, – улыбнулся Хидэ, опуская чемодан на стол. Во внутреннем кармане пиджака нашлись небольшой блокнот и автоматический карандаш, а писательница легонько оттолкнулась от стола руками и принялась неторопливо вышагивать по комнате. – Я видела ее… – она задумалась, а потом выставила перед собой ладошку, наглядно демонстрируя тремя оттопыренными пальцами количество встреч с гулем. – Три раза! Первый раз был лет семь, наверное, назад. Она была моложе, с такой белой лентой в волосах, знаете… Такацуки попыталась изобразить на своей лохматой голове что-то похожее, а Хидэ не отрывал носа от блокнота, убеждаясь, что это действительно была Камиширо Ризе. Он не говорил писательнице о белой ленте, и на рисунке этого аксессуара тоже не было – выходит, она и правда встречалась с гулем. – Так давно… Подумать только, она была гулем. Знала бы раньше – взяла бы у нее интервью! Просто поразительно, – прервала свой рассказ Такацуки, и Хидэ поднял глаза. – Такацуки-сан, вы знаете о ней что-то еще, кроме того, что она ваша поклонница? – Он не первый раз был на ее автограф-сессиях и успел отметить, что она успевала не только книгу подписать, но и с фанатом пообщаться, и менеджера в депрессию ввергнуть, и иной раз даже сфотографироваться, нарушая всякие правила проведения мероприятия. – Хм.. Нет, едва ли. Это было слишком давно. – А второй раз? – Второй – пораньше, года три назад. Может четыре, – она засомневалась. – Она принесла сразу пять книг на подпись, Шионо-сан был страшно недоволен. А вот сама Такацуки явно была только рада – Хидэ уловил в ее голосе игривые, веселые нотки. Молодой следователь проникся искренним сочувствием к этому потрясающему человеку – менеджеру известной писательницы. Похоже, ему немало достается. – Точно, четыре. У нее было с собой «Яйцо», но «Висельник» тогда еще не вышел в печать. Она замолчала, Хидэ набросал несколько слов в блокноте и снова поднял взгляд, чтобы с удивлением вдруг понять, что Такацуки подошла слишком близко – буквально протяни руку и коснись кумира читающей молодежи. Женщина с интересом разглядывала чемоданчик, и внутри следователя все похолодело, когда она подняла ладошку, чтобы прикоснуться к металлическому боку. – Такацуки-сан, – кашлянул Хидэ в кулак. – Пожалуйста, не трогайте чемодан, это не игрушка. – О. Конечно, – она казалась совсем не расстроенной – напротив, еще более заинтригованной. Руку убрала, но далеко отходить не стала. – Кто такой Канеки? Хидэ не ожидал вопросов и растерялся на короткое время. – Мой лучший друг, – прозвучал рефлекторный ответ. Можно ли всерьез звать лучшим другом человека, которого не видел вот уже почти четыре года? – Вот как, – Такацуки присела на корточки, рассматривая чемоданчик вблизи, но не прикасаясь. – А что насчет третьего раза? – Напомнил отвлекшейся писательнице Хидэ сразу, как к нему вернулось самообладание. – Третьего? А, – С трудом вернулась к реальности женщина. – Третий раз я увижу ее завтра, – тонкие губы растянулись в милой улыбке, и мурашки побежали по спине от самоуверенного, голодного взгляда Такацуки. – З-завтра? – Переспросил, опешив. – Откуда вы?.. Это было странно – такая уверенность, такое спокойствие. Писательница определенно что-то недоговаривала, скрывая нечто очень важное. Если столько лет они не виделись – то откуда Такацуки знать, что завтра Камиширо придет? Они знакомы? Быть может, встреч этих было куда больше трех обозначенных? Вопросов вмиг стало так много, что голова едва не пошла кругом. Сен смотрела на собеседника лишь краткие доли секунды – и вновь обернула взгляд к чемоданчику с куинке. – Я думаю, один из новых рассказов должен был ее заинтересовать.