Рождественское приключение

Особняк встретил их тишиной и прохладной полутьмой: видимо, все уже легли спать. Мэри зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Пожалуй, пора разойтись по спальням! – сонно сказала она. – Праздничная ночь окончена. Крысиный Король промолчал. Девушка уже направилась по лестнице на второй этаж, а он всё так же стоял внизу и смотрел, как тают снежинки на рукавах его пальто. Только когда Мэри была уже наверху лестницы, он окликнул её: — Мэри! Девушка перегнулась через перила. Крысиный Король смотрел на неё снизу вверх, и глаза его влажно поблёскивали в темноте ночного холла. — Это было хорошее Рождество! – донёсся до девушки шёпот. Она улыбнулась. И помахала бывшему врагу рукой. — Ложись спать! – посоветовала она. – Завтра с утра фрау Эва пристанет к тебе с лекарствами. Она обожает, когда в доме кто-то болеет, чтобы демонстрировать свои лекарские таланты. — Мрачная перспектива! – не оценил великодушия старушки Крысиный Король. – А как-то отмазаться нельзя? Я не так уж плохо себя чувствую! — Все вы так говорите, а потом – бряк! – и помер! – Мэри явно ему не поверила. – Иди спать. Мне ещё надо придумать, что сказать родителям и брату относительно тебя! — Макс будет мне рад! – уверенно заявил Крысиный Король. – Мы же с ним, в конце концов, друзья! Самоуверенный крыс считал, что проблем с его присутствием в доме возникнуть не должно. И, вопреки опасениям Мэри, он оказался почти прав. Родители, вернувшиеся домой на следующее утро после Рождества, отнеслись совершенно спокойно к тому, что «друг их дочери» некоторое время поживёт в особняке. Правда, Мэри очень не понравились заинтересованные взгляды, которые отец бросал на явно нечеловеческий профиль странного гостя. Девушка совсем запуталась в своих чувствах. С одной стороны, Крысиный Король и его мать были государственными преступниками и их следовало судить. Но с другой… их теперешнее положение в доме больше соответствовало гостям, нежели пленникам. Если бы они захотели, то давно могли бы сбежать. Но, видимо, старой Королеве было гораздо приятнее жить под крышей, чем на помойке, и спать на тёплой перинке. Первых вопросов Мэри дождалась, как ни странно, даже не от непосредственно заинтересованных родителей, а от молодой служанки Греты. — Госпожа Мэри? – таинственным шёпотом спросила она, отловив хозяйку на выходе из гостиной. – Я, конечно, понимаю, что это не моё дело, но всё-таки… откуда вы берёте таких оригинальных знакомых? — Ох, Грета… «Оригинальные» — это ещё слишком мягко сказано! Боюсь, тут больше подойдут слова: «не от мира сего»! – грустно сказала Мэри. — Да, пожалуй! – Грета слегка покраснела. – Я заметила! Он очень необычный… такой… грустный, таинственный… Мэри поперхнулась воздухом и закашлялась. Она представила себе «грустного и таинственного» Крысиного Короля. Зрелище выходило не для слабонервных. — Поверь, Грета, — с самым серьёзным видом заверила служанку девушка, — этот господин не из тех, что обращают внимание на таких, как мы с тобой. И не считай его благородным героем, прошу тебя. Он, конечно, спас мне жизнь вчера, но обычно у этого парня прямо противоположное амплуа. — Он спас вам жизнь?! – Глаза у Греты стали огромными и восторженными. Мэри пожалела, что упомянула об этом случае, но было поздно: теперь ей предстояла долгая беседа на тему великого подвига, совершённого Крысиным Королём. Она, конечно, постаралась изложить всё покороче, и не приукрашивать значимость поступка, и, конечно, ни словом не упомянуть о зубах, которые пришлось показать Королю, чтобы прогнать бродягу. Однако именно то, что он якобы справился с бандитом голыми руками, повергло Грету прямо-таки в экстаз. — Потрясающе! – восхищённо взвизгнула она, прикусывая нижнюю губку. – Просто потрясающе! — Что потрясающего произошло без моего участия? – осведомился Джозеф, отец Мэри, входя в гостиную. Грета тут же с величайшей охотой и живостью изложила ему, как героически гость дома спас его дочь. — Вот как… — задумчиво протянул отец, когда служанка закончила свой полный эмоций рассказ. Затем внимательно посмотрел на неудержимо краснеющую дочь и деловито осведомился: — И что из сказанного является правдой? Мэри тяжело вздохнула. — Как ни удивительно, почти всё, — признала она. – К…Кристофер действительно спас мне жизнь. – Она чуть не сказала «Крысиный Король», вот бы папа удивился! — Ну что ж, — лукаво улыбнулся Джозеф, — если он – человек честный, то теперь просто обязан на тебе жениться! — Он совсем не честный! – поспешила заверить Мэри. – Просто ни капельки! Она представила папины намёки на замужество – и то, что по этому поводу скажет Крысиный Король – и ей это заранее не понравилось. «Та ещё перспективка! Будь он проклят, этот мой брачный возраст! И папина озабоченность моим будущим заодно!» — Надеюсь, папочка, это была шутка! – дрожащим от гнева голосом отчеканила Мэри. – Если бы здесь был Николас, ты бы так не говорил! — Для тебя это так принципиально? – улыбнулся отец. – Ну хорошо, я не буду больше говорить о других твоих женихах. Просто Николас уехал, и никто не знает, когда ему удастся вернуться назад, вот я и выражаю надежду, что ты… «Он не уехал! – хотелось закричать девушке. – Он правит своим Королевством и не может бросить подданных, даже чтобы навестить меня!» Но она только сухо сказала: — Папа, я люблю Николаса с самого детства, с первой нашей встречи. И не проси меня забыть его и выйти замуж за кого-то другого! Я лучше останусь старой девой, чем предам собственные чувства! — Когда ты так кого-то любишь, это прекрасно! – подтвердил отец. – Но спроси себя: любит ли и он тебя столь же сильно? Мэри уже открыла рот, чтобы заявить: «Конечно, и он меня любит!» — и промолчала. Ей вдруг пришло в голову, что она никогда не слышала от NC ни слова о том, что он тоже питает к ней нежные чувства. Да, он был её самым лучшим другом. Он был предан ей и готов помочь, и даже придти на её зов в любое время (когда не был занят управлением Королевством), но он при этом НИ РАЗУ не сказал ей, что питает что-то, отличное от дружбы, по отношению к ней. Глаза нещадно защипало. Мэри изо всех сил прикусила нижнюю губу, но одна слезинка всё-таки пробежала по её щеке хрустальной капелькой. Девушка резко развернулась и выбежала из гостиной. Больше всего на свете она ненавидела плакать при ком-то, кого не считала достаточно близким, чтобы он мог видеть её слёзы. Выбежав на крыльцо особняка, девушка подставила горящее лицо падающим с неба снежинкам. Она смогла сдержать слёзы, напоминая себе, что нужно быть сильной, но на душе бедняжки было очень тяжело. Она не подозревала, что из дальнего окна особняка за ней в этот момент следят, и довольно пристально. — Как у вас дела, крысёночек? Она уже доверяет тебе? — Боюсь, до этого ещё очень далеко, маман. К этой девушке надо подбирать ключи долго. — Уж не восхищение ли я слышу в твоём голосе, сын? Она нравится тебе? — И да, и нет, маман. В ней есть нечто притягательное, признаюсь. Но это не более чем животный магнетизм. — Надеюсь. Не отпускай её из поля своего влияния, но не позволяй завладеть тобой. Я не для того растила тебя столько лет, чтобы ты выбрал самку человека. Ты – крыса, помни об этом! — Я помню, мама. Я всегда об этом помню. Когда перед её лицом щёлкнула фотовспышка, Мэри даже вздрогнула. Она так глубоко ушла в свои горестные мысли, что это стало полной неожиданностью. — Ты с ума сошёл?! – возмущённо крикнула она, часто моргая. Стоящий перед ней с фотоаппаратом Крысиный Король захихикал: — Грех было не воспользоваться моментом! У тебя на глазах такие прекрасные слёзы, что я не удержался! Он любовно погладил корпус фотоаппарата длинными тонкими пальцами. — Это фото станет жемчужиной моей коллекции! Слушай, а может, ты повернёшься немного вправо, чтобы свет лучше падал? — Ну, это уже наглость! – возмутилась девушка. Слёзы мгновенно высохли: когда так злишься, уже не до плача. – Я что, ещё и в объектив тебе рыдать должна? Обойдёшься! — Самое интересное, — как бы между делом заметил Крысиный Король, — что ты уже не плачешь! На самом деле, это ужасно невежливо с твоей стороны, вот так портить кадр! Мэри удивлённо захлопала ресницами. Как ни удивительно, но вопиющая наглость Короля действительно отвлекла её от грустных мыслей и помогла собраться. Потрясающий парадокс! — Почему ты не в постели? – вздохнув, осведомилась она. – Кто-то ведь собирался лечиться, если я правильно помню! — У тебя прекрасная память! – похвалил Крысиный Король с совершенно серьёзным выражением лица. – Но мне всё время лежать скучно. Я, как и всякий художник, — натура увлекающаяся! Пока они пререкались, стоит ли лечить крысиную простуду, действующих лиц во дворе явно стало больше. К воротам особняка подъехала коляска, запряжённая цугом. С облучка, весело махнув на прощание извозчику, спрыгнул мальчик лет пятнадцати, одетый в тёплое щёгольское пальто и лакированные сапоги. Из-под расстёгнутого ворота пальто виднелся кадетский китель с золотыми галунами – явным добавлением к положенной по уставу форме. Золотистые кудряшки мальчика растрепались на ветру – видимо, он опять просил извозчика гнать побыстрее. — Сюрприз, сюрприз! – ещё от ворот закричал мальчик, сияя радостной улыбкой. – У меня уже начались каникулы, и я приехал навестить свою сестричку! — Ох, Макс, это ты! – переполошилась девушка, тщетно пытаясь закрыть собой Крысиного Короля. Увы, её худенькой фигурки явно не хватало, чтобы скрыть непрошеного гостя. Впрочем, он и сам не желал прятаться. Отстранив девушку (довольно бесцеремонно, надо признать), Его Крысичество вышел вперёд, распахивая гостеприимные объятия. — Макс, мой дорогой друг! – громко и радостно воскликнул он. – Как же я рад тебя видеть! Замечательно, что теперь всё ваше чудесное семейство в сборе! Мэри закрыла лицо руками. Если бы Макс не заметил Крысиного Короля раньше каким-то чудом, то теперь на это никаких шансов не было. Лицо Макса словно окаменело. Похоже было, что улыбку с него стёрли мокрой тряпочкой. Мальчик весь подобрался и удивлённо посмотрел на сестру: — А ОН что тут делает?! Только не говори, что послала ему открытку с приглашением на новогодние праздники! — Разумеется, нет, — устало сказала Мэри. – Он – мой гость, пока не приедет NC и не заберёт его в зазеркальное Королевство. И я надеюсь, Макс, что ты не будешь вспоминать старые времена и ссориться. Всё-таки сейчас рождественские праздники… — Ладно! – процедил мальчик. – В честь Рождества я не стану требовать, чтобы это создание убралось отсюда. Но не требуй от меня радости по поводу его присутствия. Он обогнул гостя по широкой дуге и направился к особняку. Напряжённая спина выдавала неприязнь, чувствующуюся даже на расстоянии. — И даже не обнял меня после стольких лет разлуки! – трагично вздохнул Крысиный Король. – А ещё назывался моим другом! Вот она, короткая людская память! Мэри порадовалась, что Макс уже зашёл в дом и не слышал этих слов. Мальчик старался забыть то недолгое время, что он был союзником крыс и приходил в восторг от перспективы прокатиться на крысобайке и пострелять из пулемёта. После возвращения в обычный мир Мэри никогда не заговаривала с ним о временном предательстве, зная, что брат и так стыдится того, что было. Однако, по-видимому, воспоминания продолжали терзать мальчика даже сейчас, спустя столько лет. Крысиный Король повернулся к Мэри с выражением крайней озабоченности на лице. — Как ты думаешь, он помнит, как я его катал на крысобайке? – Похоже было, что этот вопрос действительно его волнует. — Боюсь, он помнит не только это, но и то, как ты его посадил в клетку за отказ ломать игрушки! – вздохнула девушка. – Так что лучше бы тебе с ним не заговаривать лишний раз. — М-да, — помрачнел крыс. – Кто бы мог подумать, что мой единственный за всю жизнь друг так меня не любит? — А разве среди твоих подданных у тебя не было друзей? – удивилась Мэри. — Нет, конечно! – Крыс смотрел на неё как на ненормальную. – Я же их Король, какая может быть дружба?! Девушка невольно представила себе долгие одинаковые дни, занятые построением злобных планов, бессонные ночи, когда дым от фабрики забивается в глубины лёгких, отравляя злом и ненавистью… Накапливающаяся усталость и одиночество – словно приговор за ещё не свершённые грехи. Она решительно взяла собеседника за руку и улыбнулась как можно мягче и дружелюбнее: — Если хочешь, я могу позировать тебе для фотографий… — И рыдать в баночку? – хихикнул Король, сверкнув глазами. – Нет, твою плачущую мордашку я уже заполучил. Но вот если бы ты согласилась посидеть смирно, пока я создам картину… — Ты хочешь меня нарисовать? – изумилась Мэри. Она не подозревала, что творческие способности Крысиного Короля простираются и в область изобразительного искусства. — А почему бы и нет? – Энтузиазм прямо-таки распирал крыса. – У тебя вполне подходящий типаж, чтобы рисовать картину! Скажи, когда будешь готова, ладно? — Как только купим для тебя подходящие краски и холсты! – решилась девушка. – С ума сойти, меня ещё никто не рисовал! Видя её активность, Крысиный Король злорадно усмехнулся. «Я тоже никогда не рисовал людей! – подумал он. – Возможно, это станет ещё одним шагом к нашей с тобой близкой дружбе, дорогуша! Я хочу, чтобы верила мне, Мэри. А когда ты мне поверишь, я реализую свой план по захвату власти». Макс смотрел, как его сестра садится в коляску, чтобы ехать в магазин. Её сопровождал донельзя довольный Крысиный Король. Мальчик видел, что его добрая и излишне доверчивая Мэри относится к врагу гораздо лучше, чем тот заслуживает. Он волновался за сестру и не верил Крысиному Королю, ведь тот однажды уже захватывал её в плен. Мальчик решительно запрыгнул в коляску и сел рядом с Мэри. На её удивлённый взгляд он пояснил: — Я еду с вами! Не хочу, чтобы этот мерзкий крыс тебя обидел! — Он спас мне жизнь, Макс! – сердито сказала девушка. – И, между прочим, когда-то он был для тебя «крутой крысой на улётном крысобайке»! Макс болезненно поморщился при упоминании о своём предательстве, но не отступился от намерения присмотреть за сестрой. Ему было уже пятнадцать, он уже скоро должен был закончить своё училище и стать молодым офицером, так что считал себя обязанным спасти собственную сестричку от любой угрозы, особенно от старого врага. Но Мэри-то этого не понимала! Всё, что она видела, — излишнюю опеку над собой и попытку её контролировать. — Перестань, Макс! – с раздражением отмахнулась она. – Мы просто едем купить краски, кисти и холсты для Кристофера! Что, по-твоему, может случиться? — То, что твой КрЫстофер вовсе не такой милый и пушистый, как тебе кажется! – раздражённый её наивностью, воскликнул мальчик. – Ты, я смотрю, быстро забыла, что он наш враг! Теперь не хватает только поцелуйчиков под луной и обнимашек на крылечке! — Ты идиот, Макс! – закричала девушка. – Злой и жестокий дурак! Только о своих солдатиках и думаешь! А если кто-то хочет прекратить войну, ты сразу протестуешь, и ещё всякие глупости придумываешь! Уходи! Я сама разберусь! Крысиный Король положил руку на её плечо и слегка улыбнулся. Макс видел, что улыбка эта насквозь фальшива. — Не кричи, пожалуйста, — попросил он. – Макс ни в чём не виноват. Он просто волнуется и не хочет оставлять свою сестру наедине с тем, кто её спас. Он имеет на это право. После этих слов у Макса не осталось выбора. Он слез на землю и мрачно проворчал: — И всё равно я ему не верю! Мэри, я тебя умоляю, будь осторожна! Не доверяй этому существу! Мэри упрямо тряхнула золотистыми кудрями. — Я и так осторожна! Не надо опекать меня, Макс! Я старше тебя и прекрасно знаю, с кем можно дружить, а с кем – нет! Коляска тронулась и покатила по мостовой, а Макс, оставшийся у ворот особняка, смотрел вслед сестре, сидевшей неестественно прямо на бархатных подушках. Мальчик чувствовал, что безнадёжно теряет её. …Крысиный Король готовился рисовать. Мольберт и кисти стояли перед ним в трепетном ожидании прикосновения руки художника, палитра лежала чуть в отдалении. Поскольку сейчас был день, шторы на окнах плотно задёрнули, и весь свет исходил только от нескольких тяжёлых канделябров, расставленных по углам комнаты. В дверь тихонько постучали. Раскладывая баночки с красной и чёрной краской, Его Крысичество откликнулся: — Входите, входите! Не заперто! Мэри зашла в комнату, нервно теребя рукой ворот халата. Она ещё никогда не позировала художнику – и сейчас ужасно волновалась. Не отрываясь от закрепления холста, Крысиный Король бросил стоящей на пороге девушке: — Там на диване лежит другая одежда. Пожалуйста, переоденься и подожди немного. Я не буду смотреть. Сказано это было так спокойно и равнодушно, что Мэри покраснела. Откуда он знает, что ей втайне хочется, чтобы он смотрел? Девушка подошла к диванчику, стоящему в центре комнаты, и с любопытством посмотрела на лежащий на подлокотнике свёрток. Интересно, что в нём? — Переодевайся побыстрее, пожалуйста! – всё так же не оборачиваясь, попросил Крысиный Король. – Рисование – процесс долгий, а мне хотелось бы успеть к ужину. — Да… я сейчас! – сбивчиво сказала Мэри, поспешно подхватывая свёрток и разбирая его. Внутри оказалось длинное белое платье без рукавов, больше напоминающее простыню. По вороту и подолу шёл узор из белоснежных цветов с четырьмя лепестками, вышитыми золотой нитью. Развернув свёрток до конца, Мэри с изумлением обнаружила там венок из искусственных цветов – такой же белый, как платье. — А это ещё зачем?! – воскликнула она. Крысиный Король усмехнулся: — Ну, обычно венки одевают на голову, разве нет? Отчаявшись понять замысел творца, девушка послушно расстегнула пуговицы халата и, смущённо оглядываясь на крыса, стянула через голову ночную рубашку (она почти всегда немного спала днём – как говорила мама, это оздоравливало). Прохладный, текучий шёлк платья бережно коснулся её тела, огладил горячую кожу, словно нежными пальцами. Мэри изумлённо вздохнула: полупрозрачное платье подчёркивало очертания тела, при том что покрой был довольно свободным. Крысиный Король обернулся и критически осмотрел её. Мэри невольно поёжилась под взглядом пронзительных глаз-бусинок. — Плохо, да? – смущённо спросила она. – Я не привыкла носить такие платья, как это… — Сойдёт, — равнодушно ответил крыс, даже не улыбнувшись. – Я видел и похуже. И не напрашивайся на комплименты. Девушка обиженно насупилась: — И не думала даже! Очень надо! — А раз не думала, то будь добра молча лечь на диван и не шевелиться пару часов, пока я нарисую основу картины. Мэри уловила в его голосе сварливые нотки, знакомые ей ещё с первой их встречи. Когда Его Крысичество начинал говорить таким голосом, это значило, что в нём проснулся вождь. В такие моменты с ним лучше было не спорить. Девушка послушно прилегла на диван и неуютно поёрзала. Она не совсем поняла, как ей надо расположиться, чтобы соответствовать художественному замыслу. Крысиный Король отвернулся от мольберта, посмотрел в её сторону и страдальчески вздохнул. — Не сжимайся так! – раздражённо объяснил он. – Вытяни ноги. Так… Правую чуть согни в колене. Левую руку немного в сторону, запястьем вверх… Хорошо. Правую закинь за голову, чтобы она свисала со спинки дивана. Нет, тоже запястьем вверх. А голову чуть запрокинь и смотри вверх. Да, и когда я скажу, постарайся не моргать! — Мне неудобно! – жалобно протянула девушка, пытаясь соответствовать всем его требованиям. – Можно я хотя бы голову опущу? — Нет! – резко прикрикнул Король. – Весь смысл именно в неудобной позе! Замри и не шевелись! И он скрылся за мольбертом. Всё, что видела Мэри – белые растрёпанные волосы и перебирающие кисти пальцы, изредка показывающиеся из-за края холста. Иногда Король поднимал голову и внимательно смотрел на девушку, словно улавливая её черты. В такие моменты её будто окатывало изнутри горячей волной. Взгляд странных, недобрых глаз как будто пронзал её насквозь. Спустя час после начала рисования Мэри устала. Тело затекло и болело, к тому же она соскучилась. «Кто бы мог подумать, что быть натурщицей так утомительно?» — подумала она. Хотелось подняться и посмотреть, что же там получается, но девушка боялась художника. С Крысиного Короля сталось бы привязать непоседливую натурщицу к дивану, чтобы не мешала работать. И всё-таки Мэри рискнула и слегка пошевелилась, разминая затёкшие конечности. — Я ещё не закончил! – тут же отреагировал Король, выглянув из-за мольберта. – Так что не шевелись ещё какое-то время, и постарайся не моргать. Просто замри! Мэри застыла. Как назло, у неё ужасно зачесался нос, как всегда и бывает, когда нельзя шевелиться. — А ты ещё долго будешь рисовать? – жалобно спросила она. – Я больше не могу так лежать! Крысиный Король отошёл от мольберта. Мэри испугалась, что он рассердился и больше не будет её рисовать, но всё оказалось не так страшно: он только взял с кушетки у окна маленькую подушку и, бесцеремонно приподняв голову девушки, смягчил подушкой жёсткий диванный валик. — Так лучше? – кратко осведомился он. И, дождавшись робкого кивка, просто отошёл, не сказав больше ни слова. Лучше бы он и вправду привязал её к дивану! Мэри стало так обидно от этого равнодушия, что она не выдержала и вскочила, сбросив подушку на пол. — Знаешь, у меня создаётся ощущение, что натурщица тебе не нужна! Справляйся своим воображением! Она хотела уже выбежать из комнаты, но тут её взгляд упал на начатую картину. Мэри замерла. Набросок был пока простым, не раскрашенным, только наметки тушью, общий контур… И тем не менее девушка была потрясена. На картине, без сомнения, была она – это было видно по чертам лица и фигуре. Но, против её ожиданий, картина не изображала её лежащей на диване или хотя бы на берегу реки. Хотя река, конечно, присутствовала, пусть и несколько своеобразно. Если глаза её не обманывали, Мэри была изображена… в виде утопленницы! Веночек действительно пришёлся к месту, только на картине он превратился в терновый венец. Длинное платье тоже претерпело изменения, став саваном. Раскинутые руки утопленницы, судя по намеченным линиям, почти полностью скрывались под водой. Мэри даже не знала, что сказать. Замысел картины был настолько ужасающим, что у неё не нашлось слов. — Правда, хорошо получается? – гордо спросил Крысиный Король из-за её плеча. В голосе его звучало такое довольство, что девушка не смогла честно высказать своё мнение. — Весьма… хм… оригинально, — осторожно сказала она. – Наверное, действительно будет очень красиво, когда закончишь. А я тебе ещё нужна или уже можно идти? Крысиный Король досадливо поморщился. — Что, не нравится? Небось, хотела, чтобы я тебя с цветочками да зайчиками рисовал? Нет уж, такая пошлость никогда не оскорбит мою кисть! — Действительно, это была бы пошлость! – согласилась Мэри. – Но в виде утопленницы… Ты настолько меня не любишь? — О, ты ещё не весь замысел видела! – воодушевился Крысиный Король. – Это так, разметка одна… Дай мне срок, я закончу картину – и все ахнут! Только тебе придётся ещё немного мне попозировать! Ты же сама хотела, чтобы я тебя нарисовал, так? Мэри невольно улыбнулась. В конце концов, он был прав. — А почему в саване? – заинтересовалась она. – Разве нельзя было мне утонуть в своём платье? — Но это же не символично! – удивился Крысиный Король. – Я рисую тебя в виде мертвеца, так что именно в саване будет уместно! Вот ещё кровь могу дорисовать – и вообще будет шедевр! В глазах у него появился нездоровый вдохновенный блеск. Мэри впоследствии сама не могла объяснить, что её подтолкнуло на такой шаг. Она подошла к Крысиному Королю и ласково обняла его за плечи, благо они теперь были почти одного роста. — Не надо кровь! – прошептала она одними губами. – Это дурное предзнаменование. Можешь считать меня глупой человеческой девчонкой, но я не хочу даже на картине выглядеть покалеченной и некрасивой. — Об этом можешь не волноваться! – пылко заверил он. – Я нарисую тебя очень красивой, совсем как в жизни! Он бережно взял её лицо в ладони и коснулся пальцами ушек. Это было так приятно, что девушка чуть не замурлыкала. «Да что это со мной происходит?! Неужели только потому, что он назвал меня красивой?» Крысиный Король был совсем рядом и смотрел прямо на неё. Мэри впервые заметила, что глаза у него тёмно-карие и очень глубокие. Такие затягивающие, что она… кажется… тонет… «NC», — подумала она – но это не помогло ей придти в себя. «Это же крыса!» — подумала она – но это не спасло её от щемяще-сладкой боли в груди. Это не могло быть любовью, потому что к NC она ничего подобного не чувствовала. Но, во имя всех святых, что же тогда это было?! Пальцы, оглаживающие её ушки, спустились пониже, чуть царапнув когтями щёку, и бережно коснулись её шеи. Это отрезвило Мэри, помогло вырваться из сладкого дурмана. Она представила, как эти пальцы, сейчас такие подозрительно нежные, сомкнутся, сжимая и сдавливая её шею… И как она станет такой мёртвой, что только рисуй и рисуй… — Отпусти меня! – Она отшатнулась, испуганно закрывая горло руками. Страх накатил душной волной. — Прости, — с лёгким удивлением сказал Крысиный Король. – Я не подумал, что тебе может быть неприятно моё прикосновение. Мэри устыдилась. Кажется, он и в самом деле не хотел сделать ничего плохого, а она раскричалась… — Мэри! – Дверь комнаты широко распахнулась. На пороге стоял встревоженный Макс. Глаза его сверкали решимостью защитить сестру от любой угрозы. – Что тут происходит? — Всё хорошо, — неуверенно сказала девушка. – Просто немного не сошлись во мнениях относительно картины. Прошу, Макс, уйди. Я скоро приду к ужину. — Я буду тебя ждать! – мрачно сказал мальчик, с явной неприязнью глядя на Крысиного Короля. Когда за ним закрылась дверь, Мэри попросила: — Не надо давать ему поводов для ссоры! Макс тебя не любит! — Ты что, на самом деле он меня обожает, просто при тебе стесняется это показывать! – заявил наглый крыс. Мэри вздохнула. — Продолжим картину завтра, ладно? Я немного устала, да и ужин наверняка уже подали… — Мне нравится, как ты пахнешь, Мэри, — неожиданно сказал Крысиный Король. – Очень необычно. На запястьях у тебя цветочный аромат, а вот волосы пахнут мускусом и грецким орехом. — Запах цветов – это духи, — смутилась девушка. – Мама подарила их мне на Рождество, вот я и решила опробовать… — У твоей мамы хороший вкус, — серьёзно объявил он. – Но твой естественный запах звучит лучше. — Когда это ты успел ко мне принюхаться? – возмутилась девушка. Её крайне смущал этот странный разговор. — О, у крыс очень тонкое обоняние! – беспечно воскликнул тот. – И к тому же я успел запомнить твой запах ещё тогда, когда мы с тобой убегали из захваченного дворца. Правда, тогда он был более детским. — Знаешь, я давно хотела спросить, — нервно сказала Мэри. – Я выросла, а вот ты выглядишь совсем не изменившимся. Это непонятно. Крысы ведь живут около трёх лет… — Я меняю облик, — охотно объяснил Крысиный Король. – Если я в образе крысы, человек во мне как бы отдыхает – и потому не стареет, и наоборот. — Но рано или поздно крысе в тебе придёт пора умирать! – возразила девушка. – Что тогда будет с твоей человеческой частью? — Она тоже умрёт, — совершенно спокойно, будто речь шла о погоде, сказал Крысиный Король. – Ведь я же родился крысой, а не человеком. — Хватит проводить ликбез! – сердито сказала Крысиная Королева, не спеша приближаясь к ним. Каталку старуха на сей раз отвергла, предпочтя опираться на палку. – Девушка и так поняла, что крысы физически более совершенны, чем люди! Не слушай его, — обратилась она к Мэри, — мой сынок может часами разглагольствовать на тему превосходства нашей крысиной расы. Лично я устала его слушать уже через две минуты. Пойдём лучше ужинать! Я даже отсюда чувствую запах пудинга! Мэри невольно улыбнулась. Все грызуны озабочены проблемой питания, и когда им удаётся её решить, хотя бы частично, они уже почти счастливы. Девушка вежливо подала старухе руку, на которую та оперлась с величайшим удовольствием, при этом выразительно посмотрев на сына, мол, смотри, как надо обо мне заботиться! Тот скорчил недовольную гримасу, но, тем не менее, отправился за дамами, не забыв предварительно закрыть баночку с тушью и прикрыть холст с подсыхающим наброском. Законченная картина явилась миру спустя неделю, точно в день приезда дядюшки Альберта. Мэри уже давно изнывала от нетерпения, жаждя увидеть, как же можно создать произведение искусства в столь короткий срок. То утро третьего января выдалось довольно богатым на события. Началось оно с того, что Макс принёс Фантика. Мальчик уже несколько дней не мог придумать, как выставить из дома непрошеных гостей. «Вот уж действительно крысы! – злился он. – Как поселятся в человеческом доме, так не выгонишь!» Больше всего мальчика удручало, что никого, кроме него, присутствие крыс в доме не раздражало. Мать и отец относились к ним снисходительно, пожалуй, даже радушно. Фрау Эва полюбила общаться с Крысиной Королевой по вечерам, сидя у камина. Две старушки быстро нашли общий язык. Грета и вовсе чуть ли не молилась на Крысиного Короля. После спасения хозяйки он, кажется, стал её кумиром. Сам крыс относился к девушке насмешливо-снисходительно и не упускал случая подколоть её. Однако та с упорством влюблённой дурочки сносила все насмешки и продолжала восхищаться своим идолом. Макс мог бы найти понимание у Мэри, но сестра в последнее время отдалилась от него. У мальчика были нехорошие подозрения касательно того, что она так себя ведёт. Он терзался сомнениями: уж не околдовали ли её? В конце концов, Королева крыс вполне способна была сделать какой-нибудь приворот, чтобы привязать Мэри к своему сыночку. При одной мысли о том, что может случиться, если Мэри и дальше будет проводить так много времени наедине с Крысиным Королём, Макса начинало тошнить. И поэтому он решился хотя бы сделать намёк незваным гостям. Мэри тем утром была в отличном настроении. Накануне Его Крысичество сообщил, что картина закончена, и завтра он её ей покажет. «Считай это запоздалым рождественским подарком!» — объяснил он, лукаво подмигивая. Мэри обрадовалась: ей давно хотелось увидеть, что получилось из её мучений и лежания на жёстком диванном валике. И вот, когда большие старинные часы в холле зашипели, готовясь пробить десять часов, в парадную дверь вошёл Макс с огромной корзиной в руках. То, что он не доверил свою ношу магазинному носильщику, говорило о важности покупки. — Ой, братишка! – воскликнула Мэри, удивлённо воззрившись на корзину. – Что это ты такое приобрёл? — Это то, что понравится всем законным обитателям этого дома! – заявил мальчик, сделав упор на слове «законным». И жестом фокусника распахнул крышку. В первый момент Мэри даже не поняла, что за оранжевый пуфик лежит в корзине. И только когда пуфик зашевелился и медленно-медленно стёк через край корзины на пол, девушка в полном восторге признала в нём неимоверно толстого кота. Казалось, это создание состоит из одних боков и пушистого ёршика хвоста. — Боже, какая прелесть! – завизжала Грета, подбегая ближе и присаживаясь на корточки, чтобы приласкать меховое чудо. — Действительно, очень симпатичный! – оценила Мэри, тоже приблизившись. – Где ты его взял, Макс? — В зоомагазине, разумеется! – Мальчик выглядел очень довольным собой. – Мне его рекомендовали как лучшего ловца мышей и крыс в городе! Понимаю, он выглядит немного ленивым, но на самом деле это не так. Крыс он действительно ловит прекрасно, я сам видел, ещё в магазине! Сказано это было с таким намёком, что расценить это иначе как неприкрытую угрозу было нельзя. Правда, Мэри, к сожалению, не обратила на его слова особенного внимания, занятая поглаживанием разлёгшегося на полу котищи. Тот довольно жмурил яркие зелёные глаза и басовито урчал. Крысиный Король выглянул в прихожую. Как все крысы, он был крайне любопытен и просто не мог пройти мимо такого события, как появление нового обитателя в доме. И вот тут-то и началось то, на что так рассчитывал Макс, принося в дом кота. Его Крысичество увидел лежащий на полу меховой валик – и его лицо прямо-таки перекосило. Кошек он не переносил органически. Просто ненавидел всё кошачье племя. Однако он сумел сдержаться и не показать своего отвращения слишком уж явно. Чего нельзя было сказать о коте. Когда рыжий увидел перед собой странное существо, выглядящее как человек и пахнущее крысой, он не колебался ни секунды. Все крысы очень коварны – это он усвоил ещё со времён своей бытности слепым котёнком. Если бы не густая шерсть, был бы заметен ужасный длинный шрам на его ухе – след беглого «знакомства» маленького котёнка с залезшей в дом старой помойной крысой. Это знакомство могло закончиться ещё печальнее, если бы рыжего не прикрыла собой его мать, красивая породистая кошка по кличке Луковка. Она пожертвовала жизнью ради своего котёнка: крыса выпустила ей кишки и уже хотела приступить к убийству котёнка, когда пришла хозяйка и пристукнула её. Рыжий был спасён и отделался рваным ухом, позднее сшитым и долго заживавшим. Но память об этом происшествии не изгладилась, а стала лишь болезненнее с годами. Поэтому сейчас кот точно был уверен: перед ним ненавистный враг, хуже которого нет! Пусть тот и выглядел как человек, но настоящего охотника такой маскировкой не обманешь! Нос говорил коту, что здесь находится крыса, и кот верил своему носу. Он кинулся к потенциальному противнику подобно быстрой оранжевой молнии и изо всех сил вцепился ему в ногу! Первое правило, которое он усвоил касательно охоты: не ешь добычу, только схвати её и держи по возможности придушенной, пока хозяин не разберётся с ней. И даже большая разница в размерах не могла смутить рыжего. Надо было слышать визг, который издал Крысиный Король, когда кот его цапнул! В нём не осталось ничего человеческого, это был вопль испуганной крысы, пойманной и обездвиженной. Казалось, он забыл, что сейчас выглядит как человек. Мэри испугалась, как бы крыс не начал показывать зубы, и поспешила придти на помощь. — Отпусти сейчас же! – сердито сказала она, подхватывая увесистую кошачью тушку с пола. – Этого дядю нельзя кусать и царапать, это не добыча! Кот обиженно вякнул, но послушно разжал когти и выпустил недожёванную жертву. Выражение его морды было очень обиженным. Он ничего не понимал: разве не полагается похвалить его за пойманную крысу? С каких пор хозяева защищают грызунов и ругают охотников?! Крысиный Король жалобно застонал: — Он меня чуть не загрыз! Что за мерзкая тварь! Макс, зачем ты его принёс? Ты же знаешь, как я не люблю кошек! Мальчик на редкость злорадно улыбнулся: — Ну так именно поэтому я его и принёс! — Как тебе не стыдно, Макс! – Мэри возмущённо отпихнула зашипевшего кота и повернулась к брату, хмуря тонкие брови. – Кристофер – наш гость, и ты не имеешь права так с ним обращаться! — Господину КрЫстоферу тут не место, сестричка! – сердито сказал мальчик. – И если ты не полная дура, то сама прекрасно это понимаешь! Он обогнул сестру, нарочно пихнув Крысиного Короля плечом, и направился в свою комнату. — Вот что такого я ему сделал?! – плачущим голосом спросил пострадавший, грустно взирая на глубокие царапины на своей ноге, оставленные кошачьими когтями. Мэри сочувственно коснулась его плеча. — Пойдём, обработаем твою ранку! – сказала она, чуть улыбнувшись, чтобы подбодрить его. – Она неопасна, но лучше всё же промыть и перевязать её! Страдалец опёрся на её руку и охотно пошёл следом. — У меня ведь ещё рука не зажила как следует, а теперь и щиколотку этот монстр разодрал! Что за чудовище! Мэри, ты должна сегодня же выбросить эту тварь за порог! — Это питомец Макса, а не мой! – возразила девушка. – К тому же, на мой взгляд, этот котик довольно милый. — О, ну естественно, теперь он всем хорош! После того как чуть меня не сожрал! – возмутился Крысиный Король. – Знаешь, Мэри, лучше бы ты оставила меня умирать в мышеловке, чем скормить этому рыжему монстру! — Не говори глупости! – поморщилась девушка. – Я не оставила бы тебя умирать, даже если бы ты был худшим из моих врагов, а тем более теперь! — Считаешь, что теперь мы с тобой друзья? – заинтересовался крыс, останавливаясь и разворачиваясь к ней. — Ну, если не станешь больше пытаться откусить мне пальцы, то я не против быть тебе другом! – улыбнулась Мэри. — Такие пальчики грех не откусить! – облизнулся крыс, сверкнув глазами. – Особенно мизинчики… очень аппетитно выглядят! Давно прошли те времена, когда подобная фраза заставила бы Мэри ужаснуться. Сейчас она только засмеялась: — Да уж, чувство юмора у тебя… своеобразное! Крысиный Король взял её ладонь, понёс её к губам и неожиданно ласково поцеловал тонкие пальчики, даже языком лизнул. Мэри от удивления даже вскрикнула. — С чего ты взяла, что я шучу? – шепнул крыс, глядя на неё снизу вверх и не выпуская её руки. – У тебя очень приятная на вкус кожа, так что если представится случай, я не откажусь распробовать её получше! — Хорошо, что Макс тебя не слышит! – вздохнула девушка, краснея. – Он бы решил, что ты хочешь меня сожрать! Посиди пару минут в гостиной, пока я принесу бинты и спирт, ладно? Проходя по коридору, она увидела милую сценку: Грета ставила перед рыжим котом блюдце со сливками и укоризненно говорила: — Вот! А мне тебя теперь кормить! Разве можно так себя вести? Напал, как дикий зверь! Хорошо ещё, господин Эберле не злопамятный, поэтому тебя не накажут! Но не вздумай сделать так ещё раз! — Надо бы как-то его назвать! – задумчиво протянула Мэри, глядя на урчащего над миской кота. Словно поняв, что речь идёт о нём, тот поднял плоскую морду и мяукнул донельзя противным голосом. — Может, Фантик? – предложила Грета. – Он такой растрёпанный, как конфетная обёртка, и такой же яркий… — Пусть будет Фантик! – согласилась девушка. Кот басовито мяукнул. Непонятно было, то ли он согласен, то ли возражает против имени. — Извините, что спрашиваю, госпожа Мэри, — поднялась с колен Грета, — но я хотела узнать: долго ли ещё господин Эберле с матушкой у нас пробудут? — Не знаю, — слегка растерялась та. – Это зависит от того, скоро ли приедет Николас. — О, ваш жених… — со странным выражением сказала Грета. – А что, он не хотел бы, чтобы вы общались с кем-то ещё? — Что значит «общалась»? – нахмурилась Мэри. Ей не понравилась гримаска на лице служанки. Грета как-то сразу стушевалась и пробормотала: — Ничего… я ничего такого не имела в виду… просто… ну, я видела, как господин Эберле на вас смотрит, если вы не видите. — Что-что?! – Мэри показалась, она неправильно расслышала. – Что ты сказала, Грета? — Да ничего особенного! – Та окончательно смутилась. – Просто сказала, что вы ему нравитесь. И – уж простите, я никого не хочу обидеть! – господин Эберле уж точно будет всё время рядом… в отличие от господина Николаса. — Не забывайся, Грета! – недобро сощурилась Мэри. Это выражение так не шло к её обычно чистому и приветливому личику, что Грету слегка передёрнуло. Она поспешила извиниться за свои слова. Однако видно было, что молодая хозяйка всё ещё на неё обижена. Мэри взяла бинты, перекись и вату из домашней аптечки и направилась назад в гостиную. Она сама не могла понять свои чувства. Ей, конечно, было ужасно приятно, что она нравится взрослому мужчине до такой степени, что это замечают даже слуги. Однако в то же время именно личность поклонника её несколько смущала. То, что тот был когда-то её врагом, да к тому же не совсем человеком… Если бы сама Мэри могла посмотреть на свои мысли со стороны, она бы, наверное, жутко удивилась, ведь раньше основным выражением стало бы то, что Крысиный Король пугает её, и к тому же она любит NC… В гостиной же в это время происходил другой разговор. Там сейчас сидели Крысиный Король и его маман. Точнее, сидела как раз только старуха, опираясь на спинку софы, а её сын расхаживал по комнате. Судя по всему, больная и раненая котом нога нисколько не мешала умиравшему пятью минутами ранее крысу бегать из угла в угол. — Мама, я от неё в восторге! – восклицал Король, бурно жестикулируя. – Я забываю, что она человек! Вы слышали, как от неё пахнет? Этот запах сводит меня с ума! Если она ещё раз ко мне прижмётся, я не знаю, что я сделаю! — Ничего ты не сделаешь! – ухмыльнулась старая Королева. – Потому что если ты спугнёшь девчонку раньше времени, всему нашему плану конец! Ты же хочешь вернуть себе власть? Или нет? — Хочу, — вздохнул Крысиный Король. – Хотя бы для того, чтобы мне было куда привести жену. — Всё так серьёзно? – усмехнулась мать. – Не волнуйся, я не собираюсь протестовать. Мы с твоим объектом воздыханий пообщались достаточно, чтобы получше узнать друг друга. Мне нравится эта девочка. В ней достаточно задатков для молодой крысы. Я с удовольствием приму её в семью. — Правда? – с изумлением спросил крыс. Он хорошо знал свою мамочку и не был уверен, что это не преддверие гневных воплей или нудных нотаций. — Зуб даю! – хихикнула Королева, оскаливая острые редкие клычки. – Надо же, мой сын дорос до того, чтобы выбрать себе жену! Где бы отметить это событие? — Не смешно! – проворчал Крысиный Король сердито. – Но, маман, как я смогу на ней жениться, если она меня ненавидит? Мы же были врагами! — Не ной! – недовольно проворчала старуха. – Никакая вражда не устоит перед вспыхнувшим чувством! А если она будет крысой, то и вовсе перед тобой не устоит! — Даже жалко, что она не крыса, правда? – ехидно спросил Крысиный Король. Его мать растянула тонкие губы в улыбке, настолько неприятной, что даже у закалённого Короля мурашки по коже пробежали. — Как я тебе уже говорила, — проскрипела старуха, — всё поправимо. Абсолютно всё. После обработки кошачьих укусов, во время которой Крысиный Король довольно удачно притворялся умирающим, а Мэри его жалела, он решил, что время пришло. — Спасибо за помощь, — слабым голосом сказал Его Крысичество. – Если хочешь, могу показать тебе ту картину. Ты ведь ещё не передумала? — Ой, да, конечно! – Мэри искренне обрадовалась его предложению. – Я очень хочу на неё взглянуть! — Вот и отлично, — проворчала Крысиная Королева, поудобнее устраиваясь на кушетке. – Вы, наконец, уйдёте, перестанете шуметь – и я смогу вздремнуть. Она сохраняла нарочито сердитое выражение лица, пока её сын и девушка не вышли из комнаты. А потом на редкость мерзко ухмыльнулась. Старуха была очень довольна. Комната, в которой рождалась картина, утопала в полумраке. Несмотря на утренний час и яркое, хоть и холодное, солнце за окном, здесь царили темнота и тишина. Мэри всегда было немного жутковато заходить в эту комнату, а вот Крысиный Король здесь был как рыба в воде. Точнее, как крыса в темноте. Девушка прошла внутрь, стараясь не споткнуться и не наткнуться ни на что. Приходилось идти очень аккуратно, порой вытягивая перед собой руки. Прекрасно видящий в темноте крыс следовал за ней, снисходительно усмехаясь. Если его маман не подведёт, то скоро эта девочка будет видеть даже в сплошном мраке так же хорошо, как он сам. Добравшись до канделябра, Мэри зажгла свечи. В комнате сразу стало гораздо светлее. Обернувшись, девушка даже вздрогнула: глаза Крысиного Короля слегка светились – и это не было отблеском свечей. Заметив её испуганный взгляд, крыс поспешно прикрыл глаза на пару секунд. Когда он поднял ресницы, всё уже было в порядке: обычные карие глаза, пусть и немного СЛИШКОМ мрачные. Впрочем, уже через пару секунд Король улыбнулся. — Ну что, готова умереть от восхищения? — Скорее, просто восхититься, — осторожно сказала Мэри. – Я, пожалуй, ещё слишком молода, чтобы умирать. — Тогда живи! – великодушно разрешил Его Крысичество и чуть театральным жестом сдёрнул покрывало, прикрывающее долгожданную картину. – Правда, красота? Мэри поперхнулась воздухом. Такого она не ожидала даже от Крысиного Короля! Картина и впрямь была потрясающей, этого нельзя было отнять. Но вот смысл… Утопленница с её лицом теперь совершенно явно лежала в воде – неширокой речке. Над её головой печально склонились ветви ивы, словно дерево тоже скорбело об участи девушки. Серое небо, набрякшее тучами, только подчёркивало атмосферу общей безнадёжности. Было, правда, не слишком понятно, как девушке удалось утопиться в такой мелкой речке, где вода едва прикрывала ей живот. Видимо, причиной смерти стали какие-то другие факторы. Длинный саван утопленницы, казалось, колышется в медленном течении реки. Мокрая тонкая ткань облепила стройное тело, подчёркивая каждый изгиб. Из тени от ветвей ивы, целомудренно скрывающей тело утопленницы до пояса, рука автора показала хрупкую кисть руки с чуть согнутым мизинчиком. Ветви дерева словно нарочно расступались как раз над девушкой, и сероватый сумрак освещал её лицо, шею и грудь. Когда взгляд Мэри дошёл о этой части картины, она почувствовала, что неудержимо краснеет. Крыс прорисовал этот участок совсем лёгкими мазками, чуть заметно, но именно это создало впечатление наибольшей реальности. «И когда он успел меня так детально рассмотреть?!» — панически подумала Мэри. Сквозь саван совершенно явно просматривалась белая кожа и маленькая родинка наверху, над левой грудью. При желании пикантную часть картины можно было рассмотреть в подробностях. Видны были даже нежно-розовые вишенки сосков. Прямо на груди, ближе к шее утопленницы, сидела крыса. Огромная, растрёпанная, с длинным голым хвостом, свешивающимся с тела девушки в сероватую воду. Крыса, наверное, умывала мордочку лапками, но на неподвижной картине казалось, что та оплакивает горькую участь утонувшей. Вся картина была до того реальной, что Мэри показалось, будто она слышит плеск воды и попискивание крысы. Крысиный Король чуть не приплясывал рядом в ожидании похвалы, возбуждённо потирая ладони. — Это… э… необычно, — нашла девушка нейтральное слово для оценки этого шедевра. – Я ещё никогда не видела ничего подобного. Вот это было чистой правдой. При всей несомненной красоте картины сюжет ужасал. Мэри словно увидела собственную смерть со стороны. В безмятежно умывающейся крысе на картине было что-то невыразимо жуткое и омерзительное. — Тебе нравится? – Крыс просиял. Кажется, втайне он боялся, что девушка возмутится его нахальству. — Пожалуй, — признала Мэри не без удивления. Это было странно, но ей и впрямь нравилась эта картина! Да, нравилась и ужасала одновременно. Мэри, как заворожённая, подошла ближе и коснулась кончиками пальцев шёрстки нарисованной крысы. Ей почему-то казалось, что та попытается убежать или тяпнуть её. Девушка была даже разочарована, когда ничего такого не произошло. Крысиный Король подошёл так незаметно, что Мэри увидела его исключительно потому, что он сам того захотел. — Я знал, что тебе понравится, — прошептал он едва слышно. – Потому и рисовал – для тебя. Мэри не успела ничего ответить – свечи в канделябре внезапно мигнули и погасли, будто от резкого порыва ветра. Комната погрузилась в темноту, особенно непроглядную в том углу, где находилась картина. Девушка встревоженно огляделась. С некоторых пор темноты она опасалась. Нахлынули воспоминания о чёрном камине в гостиной – и хватающей её за запястье когтистой ладони. К ней вернулся тогдашний страх. Когда Крысиный Король коснулся её плеча, девушка чуть ли не с облегчением восприняла это. Вот странность: когда ей было девять, именно он напугал её в темноте, а сейчас такое же касание принесло облегчение. Крысиный Король мягко, но настойчиво притянул девушку к себе – и она без возражений прижалась к нему спиной. Было удивительно приятно чувствовать лопатками биение его сердца – чуть учащённое, как и её собственное. Мэри закрыла глаза и успокоенно вздохнула. Когда-то он похищал её и угрожал, это верно, но сейчас в его движениях не было ничего кроме бесконечной ласки. Длинные пальцы бережно погладили её плечи, аккуратно разминая их. Мэри тихо застонала. Массаж был ужасно приятным, даже несмотря на наличие у массажиста когтей. А может, именно поэтому. — Спасибо, — прошептала девушка. – Так хорошо… Она не сразу поняла, что бережные пальцы сменились губами. Крысиный Король поцеловал её почти вопросительно, вежливо и ненавязчиво. У Мэри перехватило дыхание. Она не была глупой, и оценивающие взгляды Его Крысичества говорили сами за себя, но девушка не могла разобраться, чего же она хочет. Он до сих пор был врагом, это верно, но… её тянуло к нему почти непреодолимо. «Будь что будет!» — решилась Мэри. Она была не железной и не могла не отреагировать на столь откровенное соблазнение. «Ах, Кристофер, ну почему ты мой враг?!» Крыс аккуратно прошёлся цепочкой поцелуев по плечу девушки к шее – и неожиданно чуть прикусил кожу у основания шеи, в том месте, где начинается спина. — Ой! – вскрикнула Мэри. Должно было быть больно, но, как ни странно, не было. Наоборот: от места укуса по всему телу разливались волны блаженного тепла. Она даже прикусила палец, чтобы не выдать удовольствия криком. Острые зубы несколько раз чувствительно закусили кожу на её шее. Почему-то было так хорошо, что Мэри чуть не теряла сознание при каждом укусе. Крысиный Король чуть отстранился и со свистом перевёл дыхание, выдохнув воздух сквозь стиснутые зубы. — С Рождеством, Мэри! – шепнул он ей на ухо, по обыкновению чуть прикусывая мочку. Мэри отстранённо подумала, какие чёткие следы укусов остались на её шее. — Можно спросить, что это было? – Она попыталась улыбнуться и перевести разговор в шутку, потому что иначе было слишком приятно вспоминать чувственные укусы и сильные руки на своих плечах… — Так крысы выражают симпатию, — пожал плечами Король. Казалось, он не сделал ничего особенного – а между тем для юной девушки это было откровением. — Ничего себе симпатия! – изумилась Мэри. – Боюсь спрашивать, как же тогда вы выражаете любовь! — Да так же, как и вы, люди, — спокойно сказал крыс – и он один знал, чего ему стоило это спокойствие! – Что-нибудь дарим, много общаемся, часто касаемся объекта любви, ну и всё прочее в том же духе. — А ты много знаешь о людях! – подняла брови Мэри. — Honor habet onus! – хихикнул Крысиный Король. – Положение обязывает! — Rattus sapiens! – не осталась в долгу девушка. Оба с симпатией посмотрели друг на друга. «Может, и впрямь мы сможем найти общий язык и закончить эту войну?» — понадеялась Мэри. Крыс зажёг свечи. Комната немного осветилась, и взгляд девушки вновь упал на нарисованную им картину. Ей показалось, что крыса на картинке с укором и тоской смотрит на неё чёрными бусинками глаз. «Я ему нравлюсь! – подумала Мэри. – Я ему очень нравлюсь – и это шанс спасти его от тьмы в его душе. Я просто должна очень постараться!» Его Крысичество обернулся к ней. Слегка улыбнулся своей обычной неприятной улыбкой. И Мэри решилась. Она шагнула ближе и прошептала, указывая наверх: — Эта комната украшена омелой… — Осторожнее, Мэри… Это может быть опасно… — вдруг охрипшим голосом прошептал Крысиный Король. Он знал людской обычай касательно омелы. – Я могу потерять контроль и… — Молчи уже… rattus urbanus! – невольно улыбнулась Мэри. Кажется, коварный соблазнитель превратился в жертву! Его Крысичество совершенно явно стеснялся, и это лишний раз подтверждало гипотезу девушки относительно симпатии к ней. Крыс был совсем близко, Мэри видела, как отражаются огоньки свечей в его тёмных глазах. Кажется, он не мог отвлечься от мысли, как эта маленькая девочка положила конец его правлению в зазеркальном городе. Наверное, то, что она делала, было неправильно. Наверное, это было предательством по отношению к друзьям и к NC. Возможно, позднее она горько пожалеет об этом. Но не сейчас, когда он рядом, когда так ясно мерцают отблески свечей в самой глубине зрачков, когда нет никого роднее и ближе, чем этот ненавистный враг. И сейчас он был так растерян и казался таким милым, что Мэри не удержалась и аккуратно чмокнула его в кончик острого, вздёрнутого кверху носа. — Мэри… — прошептал Крысиный Король, обнимая её и привлекая к себе поближе. – Моя маленькая Мэри… «Это всё омела виновата!» — подумала девушка – и поцеловала его. Она очень многого ждала от своего первого поцелуя – в частности, того, что он состоится с NC, а не с его злейшим врагом. Однако как только её губы прижались к тонким, чуть шершавым губам Крысиного Короля, Мэри перестала думать о том, кто чей враг. И вообще перестала о чём-либо думать. В этом поцелуе было немного нежности и гораздо больше жара. И ещё он был таким приятным, словно она всю жизнь его ждала. Они стояли под омелой, сплетшись в тесном объятии, будто боялись потерять друг друга. Казалось, стоит разомкнуть руки – и каждый из них исчезнет в темноте.

Я так давно тебя ждала, Во тьме твой образ я искала. Дышать и жить я не могла И много слёз я проливала. Моя любовь, мои мечты – Теперь я точно это знаю – Всё воплотилось! Это ты, Я это ясно понимаю. Ты – моё чудо из чудес, Я без тебя сойду в могилу. Молюсь о том, чтоб не исчез И вновь меня ты не покинул. Твой милый образ я ловлю И быть со мною заклинаю. Да, я люблю тебя, люблю! Теперь я это понимаю!

Нарисованный крыс плакал над утопленницей, утирал усики и макал хвост в воду. Нарисованная Мэри смотрела на настоящую мёртвыми глазами. Мигали свечи. Они разомкнули объятия, только окончательно задохнувшись и перестав понимать, на каком свете они находятся. У Мэри кружилась голова и темнело перед глазами, словно она все силы отдала этому поцелую. — Ух ты! – выдохнула она, смущённо улыбаясь. Признаться, её даже немного напугала перспектива расплавиться от окружившего их обоих жара. Надо было что-то сказать, но ни один не знал, что именно. «Мой первый поцелуй! – думала Мэри. – Он состоялся с моим злейшим врагом! И самое ужасное в том, как это было прекрасно…» Они стояли друг против друга, отчаянно надеясь, что другой что-то скажет – и боясь нарушить хрупкое тепло момента, разорвать хрупкую ниточку связи, протянувшуюся между ними. «Да не молчи же! – в отчаянии подумала Мэри. – Ты всегда был таким разговорчивым, так скажи что-нибудь, что угодно! Я же не могу признаться первой…» Крысиный Король, кажется, решился, и уже было открыл рот, чтобы сказать ей… он сам ещё не знал, что… И тут со второго этажа дома раздался дикий вопль. Немногим ранее этих событий Крысиная Королева совершала диверсию. Когда её сын признался в любви к человеку, старуха сначала была в шоке. Конечно, Мэри была довольно милой девушкой, и к тому же, что немаловажно, у неё были мозги. Однако она всё равно родилась обычным розовым младенцем без лапок и хвоста. Так что этот союз представлялся невозможным. Однако, подумав, Её Величество решила, что всё к лучшему. В конце концов, её непутёвому сыну действительно нужна была умная жена. Она, Королева, тоже не вечна. Что будет с её отпрыском, когда её не станет? Трон под ним шатался и рухнул, даже когда она была рядом. А что же случится, когда он останется один на один с бременем власти? Крысиная Королева боялась за сына, и не напрасно. Она помнила, каким слабым и болезненным он родился. Отец его тоже особой силой не отличался, проявив решительность только один раз, когда объявил, что не намерен больше терпеть превосходство своей жены и быть её тенью. После этого не прошло и месяца, как она выставила муженька за дверь. И после этого единственным утешением в ожидании надвигающейся старости стал подрастающий мальчишка, белоголовый и улыбчивый, совсем как его отец. Нельзя сказать, что Королева не пыталась воспитать его по-своему. Она упорно, годами вдалбливала в него правила крысиного сообщества, извечную ненависть к людям и всему светлому, что существует на свете. Однако, вопреки её стараниям, мальчик рос непослушным и на диво любопытным. Он очень быстро научился почти мгновенно менять облик с крысиного на человеческий и наоборот. Но Королева не успела возгордиться талантом сыночка. Научившись всему, что нужно было знать и уметь молодой крысе, юноша взялся за человеческую культуру – и преуспел в её изучении. На все гневные вопли матери он лишь пожимал плечами: — Ну должен же я знать, чем дышат и увлекаются те, кого мы считаем своими врагами! Со временем ненормальное увлечение человеческой культурой сгладилось и тайные вылазки в город на поверхности прекратились, однако Её Величество по-прежнему ругалась, когда заставала сына за томиком Шекспира или украденным из магазина выпуском журнала по психологии. Крыс не знал, из-за чего мать так бесится. А она даже себе не призналась бы, что очень боится потерять своего мальчика – единственное, что у неё ещё осталось. Итак, её сокровище наконец-то решило жениться и продолжить династию, осчастливив мамашу внуками. Единственной проблемой оставалась принадлежность избранницы к проклятому людскому роду. И вот тут наступало время применить те древние магические секреты, доступ к которым люди давно утратили. Среди её народа колдовство передавалось лишь по женской линии, да и то только у одарённых этим талантом от природы. Магия эта была чёрной, запретной, и позволяла преобразовывать саму реальность во что-либо другое по желанию колдуньи. Таким способом Её крысиное Величество в своё время заполучила себе мужа. Правда, она ни за что не рассказала бы сыну, что его отец был человеком. Потому что людей Королева ненавидела. — Ты будешь крысой, дорогуша! – бормотала Королева, взбираясь по лестнице на второй этаж в комнату Мэри. – А когда ты станешь крысой и встанешь на нашу сторону, мой сын вновь будет Королём всех крыс. И вот тогда нас уже никто не остановит! У порога комнаты старуха остановилась, огляделась по сторонам – и шмыгнула в незапертую дверь. Палка откатилась в сторону. Из-под вороха лежащей на полу одежды выползла большая чёрная крыса. Теперь-то Её Величество никто не мог заметить и поймать! Она бесшумно пробралась к столу и взобралась по ножке наверх. На крышке столешницы стоял бокал с молоком, которое Мэри ещё не выпила. Крыса вскарабкалась на бокал, поднявшись на задние лапы и цепляясь хвостом. К счастью, бокал был невысоким, и она не перевернула его. Оказавшись наверху, Королева опустила мордочку в бокал. С её верхних клыков медленно стекли припрятанные про запас капли крысиного яда. «Одно удовольствие так колдовать! – подумала она. – Не нужно прикладывать никаких усилий. На расстоянии-то оно гораздо сложнее!» Яд медленно, отдельными капельками стёк по стенке бокала и смешался с молоком. Теперь оставалось лишь подождать, пока Мэри захочет пить. Её Величество слезла со стола и собралась уходить, но тут удача её покинула. В комнату медленной, вальяжной походкой вошёл Фантик. Видимо, кот собирался подремать на мягонькой кровати или поискать что-нибудь съестное (есть он мог почти постоянно). И тут он столкнулся нос к носу с врагом. Несколько секунд Крысиная Королева и Фантик оцепенело смотрели друг на друга. К счастью, Её Величество сориентировалась первой – и пустилась наутёк. Надо отдать ему должное, Фантик был действительно хорошим охотником. Он не стал тратить время на устрашение и вопли, а просто бросился вдогонку. Короткие лапы кота замелькали с такой скоростью, что казалось – он вот-вот оторвётся от пола и взлетит. Королева промчалась через всю комнату и практически взлетела по висящим на окне шторам на карниз. Она надеялась, что толстый котяра плохо лазит по стенам. Как выяснилось, Фантика нельзя было недооценивать. Собственная комплекция его ни в коей мере не остановила. Вцепившись когтями в шторы, котяра пополз к жертве. Видя приближающуюся рыжую погибель, Её Величество закричала. Она не знала, кого именно зовёт на помощь, главным было то, что ей не хотелось умирать. Вот этот-то крик и услышали находящиеся на первом этаже Мэри и Крысиный Король. Его Крысичество так и подскочил: — Мама! Этот рыжий монстр до неё добрался! — Так, сиди здесь! – быстро сориентировалась девушка. – Если кот тебя увидит, то ещё больше взбесится. Я твою маму выручу! Тем не менее, крыс направился с ней вместе. При всех его отрицательных качествах трусом он никогда не был. В результате в комнату они ворвались вместе. Как выяснилось, пришли они как раз вовремя: Фантик уже почти дополз до карниза, где металась перепуганная крыса. — Ах ты дрянь! – заорал Его Крысичество, вцепляясь в хвост кота и пытаясь оттащить его от окна. – Сейчас же отойди от моей мамочки, чудовище! И тут шторы всё-таки не выдержали! Объединённый вес огромного кота, Крысиного Короля и пришедшей ему на помощь Мэри оказался выше способностей занавесок. Карниз затрещал и обвалился. На полу образовалась небольшая куча-мала из занавесок и запутавшихся в них охотников и жертв. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы выпутаться из штор, объяснить прибежавшим на шум фрау Эве, Максу и Грете, что ничего страшного не случилось, и успокоить трясущуюся Королеву, которая от испуга даже не была в силах принять человеческий облик. Мэри аккуратно взяла Королеву на руки и погладила по дрожащей спинке. Растрёпанная чёрная шерсть под её пальцами постепенно улеглась. Девушка уже хотела опустить Её Величество на пол, как вдруг та сердито пискнула и впилась в её палец острыми как бритва зубками. — Ай! – взвизгнула Мэри, роняя вредную крысу на пол. Та подползла к сыну, изогнула спинку и зашипела в сторону девушки. — Что это с ней? – обиженно спросила та. – Я же её спасла, а она кусается! — Не обижайся, — вздохнул Крысиный Король, — мама просто очень испугалась. Сейчас она придёт в себя и извинится перед тобой… может быть. — Ну ясно! – надулась Мэри. – Сначала чуть полпальца не откусит, а потом извиняется! Все крысы такие! Она облизнула ранку, болезненно поморщившись. К счастью, в этот момент девушка смотрела в другую сторону и не видела, как Крысиный Король и его маман переглянулись и кивнули друг другу. Его Крысичество погладил мать по пушистой спинке и улыбнулся. А затем аккуратно прикрыл ей ноздри пальцем. Крыса успокоенно вытянулась на его ладони и закрыла глаза. Хотя этого не заметил никто, кроме её сына, только что она выполнила главную миссию, ещё остававшуюся ей в жизни – и теперь могла уйти с чистой совестью. Крыс ласково провёл пальцем между ушек постепенно холодеющего тельца и одними губами шепнул: — Спасибо, мама. Клянусь, я не подведу тебя!