Дети кроличьей норы

«Из улочки в улочку шёл крысолов. Крыс становилось всё больше и больше». Гамельнский крысолов. Всё случилось примерно 4 года назад, когда Арису было ещё четырнадцать с половиной лет. Тогда она ещё ходила в школу и вынуждена была носить свою нелюбимую, неудобную и скучную тёмно-синюю форму. В то время её волосы были ещё очень длинные, и девочка гордилась своими аккуратными толстыми косами. Кроме того, эти косы были единственным, что позволяло безошибочно отличить её от Нэдзуми, когда она, к своему великому облегчению, наконец меняла ненавистную форму на более удобную, универсальную одежду. Тогда… был Нэдзуми*. Её частичка, её половинка. Её брат-близнец. Арису и Нэдзуми были вместе с самого своего рожденья и не могли представить, что когда-нибудь проведут хотя бы день друг без друга. Они были не просто братом и сестрой – они были самыми лучшими друзьями. Но, увы, по этой причине у них никак не получалось завести ещё каких-то друзей: не то, чтобы они не допускали посторонних в свой маленький уютный мирок – просто в детстве многие мальчики смеялись над Нэдзуми, если он приводил сестру в их компанию, а играть без Арису было выше его понимания. И в то же время сидеть в окружении девочек и кукол вместе с Арису ему было невыносимо скучно, впрочем, та и сама предпочитала более подвижные игры, чем «дочки-матери». И даже когда они немного повзрослели и подобные глупые границы должны были уже стереться, сблизиться с другими ребятами у них всё равно не получалось. Но к тому времени близнецов это уже не волновало, даже если иногда они слышали у себя за спиной фразочки вроде: «Ходят под ручку, как влюблённая парочка!» – они вместе, а это главное. И пусть их мирок мал, он был самым лучшим для них местом. И ничто не предвещало того, что однажды он будет безвозвратно разрушен. —Братец Нэдзуми, а что ты думаешь о гулях? – как-то раз спросила Арису у своего близнеца. – О них так много говорят в новостях… Они сидели в своём старом доме, в их общей комнате с несколькими довольно внушительного размера полками и стеллажами, уставленными книгами Арису и различными конструкторами и макетами, которые любил собирать Нэдзуми. Вот и в тот день они расположились за одним столом, друг напротив друга: Арису держала в руках «Силу Трёх» Дианы Уинн Джонс, а Нэдзуми занимался сборкой очередного макета какого-то корабля. Это были подарки на их двенадцатый день рожденья. — Ах? Ну… Даже не знаю, - честно признался мальчик. – Я их не встречал и, надеюсь, не встречу. — А мне их жалко, - надулась Арису. – Они же не виноваты, что могут кушать только людей! — Если тебя скушают, ты уже не будешь так думать, - усмехнулся её брат. — Если меня скушают, я уже вообще ни о чём не смогу подумать! – беззаботно расхохоталась девчонка. — Это уж точно, - согласился Нэдзуми. – А почему ты спрашиваешь? — Я решила, что хочу стать учёным! – громогласно объявила Арису, вскочив на ноги и подбоченясь. - Я буду изучать гулей, и придумаю, как сделать их людьми, чтобы они могли есть нормальную пищу и не нападать на нас! И тогда наши расы примирятся. Вот как тут, в книжке**… — Без вариантов, - перебил сестру мальчик. – Не с твоими оценками точно! – тут надо сказать, что не смотря на свою любовь к чтению, в школе дела у Арису шли… мягко говоря, не очень хорошо. — Не умничай! – девочка показала ему язык и, подобрав с кровати подушку, метко швырнула её в близнеца. А ещё через два года в семье Нагаи случилась та самая трагедия, которая навсегда изменила жизнь всех её членов. В тот день близнецы довольно сильно задержались после уроков, гуляя то по ближайшему торговому центру, то у реки, то качаясь на качелях на детской площадке. Следующий день должен был быть выходным, так что ребята посчитали, что спешить им некуда. Тем более, они никак не могли успокоиться из-за того, что на выходных они должны были вместе с папой поехать к мистеру Оосаве в его загородный дом. Мистер Оосава был другом их отца, и ребята его тоже очень любили. Кроме того, он преподавал литературу в университете, и всегда знал, какую книгу посоветовать Арису, да и Нэдзуми тоже. Многие книги в их комнате были подарены именно им. Двойняшки как раз сидели в парке и обсуждали предстоящую поездку, как вдруг до них стали доноситься приятные звуки, издаваемые, судя по всему, флейтой. Дружно повернув голову в ту сторону, откуда доносилась мелодия, они увидели ЕГО. Не смотря на столь людное место, на нём была маска – будто он и не думал скрываться, но это и было для него лучшим прикрытием. Он шёл вдоль скамеек, играя на флейте какой-то незатейливый, но приятный мотив, чуть притормаживая там, где сидели люди, и наклоняясь к ним, будто маня за собой, а потом шёл дальше. Самый настоящий Крысолов. Арису застенчиво улыбнулась флейтисту, когда он проходил мимо их скамейки. Из прорезей зелёно-красной маски с золотыми узорами на неё взглянули лукавые глаза уже немолодого человека – а ведь как раз такие люди всегда притягивали её к себе, ведь с ними, как правило, очень интересно говорить! Нэдзуми иногда шутил, что она, наверное, выйдет замуж за древнего старика. Может, даже за мистера Оосаву – он ведь, кажется, был вдовец. Но именно этот человек с первого взгляда расположил девочку к себе, будто был её старым другом. Впрочем, Нэдзуми он тоже понравился – тем более, его игра на флейте была по-настоящему завораживающей. Пройдя вдоль стоящих полукругом в тени деревьев скамеек, мужчина остановился на площадке возле небольшого фонтанчика и, поклонившись слушателям, начал играть новую мелодию. Люди, сидевшие на скамейках, потихоньку стали вставать со своих мест и подходить к нему поближе, чтобы лучше слышать игру. Арису и Нэдзуми, не сговариваясь, последовали их примеру. Казалось, они никогда в жизни не слышали ничего более прекрасного. Каждая тонкая, едва уловимая нотка трогала какие-то невидимые струнки в их сердцах, заставляя растворяться в этом прекрасном мотиве. Но в то же время в этом действе чувствовалось что-то противоестественное, чуть ли нечеловеческое: словно некий кукловод тянет их за ниточки, увлекая за собой. И безвольные марионетки действительно пошли бы за ним через огонь и воду, не различая дороги, – так им хотелось всё слушать и слушать эту чудесную флейту. Но после ещё двух-трёх мелодий музыкант поклонился уже окончательно и спрятал инструмент куда-то внутрь своего пиджака. Выслушав похвалу и аплодисменты, флейтист собрался было уже уходить, как вдруг Арису совершила самую роковую ошибку в своей жизни – она с ним заговорила. — А… извините… а почему вы в маске? – робко спросила она у него. — Почему? Даже не знаю… - мужчина на некоторое время задумался, а потом, улыбнувшись, ответил: — Может, потому что я – чудак? – и голос его показался девочке таким же приятным, как и мелодия. Более того, он казался каким-то… знакомым? Ему хотелось доверять. —А-ха-ха, ну что ж, я люблю чудаков, - рассмеялась Арису, чуть запрокинув голову. – Меня и саму иногда так зовут! — Вот как? – музыкант вновь добродушно улыбнулся. – И почему же? И девочка увлечённо начала рассказывать про свою любовь к сказкам, которая казалась глупостью и ребячеством её одноклассникам. Хотя, конечно, ей не стоило прятать книги под партой и читать их на совсем не связанных с литературой, а потому кажущихся ей скучными, уроках. Тем более что иногда ей приходилось вымаливать у учителей вернуть отобранную книгу по нескольку дней, что, разумеется, давало её одноклассникам лишний повод для насмешек. Они не были злыми или чересчур едкими – но образ чудачки закрепился за Арису довольно прочно. Нэдзуми же, напротив, слыл молчуном и тихоней, и из всех сверстников только его сестра и знала, что на самом деле он может быть очень даже интересным собеседником. Продолжала свой разговор троица уже устроившись на одной из скамеек. При этом загадочный мужчина по-прежнему не снимал свою маску, но в тот момент ребятам это вовсе не показалось подозрительным. — Ну а ты, Братец-Кролик, чем увлекаешься? – спросил флейтист у Нэдзуми, когда Арису, наконец, выдохлась. — Эм… Да ничем особенным, - пробормотал Нэдзуми, опустив взгляд – он вообще по природе был очень стеснительным ребёнком, а потому и молчаливым. Даже если собеседник ему и нравился, должно было пройти немало времени, прежде чем мальчик начинал вести себя с ним более раскованно. — Он врёт, - тут же затараторила Арису с новыми силами. – Он любит собирать всякие такие штуки! – она замахала в воздухе руками, видимо, забыв нужное слово из-за волнения, потому что испугалась, что их новый знакомый, как и многие, может посчитать её брата скучным занудой. — Макеты, - тихо уточнил мальчик и чуть улыбнулся. – Это интересно. Но я пока ни разу не придумывал ничего своего… только из готовых деталей, по схеме… — Это тоже надо уметь, - приободрил его мужчина, и вдруг погрустнел. – Мой сынок тоже их любил… На некоторое время повисло неловкое молчание. Ребята смутно догадывались что, скорее всего, его сына больше нет, но они не представляли, что можно сказать в подобной ситуации. А ещё им стало очень жаль этого уже на половину седого музыканта. Его добрые глаза казались неподдельно печальными, не смотря на то, что часть лица скрывала маска. Если бы они были знакомы чуть дольше, Арису, наверное, позволила бы себе погладить его по голове, чтобы он не грустил – потому что это первое, что приходило ей в голову, ведь обычно так делал их с Нэдзуми папа, и, как правило, это всегда помогало. Но Арису ещё никогда в жизни не доводилось потерять кого-то из близких, а потому она не могла сказать наверняка, поможет ли обыкновенное подбадривание в этом случае. — Знаешь, что? – прервав, наконец, молчание, обратился мужчина к Нэдзуми. – У меня осталось кое-что от него… Думаю, лучше подарить это тебе, раз уж у вас схожие интересы! — Ах? – мальчик удивлённо захлопал глазами. – Но это… Я не могу принять… Что вы, это же… — Ничего, - музыкант мягко улыбнулся. – Так будет лучше… Знаешь, это бывает очень тяжело… - и он вновь замолчал. Ребята вздохнули и переглянулись, будто спрашивая друг у друга, что же им теперь делать. — Ох, простите, не хотел нагонять на вас уныние, - вновь улыбнулся человек в маске. – Просто… когда-то я так и не успел подарить этот набор сыну, и теперь он просто пылится на полке. Думаю, ему было бы полезнее быть у тебя, да? – он опять повернулся к Нэдзуми. Нэдзуми не мог с этим поспорить – не потому, разумеется, что ему так хотелось получить внеплановый подарок от малознакомого человека. Просто, поставив себя на место этого мужчины, он понимал, что это, должно быть, действительно тяжело – каждый раз, возвращаясь в опустевшую квартиру, видеть что-то, что напоминает ему не о сыне, а о… невыполненном обещании? О том, что этот подарок уже никогда не будет вручен тому, кому он предназначался, не будет использован по назначению. Ненужный… и в то же время рука не поднимется убрать его с глаз долой просто так. Но подарить другому ребёнку, осчастливить кого-то – наверное, это действительно лучшее и правильное решение. Наверное, от этого ему должно стать легче. Но… — Я не знаю… - вновь пробормотал Нэдзуми. – Просто нам пора уже домой, а на выходных мы уезжаем… — Я живу совсем не далеко, я мог бы отдать его тебе прямо сейчас, - предложил мужчина. – Это не займёт много времени! Мы ведь не знаем, когда сможем встретиться в следующий раз. Нэдзуми вновь умоляюще взглянул на сестру: время уже клонилось к закату, и идти куда-то одним с почти незнакомым мужчиной ему не очень хотелось. Он готов был согласиться забрать подарок, если тот принесёт его с собой в парк в следующий раз, или если отец согласится сходить с ним. Но так… Почему-то в этот момент ему вспомнилось, что в последнее время в новостях часто упоминались исчезновения детей разного возраста, и мать убеждала их быть осторожнее. В ответ на его взгляд Арису лишь пожала плечами, мол, тебе предлагают – ты и решай. Никакой угрозы в ту минуту она не чувствовала. — Ох, о чём это я! – спохватился музыкант, уловив его выражение лица. – Разумеется, дети не должны ходить одни с незнакомцами! Простите, я не хотел вас напугать, или показаться навязчивым… - и одно это простое извинение свело на нет все подозрения – разве может такой милый и несчастный пожилой человек быть каким-нибудь маньяком? Или гулем… — Нет, что вы! Всё совсем не так! – запротестовал мальчик. – Это вы меня извините, я не хотел вас обидеть, нас просто мама ждёт… — Ну, так вам же даже не обязательно будет ко мне подниматься, если я сам вынесу вам коробку, будет быстрее! Хотя я бы с радостью угостил вас чаем, но это, видно, уже в другой раз, - и ещё плюс несколько процентов к шкале доверия. — Хорошо, думаю, у нас есть ещё немного времени, - сдался Нэдзуми, тем более что сидящая рядом с ним Арису не могла скрыть своего ликования. Ох уж эта девчонка… она что, правда за старика замуж собирается? — Что ж, тогда не будем терять времени! Не нужно заставлять родителей волноваться, - поправив маску, мужчина поднялся со скамейки, махнув ребятам рукой, чтобы и они поторапливались. И даже игры на флейте не понадобилось – дети покорно покинули парк, идя вслед за хитрецом-Крысоловом. Спустя некоторое время мужчина неожиданно притормозил возле какого-то проулка и повернулся к двойняшкам: — А вот если срезать тут, то попадём прямиком к моему дому, - сказал он. – Не бойтесь, я провожу вас обратно, чтобы вы не заблудились. — Спасибо, - обрадовано улыбнулась Арису. – А то я плохо запоминаю дорогу! – и она без раздумий шагнула за ним в темноту узкого и мрачного проулка. А он действительно был таким – узким и мрачным. Вспоминая это место сейчас, Арису представить не могла, как они с братом не испугались идти через столь неприглядное место. Под ногами всё было устелено ковром какого-то древнего мусора, вдоль обшарпанных стен стояли непонятные ящики и баки. А впереди не виднелось и лучика света: всё было угнетающим, серым и монотонным, как в невесёлых старинных фильмах. Где-то в середине их пути флейтист внезапно остановился. — Думаю, тут можно и закончить, - сказал он тем же добродушным тоном, каким он и до этого говорил с ребятами. Вот только эти слова звучали как-то странно. — Ах? – Нэдзуми вновь вопросительно «ахнул» - была у него такая странная привычка. Он ещё не до конца осознал, что могут означать эти слова, но его тело будто среагировало на бессознательном уровне: он прошёл на пару шагов вперёд Арису и лишь тогда остановился, тем самым отгораживая сестру от мужчины в маске. И, возможно, только это незначительное движение и дало Арису шанс на спасение. В тот же момент на спине у мужчины забугрилось красновато-голубое свечение, которое, увеличившись, приобрело форму больших крыльев. Нэдзуми показалось, что его лицо чем-то опалило. Щурясь и прикрывая глаза рукой, он отскочил от этой довольно опасно выглядящей штуки, едва не сбив с ног Арису. — Это-гуль-беги! – практически слитно выкрикнул он, толкая сестру, чтобы она поторапливалась. — Что? Но… как… а ты? Как я тебя… - растерялась девочка. — Живее! – вновь закричал Нэдзуми, разворачиваясь и пихая её в ту сторону, откуда они пришли. – Я за тобой. Задержу его… беги! И Арису побежала. Она оглянулась только один раз – когда услышала грохот у себя за спиной. Оказалось, это Нэдзуми, который в самом деле бежал следом, ловко лавируя между ящиками и баками, опрокидывал их, чтобы преградить путь преследователю. «Молодчина! Хорошо придумал!» - даже в такой ситуации Арису не могла не восхититься своим братом. Кроме того – Нэдзуми подал ей надежду. Нет, она была уверена, что они спасутся, что всё будет хорошо. Не было даже страха – напротив, Арису чуть не хохотала, на полной скорости несясь по проулку, и уже представляла, как потом они будут всем рассказывать, что они сумели удрать от гуля. Вот одноклассники обзавидуются! Хотя на улице был уже вечер, в лицо девочке ударил достаточно яркий свет – как будто она только что всплыла на поверхность со дна глубокого и холодного озера. Уже не сдерживая смех, она оглянулась, чтобы спросить у брата: «Весело, да?», но… Нэдзуми не было. И глупая фарфоровая улыбка застыла у неё на лице. Арису выждала некоторое время, надеясь, что брат вот-вот выбежит вслед за ней, но он так и не показался. И тогда с ней случилась истерика. Слёзы хлынули из глаз, как вода из сорванного крана, а улыбка превратилась в напряжённый оскал, от которого с болью сводило щёки. — Нэдзуми? – девочка сделала пару шагов вперёд по проулку и остановилась. – Где ты? Нэдзуми, ты слышишь? Она не могла идти дальше. Слишком страшно. Теперь – страшно. «Помощь! Точно, нужно найти взрослых!» - решила она, чуточку успокаиваясь. — Кто-нибудь! – закричала Арису во весь голос, врезаясь в толпу на оживлённой улице. Она едва не упала, столкнувшись с кем-то, и продолжала кричать, но люди лишь шарахались от неё, не понимая, чего хочет от них эта странная девочка. Но даже если кто-то из них переспрашивал у неё, что ей надо, Арису сама отталкивала его от себя, метаясь из стороны в сторону. Наконец её взгляд выхватил из толпы что-то, что было смутно знакомо ей из новостей и телевизионных передач – так же, как и гули. Человек в белом плаще и с чемоданом. Следователь по гулям. — Стойте! – расталкивая прохожих, Арису бросилась к нему и обхватила обеими руками, будто он мог сбежать от неё. – Там! Гуль! Мой брат! Спасите Нэдзуми! — Где? – человек в плаще без лишних слов взял её за руку, и Арису, смахивая слёзы, потащила его к злополучному проулку – к счастью, каким-то непостижимым образом на этот раз она сумела запомнить дорогу. —Жди здесь и никуда не уходи, - сказал он ей, когда они подошли к нужному месту. Девочка кивнула и следователь исчез в темноте. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он вновь показался перед ней. Один. — А как же... где? – непонимающе пробормотала Арису. — Прости, - тяжело вздохнув, произнёс мужчина. – Там… уже никого не было. — Но я не врала! – вскричала Арису, неправильно истолковав его слова. – На нас напал гуль… Он нас обманул, а Нэдзуми сказал, что задержит… — Я знаю… я понимаю, что так и было, - следователь положил руки ей на плечи. – Но сейчас ты должна успокоиться. Его будут искать, я уже связался с отделением. Теперь нужно позвонить твоим… — Ничего вы не понимаете! – прорычала девочка и, грубо оттолкнув его руки, бросилась в проулок. — Стой, тебе нельзя туда! – крикнул ей в спину мужчина и поспешил за ней. Но он не успел её остановить прежде, чем она увидела это. Что-то тёмное забрызгало серую стену дугообразной полосой и теперь стекало на грязную землю. Девочка протянула вперёд руку и коснулась этих брызг. — Кровь? Арису показалось, что в ушах у неё что-то лопнуло: она перестала что-либо слышать, и лишь откуда-то издалека доносился тонкий, как комариный писк, свист, постепенно нарастая и становясь похожим на пронзительный звук зубной дрели. А спустя мгновенье она поняла, что это её собственный крик и, попятившись, провалилась в беспроглядную тьму, упав прямо на руки следователя в белом плаще. ************************************************************************** А дальше всё было как в тумане. Допрос у следователей. Походы к психологам. Слёзы родителей. Соболезнования… — Я знаю, каково тебе пришлось, я ведь и сам потерял жену и сына в автокатастрофе, - сказал её отцу мистер Оосава, когда зашёл его попроведовать. Чушь. Всё не так. Нэдзуми не мог погибнуть, его просто пока не нашли. Когда её мама и папа сидели у телевизора, следя за новостями, она молча стояла в дверном проёме за их спинами, напоминая тусклое привидение, и с пустым взглядом глядела в экран. —Следствием было доказано, что в последних исчезновениях детей был виновен именно гуль. Помятуя о старой немецкой легенде, СМИ уже успели окрестить его «Токийским Крысоловом»***… В конце концов Юри не выдерживала и отводила её в спальню, чтобы уложить спать. Она целовала Арису и пыталась успокоить, но едва ли её слова доходили до сознания дочери. Дни и ночи та проводила, бездумно обводя взглядом их с Нэдзуми спальню из одного угла в другой. — Брат. Братик. Братец. Братишка… Нэдзуми, - вслух произносила Арису, как заведённая. Неужели, ей больше некого будет так называть? Половина – а может больше – её и без того маленького мирка с треском обвалилась и исчезла во тьме бездонной норы. Зря глупая Алиса из сказки надеялась, что выйдет на свет, пролетев сквозь всю землю. «Из сказки…» – ослабевшей из-за плохого питания рукой Арису потянулась к книжной полке. — Рад, что ты снова читаешь, - с едва заметной, но искренней улыбкой произнёс её отец – Нагаи Хисао – присаживаясь рядом с ней на кровать. — Нэдзуми… - это всё, что смогла выговорить девочка онемевшими губами. — Я горжусь им, - неожиданно для Арису сказал он. Горжусь? Не скорбит, не боится, не плачет – гордится? Недоумённо девочка перевела взгляд на отца. — Его поступок доказывает, что я вырастил настоящего мужчину, - продолжал Хисао. – Я горжусь тем, что он поступил как мужчина, и не дал тебе умереть. — А я… ты… меня ненавидишь? – задала девочка тот вопрос, ответ на который она боялась узнать. — Тобой я тоже горжусь, - эти слова удивили Арису ещё больше. Она убежала, спаслась одна. Она бросила брата! — Тобой я горжусь, потому что ты дала ему себя спасти. Иногда чтобы быть трусом и бежать, когда за тобой гонится сама смерть, тоже нужно мужество, - мужчина слегка потрепал дочь по голове. – Я знаю, что просто так ты бы его не оставила. И я очень рад, что в тот момент ты поверила в Нэдзуми. Я очень люблю вас, и горжусь вами в равной степени. Нельзя сказать, что Арису больше любила своего отца, чем мать – просто как правило именно у него получалось подобрать «правильные слова» – и эти оказались как раз такими. Спустя больше чем месяц отсутствия, Арису наконец решилась пойти в школу. Но там ей пришлось столкнуться с ещё одной неприятной вещью – шепотками, которые преследовали её на каждом шагу. «Это та самая, у которой брата гуль сожрал?» «А она всё видела, да?» «Это те, про которых в новостях говорили?» «А разве ей не откусили руку?» «Я слышал, она лишилась глаза…» «Тс-с-с! Вы что, нельзя при ней такое говорить!» И так далее, и тому подобное – ученики, которых она даже в лицо не знала, узнавали её с первого взгляда, и шептались, шептались. У Арису не было ни сил, ни желания, чтобы повернуться и попросить их замолчать и не распространять слухи, исковеркавшие факты практически до неузнаваемости. Это раздражало, и в то же время по сравнению с тем, что произошло, это не стоило её внимания. Арису не могла усвоить ни один урок – даже хуже, чем раньше. И дело было не в том, что она много всего пропустила. Когда её о чём-то спрашивали, она отвечала совершенно невпопад, потому что была глубоко погружена в себя. Арису никак не могла уловить некую мысль, которая маленькой пчёлкой жужжала у неё в мозгу. Какую-то очень важную мысль… поэтому она начала прогуливать. Она бесцельно бродила по улицам и парку, где раньше так часто любила гулять с Нэдзуми. Часто она брала с собой какую-нибудь книгу, но скорее не для чтения – с книгой в руках ей всегда и везде было уютнее и спокойней. Но всё-таки это не помогало ей осознать, что же её беспокоит. Арису чувствовала себя блуждающей по какому-то запутанному лабиринту и не видящей выхода. Прояснение пришло к ней совершенно неожиданно – когда однажды она вновь увидела человека в белом плаще, идущего сквозь мрачную, но яркую осень. Того самого, который не успел. На самом деле, это была не его вина, но в тот момент Арису вдруг вспомнила, как он извинялся перед ней, хотя она ничего не хотела слышать. Теперь Нагаи уже не могла сказать наверняка, но вполне возможно, что она наговорила ему ужасных грубостей, не смотря на то, что в произошедшем не было его вины. Но сейчас её занимало даже не это. Вдруг Арису вспомнила свой разговор с братом, когда она заявила, что хочет стать учёным. Спасти всех. Примирить расы гулей и людей. Как наивно и по-детски. Нэдзуми был прав – у неё ни за что бы не вышло. Да и какой смысл пытаться помочь всем? Она не смогла помочь даже брату. Но это не значит, что она отступила – на смену старой и наивной к ней пришла новая цель и мечта: стать следователем, помогать людям, таким же, как она. Может даже, найти этого неуловимого Крысолова, дело которого, судя по новостям, уже зашло в тупик. Она не могла ничего поделать, когда они с Нэдзуми убегали от гуля, она не могла бы спасти брата – то, что она сама осталась невредима уже было чудом. Но если она станет следователем, у неё появится реальный шанс кому-то помочь и что-то изменить. И не то, чтобы после встречи с реальным гулем она возненавидела их – она по-прежнему прекрасно понимала, что иначе их расе не выжить. Но как человек она не могла терпеть, что к её близким относятся только как к скоту. Тем более, Крысолов, начавший методично опустошать Токио от его будущего – детей и подростков – был не существом, которое отчаянно пыталось выжить – он был кровожадным маньяком. Пусть учёные сидят и выдумывают чудотворные микстуры, превращающие гулей в людей – эта работа, к сожалению, не по её мозгам. Арису решила искать правду своим способом. Поэтому она рискнула ещё раз кинуться в погоню за Белым кроликом… ************************************************************************** Когда прозвенел будильник, Арису обнаружила, что лежит, уставившись в посветлевший от лучей утреннего солнца потолок. Наверное, она так и пролежала всю ночь – интересно, это можно назвать сном хотя бы приблизительно? «Да уж, только начала работать, а уже совсем за собой не слежу. Так и «перегореть» недолго», - усмехнулась она, взглянув на живописные круги, возникшие под её покрасневшими глазами. Но внезапно лицо девушки стало серьёзным. — Надо извиниться перед Шинохарой-саном, как положено, - сказала она себе вслух. А когда её наставник с удивлением и облегчением одновременно спросил, почему она вдруг так внезапно решилась вернуться к этой теме, хотя все четыре года упорно старалась избегать разговоров о Нэдзуми и вообще о том дне, Арису с улыбкой ответила: —Спасибо Джузо-куну! Мы вчера кое о чём поговорили, так что я пришла к выводу, что действительно была с вами не совсем честна, - пояснила девушка свои слова. — Вот как? – Шинохара озадаченно потёр шею. Ему-то казалось, что после вчерашнего Нагаи начнёт шарахаться от своего любящего подвергать себя и других опасности товарища. Что ж, может, идея с введением Арису в их группу была действительно не такой уж и плохой. Всё-таки молодёжь иногда просто поражает своей психологической гибкостью. Остаётся только надеяться, что после сегодняшнего дня дела продолжат идти в этом «позитивном» направлении…