Страна жива, пока ее помнят.

      Пропажа потрясла всех присутствующих, особенно были поражены сам Иван и Гилберт. Татарстан же реагировал более спокойно, так как лично для него шинель Петра не была так дорога. Для него Петр был человеком, которого он безгранично уважал, не смотря на их вражду в прошлом. Ильдар не любил возвращаться в свое прошлое как личность: он не любил вспоминать собственное прошлое, но очень дорожил историей своего народа. Поэтому будучи менее шокированным, он пришел в себя первым. - Камеры… - проговорил он, глядя на Ивана, который вздрогнул, а в следующую минуту рванул прочь из кабинета вдоль коридора, не стоило терять ни минуты. Ильдар последовал за ним. А Гилберт предпочел остаться в мигом опустевшем кабинете, тишину которого разрывали только отдаляющиеся шаги Татарстана. Если честно, он чувствовал себя как-то необычно. Словно у него отняли что-то важное. Хотя шинель Петра была всего лишь предметом гардероба. Для Байльшмидта она была очень важна, словно напоминание о том, какой должна быть жизнь. Напоминание о том, что никто не вечен, сколько бы он долго не жил.       В голове мелькали сотни мыслей, о том, кому же могла понадобиться шинель давно исчезнувшей страны. Да, по сути, мало кто помнил о существовании Петра, разве что сам Пруссия, Франция, Англия, Испания и ряд других стран. А страны-«младшие братья» навряд ли помнили о нем, потому что, когда те стали самостоятельными, всеми дипломатическими делами занимался Иван.       Когда олицетворение исчезает, исчезает не только страна в целом, но он стирается из памяти других олицетворений, оставляя за собой лишь слегка размытый образ. Гилберт, возможно, уже забыл бы о нем, если бы не эта шинель и картина, висящая прямо над столом Ивана, которая приковывает взгляд, когда ты только появляешься в кабинете. Гилберт, как будто пытаясь удостовериться, поднял взгляд на картину. Она висела на своем месте, и с нее на альбиноса все так же глядели глаза людей, которые уже давно мертвы. Каждый раз находясь здесь, Гилберт украдкой поглядывал на нее, пытаясь запомнить все, что только можно. Он упрямо не желал забывать и терять нить со своими воспоминаниями, как было с дедом – Древней Германией. Сейчас дед в памяти был лишь расплывчатым образом, и Гил не мог даже толком вспомнить, каким было его лицо. И он не хотел, чтобы это повторилось.       Резко развернувшись, он поторопился в комнату с видеозаписями, где Россия уже во всю просматривал записи, совершенно забыв о том, что ему надо готовиться к очередной конференции, которая должна была быть завтра утром в Москве, а значит Ивану надо было вылететь уже сегодня вечером в 21:00. Гилберт посмотрел на часы, которые показывали 14:00. После произошедшего желание спать как рукой сняло, он придвинул стул и устроился поудобнее. - Так, Иван! Тебе надо готовиться к конференции, так что Великий я благоразумно предлагает самому просмотреть записи. – Проговорил альбинос, хлопнув русского по плечу. Иван же в свою очередь хотел возразить, но тут же осознал, что прусс прав. Заметив это, Гилберт победно улыбнулся. - Ладно, вот записи с 22:00 до обнаружения пропажи. Смотри у меня, будь очень внимателен, – проговорил Россия, все же нехотя покидая комнату. А прусс лишь поудобнее устроился. А Гилбёрд, только что прилетевший, сел хозяину на плечо и задремал.

***

19:00 часов того же дня.       Прошло 5 часов, а на записях все так же было тихо, и ничего подозрительного не замечалось. Уже через пару часов Гилберту стало до жути скучно. За это время он успел даже позвонить Испании, а потом еще и Франции, который вел себя как-то странно. Но Пруссия решил на это не обращать внимание, мало ли что могло случиться с этим балбесом. Когда же время было уже около 19:30, прусс даже на минутку задремал. Как вдруг Гилбёрд неожиданно довольно громко заверещал. Альбинос хотел только отругать птица, как вдруг заметил, что на видео шинели уже нет. Чертыхнувшись, он быстро перемотал запись назад.       Воришек оказалось двое, они были одеты в черные одеяния, но лица не скрывали. К камерам, как назло, они не поворачивались, но телосложения и движения казались альбиносу до жути знакомыми.       И вот еще пара мгновений, и горе-воришки случайно засветились своими мордашками. И были в момент узнаны. Это были Франция и Англия. На губах прусса появилась ухмылка, и он поставил видео на паузу. - Иван! Я знаю, кто воришки! – крикнул он, все так же продолжая ухмыляться, слыша тяжелые шаги России где–то за дверью.

***

9:00 следующий день. Москва.       Как и планировалось, Иван вылетел из своего дома в 21:00 и уже через час находился в своей московской квартире. В большом доме остался Татарстан, пожелав не вмешиваться в «Великие дела». А вот Гилберт наоборот напросился, чтобы быть непосредственным участником предстоящего кровавого месива.       Конференция была назначена на 9:30, но Гилберт и Иван прибыли за полчаса до начала. Проявив желание, как хозяева, встретить гостей. Было уже около 9:25, когда собрались уже все, кроме Франции и Англии. Это было очень подозрительно, так как обычно эти двое редко опаздывали. Все уже расселись по своим местам. Когда в помещение все же вошли эти двое. Они вели себя весьма обыденно. Извинившись, они спокойно сели на свои места. Россия не находил себе места и то и дело тянул руку к заветному кранику. Но каждый раз ему препятствовал экс-Пруссия, то и дело шипя, что еще рано. - Так, Россия, тебе слово, – выдохнул Германия, садясь на свое место, мысленно радуясь, что собрание проходит довольно мирно, несмотря на постоянно восклицающего Америку. Иван благодарно кивнул и почему-то, вопреки многочисленному удивлению, прихватил к трибуне еще и краник. Украина попыталась забрать кран у брата, но резко сгустившаяся аура не дала ей даже подойти к нему. Она беспомощно повернулась в сторону Белоруссии, а потом на место, где сидел Гилберт, но там его уже не оказалось. Подойдя к трибуне, Иван все так же не отпускал кран из рук. - Итак, я приветствую вас на этом собрании. Я рад вас всех видеть… Особенно вас, Франция и Англия, – от этих слов только начавшие спорить Бонфуа и Керкленд дружно вздрогнули и медленно повернулись в сторону русского. Еще через мгновение между ними вклинился прусс. - А Великий я рад не меньше, – Франция как-то беспомощно сглотнул, все-таки эти два тяжелых взгляда давили и побуждали желание просто бежать сломя голову куда подальше. Англия же пытался вести себя как обычно, поэтому бесстрашно посмотрел Ивану в глаза. - Мы тоже рады тебя видеть… - проговорил он под недоумевающие взгляды окружающих, которые в одно мгновение стали просто декорацией, и даже Америка как-то затих. Никто раньше не видел у Ивана столь ужасную ауру. - Убью… - только услышали окружающие, когда русский неожиданно направился в сторону этих двоих, а альбинос тем временем обошел их сзади. Тут страх пробрался и в душу Артура и тот, хватая Франциска, начал медленно отходить назад. - Россия, мы все объясним! – не выдержав, воскликнул Франция, как вдруг раздался стук в дверь. Весьма необычный, а словно отбивал определенный ритм. Этот стук заставил Ивана резко остановиться, а Гилберта озадаченно посмотреть на дверь. Ведь никто больше никого не ждал. Через пару секунд стук повторился. - Великий я сейчас откроет! – воскликнул альбинос, подходя к двери и открывая ее. Он так и замер на месте. - Ты… - только и смог проговорить альбинос, встретившись взглядом с насмешливыми ярко–синими глазами. - А корона тебе не жмет, Тевтон? – раздался голос, а где-то за спиной на пол с громким стуком упал водопроводный кран.