Сосед

Свидетели, которые помогли Масе в расследовании, согласились огласить свои показания в суде, все необходимые справки получили подтверждение, и найденные доказательства были приняты. Семья, с которой удалось связаться по телефону, не знала о том, кто был матерью их приемного сына, зато указала адрес больницы, где он родился. Только там одна из старших медсестер узнала Марико по черно-белой фотографии. Как оказалось, она была приятельницей семьи убитой и приняла непосредственное участие в сокрытии ее материнства. Признав свою вину, она представила необходимые документы как свидетельство того, что Гаку — родной сын Марико. Адвокатское расследование было прекращено, и полиция готовилась задержать Гаку на следующий день после того, как все обвинения были сняты с Хиро. Теперь он был полностью свободен. — Чем займешься теперь? — Маса остановился вместе с ним на выходе из здания суда. Он улыбался, глядя на то, как карие глаза заблестели живым блеском. — Думаю, вернусь к одному из своих прошлых увлечений, — Хиро ненадолго задумался и, заметив негодование во взгляде Масы, добавил. — Не бойся, про стрельбу я забыл навсегда. — Я очень рад твоей свободе, — Маса снизил тон голоса, словно бы кто-то мог услышать их разговор сейчас. Даже легкий ветер не спешил уносить слова вдаль. — Если бы не твое терпение и твоя вера… — благодарность Хиро не прозвучала до конца, но Маса хорошо понимал, что он чувствовал сейчас. — Да, знаю, — коротко кивнул он. Хиро был уверен, что сейчас на них никто не обращал внимания, и нарушил формальную дистанцию, подойдя ближе. — Ты придешь сегодня? — он не намекал и даже не просил. — Я ведь все еще живу рядом с тобой, — пытался отшутиться Маса, лишь бы не выдать легкое смущение. Слишком много правил и табу он нарушил с Хиро. И будет нарушать еще, потому что непринужденные отношения непременно продолжатся. Ему не хотелось терять укоренившуюся связь между ним и собой, не хотелось лишаться длинных разговоров обо всем и снова томить себя воспоминаниями. — Ты знаешь, что я имею в виду, — серьезность сдавила скромную попытку. — Ко мне, Маса. Ты придешь ко мне? — Приду, — дал слово он, не сразу заметив, что за ними наблюдают. Натсу тоже был заинтересован расследованием, да и помощь оказал немалую и сейчас, стоя возле входной двери, смотрел на беседующую пару. Во взгляде не было упрека, но теперь он знал, почему на самом деле виделся со своим другом не так часто, как он хотел. — Куда ты сейчас? — Хиро, тоже увидев Натсу, отступился от Масы, не вызывая лишних подозрений. — Я обещал ему клубничное мороженое, — Маса вновь улыбнулся, а Хиро понимающе кивнул. — Тогда приятного вам дня. Он развернулся в свою сторону, чтобы уйти, а Маса, слегка склонив голову вбок, подумал вслед, как на самом деле с ним легко. — Ты даже не предложил ему пойти с нами? — Натсу спустился к нему. — В кафе? — хмыкнул Маса. — Ну а что, мороженое сбавило бы его суровость. Маса ступал по тротуару, и Натсу отправился рядом с ним, не теряя будничной иронии. — Все мы разные, Натсу, — справедливо заметил Маса. — Нужно оставаться собой даже со всей суровостью. — Ну, хорошо, — сдался Натсу. — А как же убийца, например? Легкомысленная тема быстро обернулась серьезными размышлениями, и Маса осознал, что в действительности не имеет должного впечатления о Гаку. Конечно, ничто не оправдывало совершенный им поступок, но и не отменяло того, что он мог быть неплохим человеком. В конце концов, он даже нашел себе невесту, не рассчитывая, что показаниям Хиро о нем поверят, а его вину докажут. Получается, Маса разрушил его жизнь, но не мог иначе, соблюдая закон и отстаивая права невиновного. — Я не знаю, какой он, — Маса пожал плечами и вздохнул. — Мне кажется, ему нужно лечиться. Это ведь ненормально — так долго держать злобу на мать и того, кто обижал его в школе, — возмущение колыхнуло тон голоса Натсу. Он был не из тех, кто мог понять месть и ненависть. — Не нам судить, наверное. — Наверное, — повторил Натсу, даже если не мог поддержать точку зрения Масы. Кафе, как в прошлый раз, встретило уютом и теплом вперемешку с запахом шоколада. Атмосфера привычно очаровывала и расслабляла, и Маса на миг забыл о том, что убийца был на свободе до сих пор, и даже подумать не мог о возможной опасности. Пока Натсу отвлекал его незамысловатыми разговорами, день превращался в вечер. Темнело, и время приближалось к заветной встрече. — У меня сегодня выходной. Не хочешь в гости? — закончив рассказывать о забавном случае на работе, внезапно предложил Натсу, когда Маса уже собирался прощаться с ним. — Поздно уже, — уверенность иссякла, и оправдание прозвучало неубедительно. — Раньше тебя это не смущало. Помнишь? Весело ведь было, — улыбнулся Натсу, вспомнив один из дней, когда Маса остался у него. Тогда, кажется, они пересмотрели все любимые фильмы. Чувство вины близилось к пределу. Хиро обладал пониманием и принял бы отказ без никчемных претензий, в отличие от Натсу, но… — Я не смогу, уж прости, — Маса волнительно прикусил уголок губ. — Потому что твои дела с этим Хиро не закончились? — Натсу вздохнул и, скрестив руки на груди, прислонился к мягкой спинке стула. Он был недоволен и требовал честности. Порой именно она спасала от обиды. — Что у вас происходит? — Мне с ним комфортно… — начал Маса, вызывая у Натсу все больше вопросов. — Понимаешь? «Я даже перестал видеть кошмары», — уже мысленно. — Не особо. Но заставлять тебя не собираюсь. — И не обижайся. Я все еще твой друг, — встав, Маса дружески похлопал Натсу по плечу и во второй раз оставил деньги за угощения на столе. — Ладно уж, — Натсу не смог сдержать улыбки и вернул купюры Масе. — Оставим на следующий раз. Только пойдем в кино. — Согласен, — ответно улыбнулся Маса, прежде чем покинуть кафе и по обыкновению оставить Натсу одного.

***

Тщетно и в бесчисленный раз обещая себе уделять внимание другу чаще, Маса свернул в сторону пешеходного перехода. Сегодня он решил обойтись без машины: дом находился недалеко. Заметно холодало, а сгущающийся сумрак еле рассеивался неоновым освещением многочисленных вывесок, попадающихся по пути. Но Маса никогда не страшился вечерних улиц: в конце концов, он был не один. Здесь все еще было людно. Однако странное предчувствие заставляло сердце биться в ускоренном ритме. Казалось, будто кто-то смотрел в спину и повторял каждый пройденный шаг. Но Маса поспешил только по пути к подъезду. Быстро вставив ключ, он открыл железную дверь и чуть не ахнул от неожиданности, когда кто-то зашел вслед за ним. Задаваться вопросами не хватало времени, и он, игнорируя злополучный лифт, поспешил вверх по этажам. Чужие шаги, преследующие его, не прекращались до тех пор, пока он не оказался возле квартиры Хиро, дверь которой была открыта. Маса не дрожал и держал себя в руках и, оказавшись внутри, сразу посмотрел в глазок. Но на лестничной площадке было светло, и никого постороннего не наблюдалось. — Маса, что случилось? — Хиро встретил его в коридоре, придя из комнаты, в которой играла музыка. — Посмотри в окно, — незамедлительная просьба последовала в ответ вместо объяснения. Хиро не задал лишних вопросов и проследовал на кухню: только там сейчас не горел свет, и сквозь оконное стекло можно было разглядеть удаляющуюся тень. Дыхание восстановилось, а сердце умерило свой пыл. Маса сосредоточенно выдохнул. — Он ушел, — Хиро вернулся в коридор. Ответы на происходящее давались сами, а под образом незнакомца скрывался Гаку. Было очевидно, что он поднимался до последнего этажа не просто так, поэтому Маса открыл дверь. И действительно: на бетонном полу лежала записка. Только подняв ее, он повернул замок в квартире Хиро и посмотрел на него. — Он следил за мной, — утверждением ли это было или изумлением, Маса сам не понимал. Слишком двоякие и сомнительные чувства тревожили его сейчас. — Главное, что ты не поддался панике, — поддержал его Хиро, прислонившись плечом к стене. Он был благодарен Масе за его невозмутимую смелость. Благодарен, потому что не смог бы простить себе, если бы с ним что-то произошло. Маса видел по взгляду его чувства и подарил легкую улыбку. — Знаешь, я не впервые впутываюсь в опасные дела, — сообщил он, прежде чем раскрыть записку. Несомненно, она была адресована только ему. «Вы смогли понять и защитить не того», — написал Гаку. Маса задумался лишь на короткий, ускользающий миг. Слова не несли собой никакую подоплеку и не имели для него значения: только он сам был вправе решать, на чьей стороне ему быть. — Что там? — формально поинтересовался Хиро. Он знал, что на самом деле было значимо для Масы. И не ошибся, когда увидел, как в его ладони мнется вырванный листок. — Неважно. Совсем неважно, — последовал непоколебимый ответ. Оставив верхнюю одежду на вешалке, он подошел к Хиро. Хотелось дотронуться лишь до его тепла сейчас, вызвать приятную дрожь и приторную истому. Он разрешил читать по взгляду и губам. — Ждешь, чтобы я начал первым? — примерно такой же вопрос Хиро задал в момент первой встречи, примерно та же лукавость управляла его голосом. — Вновь. Маса покачал головой. — Ты не умеешь отдаваться тишине, — губы шептали в рискованной близи, а подушечки пальцев скользнули по шее, прошлись по ключицам. Маса словно бы усыплял ненасытные капризы, оставляя лишь ласку. — Мне и незачем, — ладони легко легли на бедра, а взгляд заблестел чарующей хитрецой. Маса прильнул к нему, поддаваясь на побуждение и начиная поцелуй. Он обнял его в ответ и развернулся вместе с ним, чтобы проследовать в комнату, где все еще играла музыка неизвестного исполнителя. Маса мысленно обязался узнать, кому принадлежала медленная песня, которая будоражила сознание вместе с мыслью о близости. Дурманящий поцелуй продолжался, пока Хиро не опустил Масу на удобную мягкость гостиного дивана, чтобы снять с себя домашнюю майку и нависнуть сверху. — Все это так невероятно, — Маса гладил его сильную спину, вновь подставляясь под поцелуи, которые, как и прошлые, горели на коже и разносили по телу незабвенный трепет. Хиро не останавливался, запустив руки под светло-серый пуловер и касаясь нежной кожи. Масе было разрешено говорить о чем угодно, даже если его слова звучали слишком натужено в проникновенной музыке и шумном дыхании. — И непостижимо, — Маса ощутил его довольную улыбку. Беззвучный стон высвободился из пухлых губ и растворился в раскаленном воздухе, аккуратно задев щеку Хиро. Маса не смотрел в сторону, он прикрыл глаза, неосознанно проводя ногтями по спине и напрягшимся плечам, сгибая ноги в коленях. На скулах алело обманчиво-невинное смущение, а приоткрытые губы безмолвно просили. И Хиро целовал его, желание разносилось по венам с неимоверной скоростью. Безропотность не уступала упорству. Прежняя композиция сменилась новой: такой же трогательной и плавно прокрадывающейся в атмосферу интимной тяги. Но в этот раз никто не пел: среди мелодии различался лишь голос Масы, который чувственно шептал сейчас единственное имя. Одежда упала там, где лежали музыкальные диски. Маса, не стесняясь более откровенности, сам перевернулся на живот и приподнял бедра. Нестерпимой пыткой было чувствовать на себе изучающий взгляд. «Не томи», — хотелось простонать в унисон собственному сердцебиению, но вместо этого Маса томно выдохнул и опустился на кожаный подлокотник. Он знал, что предпочтительнее для Хиро было бы видеть его, читать, слышать и дышать его эмоциями, но в этот вечер желал его именно так. Но Хиро не намерен был завершать мучительную сладость прямо сейчас. Влажный кончик языка непредсказуемой лаской коснулся Масы, а горячие ладони легли на бедра. Равновесие мгновенно миновало сквозь реальность, и Маса, не ощущая опоры под собой, замер. Лишь блаженный стон, выдающий сокрытый восторг, сорвался с губ. Чувства обострились до предела, когда даримая ласка превращалась в изнурительное искушение, вынуждающее только желать и поддаваться. Контроль был потерян окончательно. Никто и никогда не был с ним таким… Мысль оборвалась, оставшись незаконченной, когда Хиро оставил поцелуй на пояснице и прошептал что-то едва лишь уловимое. Но Маса не мог разобрать ни единого слова, когда непрекращающаяся музыка стучала в висках, а возбуждение стало невыносимым. «Возьми», — вынужденная мысленная мольба была озвучена в протяжном стоне, когда Маса почувствовал Хиро сзади. Он был готов принять его вместе с болью. Сейчас. И не нужно было просить дважды. Почувствовав его в себе, он несдержанно вскрикнул и шумно выдохнул. Мелодия была прервана ровно на секунды, чтобы продолжиться вновь. — Тише, — Хиро бережно погладил его, умиряя контрастирующие с лаской ощущения. Отношения с ним не были похожи на юношеские романтичные грезы. Они вообще ни на что не были похожи. Нечто особенное превращало их в пронзительную невидимую связь: она стала крепка и нерушима. Трудно было поверить, что все началось с одной лишь встречи взглядов и странной беседы об анониме. Трудно было поверить, что все продолжалось в неуемной близости, в боли, перемешанной с запретным наслаждением, и головокружительной песне, доносящейся из колонок. Она глушила несдержанные стоны вместе с низким шепотом и проникновенно западала в память отголоском этого вечера. Еще множественные ласки таяли на разгоряченной коже, а поцелуи — на губах, когда терялись напрасные слова, и возвращалась реальность. Хиро, прижимая Масу к себе, не размыкал объятий, не желал отпускать его даже в неохотно отступающем упоении. Вместе с тем приходила нежность, с какой Хиро перебирал взмокшие пряди светлых волос. Как обычно. — Ночь закончится, и наступит завтра, — он прервал эфемерную тишину. — К чему ты? — Маса, перестав прислушиваться к восстанавливающемуся сердцебиению, приподнялся, чтобы посмотреть в глаза. Но взгляд до сих пор был опьянен. — Ты уйдешь, а позже, может быть, вообще уедешь. — Не строй предположений из ничего, — Маса утомлено выдохнул и вновь опустил голову на грудь Хиро. — Мы будем видеться все равно. Он не давал обещания, он просто знал.