Соловей и роза

- Поговорить? - тупо переспросил Эггзи, скидывая рюкзак. Взгляд беспокойно метнулся в сторону. - О чем поговорить? Все самые худшие подозрения тут же начали мелкими жучками копошиться в голове. Мистер Харт каким-то образом узнал, что Гэри в него влюблен? Но как? Он никому об этом не говорил, не предпринимал никаких попыток сблизиться, наоборот - после той случайной встречи в классе вел себя максимально отстраненно, избегал Гарри везде, где только можно, прогуливал занятия и вел себя так же, как и все остальные ученики, за исключением того, что остальные открыто боготворили преподавателя, а Эггзи боготворил его тихо, скрытно и в постели перед сном. Догадаться, что у него к учителю какие-то чувства, было просто невозможно. - Присаживайся, - сказал Гарри, кивком указывая на кровать. Эггзи нервно сглотнул, но подчинился, всем своим нутром чувствуя неладное. Не хотелось позориться - ладно бы он тащился по сексапильной учительнице или хотя бы по милой лаборантше, но он умудрился запасть на мужчину, разменявшего пятый десяток. Иногда Эггзи представлял себя героем скандальных ток-шоу, на которых расфуфыренная девчонка лет восемнадцати обнимает богатого старика и всех в студии уверяет в том, что это любовь. Обидно осознавать себя в роли такой девчонки, особенно рядом с не самым богатым стариком. - Ты догадываешься, что я хотел с тобой обсудить? - Нет, сэр, - ответил Эггзи. - Не догадываюсь. А должен? - Полагаю, у тебя давно назрел ко мне разговор, но ты не хотел нарушать субординацию. Очень похвально. - Мистер Харт, я не понимаю, о чем вы го... - И когда ты узнал? - Гэри взглянул учителю прямо в глаза. Тот был просто вне себя. Каждое слово он не произносил - выплевывал с жутким презрением. Он еще пытался сохранять самообладание, но тон его выдавал. - Видишь ли, Гэри, я считал тебя очень способным мальчиком. Твои явные попытки мне понравиться, выделиться очень льстили. Меня крайне позабавил твой перфоманс с Китоном Хенсоном; тогда я действительно думал, что ты просто заинтересован в предмете и хочешь произвести благоприятное впечатление. Но дальше я стал замечать странности. Ты перестал отвечать, стал вести себя отстранено, смотреть исподлобья. Может, ты думаешь, что я выживший из ума старик, но я вовсе не слепой. Не заметить резкие перемены в твоем отношении было просто невозможно. И тогда я стал думать - что может быть причиной? Я подозревал с самого начала, что когда-нибудь один из пронырливых, не в меру любопытных подростков, что-нибудь узнает. Когда-нибудь я наткнусь на напряженный взгляд одного из учеников, и мои попытки наладить нормальную жизнь рухнут. Гэри слушал его, затаив дыхание. Он не понимал совершенно ничего из того, что говорил мистер Харт, но все это вызывало в душе смутное чувство тревоги. Он хотел прервать учителя, сказать, что он ошибается, и Эггзи вовсе не изменил свое мнение. Но язык словно приклеился к нёбу. Скажи он сейчас хоть слово - и придется признаться. Признаться в том, что его резкая перемена в настроении обусловлена внезапной подростковой влюбленностью которой Эггзи не способен дать обоснования. Тогда мистер Харт точно не захочет его знать. Поэтому он продолжал слушать - и с каждой новой фразой его страх все усиливался и усиливался. - Пару недель назад я помогал бухгалтеру, Джейкобсону, с документацией. Он не справлялся в срок, и я решил составить ему компанию. Мы обсуждали что-то несущественное, пили кофе, пока мой взгляд не наткнулся на сводку учеников, получавших пособия из-за тяжелого материального положения. Я обратил внимание всего на две колонки - имя и адрес. Этого мне хватило, чтобы все мои сомнения собрались в одну мозаику. Конечно же. Мне стоило догадаться раньше. Брентхаус-роуд. Район Хакни. Вы были практически соседями! Он жил на пересечении с Брикфилд Клоуз, ты - ближе к главной трассе. Пять-шесть минут пешком. Я был в том районе, и знаю, что дети из Хакни развлекаются вместе, ошиваются рядом со старыми фабриками и заводами. Уверен, вы с Мартином были из одной компании. Это было бы маниакальным бредом, если бы все, после этой находки, не слилось воедино. Ты знал все с самого начала. Поэтому шуточно заигрывал, отпускал похабные шуточки, строил из себя веселого раскованного мальчишку. А когда я проникся к тебе обычной человеческой симпатией, ты показал свое истинное отношение. Свое презрение. Я специально звонил в этот отель заранее, сделал все так, чтобы нам дали один номер. Мне надо было удостовериться в твоей реакции. Видел бы ты себя - скривился так, словно сжевал целый лимон. Тогда я понял, что был прав. Что мое прошлое - каким бы оно не было - продолжит меня преследовать. Мало одного раскаяния, - Гарри встал и отвернулся, глядя в окно. - Я думал, что искупил свою вину, но я был просто старым дураком. Гэри смотрел на своего преподавателя, совершенно сбитый с толку. Он действительно жил на Брентхаус-роуд, рядом с трассой. После того, как отец погиб, им с мамой пришлось непросто. Она много работала, но вскоре жизнь в хорошем районе стала им не по карману. Когда ему исполнилось пятнадцать, они перебрались в Хакни, к маминому новому ухажеру. Вчетвером - Эггзи, мама с ее бойфрендом и их дочь Энни - они ютились в крохотной квартире в ветхом доме, пригодном только для сноса. Но, несмотря на то, что к восемнадцати годам Эггзи знал Хакни как свои пять пальцев, он не обзавелся на новом месте ни одним другом. Все ребята с его улицы толкали наркотики и были похожи на высушенные скелеты, кроме тех перекаченных горилл-вышибал, что околачивались возле зловонных пабов и отсеивали из ущербных посетителей наиболее ущербных и выталкивали их на улицу. Ни с первыми, ни со вторыми Эггзи никаких дел иметь не хотел. Он не знал никакого Мартина, о котором упомянул мистер Харт, и не понимал попросту ничего. - Сэр, - осторожно произнес он, опасаясь, что учитель сейчас повернется и скажет ему убираться вон. Несмотря на то, что вся ситуация казалась до безобразия абсурдной, он все равно чувствовал какую-то странную вину, будто он действительно натворил что-то плохое. - Клянусь, я просто не понимаю, о чем вы. Я переехал на Брентхаус-роуд в шестнадцать лет. Я не знаю никого в округе из моих сверстников. Все мои приятели с других районов - спросите у кого угодно из класса, они знают моих дружков, о наших приключениях все наслышаны. Может быть... может действительно я вел себя глупо, но это никак не связано с тем, что я думаю о вас плохо. Простите, мне кажется, вы очень сильно ошибаетесь. Гарри не шелохнулся. Эггзи хотел предпринять еще одну попытку объясниться, но подумал, что преподавателю нужно время, чтобы все обдумать. У него в голове роились сотни мыслей. Исходя из слов мистера Харта, в прошлом он совершил что-то такое, о чем он ужасно сожалеет. Но что это может быть? Он кажется крайне сдержанным, рассудительным человеком, который не способен на глупые поступки, а тем более - на преступление. И как связано то страшное прошлое с мальчиком по имени Мартин? У Эггзи не было ни одного знакомого с таким именем и более того... - Гэри, - вдруг сказал мистер Харт. Эггзи вздрогнул. Голос у учителя был тихий, низкий и абсолютно бесцветный. - Прости. Я... кажется я совершил ошибку. Он повернулся. Его лицо не выражало ничего - губы сжаты в одну линию, глаза смотрят устало из-под нахмуренных бровей. Гарри выглядел на десять лет старше, чем обычно. Досада и боль исказили его облик до неузнаваемости. - Ты не должен был это выслушивать. Я идиот. Хотя нет. Я параноик. Да. Параноик. Извини, я должен уйти. Если ты не против, я заберу ключ. Постараюсь вернуться до того, как нужно будет уходить на экскурсию. Если я не вернусь, предупреди ребят, что я сильно простудился, и у них свободный день. Ты понял? - Да, - сказал Эггзи. Он почувствовал, что должен сказать учителю - прямо сейчас, всю правду, но слова вновь застряли где-то в горле. Он побоялся, что в один момент на мистера Харта свалится слишком многое. Ответственность за свою глупую ошибку, ответственность за чьи-то чувства... Ответственность за то, что произошло в прошлом. Но что? Что мог совершить мистер Харт такого? - Доброй ночи, Эггзи. «Стойте! - хотел крикнуть Эггзи. - Вы действительно поняли все неправильно! Может, вы подумали, что я вас обманываю и хочу перехитрить, но это не так. Я обожаю вас. Вы кажетесь мне идеальным человеком, и я восхищаюсь вами как преподавателем, как мужчиной, как собеседником. Я могу часами просто смотреть на вас - не знаю, где вы углядели в моей мимике отвращение, я мог кривиться только от того, что теперь мне, придурку, придется в сто раз тщательно избегать зрительного контакта, чтобы не спалиться. Я просто идиот, я знаю, но поймите - я влюбленный идиот, и мне наплевать, что вы там сделали в прошлом, да хоть убили этого пацана, как там его, а, точно, Мартина - так вот, мне абсолютно все равно. Только не думайте, умоляю, что я отношусь к вам с презрением, что вы мне неприятны. Вы просто... вы самый потрясающий человек в мире. Честно. Клянусь всем, что у меня есть, мистер Харт». - Гарри... Но за преподавателем уже захлопнулась дверь.