***
Звоню Кириллу, прошу с самого утра подготовить стандартный контракт и договор на кредит. - Что, вот прям сразу? Ведь по правилам, новый сотрудник должен минимум полгода отработать в компании… - Кир, тут особая ситуация. Это Дима. Молчание в трубке немного нервирует. - Влас… – я знаю эту интонацию. Он всегда так говорит, когда пытается вежливыми фразами объяснить мне, какой я долбоеб. – Ты уверен, что это хорошая идея? Да, он милый мальчик, ты можешь его вытащить из борделя, но брать на работу?.. - Давай я сам буду решать, ладно? – сдерживаюсь только потому, что знаю – Кир обо мне волнуется. – Мне нужна будет твоя помощь в среду утром. Я, конечно, встречу его. Но прошу, чтобы ты сам провел его по отделу. Я больше в административной части, в ваши тонкости особо не лезу. - Так ты его… к нам? - Ну, а куда еще? Он хорошо рисует, занимается в художественной студии, около года учился в Академии Искусств. Посмотришь, что там можно ему предложить. - Ладно… И я с обидой понимаю, откуда эта заминка в голосе. Кир подумал о том же – что я посажу парня в собственной приемной и совсем не для рабочих целей.***
Утром забираю подготовленные документы и везу Диме. Мы пьем кофе в небольшом ресторанчике у его дома, и он внимательно изучает контракт. Я специально ничего не менял, оставив стандартные пункты, как для любого другого соискателя. Только так можно преодолеть его недоверие и подозрительность. Позже я подумаю над тем, как переоформить кредит в безвозмездную субсидию, а пока мне будет достаточно его согласия и подписи на документах. Перейдя к строчке с зарплатой, Дима застывает. - Это много. Пожимаю плечами. - Все твои будущие коллеги на этой должности зарабатывают столько же, можешь сам спросить. Пройдешь испытательный срок – сумма увеличится на тридцать процентов. Умалчиваю о том, что отдел кадров переполнен приходящими резюме, и чтобы получить у меня работу, приходится очень и очень серьезно доказывать профессионализм. Я знаю, что он справится, достаточно дать шанс. И Дима ставит свою подпись. Отвожу его на смену в бар, довольный возвращаюсь в офис. На следующее утро он появляется в моей приемной. И я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься навстречу, поцеловать при всех, клеймя и обозначая, что мальчик – мой. Вместо этого пожимаю руку, чуть дольше положенного удерживая теплые пальцы, пристально заглядываю в глаза, целуя взглядом. И ловлю ответную заговорщическую усмешку. - Это Кирилл, мой заместитель и лучший друг. Он тебя проведет на рабочее место, познакомит с непосредственным начальником. В глазах Димы мелькает узнавание. Он его помнит по встрече в баре. Мальчик здоровается и бросает на меня быстрый взгляд, пытаясь понять, что Киру известно. - Идем? - Да, конечно. В последнюю секунду не выдерживаю, останавливаю его, скользя рукой по плечу. - Куда ты потом? В бар или домой? - В бар. Я вчера заявление написал. Но две недели надо отработать. Я улыбаюсь. Надеялся, что он так сделает, но опасался, что мальчик захочет сохранить вторую работу как путь к отступлению. Дима уходит, а я возвращаюсь к работе. Смешно. Я ПЫТАЮСЬ вернуться к работе, а не сидеть, улыбаясь как идиот, уставившись в одну точку. Он здесь. Не верится… Я спокоен, знаю, что Кир его не обидит. Да и мальчик у меня – не тепличный цветок и не нуждается во мне в качестве наседки, в случае чего зубки покажет. Горжусь им. Очень. POV Дима Я немного нервничаю, стоя перед большим офисным зданием. Со слов Власа знаю, что вся компания сосредоточена именно здесь. И типография, и дизайнерский отдел, и склад готовой продукции, настоящий улей. И скоро я стану частью его. Все волнение проходит, стоит только увидеть, как загораются глаза Власа при виде меня. Они такие пронзительно-зеленые, что становится не по себе. Они могут быть холодными и колючими, темнеют, когда ему больно или плохо, и теплеют, когда он улыбается. Вот как сейчас. Я улавливаю язык тела, вижу, что он хочет обнять меня, и улыбаюсь в ответ. Благодарен ему за то, что он не пытается демонстрировать при всех наши отношения и не стоит надо мной, пока я знакомлюсь с рабочим местом и коллегами. Кирилл держится вежливо и чуть отстраненно. Присматривается, пытается понять, что я за птица такая, раз его друг и начальник взял меня сюда. Пусть думает…***
Я постепенно вникаю, подстраиваюсь под рабочий ритм, выполняю кучу мелких заданий и, бегая по поручениям, изучаю работу всего офиса. В течение дня Власа почти не вижу. Этот человек уже представляется мне многофункциональным киборгом, настолько загружен, оказывается, его день. Имя Власа постоянно на слуху, он контролирует всю работу, не пытаясь увязнуть в деталях, оставляя это на совесть замов и начальников отделов. Меня прямо оторопь берет, когда вспоминаю, как этот большой грозный начальник выцеловывал мою шею, прижав утром к дверце машины. Он не афиширует наши с ним отношения, но и не скрывает, заезжая за мной по утрам. Что там думают о нас охранники, когда мы входим в офис вдвоем – ему похер. А мне тем более. Рабочий день Власа заканчивается позже моего, я еду на смену в бар, а уже оттуда он везет меня домой. Пробовал сопротивляться – бесполезно. Вижу, что устает, но просит не лишать его хотя бы этого получаса в сутки, когда мы можем побыть вдвоем. Когда я уйду из бара, станет полегче. А сейчас и сам уматываюсь, полдня бегая в офисе и еще семь часов проводя на ногах за стойкой. В середине второй недели мне наконец-то доверили работу с иллюстрациями. Ничего особенного, надо только просмотреть на несоответствие, убрать небольшие погрешности. Рука так и тянулась дорисовать, что-то изменить и добавить, но я мужественно сдержал порыв и выполнил именно то, что просили. Вроде все подошло, начальник доволен. Предложил подумать над следующей работой. Небольшая детская книжка со сказками, ничего сложного, но как приятно. Забрал домой текст, обещая подумать над эскизами. Настроение стремительно поднимается. Тем более я знаю, в эту пятницу мы едем к Ари. Влас оплачивает последний сеанс, и я навсегда покидаю это место. Со стороны это все кажется полнейшим бредом, но так необходимо, контракт есть контракт, и до конца месяца я обязан отработать. В среду Влас перехватил меня на обеденном перерыве. Обнял сзади за плечи, зашептал в шею, вызывая невольную сладкую дрожь по всему позвоночнику. - Попался! Улыбаясь, я повернул голову, скользнул губами по шершавой от щетины скуле. Он затащил меня в пустующую курилку, прижал к стене, целуя с тихим возмущенным стоном. Понимает, что у нас наедине есть всего пара минут. Мало. - Хочу пригласить тебя к себе на выходные. Я даже не вздрогнул. Ладно, признаюсь, ждал чего-то подобного. Тем более мы почти не виделись на этой неделе, и я часто ловил себя на мысли, что скучаю. Дома у Власа я уже был, так что все нормально, готов согласиться. Только по глазам вижу, что это еще не все. И Влас продолжает: - У меня не только квартира. Там я живу в течение недели, так проще добираться на работу. Есть еще и дом за городом, я обычно уезжаю туда на выходных. И вот тут меня невольно скручивает. В памяти моментально всплывает образ двухэтажного особняка за кованым забором. Закрытая территория, с которой никуда нельзя деться… Не хочу. Вот просто до одури, до тошноты, не хочу ехать куда-то за город, в темноту, в незнакомый мне дом… Как ему об этом сказать? И как я теперь вообще могу отказать ему в чем-то?! - Дим, ты снова рефлексируешь, – Влас разворачивает меня к себе, заставляет поднять глаза. – Это только предложение, я не заставляю. Ты можешь отказаться, и мы увидимся в понедельник в офисе. Можешь согласиться и выбрать любую из гостевых комнат. Я клянусь, что и близко к ней не подойду. А можешь просто попытаться расслабиться и довериться мне. Его голос и интонация успокаивают меня больше, чем слова. Перевожу дыхание, прижимаюсь к нему, обнимая за талию под пиджаком. Такой твердый и теплый, надежный… - Я вроде как твой парень? - Вроде как… – улыбается Влас. - Тогда, наверное, глупо занимать две спальни… – его глаза вспыхивают, но я не могу не предупредить. – Только я не уверен, что готов ко всему… В общем, не жди слишком многого, ладно? Обещаю постараться расслабиться и не истерить. - Ты не истеришь. Ты паникуешь. Что вполне понятно, у тебя очень развит инстинкт самосохранения.***
Пятница. День, когда моя жизнь полностью изменится… Последний рабочий день в качестве бармена и шлюхи. Искоса поглядываю на Власа, сосредоточенного на дороге. Его губы чуть подрагивают, он чувствует, что я смотрю на него. Мужчина, который стал воплощением этой моей новой жизни. Он сидит у стойки, пока я отрабатываю последнюю смену, пьет апельсиновый сок, подшучивает и улыбается, глядя, как со мной прощаются ребята из бара. Не знаю, понял ли кто-то из них, кем для меня является этот парень, но хитрые взгляды Камиллы я заметил. Обнимаю ее напоследок, желаю всего самого хорошего. У Ари ощущаю куда большее напряжение. Мне все еще не верится, что я могу уйти отсюда сегодня и больше не возвращаться. С этим местом у меня связаны самые тяжелые воспоминания последнего года. Больше никогда… Все. Наконец-то все закончилось. Ари смотрит на меня тяжелым немигающим взглядом. И напоследок вдруг протягивает визитку с личным телефоном и говорит, что в случае чего я всегда могу позвонить. Не для работы. Для помощи. Непонимающе оборачиваюсь к Власу. Он поджимает губы, но молчит. Я так перенервничал, что когда все дела остались позади, просто отключился в машине. Проснулся, когда мы уже приехали на место. Мои колени согревала куртка Власа, а сам он склонился надо мной, пробуждая легкими щекотными поцелуями. - Проснулся? Он улыбался, но с такого близкого расстояния я вдруг заметил, какие уставшие у него глаза. Все эти недели я был настолько завернут на себе, собственных проблемах и переживаниях, что даже не подумал о том, каково было ему. Коснулся обветренных губ благодарным поцелуем, мысленно обещая ему спокойные выходные, без истерик и стрессов. Дом оказался совсем не таким, как я себе представлял. Двухэтажное строение из дерева и цельного камня, чем-то напоминающее швейцарское шале со скатной крышей и большой открытой верандой. Летом тут, наверное, потрясающе красиво. Восточной стороной дом словно встречался с аккуратным хвойным подлеском. Повсюду ощущался одуряюще свежий запах сосновых иголок. У меня даже голова закружилась. Влас тихо рассмеялся позади меня, слушая мои восторженные возгласы. - Нравится? - Очень. Я совсем по-другому его себе представлял… - Знаю. Я осекся, внимательней присмотрелся к его спокойному расслабленному лицу и понял… - Ты специально это сделал, да? - Да. Мы будем избавляться от твоих страхов, заменим тяжелые воспоминания другими. Я знаю, что ты сможешь с этим справиться, – Влас обнял меня, прижал к себе, нежно и твердо одновременно. – Ты очень сильный мальчик. Во многом сильнее меня. Если бы я так не считал, то не привез бы тебя сюда, а держал бы дома, защищал и оберегал от всего мира. Я задумался… - Если бы я был таким… Ты бы меня жалел. Но не… – я запнулся, но все-таки смог выговорить это, – не полюбил бы. Его глаза вспыхнули, и все лицо осветилось довольной улыбкой, словно он только что получил неожиданный, но такой приятный подарок. - Умный мальчик, храбрый. Люблю тебя. Я вжался лицом в его плечо, почувствовал, как сильные пальцы массируют и расслабляют мой затылок. - Я буду говорить это, Дима. И часто. Привыкай. Ты у меня достаточно сильный, чтобы слышать это, поверить и принять.***
Первым делом идем в главную спальню, чтобы оставить свои сумки. По пути Влас показывает, где что находится. Я мельком оглядываю кухню, гостиную, небольшую бильярдную. На втором этаже несколько комнат, Влас ведет меня в одну из них, и в открывшемся на всю стену окне я вижу высокие стволы хвойных деревьев. Та самая восточная сторона. Влас бросает на пол сумку, подходит ко мне, притягивает. В этом нет ни капли секса, просто легкие объятия. Я тихонько глажу его по спине и неожиданно для нас обоих произношу: - Ты выглядишь усталым. Влас отстраняется, смотрит на меня со смущенной улыбкой. - Есть немного. Душ и кофе вернут меня к жизни. - Хорошо, давай в душ. С меня кофе. Получаю благодарный поцелуй в лоб. - И посмотри, там на плите должен быть наш ужин. Тут нет постоянной прислуги, но два раза в неделю приходят убирать и по пятницам мне готовят еду на два дня. - Ладно… Готовлю кофе, попутно изучая, чем сегодня будем ужинать. Я пока не голоден, так что спокойно забираю чашку и возвращаюсь в спальню. Влас спит. Даже не разделся, только снятый пиджак лежит рядом в кресле. Ставлю чашку на тумбочку, ощущая непривычный для себя укол нежности. Он такой сильный, уверенный и твердый. Но все-таки человек. И сейчас я вижу его совсем иначе. Он тоже нуждается в отдыхе и покое. Взглядом разглаживаю мелкие морщинки у глаз, напряженный излом губ, который даже во сне не расслабляется. Хочется стереть его поцелуем, но я отступаю. Пусть отдыхает. Тихо выхожу из комнаты. Следующие полчаса брожу по дому, попутно включая свет везде, где можно. Во тьме живут мои страхи, и я буду избавляться от них, осматривая каждую комнату, запоминая, привыкая к мысли, что этот дом – совсем другой, мне здесь ничего не грозит. Со вторым этажом покончено. Спускаюсь в гостиную. Просторная шестиугольная комната с большим панорамным окном. Сейчас темно, за ним ничего не видно, кроме моего собственного отражения. Подхожу к музыкальному центру, смотрю, что интересного есть в памяти. Приглушаю звук и включаю плей-лист с названием «Лирика». Нежные, красивые композиции расслабляют и успокаивают, пока я осматриваюсь. Основную часть комнаты занимает каминная зона, с настоящим дровяным камином. Надо будет попросить Власа растопить его. Никогда не видел такого вживую, наверное, будет очень красиво. Застываю, глядя в темное окно, прислушиваясь к очередной мелодии. Hurts - The Water. Я слышал ее десятки раз, пока работал в баре, и всегда она находила какой-то едва ощутимый отклик в моем сердце. Но совсем по-другому она зазвучала сейчас, когда вокруг меня нежным кольцом сомкнулись руки Власа. Я едва заметно вздрагиваю, но тут же расслабляюсь в его объятиях. Он прижимается ко мне, замирает на секунду, целуя куда-то в макушку, и начинает тихонько покачиваться в такт мелодии. Наверное, я должен чувствовать себя ужасно глупо, танцуя с мужчиной, да и весь антураж как из классической сцены соблазнения. Но почему-то не хочется отстраняться и язвить. Да и Влас не соблазняет, он просто держит в тепле своих рук, оберегая и согревая. А когда уткнувшись в мою шею, начинает нашептывать слова припева, у меня в горле встает тугой горячий ком. Закрываю глаза, не в силах смотреть на наше отражение в темном окне. Становится горячо и почему-то очень стыдно за собственную слабость. Не хватало только расплакаться при нем. Только когда его губы нежно, едва касаясь, потираются о мои волосы, я не выдерживаю. Дыхание вырывается с тихим жалобным всхлипом, меня начинает трясти, и вместе с горячими слезами, обжигающими щеки, из меня выплескивается весь страх сегодняшнего вечера. Руки Власа на мгновение напрягаются. Но он не поворачивает меня, не пытается успокоить и вытереть мои слезы. Нет, он дает мне возможность успокоиться самому, уважая мое право как мужчины на уединение (пусть и условное) в такой момент. Одна мелодия сменяет другую, но мы уже не обращаем на них внимания, прислушиваясь к дыханию друг друга, ощущая сердцебиение прижавшихся тел… Влас дает мне время взять себя в руки, затем глубоко вздыхает, словно снимая оцепенение этих странных минут. - Пойдем ужинать? – всем телом ощущаю тихую вибрацию его голоса. Приятно… - Да, – не поворачиваюсь, но на секунду притягиваю его руку, быстро целую теплую ладонь. – Ты иди, я сейчас догоню. Он молча уходит. И мне сразу становится холодно.