Что такое безумие?

Столовая походила на столовую. Такую Ваас видел бы в школе, если бы когда-нибудь там учился, в буфетах, если бы жил на материке. Эту же он видел впервые, когда попал сюда на первую трапезу. Гигантское светлое помещение с маленькими белыми столиками. Больные сидят за ними по четыре человека, галдят, как школьники, веселятся и едят. Санитары следят за порядком: одёргивают некоторых особенно активных или голодных, или кормят овощей. Когда Ваас в потоке толпы товарищей по несчастью ввалился в помещение, Руди, эта вонючая бестолочь, помахал рукой издалека и пригласил пирата присесть за его стол. Ваас пригласил его пойти на хер и сел за первый попавшийся, с незнакомыми больными. Те приняли местную знаменитость радушно, предложив свой чай. Монтенегро жаждал справедливости. Собрав природное обаяние, он вскочил и швырнул тарелку с супом в ближайшего санитара. Он аргументировал это так: в супе нет мяса. Эти ублюдки оставили его без нормальной еды! Санитар угрюмо посмотрел в его сторону, снимая с головы лапшу. Но за такие проделки тут не били, хотя чуял зад пирата, что так просто он не отделается. Но было весело. Подоспел Тони и всё подпортил: — Амиго, веди себя прилично, — попросил Тони спокойным, ровным голосом. И после следующей фразы у пирата стихло желание плохо себя вести, — доктор Ламберт сильно расстроится, если ты снова попадёшь в карцер. Ваас ни за что не признался бы сам себе, что какая-то Ламберт заставила его утихомириться. Он скорее бы сам себя послал на хер, но не признался бы в этом. — Беги в страхе к своей Ламберт, — крикнул Ваас, но Тони уже не было в столовой. Пожалуй, пират специально оттянул свои слова, чтобы тот не услышал. Монтенегро сел обратно, нахмурившись. Внезапно появился Руди и простодушно попросил обедающих убраться. Те как раз закончили и быстро освободили стол. Мальчишка сел напротив Вааса, а на свободные места, ещё и подставив дополнительные стулья, подсели несколько человек. Тот так удивился неожиданной наглости Руди, что никак это не прокомментировал. — Мне понравилось! — похвалил Вааса Руди. — Только аккуратнее с фокусами, наказать могут. Кстати, я тоже фокусник. Я уже говорил, да? Смотри! Он вынул пару обычных шнурков и стал запутывать их во всевозможные узлы. Монтенегро потянулся за стаканом, чтобы прибить его. Пока Руди запутывал, говорил: — Мне тоже мяса хочется. Хочу жареную индейку, как на день благодарения. — Что мне твоя индейка, — отмахнулся Ваас, вернув стакан на место. — Вот целый кабан, зажаренный на костре, это дело. Если выберусь отсюда, пришлю тебе свиную ногу. — Я пойду с тобой! Мы вместе уедем на твой загадочный остров… — Руди протянул немыслимую путаницу из шнурков и торчащим хвостиком Ваасу. Тот, пожалев сумасшедшего, дёрнул за хвостик, и хаос в руках пацана превратился в геометрическую фигуру между пальцами. — Круто, да? И это самый простой фокус из моего арсенала. Вот будет время — покажу что-нибудь ещё. Я же фокусник. После неловкой паузы, во время которой Ваас думал, кого ударить первым, Руди начал обзорную экскурсию по своим коллегам и себе. Сам он попал сюда два года назад, когда его стали преследовать навязчивые видения: будто бы парня опутывают гигантские шнурки, выползающие из-под кровати, и душат. Он почти вылечился и хочет домой. Ближе всех к пирату сидела тёмненькая худосочная женщина, курящая вторую сигарету. В столовой курить было запрещено, но она за годы заточения так часто нарушала запрет, что её уже не ругали. Агнесса, будучи шлюхой лет пять назад, порвала с очередным кавалером. Тот обиделся. Причём обиделся так, как даже Хойт не обижался на Вааса. Любовник поджёг дом, где Агнесс жила с маленькой дочерью, и та погибла. Она решила отомстить. Пробралась на виллу любовника, прирезала прислугу, его жену, двух сыновей и самого мужика, отрезав ему яйца перед этим. Ваас поджал губы, когда в паху неприятно стянуло — слишком реалистичным показался момент про отрезанные яйца. Руди продолжал. Следующим был мужчина древних лет по имени Бенедикт. Бывший солдат, давно небритый, но всё ещё поджарый по прошествии лет. Бен вернулся домой со службы, а жил на берегу озера в симпатичной хибаре. В доме было подозрительно тихо. У него было три дочери-близняшки. Они, обычно возвращаясь со школы в это время, начинали беготню. Поднимались визг, писк и пыль. Взволновавшись не на шутку ещё и отсутствием жены, Бен обшарил все комнаты и выскочил на улицу. В озере плавали три трупа в одинаковых летних платьях, а его жена, Лори, сидела на берегу и смеялась. Вся в крови. Заливаясь слезами, Бен вбежал в воду и прижал к себе тела дочерей. Он вытащил их на берег — все были с перерезанными горлами. Сел и заплакал. Жена подползла и, счастливая, положила голову ему на плечо. Стала планировать, что приготовит на ужин для детей. Бен обнял её и задушил. — Бестолочь, остановись. У меня волосы на жопе дыбом встают от твоих историй, — Ваас поёжился. — Вы все решили окончательно испортить мне настроение, да? Ублюдки. Третья девушка, Селена, представилась сама. Слегка полноватая, но симпатичная, оказалась серийным убийцей. Она спала с мужиками направо и налево, потом вспарывала животы и прятала в них драгоценности и деньги, которые находила в их квартирах. Руди поморщился. Селена заискивающе улыбнулась Ваасу, дав тому понять, что тот кажется ей симпатичным. Монтенегро послал на хер сначала её, потом их всех, поднялся и вышел из столовой. Руди побежал за ним. — Я же не рассказал тебе, что знаю о лечебнице! — крикнул он, нагоняя пирата. Тот остановился в дверях, пихнув санитара. — Давай так. Ты говоришь мне что-нибудь полезное и остаёшься в живых. — Идёт. Раньше на месте лечебницы был санаторий. Но однажды постояльцы стали пропадать один за другим. Позже выяснилось, что их похищал какой-то человек в маске. Он оглушал их, оттаскивал на заброшенную фабрику, потрошил и сжигал. Но вот в чём вся соль — кишочки на следующее утро оказывались перед дверями санатория. — Это уже лучше, — одобрил Ваас, — но хуже сюжета и вообразить нельзя. Как во второсортном фильмеце. — Мы хотим разузнать об этой легенде. Собираемся пойти на фабрику на вечерней прогулке. Если хочешь, можешь присоединиться. — Погоди, вы выберетесь за территорию?! — мужчина взволнованно замер в холле, куда их сгоняли, чтобы потом развести по камерам. Сегодня он снова в секторе мягкого режима. — Да, мы часто так делаем. Присоединяйся. Хоть секта анонимных алкоголиков и была больными ублюдками, а их предводитель — дрыщём, они были хорошей надеждой Вааса выбраться за территорию лечебницы, а дальше он своим ходом вернётся на Рук.