Мы жители одной души

Она лежала на моих руках, как мертвая. Холодные слёзы текли по моим щекам. Это я во всем виновата! Если бы я не убежала тогда, если бы я не захотела показать свой характер, если бы просто вернулась назад со всеми... Боже, я опять все испортила. Теперь Ксения Александровна замерзает, а я не знаю, как могу ей помочь. Сверху послышались голоса и лай. Неужели? Нас нашли? Я стала кричать: - Помогите! Мы здесь! Голоса слышались все отчётливее, и вскоре я увидела свет фонаря, светящий мне в лицо. - Вероника, вы целы? - услышала я мужской голос. - Денис Александрович, я в порядке, но Ксении Александровне нужна срочно помощь. Она замерзает, - крикнула я в полном отчаянии. - Мы сейчас вас достанем! - послышался его голос. Они что-то делали наверху, а потом я увидела, как к нам спускается человек на веревке с креплением. Этим человеком был Денис Александрович, он ловко спрыгнул к нам и подбежал к Ксении Александровне. - Давно она без сознания? - спросил он, пощупав её пульс. - Минут десять, - ответила я. - Плохо дело... - нахмурился мужчина. - Её надо в больницу, но больница от отеля в тридцати километрах, по такой погоде никто до неё не доберётся. Придётся везти в отель... - Давайте скорее, хоть в отель, главное, чтобы спасти её, - взволновано сказала я. Денис Александрович взял Лучика на руки и понес к тросу. Надев ей на пояс ремень с креплением, он присягнул её к своей груди и подергал верёвку. - Поднимайте! Их начали поднимать вверх. Вскоре Ксения Александрова была наверху, а я сама смогла вскарабкаться назад. - Вижу, ты хоть что-то умеешь делать правильно, - сказал Денис Александрович с сарказмом, когда я выбралась из щели. - Ксению Александровну нужно скорее согреть, так что хватит языком трясти, - грубо сказала я. Денис Александрович был с двумя рабочими отеля, которые пригнали к нам машину. Ксению Александровну положили на заднее сидение, и я села с ней. - Если бы ты не была такой эгоистичной чокнутой недорослью, то с твоей учительницей бы ничего вообще не случилось, - сев за руль, сказал Денис Александрович. Я сжала кулаки и еле удержалась от нецензурной лексики в его адрес. Сейчас было самым главным - спасти Лучика. Я посмотрела на неё, она была вся синяя от холода и дрожала. Я сжимала её руку в своих ладонях, стараясь хоть чуть-чуть согреть. А ведь этот Денис Александрович прав, я во всем виновата. Из-за меня Ксения Александрова чуть не умерла. Я смахнула с щеки слезу, которая успела выскользнуть из глаза. Слезами ничему не поможешь. Мы доехали до отеля за пятнадцать минут. Погода была ужасной и ничего не было видно. На улице уже полностью стемнело. Было около шести часов вечера. Ксению Александровну быстро отнесли в наш номер и положили на кровать. Медсестра, которая лечила меня утром, начала осматривать учительницу. - У неё сильное переохлаждение. Я проверю, повреждены ли у нее внутренние органы, - сказала она. Все это время я с замиранием сердца ждала в коридоре. Это так страшно, когда человек, которого ты любишь, находится между жизнью и смертью. Я ни за кого не боялась так сильно раньше. Я даже не любила так никого, более того, я вообще никого не любила. Не знаю, как объяснить, может, это эгоистично, но я не чувствовала любви ни к кому, даже к родителям. Моя мама замечательный человек, мои немногие друзья тоже отличные люди, но такое чувство, что я никого из них не люблю. Просто не могу. Я думала, что я бессердечная. Ксения Александровна разбудила во мне это чувство и показала, как оно прекрасно. Я никогда не была так счастлива, как тогда, когда ходила с ней домой, разговаривала, как тогда, когда она спала на моём плече - это такое возносящее чувство счастья, которое нереально передать словами, а можно лишь только почувствовать. Но какое счастье, такая и боль, когда ты не можешь быть рядом с человеком, когда ты не видишь его или когда он по твоей вине умирает. Чувство вины и сожаления просто убивает тебя, а минуты кажутся вечными. Через полчаса, наконец, девушка-доктор вышла из нашей комнаты. - Как она? - спросил Денис Александрович. Я молча слушала. - Я осмотрела её, внутренних повреждений нет, но у неё очень серьёзное переохлаждение. Ей нужно в больницу. Здесь я мало что могу сделать. Медикаментов практически нет. Её нужно скорее согреть, иначе начнутся осложнения на внутренние органы вплоть до пневмонии, и это только в лучшем случае, - девушка говорила спокойно, как настоящий доктор. - А в худшем что? - тихо спросила я. - Она может не проснуться вообще, - сожалеющим голосом сказала девушка. Денис Александрович ещё что-то спросил, но я уже ничего не слышала. Отвернувшись к стене, я со всей силы закусила губу, чтобы не расплакаться. - Я включила камин на всю мощность и укрыла её несколькими пледами, но не знаю, поможет ли это. Во всяком случае, кто-то должен постоянно находиться рядом, чтобы следить за её состоянием. - Я буду за ней следить! - резко развернулась я. - Нет уж, ты ещё совсем маленькая и безмозглая для этого. Не лезь лучше, итак заварила каши. Не хватало, что бы в нашем отеле кто-то умер, - сказал Денис Александрович с пренебрежением. - Да будь проклят ваш отель с вами вместе! Вас волнует репутация отеля, а не жизнь человека! Только попробуйте мне запретить быть с ней рядом, и я перегрызу вам глотку, клянусь! Я на все способна! - не своим голосом сказала я со всей злостью. - Как тебя вообще не закрыли в психбольнице. Учти, если с учительницей что-то случится, отвечать будешь ты. Это будет на твоей совести, - сказал мужчина и ушёл прочь. Я тяжело вздохнула и облокотилась на стенку. В глазах начало двоиться от стольких эмоций и событий. Я постаралась взять себя в руки и пошла в номер к Лучику. Она лежала на кровати, укутанная в одеяло. Её лицо было таким белым и безжизненным, что казалось, будто она фарфоровая кукла, а не человек. Я села рядом с ней на кровать и взяла её руку в свою. Капельки горячих слез встретились с холодом её рук. Я не могла смотреть на неё такой. Мне хотелось чем-то помочь, но я была бессильна. - Ксения Александровна, прошу вас, очень прошу, очнитесь. Вы ведь такая сильная. Вы ведь мой лучик света и тепла, не оставляйте меня. Вы обещали, что всегда будете рядом со мной, - смотря на нее, тихо сказала я. В ответ тишина, нарушаемая её тихим дыханием. Я выключила свет и легла рядом с ней. Я все ещё чувствовала, как она дрожит. Прижавшись к ней как можно крепче и обняв, я попыталась подарить ей ещё больше тепла. Хоть как-то, хоть чем-то, но я помогу ей, иначе я просто бесполезное чмо, которое все всегда портит. - Я хочу загадать сейчас своё желание на Новый год... Я желаю каждой частицей души, чтобы Ксения Александровна поправилась и чтобы с ней все было хорошо. Пожалуйста, прошу тебя, кем бы ты ни был, просто исполни моё желание. Больше мне ничего не надо, - закрыв глаза, сказала я. По моим щекам не переставали течь слёзы. Я никогда и не из-за кого не плакала так много, я вообще не плакала, потому что слёзы - это слабость. Все, что касается Ксении Александровны, делает меня слабой. Она моя слабость и сила, она мой свет. Если и будет что-то, из-за чего я буду плакать, так это только она. Все ещё держа её за руку, я не заметила, как погрузилась в сон. Этот день был слишком тяжелым.