Достучаться до нее

Алан, бесспорно, был профессионалом своего дела и всегда считал себя человеком очень рассудительным и спокойным. Может быть, в меру вспыльчивым, но это нормально для человека увлеченного своей профессией. В его жизни было очень мало вещей, которые по своей важности могли затмить работу. С командой у Алана не было проблем. Будучи человеком «немного себе на уме», он очень хорошо разбирался в людях и мог найти подход едва ли не к каждому. Только вот три месяца назад один старый знакомый познакомил его с молодой и перспективной девушкой, которая оказалась полна талантов – блестящее окончание школы в шестнадцать лет, поступление в питерскую государственную академию театральных искусств и частные уроки у Левана Пааташвили. Оля обладала потрясающим художественным вкусом, чувством стиля. У девушки было креативное мышление и, что немаловажно, высокая трудоспособность. Она жила этим делом… И Алан искренне не понимал, как с такими талантами можно снимать обыкновенную порнуху. Алан думал о своем и бессознательно наблюдал за Олей – вот повернулась, тряхнула белым золотом волос, задорно рассмеялась и махнула кому-то рукой… Пиндюре махнула. Алана резануло это приветствие, но он во время опомнился: эта взбалмошная и ненормальная девчонка ему никто. Никаких прав на Сафину у него нет. Ему понадобится достаточное количество времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что он ей не муж, не брат, не друг и даже не любимый мужчина. Но это так, поэтому она может делать все, что заблагорассудится, то есть доводить его до белого каления и с невинным видом исчезать к кому-то другому: «А я что? Я ничего! Я не виновата, что ты так на меня реагируешь!». Оля что-то пробормотала на незнакомом языке. – А если по-русски? – Шалимов удивленно вскинул бровь, глядя на Олю. – Это не переводится, а если и переводится, то чисто физиологически этого не представить. – Пошлячка. Оля пожала плечами: – Чем удобряли, то и выросло. В куртке, лежавшей на кресле, тоскливо запиликал телефон, девушка опрометью кинулась к телефону. Вместо имени было фиолетовое сердечко. – Привет, – Оля улыбнулась своей солнечной улыбкой, она явно была рада слышать звонившего. – Привет! – раздался звонкий голос подруги. – У меня завтра премьера, помнишь? – Конечно, я обязательно буду! – девушка поспешила успокоить Лиду. – Эх, Сафина, я волнуюсь жутко, – Лида тяжело вздохнула, – может, встретимся сегодня? – Можно, – протянула Оля, – а ты во сколько заканчиваешь? – Часов в восемь. – Подъезжай в «ГЛАВКИНО», пока ты едешь – освобожусь я. – Договорились, – раздалось недовольное бормотание гримера и послышались гудки. Оля была счастлива за любимую подругу, которая получила роль Элизы Дулиттл в «Пигмалионе». Лида была невероятно талантливой девушкой, и она действительно этого заслуживала. – Готовы? – голос Алана раздался совсем рядом, и Оля непроизвольно вздрогнула. Парни по-хулигански ей подмигнули и моментально закаменели лицом, серьезно кивая Бадоеву. Осталась контрольная репетиция. Она была в них уверена. Несмотря на некую некомандоность эти парни были очень талантливыми. Только из того, что Ольга слышала о Константине Меладзе, она смогла сделать вывод, что человеческий фактор он ценит чуть больше. – А ты молодец, – Алан тепло улыбнулся, отправляя парней к гримерам. – Просто делаю свою работу, – безразлично бросила девушка, но потом довольно засияла от похвалы. – Я тогда пойду, покурю? – Зачем ты куришь? – мужчина недовольно поморщился. – А почему ты спрашиваешь? – Это же вредно! – Господи, какие вы все тоскливые! Это вредно, это полезно, это правильно, а это неправильно! – Оля прикусила губу. – Извини, я просто устала, пойду, покурю, не возражаешь? – Ты можешь идти, – сухо ответил Алан. Девушка стащила куртку с кресла, перекидывая ее через плечо. Сигареты неизменно были в кармане косухи. Можно, конечно, было покурить в «курилке», но ей нужно было подышать воздухом, или просто сбежать, хотя бы на чуть-чуть. Оля совсем не понимала Бадоева, и ей вовсе не представлялось, какую модель поведения выстраивать по отношению к Алану. Задумавшись, она не заметила, как налетела на кого-то и тут же оказалась прижатой к мужскому плечу. Если бы не реакция этого парня, они рисковали скатиться кубарем с лестницы. Ее спаситель был хорош собой, как Адонис и, несмотря на то, что опасность миновала, продолжал сжимать ее в железных объятиях. Оля осторожно толкнула его в плечо, и он бросил на нее мутный взгляд. – Спасибо, – Оля неожиданно для самой себя перешла на шепот. – Нет никаких проблема, – парень улыбнулся, но тут же нахмурился, – извини, я, наверное, сейчас много неправильно говорю. – Проблем, – поправила его девушка и ослепительно улыбнулась, – Оля. – Маркус. – Извини, я должна идти. – Нет никаких проблем, Оля, – Маркус понимающе кивнул и, развернувшись, видимо пошел на репетицию. Какой-то детский восторг горячим комом бился в горле, звал дурачиться, совершать всякие глупости. И, до боли в груди боясь, что эта внезапная радость уйдет так же вдруг, как и пришла, девушка подчинилась зову ребячества. Почему-то все не очень приятные мысли, связанные с Аланом, проносились в ее голове с такой жизнерадостной легкостью, что она побежала по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки. Либо так подействовала перспектива покурить, либо предстоящая встреча с подругой, но факт оставался фактом – настроение у Оли было лучше некуда. Достав на улице сигарету, она замерла, при этом выражение лица у нее было озадаченным. А Оля серьезно задумалась. Она вспомнила, что с утра был день, как день, ничего особенного, только дождь шел. Потом осознала, что настроение у нее начало повышаться во время разговора с Пиндюрой. Оля почувствовала, как уходит беспричинная радость и желание творить нелепости. Она выкинула окурок – и чуть не завыла от тоски по этой вспышке света и счастья, которую она сама так легкомысленно загасила. Девушка наклонилась, чтобы завязать шнурок. – Хорошо стоишь, – откуда-то из-за спины раздался ехидный комментарий, и Оля непроизвольно вздрогнула. Около двери стоял ухмыляющийся Рамм, затянувшись, он выпустил несколько колечек дыма. Оля бросила на него надменный взгляд и подкурила вторую сигарету, стараясь не обращать внимания на наглую физиономию. – Извини, – Влад посмотрел на нее кристально-чистыми глазами и перевел взгляд на тлеющую сигарету. – Ты извиняешься? – Оля недоверчиво вскинула бровь и ухмыльнулась. – Я серьезно, прости. В этот момент он был настолько милым, что девушка просто не смогла удержаться и улыбнулась. – А примирительный поцелуй? – осведомился Рамм. – Обойдешься, – Оля бросила сигарету в урну и рассмеялась, увидев обиженный взгляд.