***
Гибрид сидел на подоконнике на втором этаже дома Фрэнка и смотрел в окно на вечерний город, укутанный в сумеречную дымку, которую создало уходящее за горизонт солнце. Джерард наблюдал за медленно зажигавшимися фонарями, мягко освещающими различные улочки, среди которых неспешно проезжали редкие машины, а прохожие шли в сторону собственных домов, радуясь окончанию рабочего дня. Вокруг него текла жизнь, люди стремились вперёд, закрутившись в своих мыслях и желаниях, даже не догадываясь, что совершенно рядом одинокий гибрид глядел туда, где раньше для него была свобода. Знакомые улицы заставляли его сердце сжиматься от боли, резко накатывающей на него, когда он смотрел из окон дома, который никогда не сможет покинуть. Гибрид был заперт здесь, среди так ненавистных ему людей, в этом отвратительном мире, без его семьи. Семьи, что окружала его и любила точно так же, как и он её. Семьи, о которой он вспоминал, видя родные места, и необъятная ностальгия набегала на него с огромной силой, пытаясь разорвать гибрида на крохотные кусочки. Майки, Алисия и Хэйли — это всё, что было у Джерарда, всё, чем он так дорожил, но вскоре он всего этого лишился. Ежедневно гибрид только и мечтал вернуться к уже давно ставшему родным ему укрытию, которое являлось для гибрида домом, но каждый раз попытки к бегству рушатся на глазах Джерарда, и вера в его сердце начинает медленно угасать, словно тлеющий фитиль давно потухающей свечи. Уэй опустил подбородок на свои колени, обнимая их руками, и перевёл взгляд на пустую комнату, которую непринуждённо заполнил мрак. Некоторые вещи, такие как книги или альбом с карандашами, лежали на постели, с которой часть одеяла сползла на пол. Царила полнейшая тишина, и было слышно лишь тихое тиканье настенных часов, что показывали половину восьмого вечера. Вздохнув и тряхнув хвостом, Джерард сполз с подоконника, подходя к двери, ведущей к выходу из комнаты, выходя в коридор и спускаясь по лестнице на первый этаж. Зайдя в кухню, он достал из шкафчика чистую кружку и налил туда вскипевшую воду из как раз подоспевшего чайника, наводя себе так желанный им в данный момент кофе. Через некоторое время гибрид отодвинул стул и присел за стол, обхватывая руками горячую чашку с любимым напитком, вдыхая потрясающий аромат, что исходил от кружки, просачиваясь во все щели, окутывая дом нежным приторно-горьким запахом. После того, как Пит сообщил Джерарду, что Фрэнк оказался в больнице, и отвёз его домой, гибрид остался во все последующие дни наедине с собой. Только раз за день мог прийти Боб или Рэй, проведывая гибрида и принося для него свежую еду. Со Дня Рождения Фрэнка прошло чуть больше двух недель.***
Утро. Яркий солнечный луч, пробираясь сквозь прозрачный тюль, падал Джерарду прямо на лицо, стараясь поскорее разбудить спящего гибрида. Уэй заворочался на постели, укрываясь одеялом и прячась от надоедливого солнца, но все попытки привели его к тому, что в укрытии оказалось слишком душно, а без него — светло. Вздохнув, он присел, прогоняя остатки столь сладкого сна, и потянулся, будто кот. Смачно зевнув, Джерард тряхнул головой, вставая с кровати. Покинув мягкую и тёплую постель, гибрид проследовал в ванную комнату и включил воду в раковине, приступая к водным процедурам. Заглянув в зеркало, он провёл рукой по спутанным после сна волосам. Осмотрев своё бледное, заспанное лицо, Джерард, фыркнув, показал отражению язык, схватил зубную щётку и выдавил на неё немного пасты. Закончив умываться, Уэй залез в душевую кабинку, настраивая воду и поднимая голову, чтобы словить капли, которые стали стекать по его лицу, окончательно пробуждая гибрида. Спутанные мысли начали приходить в порядок, вовсе не мешая парню на некоторое время расслабиться и забыться под струями утреннего душа.***
Когда Джерард завтракал, в коридоре раздался щелчок дверного замка, на что гибрид не сразу обратил внимание, посчитав, что это мог быть Боб или Рэй. Однако, когда прозвучал голос Фрэнка, гибрид напрягся, не особо радуясь возвращению домой его хозяина, и, быстро доев свои хлопья, закинул посуду в раковину, незаметно проскальзывая к лестнице и закрываясь в комнате. Айеро в свою очередь с кем-то разговаривал по телефону, разуваясь и откладывая сумки с вещами в сторону, и совершенно не обращал внимания на Джерарда, чем гибрид и воспользовался.***
Когда Джерард проголодался и ему наскучило сидеть в комнате, на улице уже был поздний вечер, а в соседних домах зажигался свет. Он решил спуститься на кухню и съесть приготовленный им вчера салат, но, заглянув в холодильник, гибрид вовсе не обнаружил этого блюда. Тогда Уэй обернулся на Фрэнка, который, как оказалось, сидел за столом и спокойно поедал его салат. — Вообще-то, это мой салат, — сказал Джерард, складывая руки на груди и кивая на еду «хозяина». — С чего это? — доедая остатки, безразлично спросил Фрэнк, даже не удосужившись глянуть на своего гибрида. — Ну, наверное, с того, что его делал я, и точно не для тебя, — презрительно ответил Уэй, продолжая стоять на месте и смотреть на трапезу Айеро. — Было твоё, стало моё, — пожал плечами Фрэнк, вставая из-за стола, закидывая грязную посуду в раковину и беря чистую кружку, чтобы налить себе попить. — Тем более, на нём не было написано, что он твой. — Тебя не было две недели. Я питался только тем, что приносили твои друзья, и поверь мне — этого не всегда хватало, — фыркнул Джерард. — А потом ты неожиданно возвращаешься домой и сжираешь последнее, что было! — То есть было бы лучше, если бы я остался в больнице? — удивился Фрэнк. — А никто тут часом не обнаглел? — Я имею в виду не это, — закатил глаза кот, вильнув хвостом, — а то, что пора бы нормально еду покупать, а раз не можешь прокормить меня, какого чёрта вообще забирал из этого сраного питомника? — Это не твоё дело. — Не моё дело? — воскликнул Джерард, размахивая руками. — А то, что я постоянно голодный, потому что ты только и можешь что пропивать все деньги, тоже не моё дело? — Да, не твоё! — крикнул Фрэнк, ударяя рукой по поверхности стола. — Ты принадлежишь мне, и я решаю, что ты будешь делать, а что нет! И вообще, живо наверх! — Ты хочешь, чтобы я сдох от голода или холода, что процветает в той комнате, которая находится почти что на чердаке? — шерсть на хвосте встала дыбом от злости, ему жутко хотелось ударить своего хозяина, но он знал, что не может ничего сделать, ведь ошейник точно не позволит. — Наверное, из-за твоего эгоизма от тебя и ушла та девушка, — прошипел Джерард, глядя прямо в глаза Фрэнку, что вдруг наполнились болью, а затем ненавистью, и его кулак резко врезался гибриду в скулу. — Заткнись! — почти рыкнул Айеро, смотря, как испуганный Джерард хватается за лицо. — Уходи наверх, я сказал! — Что ты творишь? — прохрипел Уэй, выплёвывая кровь прямо на пол. — Какого черта ты так обращаешься со мной? — Потому что ты — животное! — рявкнул «хозяин», и Джерард, остолбеневший от такого высказывания, шагнул назад, задохнувшись в словах, которые так и не вырвались из его уст. Он много раз слышал такое, но порой ему казалось, что Айеро совсем не такой, и лишь сейчас гибрид понял, что сильно заблуждался. Каким бы ни был человек снаружи, он всегда предаст тебя, будет ненавидеть, и всё закончится как и с любым другим. Посмотрев опустевшим взглядом на Фрэнка, который словно сожалел о сказанном, Джерард громко фыркнул, понимая жалкое притворство, и ринулся обратно в комнату, не проронив ни слова, только сжимая трясущимися руками ошейник, крепко застёгнутый на его шее.***
С лёгкостью оттолкнувшись от пола, он резко взмыл в воздух, выскальзывая из окна и в точности приземляясь на четыре конечности. Быстро выпрямившись, Джерард с огромной скоростью начал удаляться от злополучного дома, который ненавидел всей душой. Гибрид бежал, охваченный немыслимым счастьем, а вслед за ним разливался вместе с ветром его звонкий смех. Уэй пересёк три проезжие части, преследуемый лишь единственной мыслью, которую он непременно пытался воплотить в реальность, совершенно не оглядываясь по сторонам. Он пробежал через парк, сворачивая на аллею, изо всех сил спеша оказаться там намного быстрее, чем это было возможно. Сбивая на своём пути почти каждого прохожего, чуть ли не падая и мчась на всех порах, он наконец достиг того самого места, где раньше жил вместе со своей семьёй. Его мечта сбылась, Джерард вновь оказался свободен и теперь стоял абсолютно рядом с их убежищем, куда стремился очень долгое время. Отодвинув дощечку на довольно высоком заборе, гибрид оглянулся и проскользнул через щель, направляясь к заброшенному зданию, что порой пугало и угнетало своим величественным, но запустевшим видом. Джерард открыл небольшую дверцу, проникая в подвал по деревянной лесенке и проходя старый, затхлый коридор с многочисленными ржавыми трубами, что уже давно дали течь. Когда он оказался в нужном помещении, его радость резко переменилась на ужас. Всё, совершенно всё было сгоревшим дотла: излюбленный ими диван, который они притащили со свалки, вещицы, что были раздобыты в чужих домах, шкаф и музыкальные инструменты. Каждая вещь, которая находилась в этой комнате — даже стены и потолок — была покрыта сажей, что осталась от явного, прежде яро бушующего пожара. Уэй опустился на колени, не веря собственным глазам. Он не понимал, что это реальность, что все прошедшие полгода оказались пусты и бесполезны, ведь возвращаться было уже не к кому. — Я не сдержал своё обещание, — прошептал Джерард, стряхивая пепел с рамки, которую он обнаружил на полу. — Прости меня, Майки… я не смог… — из его глаз текли слёзы. — Простите меня… — дрожащим голосом шептал он, смотря на фотографию, где были изображены они все вместе — Хэйли, Алисия и его брат. — Я л-люблю в-вас, и-и, и это я в-во всем в-виноват… — рыдания вырывались наружу, и, не выдержав, Джерард упал на бок и заревел. Всё это время он желал вернуться сюда и увидеть их, но единственное, что он получил — пепел и обугленную мебель. Он лежал там, свернувшись калачиком и испуская крики, что непременно разрывали его грудь от боли и зарождавшегося страдания. Он потерял всех родных. Он остался абсолютно один. Один в этом уродливом мире, наполненном желчью и прочей дрянью, где гибрид никогда отныне не будет счастлив. — Джерард! — кто-то отчаянно звал гибрида, но тот никак не мог понять, откуда исходил голос, он звучал словно сквозь дымку и казался таким далёким, что даже трудно было разобрать, кому он принадлежал. — Джерард, проснись! Джерард! Вскоре, пробравшись через длинный коридор, что преображался с каждым шагом и будто медленно исчезал, Джерард резко распахнул глаза, неожиданно увидев перед собой напуганного Фрэнка. Такое стечение обстоятельств привело его одновременно в удивление и в огромное непонимание, отчего он подскочил на кровати, оглядываясь по сторонам. Что произошло? Почему он снова в доме Айеро? — Ф-фрэнк? — заикаясь, прошептал Джерард, утирая слезы, что ручьём лились из его глаз. — Что ты тут делаешь? — Ты кричал и ворочался по всей постели, я подумал, что-то случилось, и попытался тебя разбудить, но ничего не вышло, — вздохнул парень, присаживаясь рядом с гибридом. — Я так испугался, — пробормотал Фрэнк, переводя взгляд на Джерарда, который смотрел на него, удивлённо распахнув глаза. — Что тебе приснилось? — Они… будто они умерли, Фрэнк, — сказал Уэй, отворачивая голову в сторону и роняя свою длинную чёлку на лицо, скрывая от «хозяина» глаза. — Я думал, что это реально, я так … я… — пелена вновь наполнила его глаза, и, не договорив, он обнял себя руками, смаргивая слезы, что потекли по его щекам. Сжав зубы, Джерард пытался сдержать порывы истерики, которая могла произойти прямо перед Фрэнком, но ему это удавалось с огромным трудом. Наконец, всхлипнув, он резко прижался к человеку, хватаясь хрупкими и трясущимися пальцами за его кофту, словно моля о помощи, которая сейчас была ему так нужна. — Хэй, тшш, — сказал Фрэнк, обняв плачущего гибрида и начиная водить ладонью по его спине. — Всё хорошо, это просто сон. — Айеро стал легонько поглаживать прижавшегося к нему Джерарда, словно маленького беззащитного котенка, осторожно подбираясь к ушкам и почесывая за ними, отчего через некоторое время плач сменился на тихое урчание. Фрэнк вдруг почувствовал тепло и спокойствие, разлившееся на душе, неожиданно осознав, что его гибрид столь хрупок и всё, что ему требуется — это забота и ласка. Уложив свою голову на плечо Фрэнка, Джерард прикрыл глаза, начиная медленно проваливаться в сон, нежась в объятьях человека, а его мысли заполнились воспоминаниями о детстве, Хелене, сладком печенье и горячем молоке, от которых он погрузился в нежный и беспечный сон.***
Проснувшись ближе к обеду и слегка удивившись тому, сколько он проспал, Джерард вспомнил события минувшей ночи, но, тряхнув головой, решил, что всё это ему приснилось. Фрэнк не мог так просто прийти к нему в комнату и заключить его в объятия лишь потому, что гибрид расплакался. Вовсе нет, в реальности он бы оттолкнул его, ударил или ещё что. Прижав руку к скуле, которая тут же заныла, Уэй ухмыльнулся глупому сну и глупому себе, поднимаясь с кровати и осторожно следуя на первый этаж. Дома, как обычно, никого не оказалось, и, вздохнув, Джерард зашёл на кухню, обнаруживая по-прежнему полупустой холодильник и запылившиеся полки. Фыркнув, гибрид достал сковородку, которую он отрыл на задворках шкафчиков, и, включив конфорку, вылил немного масла, а затем, спустя некоторое время, взял оставшиеся два яйца, разбивая скорлупу и выливая содержимое на сковородку. Бросив немного бекона и нарезанных помидоров, Уэй улыбнулся, вильнув хвостом, вдыхая прекрасный аромат яичницы, заставляющий желудок ворчать от голода. Когда завтрак оказался готов, Джерард взял вилку, принимаясь за трапезу, начиная довольно мурлыкать, а стоящая подле чашка кофе обрадовала его ещё больше, чем присутствие еды.***
Фрэнк возвратился домой поздним вечером, принеся с собой по обыкновению излюбленный им алкоголь. Он прошёл на кухню, вскрывая банку и доставая из холодильника что-нибудь пожевать, а затем развалился на диване в гостиной, включая телевизор, по которому, как всегда, шли дурацкие и скучные передачи. Всё это время Джерард тихо сидел на лестнице, ведущей на второй этаж, незаметно наблюдая за хозяином из-за перил. Его мысли были заполнены чем-то, вроде: «Неужели тот парень, что прямо сейчас пьёт холодное пиво, и есть Фрэнк, который пришёл ко мне в половине третьего ночи, чтобы просто обнять и успокоить?». Гибрид никак не мог поверить всему произошедшему, причисляя это к галлюцинации или простому сну, ведь в реальности такого не бывает, нет. «В чем же причина твоего поведения, Фрэнк?» — прошептал Уэй, скорее обращаясь к себе, чем к хозяину. Он никак не понимал переменчивости настроения Айеро — почему порой парень ведёт себя так по-доброму радушно, а в иной ситуации готов возненавидеть и ударить? Вздохнув, Джерард решил было уйти с лестницы, поднявшись на второй этаж и продолжив проводить остаток времени в одиночестве с альбомом и карандашом, как вдруг резко подскочивший Фрэнк, действия которого гибрид заметил боковым зрением, сильно напугал его. — Фрэнк? — тихо позвал хозяина Уэй, но Айеро лишь сильнее сжал руки вокруг своего живота, отчего-то корчась. — Фрэнк, что с тобой? — спрыгнув со ступеней, Джерард приблизился к человеку, глядя на него испуганными глазами и водя ушами, стараясь всё же определить, что происходит. — Таблетки, — выдохнул Фрэнк, — живо принеси таблетки, — начиная кашлять, прошипел Айеро. — Они в моей сумке… В коридоре. Быстро спохватившись, гибрид ринулся в сторону входной двери, нашёл лежащую на полу чёрную сумку с порванной лямкой и начал рыться в её содержимом, стараясь как можно скорее обнаружить нужную пачку с какими-либо таблетками. Практически с самого дна Джерард достал баночку и, прочитав на ней надпись, вновь бросил сумку обратно на пол, возвращаясь в гостиную комнату. Открыв крышку, Уэй высыпал несколько кружочков на ладонь Айеро, которого уже трясло от адской боли. Фрэнк сразу отобрал две штучки, кладя их на язык и мгновенно глотая, после жестом показывая Джерарду принести воды. — Чёртовы боли в животе, — фыркнул Айеро, приходя в норму и злобно отпихивая от себя банку пива, что упала на пол, выливая содержимое прямо на ковёр. — Что это сейчас было? — обеспокоено или больше шокировано спросил Джерард, оцепенело стоя рядом с диваном, на котором сидел его хозяин. — Я же не просто так в больницу-то попал, — сказал Айеро, поднимая с пола банку и обречённо вздыхая при виде пятна, что образовалось на полу. — Мне почти ничего есть и нельзя, потому что сразу начинается дикая боль. — Ааа, — протянул Уэй, более-менее успокаиваясь и присаживаясь на подлокотник. — Тогда зачем ты пил? — Потому что мне захотелось. — Захотелось ему, — прыснул Джерард. — Какие же вы странные, люди, совершенно о себе не думаете. Хотя, нет, в каком-то смысле вы только о себе и предпочитаете думать, но только не тогда, когда это нужно. — Говоришь как Джамия, — погрустнев, тихо ответил Айеро, дёргая уголком губ и зацепляясь взглядом за блокнот, лежащий на тумбочке. Блокнот, в котором когда-то делала различные записи его девушка. — Как кто? — не поняв, кого имел ввиду Фрэнк, спросил Джерард, поворачивая в его сторону голову и приподнимая бровь. — Как девушка, вещи которой ты видел, — отстранённо пробормотал Фрэнк, делая вид, будто он заинтересован в очередной глупой телепередаче, — и о которой ты сказал, что она ушла от меня из-за моего эгоизма. — Будто это не так, — дёрнув ухом, фыркнул гибрид. — Джерард, она умерла. Подняв уши от внезапного заявления, Джерард недоуменно уставился на хозяина, считая, что тот, возможно, просто шутит, снова издеваясь над ним, но серьёзное лицо Фрэнка говорило об обратном. Гибрид хотел сказать что-то ещё, но его рот раскрывался и закрывался, подобно рыбе, что оказалась на берегу, и в итоге он просто захлопнул его, опустив уши. Всё это время Уэй полагал, что Айеро обыкновенный алкоголик и разгульный парень, звезда вечеринок, обожающий тусовки, а на деле, оказывается, он просто заглушал боль от утраты. Эти мысли будто ударили в голову гибриду, открывая ответы на все прежде мучающие его вопросы, и, глянув на хозяина, он произнёс негромкое «прости». — Тебе не за что извиняться, — заявил Фрэнк, — я сам постоянно всё порчу, а жизнь вечно повёрнута ко мне своей задницей, и я просто начал срывать всю свою обиду и боль на тебе, вместо того, чтобы… — парень вздохнул, проведя ладонью по волосам. — Слушай, прости меня за всё, думаю мне не стоило так себя вести и… — Ты сейчас серьёзно? — изумлённо спросил Джерард, сомневаясь в услышанном. Фрэнк извиняется перед ним? Серьёзно? — Э, ну, да, — удивился Айеро такому вопросу, озадаченно посмотрев на гибрида, что был в полной растерянности, отчего выглядел слишком милым, и Фрэнку трудно стало сдержать мимолётную улыбку. — Джерард, я действительно извиняюсь перед тобой, и мне правда искренне жаль, что я так поступал с тобой. Просто… Просто всё это сложно, понимаешь? Рэй и Боб так настаивали на приобретении гибрида, который типа будет присматривать за мной, — вообразив кавычки в воздухе, передразнил интонацию друзей Фрэнк. — Но на деле получилось, что я скинул всю ответственность на тебя, сделав куклой для битья. Уэй промолчал, с подозрением наблюдая за хозяином и не понимая, пытается ли тот добиться его доверия или он всё-таки действительно извиняется перед ним? В последнее время, после возвращения Фрэнка, он и вправду изменился, но может ли это оказаться обыкновенной актёрской игрой, дабы в конце концов обмануть гибрида? Вертевшиеся на языке вопросы так и остались с Джерардом, ведь Айеро никогда не скажет правды, но придётся немного постараться не попасться на уловки, если они всё же присутствуют в поступках человека. — Может посмотрим фильм? — парень решил перевести тему и, поднимаясь с дивана, подошел к стеллажу, достал оттуда бесконечную груду дисков, предлагая их гибриду, на что тот слегка странно посмотрел на Фрэнка, вскоре еле заметно кивнул и вытянул одну из коробочек, начиная читать название. Среди бесчисленного множества фильмов Уэй выбрал один подходящий и протянул хозяину, который, улыбнувшись, открыл упаковку, извлекая из неё диск и отправляя его в дисковод.***
Именно так, обычным дождливым вечером, начали зарождаться странные отношения между гибридом, который действительно был удивлён такому расположению дел, и человеком, чей взгляд на жизнь изменился благодаря теплу, исходящему от пушистого парня, что всеми силами старается скрыть свои чувства. Неужели они действительно подружатся, и Джерард сможет раскрыться Фрэнку, или однажды он всё же покинет этот дом, наполненный прежними ненавистью и одиночеством?***