Искупление

      Этот корпус лаборатории был похож на бункер, построенный на случай военной угрозы. Сначала они спускались вниз, под землю, затем шли по длинному коридору, без конца и края. И лишь через несколько минут попали в просторное помещение. Мотоми щёлкнул зажигалкой, и они смогли осмотреться.       - Даже оборудование есть, - видя очертания компьютеров и прочей медицинской техники, отметил Шики.       - Да, но оно давно устарело. Сейчас такое только на металлолом сдают, - пытаясь включить свет, ответил Мотоми. – Чёрт, электричества нет. Здесь где-то должен быть автономный генератор…       - Мы проходили мимо него, - вспомнил Шики.       - Давай положим Акиру сюда, - Мотоми кое-как разобрал и почистил операционный стол, который стоял в центре комнаты. Военный положил тело парня на него, а затем вновь развернулся к коридору, из которого они пришли.       - Я проверю генератор.       - Хорошо. Вот, держи, - Мотоми кинул ему фонарик, который нашёл возле одного из компьютеров. - А я пока Акиру подготовлю.       Поймав фонарик, Шики растворился в темноте.       Оставшись в одиночестве, Мотоми аккуратно освободил тело Акиры от всей одежды и как мог, держа зажигалку в руке, осмотрел его рану. Как доктор и думал, кровь перестала идти до того, как парень умер. Значит, гормон анабиоза действительно сработал. Но на восстановление внутренних органов уйдёт достаточно много времени, так что просто так парня на ноги не поднять.       Через несколько минут во всём бункере зажёгся яркий свет, и Мотоми облегчённо выдохнул, опуская разгорячённую руку. Не успел исследователь запустить всё необходимое оборудование, как в комнату вернулся Шики, мрачно смотря на доктора.       - Всё ещё не веришь мне? – подключая к голове и телу Акиры какие-то приборы, спросил Мотоми.       - Нет, - полковник встал рядом с солдатом и невзначай коснулся его руки. – Как он до сих пор может жить? - ощущая, что кожа юноши холодна, как лёд, с изумлением спросил мужчина.       На мониторах отразилось множество показателей и диаграмм. Сначала Шики не обратил на них внимания, а потом понял, что диаграмма сердца прямая.       - Разве не нужно сначала провести операцию? – косясь на распоротый живот, нахмурился полковник. Несомненно, рана была смертельной. Почему он до сих пор верит во весь этот маскарад?       Мотоми тем временем сделал надрезы на висках Акиры и аккуратно вживил туда ещё какие-то провода.       - Он сам её себе проведёт, - улыбнулся доктор, успокаивая раздражённого Шики. – А я всего лишь простимулирую регенерацию.       После этого он куда-то нажал, и тело Акиры судорожно дёрнулось на столе. Показатели на мониторах изменились, но сердце так и оставалось неподвижно.       - Оно и не сдвинется, пока рана полностью не затянется, - снова давая разряд, отметил Мотоми. – Тебе лучше уйти, если не хочешь этого видеть.       - Видеть, как ты пропускаешь ток через мёртвое тело? И зачем я только отдал тебе его… - покачал головой Шики, уже пожалев о том, что не прикончил этого лжеучёного на месте взрыва.       - Если не воскрешу его, тогда можешь убить меня, - заявил Мотоми.       - Не волнуйся, убью, - Шики, поняв, что действительно не может здесь оставаться, отправился к выходу.       - Приходи послезавтра, - бросил ему на прощание исследователь.       - Я приду завтра с утра. Мне нужно появиться в штабе, иначе ещё меня начнут разыскивать. Я закрою тебя сверху. Говори код.       - Что? Закроешь? Но тогда я… - испуганно начал Мотоми.       - Ты думаешь, я оставлю всё это без контроля? Говори код, - спокойно повторил Шики. Врач покривил губами, но потом всё же сознался.       - 82rt57j1462b2a4, - на зубок произнёс он. – Не хочешь записать?       - Я запомнил, - ещё раз взглянув на тело Акиры, Шики выбрался из бункера.       Ему предстояла неприятная короткая ночь и ещё больше неприятный длинный день. Как обычно генерал его по головке не погладил – ещё бы. Это третье заваленное дело. Конечно, со стороны казалось, что Шики ни с чем не может справиться. Пришлось выслушать всё петушиное кудахтанье начальника без возражений, чтобы освободиться быстрее. Рассвирепев от равнодушия полковника, генерал разжаловал его до майора и отправил в увольнение.       - Ну и к чёрту, - плюнув на стену штаба и на свою разрушенную карьеру, Шики отправился туда, где хотел быть. По дороге он заехал в продуктовый магазин, раздумывая о том, что ему почему-то легко. Раньше он убил бы кого-нибудь от злости, если бы его понизили в звании. А теперь… стало всё равно. Он не чувствует разочарования и даже не жалеет. Сказать по правде, работа начала бы мешать, если бы у этого докторишки всё получилось…       - Что-нибудь изменилось? – уже стоя перед анабиозным парнем, спросил Шики. Мотоми быстро проглатывал пищу, которую тот принёс.       - Посмотри на рану – уже половина пути пройдена, - запивая всё лимонным соком, кисло ответил учёный. – Не мог другого купить…       - Радуйся, что я вообще о тебе вспомнил, - отрезал Шики, устремляя взгляд на грудь юноши. Акира и сегодня лежал обнажённым, а на теле были видны все настоящие и прошлые ранения. Последняя травма действительно выглядела не так страшно, как вчера. Он был по-прежнему подключен к старым мониторам, линии пульса не было, а тело оставалось холодным и бледным, но красивым, как мраморное изваяние. Даже будучи мёртвым, он прекрасен…       - Может, ты извращенец? Что ты с ним делал, пока меня не было? – повернув голову к Мотоми, с угрозой спросил Шики, стараясь избавиться от пришедших в голову мыслей из-за тела солдата. Тот вытаращил глаза и замотал головой.       - Да я его всю ночь «воскрешал»! Даже глаза не сомкнул! Я такое благое дело делаю, а ты… - доедая булку, тот обидчиво покачал головой.       - Когда он очнётся? – приглаживая светлые волосы и касаясь холодной бледной кожи, спросил Шики, невольно очаровываясь умиротворением и светлой грустью на лице Акиры.       - Сегодня к вечеру рана затянется. Запустим сердце и можно начинать форматирование мозга, пока он без сознания. Потом не знаю, сколько он пролежит. Может, ещё пару дней… - зевнул доктор.       - Как закончишь, я сразу же заберу его к себе, - не отрывая взгляда от посиневших губ и век юноши, произнёс Шики.       - То есть… Хочешь «воспитывать» его? – удивился Мотоми.       - Воспитывать? – скользнув взглядом по чётко очерченным ключицам, переспросил Шики.       - Ну… Я же сказал, что он потеряет всю двигательную память. Представляешь, что тебе предстоит? Его нужно будет научить есть, ходить, говорить, он будет плакать, капризничать… мочиться в постель! – не выдержал Мотоми. Шики вздрогнул. Его губы тронула брезгливость.       - Конечно, временные рамки будут намного короче, чем у обычных детей. Может быть, ему хватит года, чтобы достичь своего психологического возраста. Но всё равно… Может, лучше…       - Не лучше. Если его кто-нибудь найдёт, то всё это снова будет напрасно. Я не хочу, чтобы он видел кого-то ещё. Я хочу, чтобы он видел только меня. Он не должен вспомнить о той ничтожной жизни, - возразил ему Шики. Мотоми пожал плечами.       - Дети… они очень… нежные и ранимые. К ним нельзя относиться, как к взрослым, - подбирая слова, снова начал доктор. – И один твой неверный шаг может привести к тому, что из него разовьётся монстр похуже того, что был. Поэтому…       - Я справлюсь, - уверенно произнёс Шики, а потом выразительно посмотрел на Мотоми. – Только я один и справлюсь с ним.       Доктор вздохнул и вновь встал возле мониторов.       - Что ж, тогда… Тебе останется подождать лишь сутки, - заключил он.