A Different Path

Караи всегда считала, что была лучшим воином ниндзя. Не важно, с кем ей приходилось соперничать, ее мастерство не мог превзойти никто, кроме приемного отца. Она выразила всю благодарность за спасение себя от грязи, холода и покинутости, работая усерднее, чем кто-либо в ее новом клане. Караи часто отказывалась от сна или еды, чтобы оттачивать свое мастерство и тем самым порадовать отца, позволяя горечи и злости, накопившимся внутри из-за жестокого обращения кровных родителей, давать ей необходимые силы. Ороку Саки не говорил ей добрых слов, предлагая отдохнуть, и не хвалил за успехи. Он дал ей место в обществе, место, позволявшее девушке держать голову высоко поднятой. Он вернул ей честь и достоинство, которых она была лишена, и она поклялась ему в вечной верности. Без своего спасителя Караи погибла бы на улицах, как и множество других, таких же брошенных, детей. Быстрая смерть была бы большой удачей для нее. В противном случае, она стала бы проституткой, которую бы использовали и били, пока ее тело оставалось желанным. Клятва верности клану Фут подняла Караи гораздо выше уровня уличных оборванцев. Ороку Саки вновь сделал ее человеком и считался ее настоящим отцом, поскольку именно он помог ей переродиться. Караи верила, что Леонардо поймет. Когда он спрашивал ее о чести, она пыталась объяснить, насколько крепка ее связь с Ороку Саки. Сейчас ее отец ушел, и черепашки-мутанты были ответственны за это. Душа Караи страдала из-за потери. Она не могла соглашаться со Шреддером абсолютно во всем, что он делал, но ей не было положено задавать вопросы. Она жила благодаря ему, и это было единственно важным. Ее уверенность в превосходстве навыков в силу ее решительности была поколеблена Леонардо. Она победила его при первой встрече, и была уверена, что всегда будет превосходить его. Она даже не догадывалась, что он специально поддавался, чтобы найти более мирное решение их несогласий. После того, как она напала на его семью со всеми силами, что у нее имелись, практически не упустив шанса их уничтожить, Леонардо пришел за ней. Их схватка была короткой: все ее великолепные навыки, ее злость и жажда мести были ничем для лидера клана Хамато. Абсолютным унижением для Караи стал тот момент, когда ее поставили на колени, заставляя принять поражение. Она просила о смерти, но даже тогда Леонардо не удовлетворил ее просьбу. Было время, когда они работали вместе, и даже то время, когда восхищение Караи черепахой могло перерасти в нечто большее. Когда он уничтожил Шреддера и украл ее величие, Караи почувствовала себя преданной возлюбленным, и, как и у любой презираемой женщины, ее желание мстить было ошеломляющим. Независимо от того, что ее пристыженность была выше чувств к Леонардо, Караи не была так подавлена своими эмоциями, когда дело коснулось его брата, Рафаэля. Между этими двумя не было любви: с того момента, когда они впервые сошлись в битве на крыше здания, было ясно, что Раф не доверял ей и никогда не будет. То, что он желал ее смерти, было так же очевидно. Во время предыдущих встреч единственной причиной, почему Караи не убила черепаху в красной маске, было вмешательство Леонардо. Работая конкретно над лидером клана-противника, ей не требовалось иметь каких-либо дел с его братом, а уважение к Леонардо лишь притормаживало ее действия. Сейчас Караи была не настолько подавлена. Очевидно, Раф решил забыть о традициях и убить ее самостоятельно. Она не знала, как Леонардо смог потерять контроль над своим братом, но возможность причинить ему еще больше боли, убив упомянутого брата, была слишком хороша, чтобы ее упускать. Если уверенность Караи в своих возможностях против Леонардо уже начала рушиться, то во время схватки с его братом лидер клана Фут не имела никаких сомнений. Она была уверена, что все еще является лучшим воином, а своих солдат ей пришлось позвать для того, чтобы они могли схватить остальных черепах. Как и обычно, она видела гнев Рафаэля во время драки, и эта сила увеличивала уже имеющуюся удивительную мощь. Она также знала, что этот гнев делал Рафа слишком безрассудным, и поэтому она нередко использовала его оплошности в качестве преимущества, подставляя ему подножки или попросту заставляя его терять равновесие. Что-то было не так этой ночью. До Караи дошли слухи, что Рафаэль ушел из дома. В тех немногочисленных случаях, когда ей приходилось вести дела с Ханом, она ясно слышала его жалобы на черепаху, вновь учинившую что-то его головорезам. Ей с трудом удавалось в это поверить, поскольку она никогда даже не задумывалась о том, что кто-то из черепашек может быть жесток. Она видела правду в его глазах. Над привычным огнем в них был виден холод, рассказывающий историю потерянной души. Караи был знаком этот взгляд: она замечала его в своих отражениях в те времена, когда Ороку Саки еще не нашел ее. Караи и Рафаэль кружили друг против друга некоторое время, измеряя и запоминая любые видимые изменения. Черепаха была крупнее в памяти девушки, но выше и солиднее, чем в момент предыдущей встречи. Караи почувствовала грубую мощь его мышц за секунду до того, как он с легкостью отдернул в сторону ее руку. С мгновенно заполнившим ее рычанием, Караи вскинула катану над головой, подходя ближе. Скользнув вниз со всей возможной силой, она попыталась проскочить мимо Рафаэля, но он тут же отразил ее выпад свободным саем. Острие второго сая практически коснулось ее горла, но Караи все же успела отскочить назад. Конец манрики скользнул девушке в руку, отведенную за спину, и она бросила его в Рафаэля одним быстрым и бесшумным движением. За мгновение до того, как оружие коснулось его, Раф повернулся боком и схватил цепь, и, обернув вокруг запястья, резко рванул за нее. Застигнутую врасплох быстротой Рафа Караи оторвало от земли и отбросило в сторону черепахи и ее саев, жаждущих вспороть ей живот. Лишь нескончаемые тренировки спасли ее: она инстинктивно выпустила манрики из рук. Рассуждения в данный момент заняли бы слишком много времени. Как только Караи осталась без оружия, она приземлилась на корточки. Даже сейчас у Рафаэля, казалось, действовало шестое чувство относительно ее намерений. Когда Караи снова попыталась проскользнуть у его ног, она осознала, что он отскочил в сторону. Бросившись вперед, ей все же удалось врезаться в ноги черепахи. Столкновение должно было вывести его из равновесия, но вместо этого Раф лишь проехал назад, оставаясь на ногах. Караи кинулась прочь от него, когда Рафаэль начал приближаться, направив саи в разные части ее тела. Уходить от него было трудно, и это заставляло ее напрягать тело до предела, а ее меч - двигаться настолько быстро, насколько ей удавалось. Он был намного быстрее, чем Караи предполагала. И она конкретно ошиблась, думая, что его грузность уступит скорости. В какой-то мере он был так же быстр, как и Леонардо. И, так же как и Леонардо, Рафаэль будто бы предугадывал каждый ее шаг. Беспокойство во время боя было непозволительно для ниндзя, но и холодная ненависть Караи к черепахе в красной маске начала рушиться, сменяясь чувством, которое она испытала лишь единожды в ее жизни. Это произошло, когда Леонардо победил ее и подарил ей жизнь. Глядя в ярко сверкающие глаза черепашки напротив нее, Караи понимала, что Рафаэль не окажет ей подобной милости. Ее прежнее преимущество над ним исчезло, Караи осознала, что не была лучшим ниндзя. Она перекувырнулась и обернулась, ускользая от атак Рафаэля. Каждый раз Караи замечала малейший отходной путь, пробитый ею самой, и тут же чувствовала прикосновение холодного металла, ища слабости противника. Напрягая усталые руки, Караи успела полоснуть катаной по животу Рафа, когда тот замешкался. Ее мышцы ныли от столь внезапных телодвижений, но она переживала и более тяжелые вещи, и поэтому игнорировала боль с четко намеченной целью прикончить черепаху. Сай Рафаэля скользнул вдоль лезвия меча девушки, притормаживая его движение. Катана Караи зацепилась за боковые зубцы оружия Рафа, и резким движением темперамент разрубил меч напополам. Разочарованный рык слетел с губ Караи, и за ним тут же последовал вскрик боли, когда другой сай прочертил глубокую борозду по ее предплечью, едва не задев запястье. Бросив обломок меча в лицо черепахе, Караи отпрыгнула назад, избегая ее, и приземлилась на четвереньки. Именно в этот момент она заметила алый подтек у него на боку и мгновенно осознала, что пояс, как ей показалось поначалу, был лишь примитивной повязкой. Рафаэль был ранен, и, судя по количеству крови, начинающей просачиваться сквозь ткань, довольно прилично. Волна свежей энергии заполнила всю сущность Караи, она поднялась с земли и бросилась к Рафу. Выхватив из-за пояса два сюрикена, она на бегу пустила их в тело противника. Рафаэль вскинул руки, с легкостью отражая атаку, и в то же мгновение Караи подпрыгнула, вытянув ногу вперед. С безошибочной точностью она нанесла удар пяткой прямо по ране темперамента. Отшатнувшись назад и рыча от боли, Раф прижал к больному боку правую руку. Его искаженное лицо говорило Караи, что повреждение было и впрямь настолько серьезным, насколько она думала, и всплеск головокружительного удовольствия практически заполнил ее всю. Раф накренился в одну сторону, кровь стекала сквозь пальцы по бедру. Как Караи могла заметить, цвет его кожи, казалось, вытек из него, и он споткнулся в попытке удержать равновесие. Обнажая танто*, Караи бросилась на гигантскую черепаху, чувствуя, что инициатива внезапно перешла на ее сторону. Вперив взгляд в шею противника в надежде нанести решающий удар, Караи мгновенно забыла об осторожности. Рафаэль накинулся с левой стороны, пальцами зажав боковые зубцы сай. Девушка заметила острие оружия, направленное ей в голову, в последнюю секунду, и она затормозила каблуками по грязи, стараясь остановить движение. Это было единственным, что спасло ее от внезапной смерти. Острие все-таки успело соприкоснуться со лбом, достаточно сильно, чтобы сбить ее с ног, но, не замедлись она в нужный момент, обязательно пробило бы череп. Караи с грохотом упала в грязь, поднимая телом облака пыли. Казалось, мир завернулся в себя самого, потому как в уголках глаз потемнело и все тело больше напоминало удочку по своему состоянию. Она больше почувствовала, нежели услышала приближающиеся шаги Рафаэля, и поняла, что должна двигаться. Караи замечала симптомы сотрясения мозга: в ушах звенело, живот дрожал, но если бы она осталась на месте, ее наверняка бы убили. Время словно замедлилось на мгновение, туман затмевал зрение. Моргая, Караи увидела Рафа, склонившегося над ней. Девушка рефлекторно направила на него нож, благо, танто каким-то чудом все еще оставался у нее в руках. Чувствуя головокружение и покачиваясь, Караи едва смогла сделать два шага перед тем как упасть на колени. Сквозь звон и стук в голове она слышала тяжелое дыхание Рафаэля, и этот звук заставлял ее снова двигаться вперед. Другой звук доносился до ушей так же отчетливо: ее футы были рядом, и ее тело будто бы автоматически повернулось в их сторону, ища поддержки. Между ней и подмогой встали братья Рафаэля, сражающиеся, чтобы удержать ее клан от вмешательства в битву своей хозяйки. Даже в нынешнем состоянии Караи понимала, что ее ниндзя вот-вот одолеют черепах. Озлобленная улыбка исказила ее лицо, и она рванулась в их сторону, зная, что солдаты также смогут прикончить Рафа. Совершенно потерявшая ориентир и шатающаяся на ногах, Караи засекла еще кого-то, кто присоединился к схватке. Серым пятном он пронесся в ее поле зрения, и она моргнула, пытаясь сфокусироваться на том, что видит. Мимолетное чувство приближающейся победы иссякло безвозвратно, и она в конце концов распознала Сплинтера. Спустя каких-то две секунды добрая дюжина ее ниндзя рухнула под его натиском: сенсей черепах двигался почти что быстрее ветра. Неописуемое чувство охватило Караи, ее колени подогнулись. Падая вперед на руки, под ударом гравия, поцарапавшего кожу, она вспомнила, что все еще сжимала в руке танто. Краем глаза Караи увидела мощную ногу изумрудно-зеленого цвета, приближающуюся к ней, и она вновь рванулась вперед, словно лошадь со стартовой линии. Умереть в битве было почетно, но не настолько: она ни за что не упала бы в руки тому, кто играл немаловажную роль в ее жизни. Она была лидером клана Фут, и только другой лидер мог убить ее. Начиная бежать, Караи помчалась ко входу на строительный двор. Она качалась из стороны в сторону на бегу, ее шаги были слишком короткими, а ноги заплетались и скользили по гравию, но она продолжала отчаянно бороться, чтобы продолжить движение. Оглянувшись через плечо, Караи увидела Рафаэля, спешащего вслед за ней, и весь бок его был красным от крови. Свет фонарей отражался в золотистых глазах и заставлял их сиять настолько ярко, что казалось, будто пламя вспыхивало в них, отражаясь на его лице. Ее сердце стучало в груди, как отбойный молоток, впервые в жизни Караи чувствовала неподдельный страх. Смерть преследовала ее, и она знала, что даже чудо не остановит Рафаэля на пути к ее убийству.

***

Вовлеченные в битву за жизнь Донателло и Микеланджело оттеснили назад, казалось бы, целый клан Фут. Изредка Дон слышал пронзительный голос Караи за спиной, зная, что брат все еще борется с ней. Он мог лишь только надеется, что Раф одолеет ее как можно быстрее. Хоть им и удалось задержать футов на несколько минут, было очевидно, что они участвуют в заведомо проигранной схватке. Дон услышал крик Майки и увидел, как младший падает под целым роем ниндзя. Вскрикнув, Дон размахивал бо настолько сильно и быстро, насколько мог, стараясь пробить путь к брату. Прежде чем он успел добраться до Майки, ниндзя прыгнул ему на спину, а еще двое скрутили руки. Дон начал прогибаться под их весом, в этот момент знакомый голос разорвал остальные звуки, и внезапно Донателло оказался свободен. Оглядываясь вокруг, гений увидел отца, подпрыгивающего вверх и ударяющего ногой в голову ближайшего ниндзя. Наблюдая за движением мастера Сплинтера, Дон смотрел, как сенсей одолевал футов. Его руки двигались настолько быстро, что гений не успевал следить за ними. Трость мастера Сплинтера отскакивала от черепов ниндзя, удерживающих Майки, и вскоре младший вскочил на ноги, с улыбкой раскручивая нунчаки. Дон снова оглянулся через плечо, чтобы держать Рафа в поле видимости. Когда гений все же не заметил брата, он обернулся кругом и побежал в ту сторону, где только что видел Рафаэля и Караи. Лужицы крови покрывали землю, и от этого в горле у Дона пересохло. Отчаянно изучая все вокруг себя, Донателло увидел Караи, которая, пошатываясь, спешила к сломанным воротам, а вслед за ней шел истекающий кровью Рафаэль. Ни секунды не колеблясь, Дон выкрикнул: “Я иду за Рафом!” Он не стал ждать разрешения мастера Сплинтера, ибо двигался слишком быстро и все равно ничего бы не услышал. Глубоко в своем сердце он осознавал, что если он не сможет догнать Рафа и Караи вовремя, один из них или оба погибнут сегодня ночью.