Императорский кот

*** Я был настолько зол, что вышел в чем был, то есть ни в чем. Эхо моих тяжелых шагов огласило коридоры. Те кто попадались на нашем пути почтительно отводили глаза, стараясь не смотреть, но в сущность злость еще кипела и мне было искренни плевать на это. Кабинет встретил жаром камина, словно только меня тут и ждали. Маршал отводит глаза, а министру хоть бы что. Спокойно протянул мне свиток. Я вскрыл печать, срывая ленту, и углубился в чтение. Новости радовали. - Что ж, вот все и началось. Псы, змеи, пауки и медведи идут к нам. Они согласны присоединиться к нашей армии. Их путь займет неделю. Скоро начнется война. Начинайте готовить дома для воинов. Скоро у нас будет очень много гостей. - Как прикажете, император, - поклонился министр. - Ваше слово для меня закон, - также склонился в поклоне маршал. - Идите. Как только они скрылись за дверями, я глубоко вздохнул, выждал пару секунд и ринулся назад к своему коту. В дверях стояла моя верная стража и, склонив головы, приветствовала меня. Окинув взглядом пустой коридор, я отдал им новый приказ: - Никого больше не пускать до утра. Я вернулся в комнату и снова лег рядом с любимым, обхватив его руками и прижав к себе. Он завозился, уткнулся мне в грудь и снова затих. Я тоже устал, этот день вымотал меня. Сон пришел быстро и незаметно. *** Проснулся я в кровати, рядом был Севериан. Припомнив все «радости» прошедшего дня, мой пустой желудок простонал и снова обнял многострадальный мой позвоночник. Осторожно поднимаюсь, волк нахмурился во сне, но меня все же выпустил из своих цепких загребущих рук. Выглянув за дверь, оглядываю притихших у входа слуг. - Эй, ты! Да, ты, малец… Стараюсь говорить тише, стражники покосились на меня, едва прикрытого покрывалом, но с места не двинулись и слова не сказали. Слуга же осторожно подошел, присев перед ним на корточки так, чтобы мальчишке не приходилось задирать голову, беру маленькую руку в свою, раскрываю ладонь и кладу в нее горстку сладостей, к слову, от их запаха меня и воротило. Но волчонок засветился такой радостью, что у меня в зобу дыханье сперло. - Это тебе и твоим друзьям, а взамен вы мне принесете поесть, желательно похлебки из рыбы и яиц... Теперь малец вытаращился на меня, как на полоумного, ах, ну да... собаки же. Но потом, опомнившись и энергично закивав, растолкал других двух слуг и, всучив каждому по горстке лакомства, убежал. Возвращаюсь в комнату, Севериан все так же спит, даже не заметил, что нет покрывала. Я поежился, смотря на раскинувшееся на простынях расслабленное тело, кот внутри встрепенулся. Язык нервно пробежался по губам, скользнув в кровать, рассматриваю тело своего мужа. Рельефные мышцы, достаточно крупные, ясно очерченные кожей, не могу отказать себе в удовольствии пробежаться по ним пальцами. Неровный вдох Севериана был пойман моими губами, поцелуй получился нежным, щемящим. Ощущение тепла тела волка будоражило, я замерз после этой вылазки, потому жмусь к нему крепче, руки возлюбленного теснее прижимают, но в тоже время бережно и аккуратно. Я его не узнаю. Или ему снится кто-то другой? Укол ревности получился очень болезненным, но могу расслышать между ласками и поцелуями свое имя, это успокаивает. В награду провожу губами, едва касаясь по щеке, по профилю носа, нежно отметив поцелуем горбинку, поднимаюсь к высокому лбу и не могу удержаться, снова целуя Севериана в губы чуть более напористо. Игра затягивает, вседозволенность туманит разум, пальцы сами обхватывают полу-возбужденный член супруга, сжимая у основания и проводя по всей длине. Дыхание уже стало чуть-чуть, но неровным, поцелуями спускаясь по груди вниз, губами накрываю ими плоть, смачно облизав, дразню сережкой, член подергивается и набухает так, что едва умещается в мой рот. Оно и не нужно, на покрывале, где я сидел, уже расползлось пятно, любовные соки стекали по бедрам вниз, холодя разгоряченную кожу, вызывая дрожь. Теперь я уже не верю, что Севериан спит. Его дыхание рваное, на лбу проступил пот. Это реакция на меня? Льстит... Перекинув через бедра мужа ногу, седлаю его, его плоть так приятно скользит между ягодиц. Никогда не ощущал такого желания и не замечал за собой такой похотливости. Но с волком все иначе. Даже не пытаюсь растянуть себя, подготовиться, просто сажусь на сочащийся смазкой член и глухо вскрикиваю от жара, пронзившего спину и разливающегося по низу живота. Проникновение слегка болезненно, но от того такое сладкое, склоняюсь и целую супруга, вжимаясь в его бедра, двигаясь поступательно вперед и назад, едва не подвывая от восторга. *** Я проснулся? Нет... чувствовать пальцы кота, пробегающие по моей коже, его губы, мягко скользящие по моим губам. Едва сдерживаю стон. Ласка, ласка... тело хочет выгнуться, подставиться, показать, чего хочет. Я сминаю простынь, чтоб не выдать себя, но дыхание сбивается. "Ох, что творит, паршивец!" - по телу идет дрожь. Кот оседлал мои бедра и без подготовки опустился на мою плоть. Уже не могу прикидываться спящим, вскидываю руки и помогаю ему насадиться до конца. Заставляю его не спешить и действовать медленно. Скольжу руками по его коже, ласкаю, вызывая дрожь, и любуюсь им. Такой упоительно красивый. Кожа раскраснелась, тело покрывают мелкие капельки пота, губа закушена, а глаза так и горят. Приподнимаю бедра навстречу его движениям. Кот с вскриком прогибается и опирается руками о мои ноги. Сейчас он напоминает мне лук с натянутой тетивой. Лицо его устремлено в потолок, а волосы ложатся на мои бедра и ноги дополнительной лаской. Он так глубоко принимает меня в своем гостеприимном теле, словно хочет поглотить. В нем так горячо, так тесно. Внутренние мышцы пульсируют и плотно обхватывают мой член. Во мне бьется нежность. Я хочу дать ему не только звериную страсть, но и тепло и, самое главное, любовь. Я хочу, чтобы он сейчас всем телом чувствовал мою любовь. Кот стонет и еще больше выгибается, еще глубже принимает меня. В комнате витает аромат страсти и слышны хриплые стоны и вскрики. Мои руки блуждают по влажной коже, оглаживают, мнут и пощипывают. Спускаюсь по напряженному животу и скольжу пальцами по возбужденному и мокрому от смазки члену. Осторожно обхватываю пальцами, и кот с вскриком толкается мне в руку. Я неспешно делаю движение рукой, сжимаю чуть сильнее его плоть и большим пальцем провожу по головке. Кот распахивает свои глаза и невидящим взором смотрит, клацает зубами, предупреждая. "Ого! Даже так?!" Я перестаю его дразнить и начинаю быстро водить рукой в такт его движениям. Он сам ведет, жадно и сильно двигаясь на мне. Движения ускоряются, он не просто двигается, а скачет, как на коне, выбивая из меня стон за стоном, сжимая так, что я впервые за все время наших отношений не сдерживаюсь и с протяжным вскриком кончаю в его жаркие глубины. Кот, довольно рыкнув, изливается мне на живот и обессиленно ложится на меня, прерывисто дыша. А потом я улавливаю его улыбку, такую теплую и открытую, что замирает сердце. *** Как же мне хорошо, истома такая сладкая, улыбка сама появляется на губах. Уже хочу поцеловать Севериана. - Сев… Нас прерывают бессовестно и нагло, сделать такое может только один человек. - Госпожа Сильва… - Зови меня «мама», дорогой… От ее сладкого голоса свело зубы так, что мне пришлось слезть с волка и помотать головой, попутно прикрываясь покрывалом. Севериан заметно напрягся и подобрался. - Я просила тебя зайти… Ох, будет моему мужу нахлобучка, потому что даже я понимаю, что тон ее не предвещает ничего хорошего. Я вполне бодро встал, оставив супруга нагим на простынях, сам торопливо накинул на тело тунику, но штаны, увы, одеть не успел, скрутило ужасно. Что за духи у императрицы? Господи, какая мерзость, и снова несчастная амфора осквернена мной, а ведь ее только-только вымыли. Снова начинает кружиться голова, и я едва жив, стою на коленях. Меня раскачивает из стороны в сторону, но, видимо, императрица сжалилась и придержала меня, ведь только что все было хорошо, и снова рвет. Спазмы заставляют глаза слезиться, проступает холодный пот. Едва вдохнув, поднимаю голову и хватаю стакан воды, протянутый Сильвой, выпиваю залпом. Затишье длилось недолго, даже стакан выпитой мной воды оказался забракован моим желудком, так что я теперь снова стоял над амфорой, согнувшись в три погибели. По всей видимости, за мной молча наблюдали. Севериан растеряно сидел на кровати в чем мать родила, а эта самая мать гневно сверлила его взглядом. А потом началось. Ее гневная тирада в сторону любимого сына удивила. - Как ты мог?! Дометиан сейчас так устает, а ты! У меня нет слов, и это мой сын? - и еще много нелицеприятного, что я по счастью не расслышал из-за звона в ушах, краем глаза в перерывах между тошнотой я заметил второго сына Сильвы. Его ухмылка была отнюдь не доброжелательной, понимающей. Ноги подвели, и я с огромным усилием сел на подушки рядом, если бы я не постарался, рухнул бы прямо на пол. - … да он же тебя из рук Бога мертвого мира выцарапал! А ты его туда обратно загнать хочешь в благодарность? Да я бы своего мужа лично убила, если бы он меня заставил все это пережить в таком положении! За внуков я и сына не пожалею, если он не научится себя вести! Я заметил, как император незаметно прикрыл поджатый хвост… мой супруг… все же госпожа Сильва – нечто…, в хорошем смысле, но мне стало жалко Севериана, но, стоп, внуки?!? *** "Мама "нежно" обложила меня со всех сторон и от всей великой и широкой души. Припомнила мне все: и то, что я великий воин и правитель как-то чуть не оказался в мире мертвых, и то, что супругу пришлось меня оттуда вытаскивать, а в его положение это вредно. Каком положении, хотел бы я знать?" И тут маман мне все объяснила. - За внуков я и сына не пожалею, если он не научится себя вести! - выдала она, и у меня дар речи пропал. Я обернулся к сидящему в ступоре коту, окинул глазами всю общую бледность и побледнел сам. "А что если я ему утром навредил и ребенку, что, если что-то с ними случиться?!" У меня в голове за пару секунд пронеслось все, что только возможно. Я вскочил и через пару мгновений уже сжимал кота в объятиях, а о том, что так и не оделся, как-то и не вспомнил. Кот почему-то как-то захрипел, и я понял, что от избытка чувств слишком сильно сжал его в объятиях. Немного отстранил кота от себя и заглянул в удивленные глаза. - Сев, твоя мама имела в виду именно то, что я думаю? Ты, кобель такой, все же сделал меня беременным! - Извини, - попросил я прощения, и при этом был сильно не уверен, за что его прошу. Расстроенный этим обстоятельством я уж точно не был. У меня внутри просто все плясало от счастья, и душа пела от избытка чувств. У меня будет ребенок. Хотелось всех целовать и обнимать. Даже того, кто нагло ухмылялся в дверях и не сводил глаз с моего кота... "РРРР! Опять?" - Сев, ты удушишь меня, пусти! - вскрикнул кот, вырываясь. - А, прости, - снова я попросил прощения. - Ты только не волнуйся. Тебе волноваться сейчас нельзя... Я подхватил кота на руки и уложил на кровать. Меня как-то сильно удивил взбешенный взгляд кота. - Ты сейчас чего делаешь? - зашипел он. - Я тебе что, самка изнеженная? Я воин, и ребенок мой воин, и ничего с нами не случитс... В этот же момент он побледнел, и с кровати его почти сдуло. Еще одна вазочка, из тех что так трепетно мама расставила на каждом сантиметре моих покоев, была осчастливлена. Кто бы знал, сколько я их за это время побил, но они все время возникали заново. "Вот где она их берет?" Я кинулся к коту и подержал его, пока он не свалился на пол. Маман, устроив смуту, молча удалилась, сверкая улыбкой. Я снова склонился над котом, убирая волосы с мокрого лица, и посмотрел в глаза. Тут над плечом показалась рука брата с зажатой в ней маленькой коробочкой, и его голос ударил по нервам, нервируя волка во мне: - Это мятные конфеты. Только они помогали в самом начале беременности Сири. Пусть попробует. Помощь брата меня сильно удивила.