История, которой не было

       Вечером, когда султан сидел над картами и думал, какую же цель избрать для похода, в дверь его покоев робко постучали. Мустафа в недоумении посмотрел на открывшиеся двери, в которые вплыла девушка в легких воздушных шелках. Из-за склоненной головы невозможно было рассмотреть ее лицо, только пышные золотисто-рыжие кудри, рассыпавшиеся по плечам. -Подними голову. Можешь посмотреть на меня,- разрешил падишах. В тот миг, когда глаза незнакомки встретились с его, Мустафа оторопел. Хюррем. Как же она на нее похожа! Те же полные алые губы, то же круглое лицо, тот же вздернутый нос. Но, если приглядеться, можно заметить и множество отличий. Волосы слишком светлые и ближе к золотому, глаза, наоборот, темнее, скорее голубые, а не серые. Талия значительно уже, грудь меньше, что понятно — не приходилось ей еще становиться матерью. Да и взгляд из-под густых ресниц восхищенно-напуганный, как у ребенка. Мустафа мысленно отдал должное упорству своей матушки, с которым она искала это чудо для него. То-то валиде несколько месяцев пробыла в Эдирне. Сколько же девушек ей пришлось осмотреть, прежде чем остановить свой выбор? -Как тебя зовут?- султан поднялся и подошел ближе. Девушка была на голову ниже его. Еще одно отличие от оригинала, с которым Мустафа примерно одного роста. -Лейла, повелитель,- сказала она чистым, как звон колокольчика, голосом. -Можешь идти, Лейла,- Мустафа указал на дверь. -Но повелитель,- она упала перед ним на колени и с обидой посмотрела на него снизу вверх.- Я вам совсем не нравлюсь? Валиде сказала, что если я вам не понравлюсь, то меня отправят назад в старый дворец. Мустафа погладил ее по щеке и поднял за плечи. -Ну что ты такое говоришь, Лейла? Как же ты можешь не нравиться? «А почему бы и нет,- подумал султан.- Интересно, как отреагирует Хюррем». В постели Лейла оказалась так себе. Нет, ноги у нее были не кривые, а грудь не волосатая. Дело ли в ее неопытности или в постоянном восхищении, читающимся в ее взгляде, но это было не то. Возможно, в другой жизни он смог бы влюбиться в нее, но разве может превозносить луну познавший солнце? Она просто была не Хюррем. Ужиная с Лейлой и слушая ее щебетание, Мустафа думал о самом грандиозном походе со времен Мехмеда II. Молодой султан собирался подчинить себе Рим. Шум из-за двери отвлек его от великих планов. Хюррем, замершая на пороге, переводила взгляд с него на Лейлу, с Лейлы на помятую кровать и обратно. -О,- протянула султанша, подходя ближе к вскочившей наложнице.- А она красивая. У вашей матушки дивный вкус. Впрочем, у вас тоже, повелитель. В ее голосе был яд, а в глазах лед. Только взглянув в них Мустафа осознал, какой промах совершил. Подав Лейле знак, чтобы она ушла, султан спросил: -Вы злитесь, госпожа? -Злюсь?- Хюррем передернула бровями.- Нет. Просто осознаю, насколько же я ошиблась в тебе. Какой же ты все еще мальчишка. Мустафа ощутил как кровь прилила к щекам. Он порывисто схватил Хюррем за руку и поднес кисть к губам. -Хотите, чтобы она сегодня же отправилась в старый дворец? -Зачем?- хасеки пожала плечами.- Пусть остается. Сколько ей лет? Шестнадцать? Думаю, она больше подходит тебе по возрасту. Ты ей явно нравишься. Уединяйтесь с ней, когда захотите потешить плоть, а то старовата я стала для подобных развлечений,- она криво усмехнулась и ушла, оставив султана в растерянности и смятении. *** Выходя из султанских покоев, Хюррем нос к носу столкнулась с Ибрагимом. Великий визирь опустил взгляд и попытался обойти ее, но она шагнула за ним, перекрывая собой дверной проем. -Паша,- султанша мило улыбнулась.- Вы плохо выглядите. Я пришлю вам своего лекаря. Выглядел Паргалы и впрямь не важно. Кожа приобрела сероватый оттенок, в бороде и волосах появилась первая седина. Горе от потери друга состарило Ибрагима лет на десять. -Хюррем-султан, у меня срочное дело. Уйди с дороги. -Как Хатидже-султан? Как дети?- не унималась Хюррем, которая словно поставила перед собой цель — вывести пашу из себя. -Это тебя не касается,- шипит Ибрагим с нескрываемой ненавистью. Хасеки упивается ей, как вином. Скоро, совсем скоро всемогущий визирь падет — она знает это. Сжалившись над ним, она делает шаг в сторону и предупреждает с заботой в голосе: -Падишах сейчас не в лучшем расположении духа. Вам лучше бы прийти в другой раз. Она идет по коридорам дворца Топкапы и чувствует себя здесь хозяйкой. На лицо невольно наползает улыбка. Все они поплатятся за ее унижения и страдания: и Махидевран, и Хавса, и Ибрагим...и Мустафа, он тоже.