***
Как он и думал, в логово дракона можно было проникнуть разными путями. Не обманул ветер, принося струи теплого воздуха с запахом палятины: вот и черный ход! Сквозняк, гуляющий в норе-пещере, захватывал дым и жар драконьего огня у «парадного крыльца», тащил насквозь и выдувал по другую сторону горы. Стоило немного полазить по отвесной скале, забраться на широкий каменный «язык» вроде слегка скошенного подоконника — и для Ааски открылся широкий зев, темный и притягательно загадочный. Разумеется, он вошел. Неловко, конечно, без приглашения в чужой дом влезать, да еще с задворок, да еще темно так вокруг, а ему подсветить нечем, идет неизвестно куда, почти на ощупь, но уж очень охота поглядеть на ихнюю… — Кто ты? Голос раздался неожиданно. Ааски подскочил на месте, крутанулся, выставив кулаки перед лицом, не разобрав вообще, откуда и кто его окликнул. — Ты не эльф? Как ты сюда проник? — спросил встревоженный голос. Эльфийский, понятное дело, мелодичный и нежный. Правда, как обычно не ясно, принадлежит девушке или молоденькому парнишке. — Я Ааски, — представился Ааски. — А ты сам-то кто? Тоже через черный ход пролез по-хитрому? — Через черный ход? — не понял эльф. Подошел поближе, снял с принесенного с собой фонарика тряпицу, подкрутил фитиль, чтобы едва теплящийся огонек ярко вспыхнул, в первое мгновение ослепив непрошеного гостя. Во второе мгновение проморгавшийся Ааски перестал дышать, ибо загляделся. Пред ним стоял и непонимающе хлопал глазами ушастик неземной красы. Больше и сказать нечего! Какими словами описать эти глаза с чуть-чуть приподнятыми уголками век? Эти безумно роскошные ресницы? Этот безупречный узкий овал личика? Эти приоткрытые губы? Этот нежный румянец лихорадки на его скулах?.. Когда сердце Ааски вновь забилось, он сообразил, что эльф действительно неважно выглядит: косы, свисающие до щиколоток, одна была растрёпана, вторая наполовину расплелась. Дышит подозрительно тяжело и слишком часто. Без кафтана, без куртки, в одной широкой рубашке и штанах. Без пояса, без украшений. Босиком. Как не холодно? Завязка на вороте рубашки распущена, тонкие складки полотна липли к вспотевшей коже, растянувшийся ворот съехал на одно плечо, оголив ключицы, плоскую безволосую грудь тоже было видно… Ааски очень старался заставить себя прекратить пялиться. Хоть бы не так пристально. — Какой черный ход ты имеешь в виду? — с напряжением выпытывал у него эльф. А может, он не болен, просто пьян? Вон как неуверенно держится на ногах, пока ждет ответа, притулился плечом к холодной каменной стене. И губы всё время облизывает. И взгляд плавает. А что — в пещере, наверно, хорошо вино хранить, тут темно и холодно. И охранять есть кому, никто чужой не покусится. Разве только вот такая мелочь пролезет тайком: худенький, маленький — по росту ему до плеча еле дотягивает. Ааски объяснил про найденный второй вход. — Во-первых, ни один уважающий себя эльф не воспользуется задней дверью, — припечатал растрёпа, презрительно дернув плечиком, отчего рубашка сползла едва ль не до локтя, чего он даже не заметил. — Угу, я видел — все напролом ломятся, — хмыкнул Ааски. — Да? — разом сник эльф, даже ушки повяли. — И много их там сейчас? — Полным полно! — заверил Ааски. Ушастик поджал губы, зябко обнял себя за плечи. Продолжил разговор: — Во-вторых, ты проник сюда через драконью зимнюю уборную. Ни один уважающий себя эльф не ходит в гости через туалет. Ааски был ошарашен: — А… Э?! Это — нужник, что ли?! — Угу, — вздохнул эльф. Робко улыбнулся, заглядевшись в вытаращенные глаза. — Зимний. — А… А? А у него и летний есть? — Есть, — кивнул эльф. Шажок за шажком, подошел поближе. Вплотную. Взгляда не отрывал, зачаровывал своими бездонными, томными очами, словно в омут утягивал. — Драконы очень чистоплотны и не гадят в своем логове. Там подальше есть маленький островок — вот туда они и летают справлять нужду в теплую погоду. А зимой им там неудобно: волны высокие, холодной водой снизу подплёскивает, скала покрывается льдом и вообще ветром сдувает. Им же, понимаешь, при важном деле хочется крылья раскрыть пошире, так тужиться легче. А зимой ветер суровый, сам знаешь. Вот они в плохую погоду и делают свои дела на этом уступе. С этой стороны заносит много снега, они в снег всё и закапывают. Когда приходит весна, снег подтаивает снизу — и наст вместе с нечистотами сползает в воду одной большой ледышкой. — Мне, выходит, повезло, что всё уже подтаяло и сползло, — проговорил Ааски, стараясь не запинаться. Рассказывая увлекательнейшую историю о быте драконов, эльф к нему приближался, приближался… и вот теперь буквально прильнул к его груди, испытующе снизу вверх заглядывая в глаза. И ресницами хлопал, сквозняк развевая. Более того, замолкнув, эльф взялся гостя внимательно обнюхивать: трепещущими тонкими ноздрями жадно втягивал теплый запах здорового парня. Ворот куртки, шея, мгновенно покрывшаяся крупными мурашками, за ухом, волосы. Ааски терпел — ну, если нужно человеку… тьфу, эльфу! — жалко, что ли? Пускай нюхает на здоровье. Или он всё-таки умудрился испачкаться в драконьем сортире? От вспыхнувшей догадки Ааски стало стыдно. — Слушай, я ж не знал, что там нельзя лазить, — пробормотал парень. Решил силой отодвинуть от себя прилипшего эльфа, да как-то неловко его за тонкие полуголые плечики брать-то. Ладони Ааски прошлись, словно погладили, по спине ушастика, зачем-то обмерили поясницу и ягодицы… Штаны оказались мокрыми. Ааски отдернул руки. Неужели остроухий прошмыгнул в пещеру перед носом у дракона, отчего сам же и описался? Ааски бы точно перед такой мордой струхнул и в штаны напрудил. Но теперь из-за позорного вида бедняга эльф не смеет пойти искать красавицу принцессу? Потому и напился с горя. — Погоди, я не понял: ты говоришь «драконы»? — сообразил Ааске. — Да. Они парой живут — Альфрам и Сванхильд. Альфрам сторожит вход. Сванхильд за князем улетела. Скоро должны вернуться. — Эльф не думал отстать. Ластился всё откровенней, тёрся уже всем телом, прикрыв глаза, шумно задышав. Опьянел от мужского духа? — Ааски? — прошептал ушастый, и от этого проникновенного шепота у парня всё внутри задрожало и затрепетало. Отчего бы вдруг? Он ведь сюда за принцессой пришел, а не за пьяными красавчиками. — Чего? — буркнул Ааски, соображая, как бы намекнуть парнишке отлипнуть. Но соображалось туго. — Ты ощущаешь какой-нибудь запах? — выдохнул эльф ему в ухо. — Э… Дым? — предположил парень. Рассеянно почесал себе нос… и опешил от яркого аромата весны: тонкое-тонкое благоухание ландыша, смешанное с сочной росистой травой в прохладный розовый рассвет!.. Ааски понял, что эльф явно не описался, иначе от руки пахло бы, понятное дело, не росой. Возможно, ушастый неудачно сел на спрятанный в кармане штанов флакон с духами. — Дым? И только? — улыбнулся эльф. — Ну… Ты надушился больше нужного? — предположил Ааски. Эльф покраснел до кончиков ушек. Отпрянул, распахнул глаза, испытующе уставился на парня: — Выходит, ты всё-таки чувствуешь этот запах? И… тебе не противно? Не раздражает? — Да нет, цветочки как цветочки, — пожал плечами Ааски, уже мало что понимающий в этой игре в вопросы-ответы. — Тебе бы переодеться не мешает, а то заморозишь причиндалы-то, чем тогда принцессу впечатлять будешь? — Кого? Принцессу? — удивился эльф. — Так ведь вашу принцессу дракон к себе уволок и прячет, — пояснил Ааски, совершенно запутавшись. — Ты-то сам разве не за ней сюда залез? — Я? — хлопал глазищами остроухий. — За принцессой? Какой еще?.. Но тут наконец-то понял, о чем ему толкуют — обнаружил, что штаны насквозь промокли. Всплеснул руками, ругнулся вполголоса: — Что, опять? Уже пятые за день меняю! Проклятье! Которые утром стирал — те наверняка еще не высохли? Так и думал, что надо Альфрама попросить просушить… Проклятье!.. Ругаясь, он без стеснения расстегнулся, сбросил с себя промокшие штаны, оставшись в одной рубашке. Длинной, правда, но не настолько чтобы очень! Ааски густо покраснел, отвёл глаза. Да уж поздно, всё разглядел! Хотя, оба парни, чего не видел-то?.. Нет, такой вот розовой нежной попы и ярко-розового, наполовину возбужденного, влажного, блестящего и гладкого... Ему, короче, видеть не доводилось. У Винна и Берна концы совсем не такие, волосатые, в венках, темные. Как у него самого, в общем, сколько раз мерялись. — Пойдем купаться? — оглянувшись, предложил эльф. Не дожидаясь согласия, повелительным небрежным жестом велел прихватить фонарь и следовать за ним. Однако через несколько шагов Ааски нагнал остроухого и предложил опереться на свой локоть — очень уж того мотало на ходу. Хотя вином от эльфа не пахло, кстати сказать! Только цветочной сладостью благоухал на всю пещеру-нору.***