***
Как и уверяла его дракониха, как он и сам думал, домой Ааски смог вернуться лишь спустя три дня и четыре ночи. К тому времени луна вылиняла в обычный бело-желтоватый цвет и пошла на убыль. Фрэнн постепенно перестал безудержно истекать мёдом — и из возбужденно-жаждущего состояния впал в подобие зимней спячки: хотел лишь спать и немножко есть. Круглый день желательно, иногда засыпая с кремовым пирожным во рту. И чтобы никто не мешал. А Рейххи уже больше не мог отмахиваться от своих советников и прочих придворных эльфов — дела государственные ждали участия князя. Получивший передышку Ааски на рассвете отправился на родной остров. Сванхильд любезно предлагала прокатиться верхом на ней, что было бы быстрее, но он постеснялся. Дракониха и так заботилась о них, как о собственных птенцах. Она их троих в первую же ночь аккуратно перенесла во дворец к Рейххи, после чего все три дня полной луны сторожила у дверей спальни, чтобы никто не посмел мешать любовному таинству. (К облегчению для Ааски, ушастики больше не покрывались льдом и шипами, так что спать между ними после бурных ласк было тепло и мягко.) — …Вот так, — закончил свой рассказ Ааски. — Пошел по твоим стопам, дед! — Отцом, значит, скоро станешь? — крякнул Алдиггер. — Ну-ну. Ааски так и подмывало спросить у деда, понял ли тот, что его эльфийка-незнакомка была на самом деле не женщиной, а лучником? Но подумав, не стал бередить прошлое. К тому же, слишком легко дед принял его историю о странном способе эльфийского зачатия «на троих». То ли с самого начала знал, на своем опыте. То ли наоборот не поверил, да не хотел показывать виду, чтобы сбрендившего внука не обидеть. — Значит, скоро втроем заживем? — продолжал рассуждать дед. — Правнука понянчу! Эх, вот не гадал такого счастья! Надо бы кормилицу приглядеть, раз такое дело… — Нет, я к ним жить перееду, — сказал Ааски. Отвел глаза, но продолжил решительно: — Ты не думай, тут ведь не так и далеко! Я часто буду к тебе наведываться, хоть один, хоть с семейством, как получится. Про тебя не забуду, не мечтай. Или ты туда переберешься? Рейххи мне сразу предложил. Говорит, твою зазнобу тоже отыщет обязательно. Ему самому, представляешь, страшно интересно познакомиться с моими эльфийскими дедушками! — Ааски хрюкнул в кулак, эта мысль о неизвестной родне казалась ему ужасно забавной. — А, — осекся Алдиггер, бросил строить в уме далеко идущие планы о личном и единовластном воспитании правнука. — Ну, дайте боги. У остроухих, конечно, жить лучше. — Не в этом дело, дед. Люблю я их. — Обоих? — крякнул тот. — Обоих. Они ведь разные, понимаешь! По-разному и люблю. Алдиггер поглядел в сияющие глаза внука — и махнул рукой. Помог собрать вещи, проводил до берега. Крепко обнял на прощанье, когда на горизонте, на фоне золотого заката, показалась стремительно приближающаяся Сванхильд. К удивлению Ааски дракониха прилетела не одна. Растрепанный, взвинченный Рейххи спрыгнул на берег: — Ааски! Он меня извел!! Возвращайся скорее!!! — взмолился князь. Подбежал к любимому, взял за обе руки, поцеловал порывисто в губы. Потом заметил деда, поклонился ему в пояс. И снова зачастил: — Тебя день не было, а Фрэнн в ужасе! Рыдает, остановиться не может! Я его и так, и эдак успокаивал!.. А мне, между прочим, пришлось отменить два заседания по очень срочным вопросам, понимаешь?! А он вцепился в меня — и голосит! Не верит, что ты вернешься. Уже до икоты дорыдался. Летим скорее, пожалуйста? А сюда завтра вернешься, если надо! — Вот именно! — поддакнула нахохлившаяся на ближайшей скале дракониха. Дед, не ожидавший, что чудище заговорит, за сердце схватился. — Не хочешь на мне кататься — бери Альфрама! Он всё равно целыми днями спит в норе, заплесневеет скоро. Хоть каждый день его гоняй — жирок растрясет! — Вы ведь его отпустите, да? Очень прошу! Пожалуйста! — обернулся эльфийский князь к Алдиггеру. Дед лишь закивал, часто-часто. — Кстати, — вспомнил Рейххи, переведя дыхание с явным облегчением. С обретенной уверенностью к нему вернулся обычный деловито-озабоченный вид: — Уважаемый Алдиггер, мне удалось разыскать эльфа, который обманным путем взял ваше семя и произвел на свет потомство при вашей опосредованной помощи. — Почему обманным? — возразил дед. — Я ж сам… отдал. Обид не держу. Наоборот даже… благодарен. За сына. Сын хороший получился, красавец. Жаль, пропал… — Правда? — просветлел лицом эльфийский князь. Очень уж ему не хотелось разбирать на суде очередную склоку между эльфами и людьми. А тут тем более родственники! — Я очень рад!.. То есть, не тому, что ваш сын пропал — мы его тоже нашли, кстати. А тому, что… — Нашли? — перебил Алдиггер. Подхватил на радостях эльфа в объятия, поднял над собой, держа за тонкую талию, закружил по берегу: — Неужто живой?! Где ж пропадал, козья башка?! — Э… Дед, это вообще-то мой муж, — попытался утихомирить его Ааски. — Значит, мне можно!! Родной же!!! — отказался утихомириваться осчастливленный дед. Но растерянно улыбающегося эльфа на землю осторожно поставил. И негромко извинился. — Ничего, я понимаю, — кивнул Рейххи, глядя на родственника какими-то другими глазами. — Ваш сын жив и здоров. У него семья на большой земле, шесть своих детишек, также принял под опеку восемь осиротевших племянников со стороны жены. Живут дружно. Если вы хотите, можете съездить к нему в гости, мы это легко устроим. Дед закивал. От таких вестей он чувствовал необыкновенный прилив сил и готов был хоть на дракона верхом сесть — и полететь через полмира! — Так что передать вашему лучнику? — понизив голос, спросил Рейххи. — Вы готовы с ним встретиться? Учтите, у него есть свой стрелок, с которым они прожили всю жизнь. — Второй отец моего карапуза? — Алдиггер сам не знал, хочет ли разрушить воспоминания о давнишней сказочной ночи. Потерять сокровище, лелеемое на дне сердца? Вдруг эльфы… Нет, внешне он наверняка остался прежний, его соблазнитель. Но второй? Какой он окажется? Да и зачем остроухим видеть его, старого, дряхлого… — Они приедут к вам завтра на закате. Если вы не захотите их видеть — просто заприте дверь и занавесьте окно, — дал совет Рейххи. — Я предупрежу их, чтобы в таком случае они вам больше не досаждали. — Благодарю, — вздохнул Алдиггер. Решение откладывалось на целые сутки! Значит, впереди его ждала бессонная ночь. Отозвав на минутку внука в сторонку, якобы обнять еще разок на прощанье, Алдиггер шепнул с воодушевлением: — Этот твой красавчик — умница! Ты его слушайся, понял? — Дед, он у них князь всё-таки, — усмехнулся Ааски. — Правильно, что князь! — одобрил дед. — Если второй твой не хуже этого!.. Ух, мужиком ты у меня вырос! Молодец!! Привези мне второго, хочу поглядеть. — Дед, я не потащу сюда Фрэнна! Он беременный — вдруг ветром продует! — отрезал Ааски. — Ну, я подожду, — подмигнул дед. — Ушастики туго беременеют, но быстро разрешаются. Пару лун — как кошки! Поверить не могу — скоро я стану прадедом?..***
Так и стал жить Ааски — на два острова. На остроносой легкой эльфийской лодочке путь между островами не занимал долгое время. Зато по дороге он успевал даже рыбы наловить. Один улов оставлял деду и соседям — старикам Винна и Берна (заодно предупредив, чтобы не рыбачили возле драконьих туалетов). Второй улов относил на дворцовую кухню, чтобы повара приготовили на ужин. Фрэнн рыбу терпеть не мог, но лекари ему велели на нее налегать во время беременности. Так что если от обычной рыбы ушастик нос воротил, то с уловом Ааски расправлялся более-менее охотно. Фрэнн попривык к своему беременному положению. Больше не реагировал столь остро на частые отлучки мужей, а просто заваливался спать, плотно перед этим наевшись. Рейххи смеялся над его новыми повадками, называл беременной кошкой. Ааски всерьез боялся, что эдак эльф растолстеет, а толстых эльфов Ааски никогда в жизни не видел, такие в городке у них не жили. Неужто тучных эльфов выгоняют из общины с позором?! На что Рейххи смеялся еще громче. Однажды Фрэнн сам решил слетать к дедушке Ааски — и, не спросив того, на пару со Сванхильд пропал до заката. Ааски весь остров обегал кругами, все закоулки обыскал, лес прочесал, даже на гору влез — и Альфрама взялся будить, что было бесполезным делом в дождливый день. Ладно, Рейххи освободился от государственных забот пораньше. Ааски, не зная, куда глаза девать, заикнулся, что не усмотрел за их общим беременным мужем… На что Рейххи в недоумении приподнял брови. Оказалось, Ааски верно догадывался, что эльфы могут держать постоянную связь со своей парой — они чувствуют друг друга на любом расстоянии. И пока Ааски носился по острову, пугая народ и драконов, Рейххи спокойно занимался делами, зная, что муженек катается на Сванхильд, которая его в обиду никому не даст и в беду попасть не позволит. — Отличный мужик твой дедушка! — сообщил Фрэнн, вернувшись вечером. И очень удивился, обнаружив, что мириться с обиженным мужем придется очень и очень аккуратно. Наученные этим случаем, отныне оба эльфа честно предупреждали Ааски, куда они идут, надолго ли и когда вернутся. Меж тем у Алдиггера началась вторая весна жизни. «Эльфийская бабушка» Ааски признался, что ни на день не забывал своего «тетиву», очень жалел, что пришлось расстаться с ним и тем более с их сыном. Произошло бурное примирение, после которого «бабушка» со своим стрелком перебрался жить к деду. Однажды Ааски, очень переживавшему за деда, довелось узреть тайное лобзание между дедом и «бабулей». Пока стрелок, оказавшийся хозяйственным мужиком, копал грядки в огороде, а внучок с беременным мужем пили смородиновый чай на кухне, Алдиггер притиснул своего лучника в уголке спальни. Их долгий, тщательный поцелуй вызвал у нечаянно подглядевшего Ааски смешанные чувства: брезгливость, легкая тошнота, недоумение — и желание заржать смущенным хохотом. И умиление. Неужели его самого ждет похожая участь? Он состарится раньше своих ушастиков, ведь он человек. И лет через сорок, еще относительно молодой, но уже седой и помятый годами и опытом, он точно так же нелепо будет смотреться со стороны? Взасос с Рейххи или с Фрэнном? Нет. Ааски в этот момент твердо для себя решил: если в шестьдесят лет он всё еще будет жив и всё еще будет любим мужьями — целоваться они будут только в темноте, у себя в спальне. Желательно под одеялом. …А потом Фрэнн снес яйца.***