Мой "любимый" Француз

Если вы думаете, что я проснулась, а вокруг пели птички, то вы глубоко ошибаетесь, и поверьте, так глубоко ошибиться просто нельзя! И нет, я даже не проснулась, и не под теплым одеялком, которое оставила в коридоре, и уж совершенно точно меня разбудил не запах ароматного зеленого чая. Нет! Ни одно из этого! Я даже не проснулась. Просто едва вышла из дремы, как меня начали трясти за плечи и что–то говорить, при том было так холодно, и моего одеяло снова рядом не было, а еще было подозрительно темно, хотя позже я поняла, что это темно у меня перед глазами. А затем решила проморгаться и увидеть хоть что–то. – Василиса, – повторили настойчивее. И кажется, даже по щеке ударили, и я тут же широко распахнула глаза, было не, столько больно, сколько неожиданно. – Василиса, – меня тут же уткнули во что-то теплое, мягкое, с сумасшедшим запахом ландышей. Тихо простонав, я прикрыла глаза, потому что спать хотелось, аж глаза закрывались, да и тем более пока я спала, ничего не болело. Хочу обратно! И мои мольбы, кажется, не услышали, потому что начали поглаживать по спине, и что–то говорить, но мой полу спящий мозг отказывался хоть что–то понимать, поэтому я продолжала спать на чьем–то плече или уже груди. Я в принципе не разобралась, но меня устраивало. – Василиса! – крикнули почти над ухом, и я поморщилась, но прижалась ближе, нравилось так сидеть. – М–м? – поинтересовалась и прижалась щекой. Пряча руки под щекой, вот им точно холодно, а ноги переживут, да и я переживу, главное так тепло и глаза открывать не надо. – Огнева, – вот теперь вместе с криком меня нагло оторвали от чего-то теплого, и стало так грустно, холодно, сыро и глаза я не открою! – Василиса если ты сейчас не придешь в себя я вылью на тебя стакан воды, – пригрозили и я недовольно выстонала и упала обратно явно на кровать и раскрывая глаза, недовольно осмотревши комнату в которой было довольно тепло, я видела лишь полумрак комнаты, освещенной одной лампой в стороне письменного стола. И почему именно там мы решили его поставить? Драгоция было хорошо видно, потому что освещение било прямо в затылок, и его глаза встревожено смотрели на меня, и прежде, чем он снова занес руку, я вредно проговорила: – Я не сплю! – уверенно откинулась и резко распахнула глаза тут же снова пожалев, потому что свет ударил прямо в глаза,– а можно поспать? – и не дожидаясь ответа упала назад на подушки. – Не спать! – рявкнул он, от чего я снова вздрогнула и распахнула глаза, – у тебя температура очень большая… кажется. Поэтому ты ляжешь спать только, когда померяешь ее! – чуть ли не пальцем пригрозили, и Фэш смылся в другую сторону комнаты, а я удобнее устроилась на кровати и уже подумывала к чертям собачим уснуть, но меня пугало его обещание о том, что на меня выльют стакан воды! Но лучше бы я спала… во сне меня не мучила совесть, а сейчас она взошла с новой силой и явно была против того, чтобы я уснула так и не извинившись. – Вот, – Фэш появился так резко, как и ушел и я не успела ничего сделать, даже зевнуть, кажется, – градусник, – подсказал тот, потому что в темноте я так нечего и не смогла разобрать, а вот голова болела сильно, и горло першило, а еще слезились глаза и сил делать что–либо не было, я покачала головой, мол не хочу, но грозный взгляд заставил поднять голову и взять в руки эту штучку. – Простите, – прошептала я, и все же взяла в руки градусник. – Он электронный, – намекнул Драгоций и я непонятливо осмотрела штучку, а затем оглянулась в поисках одеяла, но нигде его не нашла, и тяжело вздохнула. – Огнева, ты давно пользовалась градусником? – издевательски усмехнулся он и отвечать не было не сил, не желания, и я лишь склонила голову вниз, покачав ею, а вот на мое извинение он никак не отреагировал. Фэш закатил глаза и взял градусник из моей руки, и я снова, кажется, краснею, но меня морозит, что я почти не чувствую жара на щеках. – Открой рот, – попросил тот, я неуверенно раскрыла рот, и удивленно выпучила глаза, когда градусник мне положили именно туда, – ты явно редко болеешь, потому что на градуснике был ценник. И не одного лекарства в коробке с медикаментами! – пожаловался Драгоций, а я пожала плечами, после прижала к себе подушку стараясь не раскрывать рот, а то мало ли выроню еще. Фэш снова положил руку на лоб, и как–то подозрительно быстро запиликал этот градусник, и его резко выдернули изо рта, и, кажется, Драгоций обреченно взвыл. Неужели так много? Но по своему самочувствию я бы тоже была уверенна, что у меня высокая температура. И это меня пугает… – Тридцать девять… и шесть. – вот теперь послышался обреченный вой, а я что, я сидела в шоке и боялась говорить. Да, и не хотелось как–то. Тридцать девять?! Серьезно? Я не чувствую себя на… на такую, блин, температуру! У меня ничего не болит! Вот правда… и не заболит, только уколов не надо! Я их не люблю, я буду вообще тихо сидеть и ждать пока она упадет, любые таблетки пить буду, но вот только не уколы! – Так! – начал Драгоций со вздохом откладывая градусник в сторону, – у вас такого сильного жаропонижающего нет, да, и после тридцати восьми с чем–то таблетки уже не перевариваются, значит… – рассуждал Драгоций, но на самом интересном моменте я его перервала. Страх, что тут поделаешь. – Только не уколы, – получилось сиплым тихим шепотом, и я прижала свою подушечку к себе по ближе, пряча замершие ладони под нее. – А что еще?! Могу предложить… а у вас есть уксус? – неожиданно поинтересовался Драгоций, и я неуверенно пожала плечами, потому что уксус нужен в готовке, чтобы гасить соду, а мы редко что-то печем, так что его наличие нас волнует редко. - Мне иногда кажется, что у вас в доме ничего нет, – жалуется Драгоций как–то обреченно посмеиваясь, а я всхлипываю носом, и устраиваюсь удобнее, но подушку все так же жму к себе, она единственная меня защищает. И греет. – Вам не, кажется, – бурчу, и смотрю на него. Жду когда он даст приказания, что делать, и даст выспаться, а еще было бы не дурно если бы притащил мне одеялко. – Тогда, – усмехается и оглядывается назад,– я принесу тебе чая, а ты не спи, – пригрозил он совершенно по–детски при том же, пальцем! – Угу, – кивнула головой, и как только за ним закрылась дверь, я решила… вздремнуть, все равно разбудит и заставит ту жижу пить. Я конечно не проти-и–и–и–в, но если что я и на голову вылить эту могу. Опыт есть, Норт докажет. А что? Я снова решила уснуть и почти это сделала, вот прям так хорошо растянулась на кровати, закрыла глаза, и пытаясь не обращать внимания на боль в голове, почти уснула. И меня никто не отвлекал: Драгоций чем–то гремел на кухне. Ставил чай. Голова действительно начала гудеть, словно кто–то медленно забивал в нее гвозди, и легкий свет давил на зрение, но пойти встать и выключить его не хватало сил, или же было просто лень. – Я же просил не спать! А ведь все так было хорошо, пока он не пришел, но я клятвенно заверила себя и попыталась его, что я сплю, поэтому зажмурила глаза и попыталась не напрягать мышцы лица, но как, оказывается, у меня это плохо получается. – Я вижу, что ты не спишь, – хмыкнул Драгоций и кровать прогнулась под его весом, и что–то теплое опустилось на меня, а я лишь натянула его на себя пряча ноги, но глаза так и не соизволила открыть, – я сейчас этот чай вылью на тебя. Какой уверенный тон! Но я сплю! Дайте мне выспаться, сегодня у меня законный выходной. – Считаю до трех, – протянул Драгоций, – раз… два… – Мне плохо, – пожаловалась я, подтянув к себе колени, и виновато поглядывая на него из–под челки, но свет снова ударил по глазам, и я лишь фыркнула, сдувая челку с глаз. – Я знаю. – мягче произнес он, снова кладя руку на мой лоб, и недовольно качая головой, – или чай или уколы! – пригрозил и слишком ненатурально нахмурил брови, тут же улыбаясь, – чашку чая, – и протянул мне ее, а я снова упрямо покачала головой. Фэш тяжело вздохнул и снова попытался стянуть с меня одеяло, но я сжала его в руках, пришлось сдастся и сказать, что я выпью все до конца, но Фэш недоверчиво посмотрел на меня, потом на ближайшую вазу и решив, что до нее я не дойду оставил меня одну. А я что? Вот теперь я и в правда заснула… вот только, кажется, это было уже против моей воли. Меня, кажется, пытались разбудить, психовали даже, и грозились. В итоге кажется сдались, а затем паника возрастала уже внутри меня, но к этому моменту я окончательно провалилась в сон. А, оказывается, во снах очень холодно… главное от температуры не сгореть.

* * *

Да, что ж всем нравится будить меня?! Уже третий раз за последние дни просыпаюсь от холода… хотя нет в этот раз еще и больно. Очень больно. При том, что боль пульсирует в районе руки, и разлетается по телу жаром, а потом резко становиться холодно и я распахиваю глаза, судорожно вздыхая. – Тихо, – осторожно просит голос, и меня придерживают за ту самую руку, боль не уходит, и приходится прикусить губу и повернуть взгляд в сторону голоса, а ведь светло, значит утро? Хотя позже понимаю, что просто включили свет в комнате. Значит еще ночь? – Больно, – всхлипываю и пытаюсь дернуть руку на себя, но ее кто-то крепко держит, и я жду когда все эти пытки кончаться. – Потерпи… вот и все, – по руке прокатывается что–то холодное и остается на том же месте, где раньше было больно, и я начинаю морщиться от мерзкого чувства. – Укол!? – почти взвизгиваю, когда вижу, как от моей руки убирают уже пустую штучку и иголку… ой мама, я обратно в обморок! – Нет блин, комар покусал, – мрачно бурчит Драгоций и отпускает мою руку, а я все еще оторопевши рассматриваю место, где теперь лежит ватка, – не думал, что она так рано очухается. Раскрываю рот от возмущения и тут же закрываю, молчу, не решаясь напрячь руку. Ненавижу боль! Противная! Мерзкая…. Фу! Никогда не могла ее перетерпеть, поэтому даже самая небольшая боль отводила меня от любых мыслей, чем я научилась хорошо пользоваться. – Вообще–то это уже вторая инъекция, поэтому логично было ожидать, что девочка придет в себя, – удивленно хлопаю глазами, глядя на мужчину напротив меня, который вот совсем, как врач не выглядит! Рубашка, джинсы и зеленые носки… серьезно?! А еще ему на вид лет тридцать семь, может чуть больше, и у него теплая и заботливая улыбка, а в руках небольшой чемоданчик. Ну если учитывать чемоданчик, то он даже чем–то похож на врача. Но зеленые носки! – В–вторая? Вот теперь мне правда пора в обморок! И как я не почувствовала, да еще и голос от страха, или пережитого ужаса дрожит, и я перевожу взволнованный взгляд с Фэша на врача. Это точно врач… или на мне опыты ставят? – Я сначала сделал обезболивающее, потому что лекарство вводится поверхностно и очень больно, затем ввел само лекарство, вот и все… переживать не стоит, – уверил меня этот мужчина и вновь улыбнулся, и как только я собиралась раскрыть рот, чтобы спросить его кто это такой и кого в мой дом водит Драгоций, как в мой раскрытый рот впихнули градусник! Я пораженно распахнула глаза и посмотрела на градусник, а со стороны послышался сдавленный смешок Драгоция и я лишь закатила глаза. – А еще у вас повышенное давление, проблем с… кхм… головой нет? – осторожно спросил он, внимательно рассматривая мои глаза, и довольно хмыкнув, вернулся к своей сумочке, а Драгоций рядом кажется пытался перебороть свой смех. Проблемы с головой только у него. – Я Миракл, – тем временем представился мужчина, вновь тепло улыбаясь, а после провел рукой по лбу, – падает, – подвел он итог, и передал таблетки в руки Фэша, который сидел на диване возле меня и придерживал за ногу: да не убегу я! Тем более с градусником во рту. – Пусть пьет их перед едой. Поздравляю: у тебя ангина! При том гнойная… девушка вы, что едите мороженое закусывая его льдом? А? – усмехнулся совершенно по–доброму Миракл, и вынул градусник изо рта, – ну вот прогресс, тридцать восемь и шесть. Она будет падать, я думаю эту ночь ты спать не будешь. Спать ей не давать, пока не упадет до тридцати семи! – предупредил Миракл, именно так и разбилась моя мечта поспать! – Я не ем мороженное… почти, – смущенно добавила я, припоминая, что в последнее время ела лишь его, поскольку горе надо было заедать! – Расскажи это своей температуре… итак, тут обезболивающее и сами лекарства, – говорил Миракл, передавая какой–то листик в руки Фэша, а я заинтересованно вытянула голову вперед, – ах, да.. точно, – спохватился мужчина и вручил листик мне в руки, а Фэш что–то пробурчал себе под нос и поздно вырвал лист из моих рук. Дороговатые нынче лекарства! – У меня в глазах нули двоятся? – прошептала я, тут же откашлявшись и приложив руку к горлу: болело. – Увы нет, болеть нынче дороговато, особенно ангиной, – хмуро усмехнулся Миракл. – и не смотрите на меня так! Здесь исключительно список лекарств, чаевых я не требовал. – Я просто… для нас это дороговато, – переступая через свой стыд, прошептала я, действительно испепеляя взглядом этот листик, – а лекарства можно же другие купить, – вновь приступ кашля помешал договорить. И Миракл тяжело вздохнул. – Понимаю… я могу вычеркнуть их из списка, но если вам пропишут тоже, то я не виноват. – Это, что в больницу придется идти?! Вот туда я определенно не собиралась! Я вообще их боюсь, боюсь больше чем… просто боюсь! Я не пойду. Кусаю губу и умоляюще смотрю на Драгоция и качаю головой. – Огнева, это лучший врач, который только может быть! И не пудри мне мозги! Я чуть сам не окочурился, когда ты перестала в себя приходить! Так что молчи, и… и, вообще хватит одно мороженное есть! – возмутился Драгоций и звучало это как–то совершенно безнадежно, а еще кажется у кого–то закончились ко мне претензии. – Не одно… – в очередной раз напомнила я, и Миракл сухо прокашлялся напоминая о себе. – У меня тоже есть жена и дети, и я хотел бы домой. Не хочу показаться грубым, но уже час ночи… – выразительный взгляд в сторону часов, и Миракл собирает все вещи в свою сумку, поправляя воротник, – если что… – Я сейчас все отдам, - обещает Драгоций, и я не успеваю возмутится: ведь в конце концов, там лекарств, на половину зарплаты Норта! Не лучше ли его дождаться?! Но кажется Драгоция это не волнует и он хмуро взглянул на меня, так что захотелось сразу заткнуться, встав с места кровать снова жалобно заскрипела, отпуская его, а я вырвала кусок одеяла под ним, накрывая свои ноги, – пойдем в коридор, – попросил Драгоций и Миракл неуверенно пожал плечами, снова улыбаясь мне. – До свидания Василиса… и не болейте, – подмигнул мне, а я не глядя на свой стыд уставилась на его зеленые носки. Не могу… нравятся они мне до визга! Я знаю, что Норт должен будет мне купить. Если сейчас Драгоций оплатить мои лекарства, я его прибью! Нет сначала Норт, а потом я… потому что, это через чур много. А еще придется вспомнить и пересчитать сколько у меня в тайнике денег. Вроде должно хватить, а вроде жаба душит, и расстаться с такой суммой я не готова. Жадная я, и вредная… а еще мне теперь стыдно и синяк на руке чешется. Они говорили и, кажется, даже смеялись, а я рассматривала узоры на своем одеяле и призывал себя не спать, потому что тогда влетит не только от Фэша, но и от Норта. Кстати, как там Норт? Этот звонил ему? Или нет? И вообще сказал, что со мной? Он переживает или как? И где мой телефон? Но, как оказалась телефона рядом не было. И даже телефона Фэша рядом не было, да и его телефон я бы и не взяла. Не моя же вещь. Чтоб Фэш там не говорил, как и Маришка, воспитана я прилично, родители на всю жизнь внушили: чужое брать нельзя. А вот теперь хлопнула дверь и мистер в зеленых носочках исчез, и я об этом явно пожалела, ведь я так и не попрощалась с ним, а мне он понравился, вот к таким врачам ходить я не боюсь! – Будете ругать? – опасливо поинтересовалась я, вжимаясь в подушку под невинным взглядом Драгоция, который лишь цокнул языком и закатил глаза, а я на секунды расслабленно выдохнула и расправила плечи. – Мне иногда кажется, что ты просто пытаешься сжить меня со свету! – поделился своими соображениями Фэш, и я обиженно выдохнула, а потом поняла: он прав. Со стороны это, кажется, именно так, да и последние мои мысли насчет него были именно такими. – Иногда… простите… – Прости, – прерывает мое лепетание он, и присаживается на кровать, снова прижимая кусочек моего одеяла к кровати. Да, что ж постоянно страдает мое одеяло? То я, то одеяло! Что ж за день? – За что? – удивленно хлопаю глазами, и уже подумываю над тем, что та пятерка мне приснилась. – Просто давай на «ты», – смеется Драгоций, а я смущенно краснею, я снова поняла его не правильно. Господи, когда же я научусь разбирать заскоки людей? Хотя, со своими не плохо бы разобраться. – Не могу… вы же учитель, – сглатываю комок паники и страха, ерзая под его взглядом, он же как бы учитель, хотя одного возраста с Нортом, и назвать его на «ты» смелости не хватит, я со стыда сгорю. – Практикант, – поправил меня Драгоций, – меня семиклассники Фэшем зовут, а вот ваш класс, кажется, самый воспитанный во всей школе, – явно пахнет сарказмом и я недоверчиво фыркаю, хотя помню, что и правда все в нашем классе называют его на вы… даже Маришка! – Я попробую… – соглашаюсь только по той причине, что Резникова таким козырем в рукаве не обладает а я вполне могу! И я так счастлива от этого! – Давай, – кивает он, сдерживая смех, и я оглядываюсь по сторонам не понимая чего от меня хотят, – попробуй, – усмехается Драгоций, немного обидно, а губы все равно растягиваются в улыбке: он смеется с меня! – Прям сейчас? – почему–то шепотом спрашиваю я, вызывая этим у Драгоция приступ хохота, но смеяться с ним не получается, в ответ я кашляю от смеха и держусь за горло, оно определенно болит. – Давай поедим, – предлагает он и я кивком соглашаюсь, как оказалась и говорить больно. Позже стало известно, что есть мы будем пиццу, потому что та остыла и пришлось заказать новую, когда доедим ту. Нет, я не жалуюсь, меня все устраивает, просто глотать было больновато, но такую вкуснятину… я буду хоть холодной есть. Самое главное - это ужин. Обед и завтрак у меня был в час ночи, что просто не могло не радовать. Зато Драгоций явно был рад поржать с меня! Ну не виновата я, что нормально питаться я не могу! Какие тут ко мне претензии? Еще он сказал, что я с голодного края, а еще он удивлен, что у меня есть аппетит, это вообще нормально было? Но еще больше я была удивленна, когда узнала, что Драгоций тоже был идейником, когда поступал в свой университет. Мечтал перебраться в Европу за счет университета, но учитель поделился с таким напористым мальчиком, что такая практика светит лишь лучшим ученикам со всех потоков! И тогда предложил альтернативу… И такая практика у Драгоция третий год, но он явно против стать учителем, он сказал что отдаст все в своей жизни, чтобы заниматься тем, что его действительно интересует. Но вот что его интересует не сказал! – И зачем ты пошел на переводчика? – прожевывая кусок пиццы, поинтересовалась я, придерживая его на весу, когда все таки решилась озвучить мысль, которая пришла ко мне после того, как мы с ним красили ту треклятую стенку! – Смог поступить только на него, да и это было самое приближенное к тому, чтобы покорить Европу, – было произнесено настолько пафосно и горделиво, что я не выдержала и прыснула со смеха, как и Драгоций. – Кто еще, кого покорит, – фыркнула я, и запихнула в рот еще кусок пиццы уже совершенно забив на свой стыд, голод во мне победил! Драгоций лишь со смехом покачал головой и откинул кусок в сторону, казалось больше в него не лезет, конечно ест он медленнее меня, и всё по триста раз прожевывает, вот в него и не влазит. И кто воспитал такого сноба? – А тебя дома не ждут? – осторожно поинтересовалась я. Нет, я не против, чтобы он тут и дальше сидел, но скоро мог прийти Норт… блин! Норт! – Если это был тактичный намек, чтобы я смывался…. То–о–о… – Нет, – возразила я, спуская ноги со стула, но потом пожалела об этом. Я все еще мерзла, и температура не хотела далеко от меня уходить, – просто я хотела, сказать что вроде у тебя сестра дома, – добавила я, все еще смущаясь, ведь я в тот раз глупо подслушивала и кто знает, вдруг он против, но он на мое удивление отреагировал спокойно и всего лишь пожал плечами: – Не мешаю им играть в любовников, – усмехнулся Драгоций, а я подавилась куском пиццы, – не смотри на меня так, – со смехом попросил парень, разводя руки в стороны, – я знаю, что Лазарев лазит в мой дом, когда меня нет, и черт, я правда не понимаю, какой в этом кайф, но Захара и слышать не хочет о переезде. Ты же ее видела? – между тем спросил он, и я неуверенно, но в тот же момент и робко, кивнула ему, но кивнула же и, кажется, покраснела. – Она… милая, – неуверенно предположила я. Фэш пожал плечами. – Ты просто ее не видела два года назад. – А по-моему это предвзятое мнение, – не удержалась я. Он про нее так говорит, словно она монстр какой–то, а она очень милая девушка, и разве можно судить человека по его прошлому? Нет, нельзя, а он именно так и делает. – Чье еще мнение предвзятое. – ехидно протянул Фэш, а я обиженно надулась и сидела молчала… секунды с три, а потом оказалось что мой рот просто не закрывается! – А вообще мне жаль вашу сестру, если у нее такой братик, – скривилась я, и кажется, Драгоция это ни капли не затронуло, потому что этот изверг снова начал смеяться, с меня! – Василис… хочешь верь, хочешь – нет, но я с тобой согласен, – вот теперь и я в шоке, а Драгоций мило улыбается, так мило, что я правда желаю ему выбить зубки! – Ага, – мрачно буркнула я, и тяжело вздохнув, проводила взглядом кусочек пиццы, и где блин вся романтика? Я по-другому представляла себе все это… кажется я читаю слишком много книг. – Норт, скоро приедет, – сообщил Фэш, и я еще раз вздохнула, только уже тяжелее, хотя порадовалась, а потом отчаялась – меня будут бить ногами, но я ведь пила все лекарства так, что в принципе ругать не за что. А ведь не соврал! И стоило Драгоцию снова вспомнить про мою температуру, как ненавистный градусник перекочевал в мой рот, а на пороге дома появился взволнованный Норт, который казалось мог сбить на своем пути все, что только попадалось, и сразу же подскочил ко мне, но явно с обнимашками были проблемы, потому что этому помешал градусник у меня во рту, но вместо этого брат что–то бормоча себе под нос, рассматривал мое лицо и, кажется, я уже жалею что вылезла из-под одеяла. – Огнева, блин, – мычит Норт вместе с моим градусником, и вытаскивает его изо рта, внимательно рассматривая и облегченно выдыхая, а потом коронно смахивает пот со лба, – всего лишь тридцать семь… – и как–то совсем обреченно смеется и даже, кажется, слишком нервно, а затем падает на пустой стул, под мой оторопевший взгляд, а обескураженный Драгоций, который казалось хотел поддержать друга, но Норт лишь отмахнулся и опустил руки на стол, поддерживая голову, – Господи, я чуть с ума не сошел, – признался брат, и медленно выдыхая, пытаясь, прекратить свою истерику и панику, которая росла и во мне. – Привет, – прикусываю губу, и Фэш с громким хлопком опускает ладонь на лоб и качает головой, по его мнению я полная дура в данный момент, но что я еще могла сказать? – Я тебя прибью, – обещает брат, и вытягивает руку вперед в сторону Драгоция, – Миракл нынче дорогое удовольствие, сколько он тебе посчитал? – а вот теперь у меня определенно крупные проблемы на мою пятую точку, но смыться под шумок у меня не выходит, Норт косо взглянув на меня, кидает взгляд на стул, – сидеть! Я не щенок конечно, но почему–то соглашаюсь и присаживаюсь на указанное им место, и не возражаю. Да и зачем? Меня все устраивает. Я молча посижу и порадуюсь, что скоро лягу спать, но сначала выслушаю длинную лекцию. – Ты хоть ела? – все–таки надежда проскальзывает в его голосе, и он смотрит на коробку из-под пиццы, а затем на мой кусок, и я протягивая его вперед, мило улыбаюсь. – Я ела, теперь поешь и ты, – и не дожидаясь его возмущений, заталкиваю кусок в его рот, а он удивленно щелкает челюстью, откусывая кусок, а я довольно улыбаюсь, все таки я понимаю, почему Драгоций ржал, когда мне в рот градусник запихнули, такой взгляд не часто увидишь. – Мне иногда, кажется, что ты хочешь свести меня с ума, – уверяет Норт, качая головой, но забирает кусок у меня, и не долго думая ест, а я киваю на все его претензии, и, кажется, я не одна собираюсь свалить с этой комнаты. Поскольку Фэш тоже намылился в сторону выхода из комнаты, – сидеть! Я вздрогнула и попыталась спрятать колкую улыбку в стакане с чаем, но от хмурого взгляда брата, как оказалось мне тоже не убежать. Ему бы в нашей школе работать… дети бы, как уважали! – Драгоций, ты вываливаешь всю информацию, а ты, – я прячу глаза от брата и его тона, – в свою комнату, и вот это, не еда, – косой взгляд на пиццу и я киваю ему головой и украдкой смотрю на дверь в свою комнату, – что бы я больше этого не видел, – киваю, совершенно с ним не согласна, но киваю. – Если, что в нашем холодильнике даже мышки вешаться отказываются, – напоминаю, что он совершенно пустой, поскольку в последние два дня, нам было совершенно не до еды, а последние бутерброды исчезли на глазах. – Завтра куплю еды, – согласился он, – и Фэш, поздновато ехать через наш район… – Переживу, – отмахнулся Фэш, не дав договорить брату, который по раздумав над его словами, кивнул и не стал спорить. – Спокойно ночи, – шепотом говорю я, чтобы снова не наткнуться на лекцию братика, и спрыгиваю со стула, но рука брата меня задерживает на пол пути. – Завтра еще сидишь дома! Киваю слишком быстро и, кажется, слишком радостно, потому что брат закатывает глаза с улыбкой, а Драгоций лишь улыбается, а я методично крою матом обоих, к сожалению лишь про себя, злюсь и заваливаюсь на кровать в своей комнате, а еще мечтать не вредно, но так хочется… потому что охотно, чтобы этот гений французского языка пожелал спокойно ночи, но в гостиной по прежнему смех, и, кажется, ржут надо мной, а я жду, но не дождавшись засыпаю… определенно обидно.