Серая паутина мира

      Городецкий и Мельников находились на первом слое Сумрака, пытаясь погрузиться глубже. У Антона это выходило легко, а вот у его ученика ничего не получалось. Тень-то Мельников поднять мог, у него на это уходило не больше времени, чем в реальном мире, но вот шагнуть в неё не мог. Невидимая, но прочная стена не давала ему пройти дальше.       — Вот я не понимаю, как ты можешь так легко применять заклинания второго, а то и первого уровня, и при этом не можешь спуститься даже на второй слой Сумрака?       — Я сбой матрицы. Городецкий, может, хватит уже меня мучить? Ты же сам видел, я не могу преодолеть этот барьер, — в голосе Мельникова слышалось явное недовольство собой.       — Но почему так? Может, это проблема в тебе, а не в Сумраке?       — Да я стараюсь, но это бесполезно! Да что за фигня! — очередная попытка погрузиться глубже была провалена.       — Ладно, пошли наверх, хватит с нас на сегодня.       Когда Антон оказался в реальном мире, Мельников уже сидел на диване так, словно и не было его всего миг назад в Сумраке рядом с Городецким. Он даже не вспотел, хотя Антон по себе знал, что даже простые попытки проникнуть глубже требуют много сил, но казалось, будто Мельников в очередной раз игнорировал основные постулаты дозорных.       — И чего мы закончили? Ты же в полном порядке.       — Это бесполезно, я не могу проникнуть дальше и никогда не мог. Думаешь, я сам не пытался? Пытался, и не раз. Ничего, тень поднять могу, а ведь это главное, а вот шагнуть в неё — нет: барьер, стена, дальше мне нельзя. Вот почему я такой ненормальный, даже среди ненормальных?       — Да ладно, это как раз вполне объяснимо, внутренние барьеры вполне могут мешать в этом деле, рано или поздно спустишься ты на второй слой, а может, и глубже.       — Надоело, вот честно, я — сборище странностей.       — Не ты один, другие такие же. Просто у тебя многое, но отнюдь не всё, лежит на поверхности. Знаешь, среди Иных нет обычных.       — Утешил. Почти для полного счастья мне всё-таки не помешает доза печенья и кружка кофе, я устал. — Бодрый тон Мельникова говорил об обратном, но Антон всё равно пошёл делать кофе себе и ему, он слишком хорошего знал своего ученика и видел, что он и вправду устал, хоть по нему сказать такого было нельзя.       — На, держи, — Антон протянул Мельникову кружку с ароматным напитком. — Сделаем перерыв в несколько дней, потом продолжим, кто знает, в какой момент этот барьер рухнет. Ты пока рассказывай, как там твоё дело.       — О, я выяснил, что у них недавно появился новый член. Третий уровень, Тёмный из Москвы, по документам он состоит в Дозоре уже несколько лет, но знаешь, я почти уверен, что приняли его туда недавно и просто записали задним числом.       — Зачем это Тёмным?       — Чтобы не вызвать подозрения у меня. Отвести взгляд. Я думаю, именно этот новенький стоит за всеми нападениями на меня.       — Прав был Семён: кто-то засиживается на офисной работе, а ты наоборот слишком долго был только в поле. Мельников, у тебя уже паранойя. Я понимаю, что твои первые дежурства начались не очень хорошо, но не стоит везде видеть заговоры против себя. До добра это не доведет.       — Так вот почему мне присвоили второй уровень.       — Не присвоили ещё и не присвоят, пока не войдешь на второй слой Сумрака. А мысли эти из головы выброси. Я понимаю, потеря памяти, постоянные стычки на работе, всё это — не самое хорошее, что может случиться с человеком, но переставай так думать, а то придется отстранить тебя от работы и направить лечиться.       — Ладно, перестаю. Но другое-то выслушаешь? — Дождавшись утвердительного кивка, Мельников начал рассказ. — Так вот, как только у них появился этот новый Тёмный, наши мечтатели о других мирах активизировались, сразу же стали часто ездить по городам и как будто что-то искать. Судя по отчётам Ночных Дозоров других стран, они нигде не задерживались больше чем на два-три дня, да и ездил обычно один, максимум два человека. Сейчас же всё они в Москве уже больше месяца. Ведут себя тихо, Договор не нарушают, ну, если не брать того инцидента со мной и Семёном.       — Думаешь, что они считают, будто из Москвы проще всего удрать в другой мир?       — Или же они обосновались тут, потому что большинство из них живут в Москве, Московской области или же в центральной части России, то есть им тут удобно. И не стоит во всём искать двойное дно, сам же мне об этом говорил.       — Вот такой образ мысли мне нравится.       — Ты прав, Великий Светлый, я слишком зациклился, но блин, знал бы ты, как все тем, что они хотят меня подставить, объясняется.       — А ты не забывай про эту теорию, а просто пытайся найти и другие объяснения их поведению.       — Именно так и делаю, незабвенный, но пока это - самое логичное, что пришло мне в голову. Эх, иметь бы более высокий уровень доступа, а то я узнать это не могу.       — Размечтался, если Гесер поручил тебе это дело, значит, ты сможешь распутать его своими силами.       — Смогу-смогу. Ладно, я пойду, хочу ещё успеть сегодня глянуть дела того нового адепта моих путешественников между мирами, вдруг там что-то интересное найду.       Сергей Волков. Родился в городе Москве в 1965 году, окончил школу, затем училище, окончил хорошо, но без каких-то выдающихся успехов. Работал сантехником. В возрасте тридцати восьми лет был инициирован Дневным Дозором города Москвы как Иной шестой ступени и постепенно поднялся до третьего уровня. В досье не было ровным счётом ничего необычного, а также Мельников знал, что всё это ложь, от первого до последнего слова. Вот только зачем врать в деле, пусть и не слабого, но всё-таки и не сильного Иного? Обычный середнячок, который составляет основу любого Дозора. Или же всё не так просто, как ему кажется? Опять вопросы без ответов. Хотя нет, ответ у него был: внутреннее чутье подсказывало, что именно этот человек виноват в том, что он очутился в Москве без памяти и каких-либо опознавательных знаков, кем он является. И если он сможет подобраться к нему, то сможет снова стать тем, кем он был на самом деле, и наконец-то сбросить ту маску, которую он был вынужден носить долгие годы. Вот только Антону, да и другим Иным о его догадках пока не надо это знать, ведь это всё и вправду похоже на паранойю, которой вполне могут страдать не только люди, но и маги.       Закрыв досье, Мельников ещё какое-то время ходил туда-сюда по комнате, пытаясь придумать способ как подобраться к этому Волкову. С одной стороны, он был уверен, что все эти недоделанные путешественники в другие миры зачем-то охотятся именно на него, а с другой, это могло быть и простым совпадением. Мельников впервые пожалел, что не может нормально считать свои линии вероятности даже на час вперёд, не то, что на день. А ведь тогда понять, светит ли ему встретиться с Сергеем Волковым в ближайшем будущем, было бы гораздо проще. Хотя дежурства сами расставят всё на свои места, ведь если на него действительно объявлена охота, то скоро на него снова нападут. Поэтому впервые за годы службы, вместо того, чтобы действовать, Мельников просто решил ждать, чтобы не вызывать лишних подозрений как у Темных, так и у Светлых. Особенно у вторых, ведь если Антон заметит, что он все ещё слишком зациклен на своих мыслях, его могут и от работы отстранить. Причём сделает это не Городецкий, а Гесер, и тогда он ещё долго может искать причину своей амнезии и не находить её, при этом прекрасно зная, как близко находится тот, в чьих силах дать ответы на все его вопросы. И просто от этого знания Мельников реально может стать безумцем, похлеще той первой Тёмной, которую он поймал на службе силам Света.       Мельников бросил взгляд на экран компьютера: досье Волкова он уже закрыл, но что, если поискать ещё кое-что, возможно, даже более важное для его дела, чем какой-то Тёмный. «Макс Фрай» появилось в строчке поиска. С таким именем нашелся только один человек во всей России и странах СНГ. Мужчина, на вид около сорока лет, с чертами лица такими, что даже если захочешь, всё равно не запомнишь. Они были слишком безликими и неопределенными, тем более, фото было плохого качества, и разглядеть на нём какие-то подробности было невозможно. Помимо фотографии, информации о популярном авторе почти не было, так, дата рождения и чем занимался примерно до тридцати лет, дальше просто сухое упоминание о написании книг и месте жительства, на этом всё.       В Ночном Дозоре даже на обычного человека имелось, как правило, более подробное досье, а уж на популярных людей его можно было сравнивать по объему с книгой, а тут каких-то полстраницы, и то относящихся в основном к тому, чем этот Макс занимался почти двадцать лет назад. Хотя есть адрес, можно туда съездить, всё равно время у Мельникова сейчас есть, а делать в офисе особо нечего. В теории, он, конечно, должен был сидеть и судорожно искать всё, что ему могло пригодиться для дела с Тёмными, мечтающими о других мирах, но Мельников понимал: он нашёл почти всё, и оставшиеся крупинки информации не стоят часов, которые он просто просидит в офисе.       Судя по адресу из личного дела, этот Макс жил не так уж и далеко от дома Мельникова и Городецких, всего в каких-то паре кварталах. Обычный дом из построенных лет двадцать тому назад, ничем не примечательный, таких домов в Москве сотни и они все на одно лицо или фасад. Поиск нужного подъезда отнял у Мельникова почти пять минут, но проникнуть туда оказалось легко - домофон был сломан, а сама дверь открыта настежь. А ведь не самый дешёвый район. И откуда у людей только берётся это желание всё ломать? Инстинкт к разрушению, что ли?       Квартира Макса Фрая оказалась под самой крышей. Обычная дверь, местами поцарапанная, кое-где на ней облупилась краска. Такая дверь не в состоянии защитить человека даже от воров, не говоря уже о чём-то более серьёзном. Мельников нажал на кнопку звонка, внутри квартиры тут же отозвалась противная трель. Мужчина не знал, о чём будет говорить этому Максу, хотя возможно, что и говорить ничего не надо будет, если Макс сам узнает его. Тогда прошлое перестанет быть загадкой. От одной этой мысли сердце забилось быстрее, казалось, что оно способно сломать Мельникову ребра. Возможно, что сейчас всё то, что мучило его шесть лет, закончится в один миг, и он снова станет самим собой. Сколько продолжалось такое состояние, Мельников сказать не мог, но дверь ему открывать явно не собирались. Постояв так несколько минут, ожидая, что в следующий момент дверь откроется, Мельников наконец-то понял, что по ту сторону двери никого нет.       Проникновение в квартиры людей Иными без особых на то причин грозило Мельникову как минимум выговором, как максимум - служебным расследованием, но сейчас это его совсем не волновало. Он даже забыл об этом. Да и зачем помнить о такой мелочи, когда возможно сейчас решается твоя судьба. Погрузившись в Сумрак, Мельников уверенно потянул ручку двери, и та легко поддалась. Это в реальном мире существуют замки, а в мире вероятности им места нет. Он сделал шаг вперёд, чтобы через секунду материализоваться, словно из ниоткуда, но уже в квартире.       Квартира очень напоминала жильё самого Мельникова. Маленькая двушка, в которой не было ничего лишнего. Вместо кровати, также как и у Мельникова, в одной из комнат лежал матрас. Из мебели - кухонный гарнитур, пара стульев на кухне, диван, стол с компьютером и древний телевизор в комнате. В коридоре крючки были прибиты прямо к стене, а также стоял шкаф. Мелкие личные вещи разбросаны повсюду. Пачки сигарет, в которых оставалась одна, от силы, две штуки. Какие-то безделушки, куча магнитов на холодильнике, сувенирные чашки, в общем, куча всякой мелочи, которая обычно скапливается в доме холостого мужчины, который воспринимает свою квартиру только как место, где можно переночевать да немного поработать. Казалось, что хозяин квартиры просто вышел на пару минут и скоро вернётся. Вот только толстый слой пыли говорил об обратном, хозяина квартиры тут не было уже давно и, скорее всего, появится он здесь нескоро.       Но самое удивительное Мельникову открылось едва он посмотрел на квартиру сквозь Сумрак. Синего мха, паразита, обитающего на первом слое Сумрака не было не только в заброшенной квартире, что в принципе логично, но в и ближайших с ней. Такое бывало только около квартир сильных Иных, вот только этот Макс Фрай не был магом, даже не инициированным, ведь тогда об этом точно было сказано в его досье. Но от синего мха Мельникова отвлекло странное чувство. Мужчина всей своей натурой ощущал в этом месте магию, пусть и не очень осознанную, но достаточно сильную, чтобы её следы сохранились так надолго. Магия эта не было похоже на ту, что Мельников применял, будучи в Дозоре, она была совсем другой, более сказочной. В ней не было той практичности, свойственной Иным, магия как бы говорила, что всё это - всего лишь малая часть чудес, доступных любому, и стоит копнуть глубже, как перед тобой откроется весь мир, а скорее всего, даже не один. Сколько времени Мельников провёл в этой квартире, ходя и смотря на всё, что там было, словно зачарованный, он не знал. Мужчина успел выкурить несколько сигарет, смахивая пепёл прямо на улицу, рассмотреть каждый уголок квартиры, но ничего больше он не нашёл. Рукописей в этой квартире не было, хозяин появляться не спешил, время здесь застыло и не спешило восстанавливать свой ход. Лишь выкуривая очередную сигарету, Мельников на одном из подоконников заметил глубокие тонкие следы, как будто когти какой-то хищной птицы оставили их, но откуда в Москве могла появиться сова или орёл? Ниоткуда, и Мельников решил, что это просто сам Макс Фрай развлекался, вырезая их ножом.       Уходил Мельников из квартиры с двойственными чувствами: с одной стороны казалось, что след той магии, которую он ощутил там, была ему куда более близка, нежели все эти фокусы Иных, а с другой стороны, дом Макса Фрая показался ему такой же пустышкой, как и он сам. Просто квартира, в которой есть только призрак жившего там человека, как и сам Мельников, который был лишь тенью себя настоящего. Когда он ушёл, за окном уже вовсю хозяйничала ночь, а значит, наступало время Тёмных, но ему было все равно. * * *       «Мельников, ты совсем с ума сошёл!» — застал его вопль Антона, едва мужчина вышел из квартиры. Городецкий даже звонить ему не стал, предпочтя связаться мысленно.       «Давно уже, и без шансов на выздоровление», — Мельников не любил общаться телепатически, эмоции при таком общении передать было трудно, а сосредотачиваться приходилось так, что ни на что другого его уже не хватало.       «Я серьёзно, зачем ты проник в квартиру Макса Фрая?» — даже несмотря на то, что такой разговор не способствует передаче эмоций, гнев в голосе Антона Мельников явно чувствовал.       «Надо было кое-что проверить».       «И что тебе это дало?»       «В квартире есть следы магического вмешательства, и такое ощущение, что колдовал там отнюдь не Иной. Совсем другой след магии, более сказочный, что ли, не знаю, как объяснить».       «Хватит уже, приезжай в офис, всё, отбой».       Связь прекратилась, и Мельников тут же переключил своё внимание на мир вокруг. Он всё ещё стоял около квартиры этого Макса, никого кроме него тут не было. Что и хорошо, люди не любят странных незнакомцев, особенно около своего дома, который многие считают своей крепостью. Мельников поспешил уйти, его ждал Антон, очевидно, чтобы прочистить мозги. Второй раз за день, между прочим. Ехать в офис совершенно не хотелось, Мельников знал, что даже если Городецкий отчитает его и будет во всем прав, это все равно ничего не даст, он будет и дальше считать, что всё сделал правильно. Но как бы мужчина ни медлил, стремясь собрать все пробки и светофоры на своем пути, он всё равно добрался до Ночного Дозора слишком быстро. Даже часа не прошло с того момента, как он ходил по квартире Макса Фрая, словно под гипнозом, пытаясь понять, почему это место нравится ему гораздо больше, чем вся остальная Москва.       — Давай, отчитывай, — едва зайдя в кабинет Антона, сказал Мельников, надеясь, что этот жест сделает это совершенно бессмысленное занятие чуть более коротким.       — Я передумал.       — Дюжину вурдалаков тебе под одеяло, передумал он. Зачем тогда было это показательное выступление, едва я вышел из квартиры, там ведь вообще никого не было, уже давно.       — Потому что проникновение в квартиру человека без весомого повода — все равно поступок, недостойный Светлого, — спокойным тоном говорил Антон, казалось, что это не он менее часа назад гневно отчитывал Мельникова. — Но думаю, что ты сам уже это понял.       — Не думаю, что этот Макс такой уж и человек, говорю же, там слишком явный след магии, причем применяли её достаточно давно. А следов взлома я не обнаружил.       — Возможно, это все из-за слишком сильной творческой энергии. Там ведь книги писали, а это тоже своего рода магия, тем более, та её разновидность…       — Которая на первый взгляд кажется потусторонней, как будто не из этого мира. Вот я дурак-то, — Мельникову стало стыдно за то, что он сам специально вломился в квартиру незнакомого ему человека. И с чего он решил, что этот Макс мог его знать? Поменьше надо было ему слушать тех дозорных, что его сэром Мелифаро называли.       — Именно, теперь понял? — Городецкий еще, когда Мельников ехал в офис, продумал этот разговор и знал, что тот быстро догадается, откуда такой необычный шлейф магии в квартире писателя-фантаста.       — А я-то словно зачарованный ходил по этой квартире несколько часов, лучше бы делом занялся.       — Ничего, это тоже бывает полезно. Выпустить пар, побыть наедине с собой и мыслями — отличный способ расслабиться, а если уж добавить нотку таинственности, то вообще идеально.       — Всё равно, дурак я.       — Не дурак, зато теперь будешь думать, прежде чем везде искать знаки и совпадения.       — Буду, наверно, — Мельников наконец-то залез на подоконник, своё любимое место в кабинете Антона, так как понял, что ругать его сегодня все равно не будут, а значит, напускать на себя вид обиженного и оскорбленного. — Все равно совпадения бывают.       — А я и не спорю, что бывают. Сам не раз в этом убеждался. Но гораздо чаще каждое новое приключение, в которые ты, я или любой другой человек или Иной попадает, совсем не похоже на предыдущие. И ты, как тот, кто ненавидит скучать, должен понимать, насколько это прекрасно.       — Понимаю, все понимаю. Может, прав Семен, и мне стоит на время оставить пост оперативника и посидеть в офисе, а то повсюду искать опасность - не самое хорошее хобби, лучше я начну бабочек коллекционировать.       — Нет, ты будешь оперативником как минимум до тех пор, пока не поймешь, что именно делают эти путешественники через миры. И учти, это не мои слова, а Гесера. — Антон тяжело вздохнул: он устал, и ему хотелось домой к девочкам, но для начала ему следовало окончить разговор с Мельниковым, причем сделать это стоило именно в офисе. Дома бы тот Городецкого даже слушать не стал, так как там они были на равных, а здесь, в офисе Ночного Дозора, Антон какой-никакой, но всё-таки начальник и наставник Мельникова.       — Всё понял?       — Да, и стоило из-за такой фигни полночи в офисе торчать, мог и дома мне все это высказать.       — Стоило. Ладно, поехали домой.       — Чью машину тут бросим?       — Камень, ножницы, бумага?       — Окей, Городецкий, ты начинаешь меня удивлять, — увидев непонимающий взгляд Антона, Мельников добавил. — Ты уже не такой зануда, каким был, когда мы только познакомились. А ещё рисковать научился, если соглашаешься играть с таким везунчиком как я! * * *       — Мельников, завтра ты везёшь меня на работу. — Антон проиграл спор, и поэтому его машина так и осталась стоять под окнами Ночного Дозора.       — Чего ещё желайте, о мой повелитель?       — Прекрати вести себя на десять лет и начни на свой настоящий возраст. Хотя я прошу невозможное.       — Мне и так лет десять, если не восемь, ведь, как правило, люди совсем не помнят свои первые два-четыре года жизни, так что мне можно так себя вести, — Мельников показал язык.       — Детский сад. Ладно, я домой, а то Света наверняка меня заждалась, да и Надюшка тоже. — Антон открыл дверь своей квартиры и, махнув рукой, попрощался с Мельниковым, который делал то же самое, что и он.       Мельников лежал дома на матрасе и думал. Не о том, кем он является - эта тема успела ему так надоесть, что пока он решил больше не затрагивать её, до тех пор когда у него не появится новые зацепки. Мужчина думал о том, что вполне вероятно, у него тоже есть семья, может, это родители, может, жена, а может, даже и ребёнок, о которых он ничего не помнит, а они его ждут каждый день вот уже шесть лет. Какая же он сволочь. Права была Лиса, он был не настолько юн, чтобы у него точно не было жены. Да и родители Мельникова, скорее всего, были живы, а он даже не думал о них все эти годы. В голове сам собой возник образ, очень похожий на юную Лайзу Минелли, и Мельников начал догадываться, как могла выглядеть его жена или девушка, которую он не помнил, но надеялся, что она его не забыла.       Городецкий у себя дома тоже не мог уснуть, сегодня, впервые с тех пор, как Мельников вступил в Ночной Дозор, Антон заглянул в его личное дело. Оно стало куда более объемным, вот только в отличие от других дел, там были в основном догадки, а не факты. Судя по всему, дело правил сам Гесер. Очевидно, старому магу самому было любопытно, кто именно работал в его Дозоре, но даже Пресветлейший не смог найти ответы. Помимо всех известных фактов, Гесер заметил ещё пару особенностей Мельникова. Так Сумрак никогда не брал у него силы, но и сам Мельников не пользовался силой Сумрака или людей, казалось, что он черпает свои силы отнюдь не из того источника, что все Иные. Мельников берет силы только из себя, но тогда, учитывая, как быстро он восстановился, его уровень должен быть отнюдь не четвертым и даже не вторым, а вне категорий. Мельников колдовал исключительно левой рукой, хотя сам был правшой, да и Иные обычно старались по возможности пользоваться обоими руками, чтобы не быть ограниченными в бою. Интересно, и почему сам Антон этого не замечал? Наверно, просто не обращал внимания, тем более что Мельников в его присутствии вообще редко колдовал. Ещё одна запись свидетельствовала о том, что Мельников, строго говоря, вообще не был Иным: Сумрак не воплощал его желание, мужчина делал это сам, очевидно, чисто на собственном упрямстве. Может быть, именно в этом была причина того, что при всей своей силе Мельников не мог проникнуть дальше первого слоя? Сумрак, чувствуя, что его там быть не должно, просто не пускал его дальше? Но самой необычной показалась Антону приписка в конце, написанная обычной ручкой, о том, что надо найти одну очень древнюю легенду, правда какую шеф не уточнил, и это больше всего беспокоило Городецкого. Гесер, как всегда, что-то недоговаривал, а такое обычно сулит неприятности, на этот раз, очевидно, Мельникову.       Городецкий долго ворочался с боку на бок, но уснуть не получалось. Рядом мирно спала Светлана, а в своей комнате - Надя. Конечно, он мог разбудить жену и попросить её наложить на него Морфея, но это было бы свинство. Светлана и так за него беспокоилась в последнее время, судьба не меняется кардинально без видимых причин. Сейчас же с Антоном не происходило ничего такого, чтобы так могло изменить его жизнь, но вот только вероятности говорили об обратном. Неужели причина могла быть в том, что он встретил Мельникова и тот утягивал Антона за собой — в чудеса, недоступные ему? Может, его друг не так уж и не был прав, когда вломился в квартиру этого Макса Фрая, ведь наверняка если он всё вспомнит, то в его памяти можно будет найти все ответы? Антон был в смятении, причём уже давно: с того самого момента, когда он открыл и перечитал досье Мельникова, а там, как всегда, вопросы есть, ответов нет. А разве стоит ругать человека, если он пытается найти ответы? Нет, конечно, вот Антон и не стал. Подумаешь, проник в квартиру писателя, который там последний раз появлялся несколько лет назад. Иные каждый день совершают вещи куда более ужасные, чтобы из-за такой мелочи ругать. Тем более Мельников понимал отличие между Светлыми и Тёмными, наверно, даже лучше, чем другие Иные, и скорее это он должен учить Антона, а не наоборот.       Уснули оба только под утро, когда ворочаться уже сил не было, и сон представлялся прекрасной возможностью сбежать в другую реальность, где всё легко и просто и нет многочисленных, пока неразрешенных загадок.