Бойтесь своих желаний, ибо они имеют способность осуществляться.
И осуществляться самым неприятным образом. Рене ожидал бал. Самый настоящий, первый в жизни бал.
Увы, из всех «современных» танцев Рене знал только вольту, да и тот увидел в фильме «Елизавета». Впрочем, танцующим вольту Рене себя не представлял.
И дело даже не в том, что он не знал как танцевать. Сильные вопросы вызывала одна из фигур танца, а именно та, где нужно было поднимать партнёршу. "Почтеннейшая публика! Добро пожаловать на первый Всеталигский чемпионат по тяжелой атлетике! В категории до 55 килограмм выступает Ренерт Райс, оруженосец Первого Маршала Талига!" – А что? Не всё ж гостям на балу танцевать, можно и поразвлечься. И вообще, пора привнести в этот мир что-то новое, оставить, так сказать, свой след. И желательно – не кровавый».
Танцевать Рене хотелось. А вот идти к Алве с ещё одной просьбой – дать урок танцев – нет.
«Вот для этого и нужны друзья. В конце концов, чему там Дика в этом его пажеском корпусе учили? Наверняка в программе были танцы. Пусть поделится знаниями».
Ричард был немало удивлён просьбой Рене.
- Ты не умеешь танцевать?
- Ну, не то чтобы я совсем не умел танцевать, но не думаю, что мои умения подойдут для бала. Знаешь, у меня на родине… ну, дома… там, в Закате… Короче, наши танцы отличаются от ваших. Сильно отличаются. Ты поможешь?
- Помогу, – усмехнулся Дик. И у Рене неприятно засосало под ложечкой. – Но с одним условием.
- Каким? – вяло спросил ушастик, уже понимая, что Дик попросит взамен.
- Ты покажешь мне, что танцуют у вас.
«Чего и следовало ожидать от этого пацана. Дитё, как есть дитё. А туда же – любовь, интриги, война».
- Покажу. Только вольту мы танцевать не будем.
- Почему?
«Наивный».
- Посмотри на меня. У меня не слишком-то выдающиеся физические данные. Не думаю, что смогу с лёгкостью поднять какую-либо милую эреа.
- Согласен, – хихикнул Ричард, окидывая Рене насмешливым взглядом. Не будь Ренерт тем, кем он являлся, он мог бы и обидеться.
Павана, кароль, алеманда, джига, гальярда...
Танцевал Дик не то чтобы плохо, нет. Скорее, ему просто не хватало изящества, лёгкости движений, непринуждённости.
Возможно, Ричарду просто недоставало практики. Да и откуда она могла взяться? Вот если бы на балах молились… О, тут Окделл дал бы фору всем присутствующим.
Но тем не менее, Рене был несказанно благодарен Ричарду за уроки. Особое удовольствие доставили моменты, когда Ричарду пришлось изображать эреа. Рене с трудом сдерживал смех, представляя Дика в дамском платье.
А ещё Рене с трудом сдерживал волнение в предвкушении бала.
«Блин! Тоже мне, «Война и мир». Не забывай, на этом балу ты, скорее, Андрей Болконский или Пьер Безухов, но уж никак не Наташа Ростова».
Вот уж точно – ожидание чуда бывает гораздо лучше, чем само чудо.
Бал отличался от приёма только наличием танцев. Мужчины так же беседовали, переходя от одной группы к другой. Дамы перешептывались и демонстрировали свои прелести вкупе с драгоценностями. Единственным отличием было присутствие на балу большего числа молоденьких девушек.
Естественно, каждая мамаша, имеющая дочь подходящего возраста, привезла сюда своё чадо.
Идя следом за Первым Маршалом, Рене видел, как дамы смотрят на Ворона. Алва был не только «первой шпагой» Талига. И хотя видеть, как он танцует, Рене не довелось, но он не сомневался – Ворон отличный партнёр и каждая из присутствующих дам мечтает о том, чтобы герцог пригласил именно её.
Впрочем, были в зале дамы, которые бросали на Рене взгляды, обещавшие, что без партнёрши он не останется.
Первый танец Рене пропустил, на второй пригласил какую-то юную особу, чьи родовые цвета ни о чем ему не говорили. Потом была ещё пара танцев, комплименты партнёршам, шепот за спиной. Настроение стремительно портилось.
- В отличие от Окделла, вы не теряете время попусту, – насмешливо произнёс Алва, материализуясь ниоткуда.
«Ещё не известно, кто из нас Леворукий, вот так появляться».
- Время слишком ценно, чтобы тратить его на пустые воздыхания, монсеньор, – ответил Рене и посмотрел в сторону Ричарда, стоящего у колонны и являющего собой образец непоколебимой любовной тоски и всепоглощающей страсти.
Предмет его обожания был здесь, и бедолага тайком, как он надеялся, рассматривал милейшую Катари.
- Вы ведь хотели посмотреть на людские пороки. И как – преуспели?
- Более чем, господин Первый Маршал, – продолжать разговор не хотелось, но Алва явно не намерен был отпускать своего собеседника.
- И что вы думаете?
- По поводу чего?
- Вот этого?
- Ярмарка невест. Торопитесь, благородные эры, пока товар не залежался, – ехидно и зло ответил Рене.
Ворон усмехнулся:
- Не желаете ли что-нибудь приобрести?
- Сей товар не в моем вкусе.
- А вы привередливы.
- Я – гурман.
- Что ж, желаю удачи.
Алва исчез так же, как и появился – внезапно. Настроение испортилось окончательно. А тут ещё объявили вольту.
Рене смотрел, как двигаются пары, как кавалеры поднимают дам, а в груди разливалась глухая тоска.
Больше всего на свете Рене сейчас хотел быть Риной. Кружиться в танце, взлетать вверх, смущенно улыбаться и даже глупо хихикать. В каждой девочке живёт Золушка. И эта Золушка ждёт своего бала и своего принца. Что ж, Золушка – есть, бал – вот он, а принц…
«Ну что, понравился тебе твой первый бал, Золушка? – Да зашибись! Сижу в тыкве, пью с мышами».
Рене решительно направился к выходу на террасу. Оттуда спустился в парк. «Доволен? Бал, бал! Никуда не поедешь, Золушка хренова. Сначала Ричарда на ум наставь, Талиг спаси, Кэртиану облагодетельствуй, а потом, мо-о-жет быть сможешь посмотреть на бал через окно! Да и ладно! Подумаешь – вольта. Танцуют… И пусть танцуют… Мне… всё равно… Проживу и без вольты».
Погруженный в свои мысли, Рене не заметил, как завернул за какую-то беседку и вышел на небольшую площадку, залитую лунным светом.
«У меня будет свой бал. Эреа, позвольте пригласить вас на вальс».
Рене поклонился, а потом сделал реверанс.
«Прошу. И-и… Раз-два-три, раз-два-три…"
Молодой человек закружился в танце, напевая всё громче:
Как узор на окне, снова прошлое рядом.
Кто-то пел песню мне в зимний вечер когда-то.
Словно в прошлом ожило чьих-то бережных рук тепло.
Вальс изысканных гостей и бег лихих коней.
Если закрыть глаза, то можно представить себя кем угодно. Музыка из дворца доносится всё тише, а музыка души уносит тебя домой, в такой знакомый Дом Офицеров.
Раз-два-три, раз-два-три…
Пары юных танцоров кружат по сцене. Где-то там, в зрительном зале – мама и отчим, ставший отцом.
Раз-два-три, раз-два…
- Мне кажется, этот танец исполняется в паре.
Рене показалось, что его окатили ведром ледяной воды. Он замер, не решаясь повернуться лицом к говорившему.
«Ах ты… Ты… Птицын сын! Чтоб тебя!..»
- Вы правы, монсеньор, – Рене повернулся, расплываясь в улыбке, больше похожей на оскал, и попытался совладать с бешено бьющимся сердцем. - Его танцуют у меня дома. Он называется – вальс.
Алва насмешливо и в тоже время внимательно (а когда было невнимательно?) смотрел на своего оруженосца. Он был не один. Рядом стоял молодой мужчина, чьи светлые волосы серебрились в лунном свете. Не узнать его было невозможно. Капитан Королевской гвардии, граф Лионель Савиньяк.
«У них здесь, что, яойная вечеринка? А тут я, со своим вальсом. Не комильфо как-то получается. А нечего заниматься всякими непотребствами в королевском парке. Вот ведь мичуринцы, блин, Ворона с Оленем скрещивать ».
Подлое воображение сразу нарисовало возможные результаты: Ворон с рогами и крылатый Олень. «Нет, выберу лучше оленя. Так сказать, Пегас – зимний вариант».
От этих мыслей всё смущение улетучилось, и теперь Рене боялся только одного – заржать в голос.
- Как видишь, Нель, это и есть мой второй оруженосец, о котором сплетничает весь Двор. Сего молодого человека зовут Ренерт Райс, и он – зримое проявление внимания Леворукого к моей скромной персоне.
- Моё почтение, господин граф, – Рене поклонился.
- Мы знакомы? – спросил граф.
- Нет. Но не знать графа Савиньяка, капитана Королевской гвардии – непростительно.
- Похоже, бал вам не очень понравился, Рене?
- О нет, бал замечательный, – снова расплылся в улыбке ушастик. – Но, … «Я просто хочу быть собой, и ещё – я скучаю по дому. И это – чистая правда, но вот вернуться туда я не могу, как бы мне этого ни хотелось… А и ладно. В конце концов – это бал. Как насчет потанцевать, господа?»
Рене неожиданно повернулся к Савиньяку:
- Сударь, не желаете тур вальса? Поверьте, это не сложно.
От такой наглости граф опешил, а вот Ворон, похоже, ждал чего-то подобного. И, то ли желая подразнить оруженосца, то ли желая развлечься, Алва положил руку на плечу Лионелю:
- Ну же, друг мой, это вызов. Что скажете, Лионель? Не желаете узнать, что нынче танцуют в Закате? – ухмыльнулся герцог.
«Вот ведь гад пернатый»
- Я не против узнать что-то новое, – улыбнувшись, согласился граф.
Вне всякого сомнения, Лионель был прекрасным партнёром. Рене хватило пройти с ним один круг, чтобы граф запомнил все движения. А потом… Сила и изящество, уверенность и легкость движений, и… страсть.
О да, Савиньяки не зря были вассалами Дома Молний.
Они скользили по площадке воздушными тенями, кружась в захватывающем вихре.
Вальс кружил и нёс меня, словно в сказку свою маня.
Первый бал и первый вальс звучат во мне сейчас.
Зеркала в янтаре мой восторг отражают.
Кто-то пел на заре, дом родной покидая.
«Будешь ты вновь со мной в зимний день, дорогая».
Наклонив голову чуть набок, Рене старался не смотреть на Лионеля. А ещё он старался не думать о последствиях. Влюбиться в графа? А почему бы и нет? Ну, не в Ворона же. Это было бы слишком банально.
«Да уж, герцог, привыкли вы быть первым парнем на селе. Наше Ффсё, так сказать. Но моя жизнь мне дороже вашей, как бы подло это ни звучало».
Однако оставался вопрос – а не догадается ли Ворон, кем на самом деле является Рене? До этого момента у герцога не было причин подозревать своего оруженосца. Минус первый размер груди позволял даже рубаху носить без колета. А спрятанный в гульфике платок (Боже, приличные барышни прячут платочки в бюстгальтер!) успешно создавал иллюзию присутствия там того, чего там быть не могло по определению.
Но этот вальс… Этот коварный вальс мог запросто разрушить всю легенду. С этим пора было заканчивать. Рене прекратил напевать.
- Благодарю вас, сударь. Надеюсь, вы не разочарованы?
- Ничуть. Надо признать – весьма откровенный танец.
«Это вы ещё танго не танцевали, граф».
- А вы ждали от меня монашеского смирения? Фи. Оно мне не к лицу, – Рене ещё раз поклонился. Ну что ж, по-бал-овались – и будет.
- Господа, разрешите откланяться.
Ворон взмахнул рукой.
«Да, пора возвращаться в зал. Кабанчика нельзя оставлять одного. Мы в ответе за тех, кого приручили».
