«Черный ворон, что ж ты вьешься над моею головой. Ты добычи не дождёшься. Черный ворон, я не твой».
Рене вздохнул и поспешил в кабинет Алвы. Он едва успел стукнуть в дверь, как знакомый голос произнёс: - Входите, Рене, входите. Рене вошел и… «Да… В санях у Санты есть Дэшер и Дэнсэр… Но ты вспомнить сумей, что за олень всех оленей главней… И где же наш Рудольф? Где наш маленький Оленёнок? Ах да, на севере, у Санты – Жермона Ариго. А эти олени здесь, блин. Нарисовались, красавцы». Алва, без колета, вольготно сидел в своём кресле. Напротив него сидел Лионель, а у камина валялся – иного слова и не подберешь, Эмиль. Появившегося оруженосца все трое встретили заинтересованными взглядами. - Монсеньор, – Рене поклонился Алве. – Господа, – вежливый поклон обоим братьям. - Налейте вина, Рене. Это и есть мой второй оруженосец, Ренерт Райс. «А Ричарда позвать ему религия не позволила? Это ты меня только из-за вина ждал? И как вы тут без меня от жажды не померли, господа?» - С графом Лионелем Савиньяком вы уже знакомы. А это – Эмиль Савиньяк, граф Лэкдеми, генерал от кавалерии, – просвещал своего оруженосца Ворон, пока тот разливал вино. Лионель уже видел экзотического оруженосца, а вот граф Лэкдеми от любопытства даже перестал изображать из себя прикаминный половичок и сел на ковёр, откровенно рассматривая Рене. Пару раз он даже заглянул Рене за спину. «Да, да, граф, хвост усох и отвалился. Что поделать, рудиментарный орган». - И себе налейте тоже, – отдал привычное распоряжение Ворон. - Благодарю, – Рене плеснул в бокал немного вина. - Я вижу, вы уже освоились в Олларии? Если не секрет, где вы были? - Изучал столицу, – Стоять на виду у всех не хотелось, но сесть было некуда. Эмиль решительно похлопал по ковру рядом с собой: - Присаживайтесь, Рене. - Благодарю, господин граф. - Так где же вы всё-таки были? – Ворон продолжил допрос. - В Нохе, – честно признался Рене. - Ого! Неужели дуэль?! «Не накаркай, паразит!» - Нет-нет, но кто знает… И вообще, парк аббатства красив и без дуэлянтов. Поверьте, птицы там звенят не хуже шпаг. - Решили проветриться после вчерашнего? - А что было вчера, Росио? – тут же вмешался в разговор Эмиль. - Рене буквально принёс домой Ричарда Окделла. Оный Ричард упился до состояния своего гербового животного. Кстати, Ричарду повезло, что у него есть такой друг, как вы. - Так Окделл – ваш друг? – вступил в разговор Лионель. - Друзья – это замечательно, – возвестил Эмиль. - О да. Друзья… Друзья – это такая стихия. Отразить невозможно, знаешь, чем кончится, но каждый раз надеешься на лучшее. - Думаю, ваше определение «друзей» – самое точное, – заметил Ворон. - Росио, – Эмиль просительно посмотрел на Рокэ, – тогда прошу, как друга – сыграй. - Кстати, Миль, мой оруженосец тоже весьма недурно играет на гитаре. - Это правда? – встрепенулся граф. - Благодарю вас, монсеньор. - Не скромничайте, Рене. Сыграйте. - И что же господа желают послушать? - О любви, конечно, – первым высказал пожелания граф Лэкдеми. - Миль, кто на этот раз? – насмешливо спросил граф Савиньяк. - Прекрасная Анаис. - Ты неисправим, – ухмыльнулся Лионель. - Я ищу совершенство. А поиски – это всегда сложно. - В таком случае, граф Лэкдеми, эта песня для вас, – Рене поудобней устроил гитару. «О да, есть песня, которая писалась как раз для такого юбочника, как Эмиль»:Все это так - архитектура. Вас от недуга излечу, Вы мне доверьтесь, как врачу, Поможет вам моя микстура. На девиц глядите с нужной точки, Наливайте из медовой бочки, Только дегтю добавляйте к меду. Вникнуть попрошу в мою методу…
Под конец песни Эмиль хохотал от души, Лионель просто смеялся, и даже Ворон улыбался. - Браво, Рене. Лучше про тебя, Миле, и не скажешь. А совет, кстати, весьма дельный, – Ворон поставил пустой бокал на ручку кресла. Рене хотел подняться за кувшином, но Эмиль через него потянулся к столику, взял кувшин. Граф Лэкдеми был слишком близко, Рене мог почувствовать его дыхание на своей щеке. Рене бросил взгляд на Ворона и увидел, как по тонким губам герцога скользнула ухмылка. «Ах ты ж, комок перьев! Что, уже сговорились? Господам скучно, господа решили поиграть? Добро!» Отстраняться Рене не стал, и даже наоборот – слегка качнулся навстречу Эмилю. Губы графа ткнулись ушастику в щёку. Райс в притворном ужасе отшатнулся от Эмиля. - Ах, бедная, бедная Анаис! Неужели её звезда так быстро погасла? А вы как думаете, граф Лионель? – Рене изящно облокотился на ручку кресла, в котором сидел старший Савиньяк. – Вы ведь лучше всех знаете своего брата? Лионель явно не ожидал такого напора. - Эй, так нечестно, – Эмиль потянул Рене за руку. Недолго думая, мальчишка крутанулся, обхватил графа за плечи и с силой толкнул на ковёр, припечатывая сверху своим телом. Алва подхватил кувшин, так как, падая, Эмиль взбрыкнул ногами не хуже кавалерийской лошади. Громкий, затяжной чмок финальным мазком завершил картину. Рене выпрямился, оставив растерянного Эмиля лежать на ковре: - Однако у этой Анаис неплохой вкус, надо признать. Затем, как ни в чем не бывало, он поднялся на ноги, подошел к Ворону и взял из его рук кувшин. - Вина, монсеньор? – а глаза-то у оруженосца наглые-наглые. Эмиль подскочил, как кукла-неваляшка: - Росио! Ты же выбрал Окделла! Отдай мне Рене! Зачем тебе два оруженосца?! «Отдаст – не отдаст?» - Оруженосцев много не бывает, Эмиль. - Да, господин граф. Мы – как перчатки. Я, так сказать, повседневный вариант, а герцог Окделл у монсеньора исключительно для парадного ношения. Вина, господа?