А если...

      - Мы должны доложить своему командиру, – твёрдо произнёс Рене. И пусть Алва не думает, что они бросят всё и кинутся к нему сломя голову.       Когда Рене и Ричард вошли в палатку Первого Маршала, там уже сидели Бонифаций, со своей неизменной флягой, Вейзель, с трубкой в зубах, Савиньяк и Манрик. Тощий Жиль с видом снулой рыбы не то просто стоял, не то стоя спал в углу.       - Надеюсь, молодые люди, – начал Ворон, так, будто говорил не об отмене наказания, а о познавательной экскурсии, – вы получили представление о службе в доблестной армии Талига. Пора возвращаться к вашим прямым обязанностям. У вас есть полчаса, чтобы забрать свои вещи. А потом жду вас, Ричард, в палатке, вы приступаете к дежурству первым.       Молодые люди поклонились, но стоило пологу опуститься за их спинами, как снаружи раздалось:       - Я одинокий пень во чаще леса,       Судьбы безжалостной срублённый топором, – гнусаво провыл Рене, подражая голосу Жиля.       Бонифаций закашлялся, Ворон скривился так, словно у него заболели все зубы разом, Манрик судорожно дёрнул щекой, Вейзель спрятал в усах улыбку, и только Савиньяк заржал громко и искренне, выдавая своим смехом одну из причин, почему наказание закончилось так быстро.       В углу тяжело вздохнул Жиль Понси – никто не понимает гениев.       - Кошкин сын, – буркнул епископ, с сожалением оглядывая мокрую от пролитой касеры мантию.       - Настоящий кошкин сын! – восхищенно подхватил Эмиль.       - Монсеньор, – ехавший рядом с Вороном Дик заинтересованно крутил головой, оглядывая горные пики. – Это ведь уже Сагранны?       - Да, юноша.       - Но… как же Договор?       - Вы имеете в виду – Золотой Договор, юноша? – Алва внимательно смотрел на своего оруженосца, изогнув бровь.       - Да. Ведь согласно ему, ничья армии не может… Это будет иметь… последствия… - под этим взглядом Дик начал нервничать и окончательно стушевался.       - Как мило. Неужели вы заботитесь обо мне, Ричард? – похоже, Окделлу удалось немыслимое – удивить герцога настолько, что тот даже перестал ехидничать, забыв о таком привычном уже «юноша».       Дик немедленно отвернулся и обиженно засопел. Ещё чего? Сын Эгмонта Окделла будет беспокоиться о мерзавце, лишившем его отца? Да никогда!       - Уф! – Ворон нарочито громко выдохнул. – Хвала Создателю, показалось. А то, грешным делом, подумал, что мир вот-вот перевернётся. Но не беспокойтесь, Дикон, гонять «барсов» будем не мы.       - А кто? – проклятое любопытство оказалось сильнее обиды.       - Видите ли, Дик, сии воинственные бириссцы успели нажить себе врагов и помимо нас. Когда-то они изгнали с родных земель племя мирных козопасов. Думаю, бакраны, так зовётся этот народ, уже давно мечтают вернуть себе могилы предков. И сейчас мы едем именно к ним.       Отдав распоряжение основным силы идти к Ветонзе, Проэмперадор с небольшим отрядом отправился к Полваре. «Пыльная гора» в полной мере оправдывала своё название – мелкая серая пыль скрипела на зубах, лезла в глаза и нос, вызывая настойчивый зуд и чих. За какие-то полчаса они стали похожи на отряд призраков, обречённых бродить в этих горах веками.       Ворон беседовал с Клаусом о бакранах.       - Молодые люди, – Алва обращался сразу к обоим своим оруженосцам, – на козлах прокатиться не желаете?       - Нет!       - Да!       - Кто бы сомневался, – хмыкнул герцог. – В вас напрочь отсутствует дух авантюризма, юноша. И это при вашей-то склонности попадать во всевозможные передряги. Воистину, только Окделлы так умеют.       Деревня бакранов поражала своей нищетой.       «Какой-то каменный век. Топят «по-черному», так и угореть недолго. Хотя… с такими сквозняками тут скорее простудишься, чем угоришь. А уж блох-то, блох. Мама моя родная! А если вспомнить, что здесь едят… Ёперный балет!»       Когда на импровизированный стол начали выставлять еду, юноши переглянулись и, не сговариваясь, стали за спиной своего эра. Вообще-то, очень трудно есть блюдо, которое в ответ пялится на тебя скорбными глазами.       Алва оценил зелёные лица своих оруженосцев, а потому оставил стоять, где стоят. От греха подальше. Чтобы не поддаться рвотным позывам, Рене честно опустил, а потом и вообще закрыл глаза.       А когда Алва ушёл с молодой бакранкой, Рене толкнул Дика в бок:       - Ну, всё, теперь милость Бакры нам обеспечена. Я уверен, подвиг монсеньора не останется без должной награды.       - Ну, знаешь… – не то возмутился, не то обиделся Дик.       - Да брось, Дик. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Или, может, ты завидуешь? А давай спросим Клауса, вдруг у них ещё одна неосчастливленная вдова есть?       От тычка под рёбра ушастик легко увернулся и, рассмеявшись, пошёл устраиваться на ночлег.       Бакранская столица отличалась от обычной деревни только размерами. Та же нищета, те же лачуги, те же печи «по-черному». Зато удалось на козлов вблизи посмотреть. Удержаться от такого соблазна Рене просто не мог. До жути хотелось попробовать поездить на диковинных тварях. Но Марьян объяснил, что козлы подпускают к себе только хозяев.       - Эх, нет в жизни счастья, – вздохнул ушастик.       - Лошадь – быстрее, – не разделял мнение друга Дик.       - А кому в горах нужна спешка? Это по равнине верхом – ого-го-го. А здесь, по этим тропам, козлы – самое то.       - Это точно! – широко улыбнулся Марьян. – Умнючие твари. Ни подлянок каких, ни вывертов от них не бывает. А ночью видят, что твои кошки.       - Эх, жаль, нет кошек такого размера. Мне бы в самый раз такая зверюга была, – Рене потянулся совсем по-кошачьи, выгибаясь всем телом и зевая при этом, словно котёнок.       - Ну дык, вашей милости, оно конешно, на кошках сподручнее, – молодой адуан с опаской относился к ушастому оруженосцу герцога. Ни дать, ни взять – тварь закатная. И глазищи эти зелёные зыркают, а уж уши…       - Брось, Марьян, никакой я не «ваша милость». Меня зовут Рене.       - Дык мы знаем, вы при Прымпердоре состоите вместе с Ричардом. Ох и лихой он, просто жуть! Не то, что наш губернатор. Как до дела – так башку под лавку, одна задница торчит.       - Тебе нравится монсеньор? – поинтересовался Дик.       - Вестимо! Правильный он, зряшнего не сделает!       - Это точно, – согласился Рене. – Зряшнего не сделает, зато сделает такое, чего нормальные люди даже спьяну не придумают.