А если...

      - Ах, Рокэ, а-ах, чтоб тебя. Ох, ты это специально, а-ах, я знаю. Мн-н, если сегодня, ах, ты устроишь мне, мн, ещё и фехтовальную, а-ах, тенировку, о-йё – то клянусь, мн – я придушу тебя. А-ах.       Рене был зол. На себя, на Алву, на дорогу. Всего-то сорок раз пресс качнул, а уже сил нет, всё болит. Да, взятая в дорогу мазь помогала, и очень, но восстановление всё равно шло медленнее, чем хотелось бы. А ещё Ворон обещал, что дорога будет нетрудная. Ага, как же! И дело даже не в ночных подъёмах – отоспаться и днём можно, но этот гадский монсеньор решил, что жизнь его порученца слишком легка, и начал фехтовальные тренировки. И это по жаре. Да ещё без возможности нормально помыться.       - А-ах, гад, мн, чтоб тебя, Рокэ Алва, ах, так же скрутило, ах.       Марсель на цыпочках вернулся в свою комнату.       Разрубленный змей! Пресвятая Октавия! Так вот отчего эти странные взгляды Ворона – решился-таки. Но это жестоко. У мальчишки впереди день в седле. Рассчитывать, что Алва ради своего любовника замедлит движение – глупо. Вот это да! Такая новость – и Марселю решительно не с кем ею поделиться. Да и стоит ли об этом говорить? Ворону всё равно, но вряд ли он позволит портить жизнь Рене. Но если уж быть совсем честным, то Марсель ни за что и никому не стал бы раскрывать этот маленький секрет Рокэ и его порученца. В конце концов, пусть эти двое будут счастливы.       Свой завтрак виконт проглотил, не глядя, потому что смотрел исключительно на ушастика. Рене появился после Алвы, был неловок и испытывал явный дискомфорт, чего нельзя было сказать о Первом маршале – Ворон, как всегда, был бодр и свеж.       «Бедный мальчик», – подумал Марсель.       Рене едва дождался обеденного привала. Отвыкшие от нагрузок мышцы ныли. Эх, сейчас бы теплую ванную или хотя бы бочку… Да просто в речке искупаться. А ни фига! Пейзаж становился всё тоскливее и тоскливее. Ушастик вздохнул.       - Вы сегодня бледнее обычного, – прервал его грустные мысли знакомый голос. – Похоже, вы всё ещё не до конца восстановились после болезни. Так и быть, сегодняшнюю тренировку можете пропустить, но прошу не забывать, юноша, мы едем на войну, а не на прогулку.       - Да-да, помню. Кардинал обменял вашу шпагу на золото и хлеб для Талига. А мы с Окделлом пошли в нагрузку. Так, просто… чтоб вы в дороге не скучали, монсеньор. Потому как наши шпаги можно принять только по цене лома, – последнюю фразу Рене произнёс как можно тише.       - О чем это вы, юноша?       - О том, что нам ещё учиться, учиться и учиться, монсеньор, – бодро отрапортовал Рене.       «Вот ведь гадство, кошачьи уши – у меня, а слух, как у кошки – у Алвы. Где справедливость?»       Марсель, привычно пристроившись под деревом, наблюдал за тем, как Рокэ легко и непринуждённо разбивает защиту Ричарда, и радовался, что это не он сейчас пыхтит там под градом ударов.       - Мне кажется, – начал Марсель, когда Алва, по окончании тренировки, подошёл и присел рядом, – что вы слишком строги к своему порученцу. Вы ведь сами сказали, что он ещё не совсем здоров.       - Не стоит недооценивать господина Райса, Марсель. Последние, кто это сделали, были ныне покойные бандиты, напавшие на него во время погрома на Золотой улице. Да, шпагой он владеет отвратительно. И тем не менее, я не советую вам становиться его врагом.       - О чем вы, Рокэ? Я и не думал…       Вжик!       Марсель поднял голову. Прямо над его макушкой из ствола дерева торчала рукоять кинжала.       Вжик!       Ещё один вонзился рядом.       - Вот об этом, Валме, вот об этом, – Ворон хищно улыбнулся.       Марсель перевел взгляд на Рене. Ушастик стоял метрах в десяти.       - Сидите спокойно, Марсель, и я в вас не попаду. Мне жаль, но вы заняли место под единственным нормальным деревом. А метать кинжалы над головой монсеньора...       Вжик!       Третий кинжал – снизу, без видимого замаха.       - Простите, виконт, не хотел вас пугать, – Рене улыбнулся, подошёл и выдернул кинжалы. – Просто показывал Ричарду способы метания ножей.       - Окделл тоже будет тренироваться на мне? – попытался улыбнуться Марсель.       - Только если маршалу больше не нужен офицер для особых поручений, – оскалился кошак.       Валме выдохнул. Пугать он не хотел, как же. У-у, отродье Леворукого. Рано он начал жалеть «бедного мальчика», так ему и надо, кошаку мелкому. И всё равно, обижаться на Рене не получалось – ушастый ему определённо нравился.       Больше всего Рене беспокоили не трудности дороги, и даже не издевательские тренировки Алвы. Его беспокоил Марсель. Внимательный, умный – виконт мог запросто раскрыть его тайну.       Ничего. Нужно лишь убедительно показать Марселю, что он имеет дело с молодым человеком. Поразить его фехтованием – дохлый номер. Это же касается и пистолетов. Затевать с Ричардом спарринг – глупо и опасно. Во-первых, Окделл ему не соперник. А во-вторых, по такой жаре их обоих удар хватит. Что остаётся? Лучшие друзья девушек – кинжалы. Вряд ли знакомые Марселю барышни могли похвастать подобным умением.       Глядя на то, как побледнел виконт, Рене понял, что демонстрация прошла успешно. А ещё и Ворон ему чего-то там наплёл. Что ж, на какое-то время он в безопасности. А уж в Фельпе Марселю будет на чём сосредоточить внимание и помимо Рене.       Неожиданная встреча с посланцами Фельпа произошла ночью. Рене не скрывал ухмылки, видя, как вытянулись лица посланцев, едва они узнали, кто перед ними. Да, Ворон верен себе – он просто мастер неожиданностей. Но если в Варасте его уже не ждали, то здесь, определённо – ещё не ждали. И это хорошо. Раз не ждали фельпцы, значит, не ждут и бордоны.       Палаццо Сирен поразил бы Рене роскошью, если бы до этого он не побывал в Кэналлоа. Сейчас же он просто несказанно порадовал ушастика возможностью вымыться как следует, а в перспективе – как следует выспаться.       Церемония представления была долгой и нудной. Марсель с трудом подавлял зевки, Алва вообще, кажется, спал с открытыми глазами. Как оруженосец маршала, Ричард должен был стоять за спинкой его кресла. Рене решил составить ему компанию – отчасти из солидарности с другом, отчасти из-за того, что боялся заснуть.       «Ну вот, оружейник Просперо у нас есть, – подумал Рене, слушая, как вице-командующий генерал Просперо Фраки пообещал взять Паучий холм. – Осталось найти гимнаста Тибула, Суок и наследника Тутти. А толстяков здесь и своих хватает».       После представления Рене и Марсель направились в порт. Ричард пошёл с Алвой. Рене уже видел парусные суда в порту Алвасете. Но галеры были ему в новинку. Сознание сразу рисовало мокрых от пота и морских брызг негров, прикованных к вёслам, и надсмотрщика с хлыстом, выхаживающего по куршее.       После порта Луиджи Джильди и Бенито пригласили Марселя и Рене на ознакомительную экскурсию по городу, в ходе которой оба фельпца так пялились на кошачьи уши маршальского порученца, что тому ничего не осталось, кроме как дать им возможность пощупать их. Марсель тоже воспользовался случаем и осуществил свою давнюю мечту. Уши были самыми настоящими.       - Значит, это правда? – осмелился наконец задать вопрос ушастику Луиджи.       - Что именно «это» должно быть правдой?       - О том, что маршалу Талига покровительствует Леворукий?       - Маршалу – несомненно, а вот мне – вряд ли.       - Почему? Разве вы не… – капитан «Влюблённой акулы» так и не смог озвучить родственные связи Рене и Леворукого.       - Отправить меня к маршалу было скорее наказанием, чем поощрением. Поверьте, господа, мой батюшка по сравнению с Вороном – это сущий ангел.       - Не знал, что в Закате водятся ангелы, – хмыкнул Марсель.       - Водятся, водятся. Закатные. Редкие… твари.       После прогулки Марсель направился заказывать себе рубахи, от отсутствия которых так страдал в дороге, а затем собрался совершить ознакомительную прогулку по кабакам. Пить Рене не хотелось, потому что – не умелось, и ушастик вернулся в палаццо.       Вернувшись к себе, Рене ещё раз, на этот раз неспешно и со вкусом, принял ванну, переоделся в чистое и завалился спать. Война – войной, а обед по расписанию. Тем более, что для них война, как таковая, ещё и не начиналась.       Всё шло как по нотам – Паучий холм не взяли.       В уже знакомом зале дуксы устроили публичную порку генералу Фраки. Просперо огрызался. Слова Алвы о возможном предательстве только добавили красок. Скандал разгорался.       «Спектакль в интерьере. Как это по-человечески – сначала предать, а потом переложить свою вину на другого».       Веселье прервал Тифанно Гракка:       - Мы воюем с Бордоном, а не друг с другом! – выкрикнул он.       Его тут же поддержал гран-дукс, беря, наконец, бразды правления в свои руки. Результат был известен Рене – Алва принял предложение дуксов стать во главе армии, а в качестве залога вывалил на стол камни такой красоты и ценности, что ушастику стало искренне жаль «отцов города». Бедолаги разрывались между жадностью и патриотизмом – с одной стороны, им хотелось присвоить камни, с другой – победить «дельфинов».       «Ещё одна попытка усидеть на двух стульях. А седалища-то хватит, господа? Хотя, если собрать все их задницы в одну, то может и получиться».       Рене не нравились дуксы. Конечно, не все они мерзавцы, наверняка есть и очень достойные люди. Но уж больно отцы города напоминали торгашей в самом низком значении этого слова. Такие и мать родную продадут, потом выкупят по самой низкой цене и перепродадут с двойной выгодой. Он видел, как у большинства загорелись глаза при виде Вороновского залога.       Конечно, с одной стороны, теперь никто не посмеет сказать, что Маршал продался кому-то. А с другой… А не был ли этот залог своеобразным «сыром» в мышеловке, которую герцог поставил на предателя? Не клюнуть на такую приманку – сложно.       И снова порт. Джильди показывал Рене, Марселю и Дику строящуюся галеру. Все трое не были моряками, и потому молодому капитану пришлось подробно объяснять строение судна, его самые значимые места и возможное вооружение.       - А какие суда у Бордона? – поинтересовался Дик. В последнее время Окделл стал уделять военной науке больше времени и внимания.       - В основном – галеасы, – ответил Джильди.       - Галеасы? – поинтересовался Марсель. Виконту было крайне интересно узнать, чем галеас отличается от галеры, но и выказывать свою полнейшую безграмотность в этом вопросе было не с руки.       - И что это за звери такие? – улыбнувшись Марселю, пришёл ему на помощь Рене. – Я – существо сугубо сухопутное, так просветите меня.       - О, – закатил глаза мастер, с которым они разговаривали, – галера и галеас – этот как борзая и волкодав. Галера, молодой человек, как вы можете видеть, сверху открыта. У неё одна палуба, у галеаса – две. В нижнем ярусе – гребцы, верхний, пушечный, открыт.       Глядя на плоскодонные суда, больше подходящие для каботажных перевозок, ушастик никак не мог представить их в бою. Всё равно, что в корыте плавать. Неудивительно, что фельпский флот разбили.       Для Рене появление Вейзеля означало лишь одно – вот теперь война начинается и для них.       - Рад вас видеть Ричард, и вас, Рене, – генерал улыбнулся молодым людям, повернулся к маршалу. – Рокэ, опять пили.       - Пришлось, Курт! – мурлыкнул Алва. – Был такой повод…       - Вы всегда находите и повод, и вино.       - Повод без вина – страдание, вино без повода – пьянство. Вас и ваших людей хорошо устроили? Вы сыты?       План Алвы был прост – обрушить скалы так, чтобы обвал полностью примкнул к Фельпскому холму и тем самым обезопасил стену от возможного подрыва.       - Ты рехнулся, – выдохнул Курт.       «Ну, это не новость. У каждой крыши свой стиль езды… всё зависит от таракана за рулём. А глядя на Алвовского водителя, гонщики Формулы-1 нервно курят в сторонке».