А если...

      Время – это испытанье.       Не завидуй никому.       Марсель не завидовал. Ну, может, совсем чуть-чуть, самую капельку. И была это скорее не зависть, а восхищение. А что ещё можно испытывать, глядя, как Первый маршал лихо перескакивает с камня на камень – и это в кромешной тьме. Можно подумать, у Алвы в предках не мориски были, а горные козлы.       Но даже если и так – Ворону Марсель готов был простить и не такое. А вот что его действительно удивило, так это то, как спокойно находил дорогу в камнях Ричард. Окделл не мог похвастать лихостью своего эра, но тем не менее он уверенно шёл по этому каменному кошмару, выбирая оптимальный путь.       - А чему вы удивляетесь, Марсель? – Рене оказался рядом.       Валме вздрогнул. Во-первых, кошак появился неожиданно, а во-вторых, виконт полагал, что умеет владеть лицом и его удивление никто не заметит.       - В конце концов, кому, как не потомку Лита, ориентироваться в этом лабиринте. Кроме того, Скалы хранят своего Повелителя.       - Вы верите в эти легенды? – удивился Марсель.       - Верить можно в то, что ваша дама сердца дождётся вас с войны. А я знаю, – улыбнулся Рене. – Предлагаю идти за Диком. Безопасность гарантирована, – усмехнулся ушастик замершему Марселю.       - И вообще, виконт, мы ничуть не хуже этих двоих, – весело подмигнул Рене, когда Марсель всё же его догнал. – Вы пишите прекрасные стихи, вас любят дамы, вы неглупы и в скором времени прославитесь – я в этом уверен.       - А что же вы?       - Я? О-о! Виконт, да я – кладезь зарытых талантов! Я – просто сокровище! Одни уши чего стоят.       Марсель не мог удержаться от легкого смешка.       - О да. И вторым вашим достоинством, помимо ушей, является скромность.       - Бросьте, Марсель. Если вы сами себя не похвалите, никто этого не сделает. О, кажется, мы пришли.       Укрытие подготовили ещё вчера. Если Курт рассчитал всё правильно – здесь им ничто не грозит.       - Герцог, это моё завещание и письма жене и сыновьям, – Вейзель протянул Алве пакет. Бергер, как всегда, был серьёзен и обстоятелен. После знакомства с ним Марсель окончательно убедился, что все северяне – зануды.       - Ваша обстоятельность, как всегда, на высоте, Курт. А вот ваша верность… Никогда не устану ей удивляться. Столько лет хранить верность, да что там – любить, одну и ту же женщину… И вам не надоело?       - Я надеюсь, что доживу до того момента, когда вы влюбитесь, Рокэ.       - Тогда вам придётся жить вечно, Курт, – Алва легко сорвал с пояса артиллериста кожаный мешочек.       - Рокэ?! Куда?!       - Подрывать скалу, – улыбнулся маршал, сбрасывая сапоги.       - Это моё дело! – Вейзель попробовал выхватить у Ворона своё имущество, но тот ловко увернулся и, спрыгнув на камни внизу, оказался вне досягаемости генерала.       - Успокойтесь, Курт, со мной ничего не случится, за мной есть кому присмотреть. И в отличие от Создателя, который путешествует неизвестно где, мой покровитель всегда со мной.       Вейзель перевел взгляд на Рене. Ушастик криво усмехнулся.       - Не беспокойтесь, генерал, с монсеньором всё будет хорошо.       «А чего сразу я? Алва, сволочь, все стрелки на меня перевёл. А я тут не при чём. Это всё папочка. Теперь, если что – Вейзель меня тут и прикопает. Хотя что с этим гадом пернатым сделается».       - Наденьте шлемы, господа, – генерал указал на сложенные у стенки ямы старинные доспехи.       Марсель нервничал, его сердце колотилось, как сумасшедшее. Наступившая тишина не добавляла бодрости. Валме даже дышать стал реже. Ему казалось, что каждым вздохом он рисует на себе мишень. Да когда же уже?!       Камень, на котором лежал Валме, слегка вздрогнул. Но прежде чем виконт осознал, что случилось, его внимание отвлек короткий вскрик. Ричард, судорожно дёрнувшись, схватился за голову и глухо застонал, затем снова дернулся, выгнулся почти дугой и закричал, распахнув в небо серые глаза.       - Ричард, успокойся, – Рене кинулся к другу. – Дикон, всё хорошо, хорошо. Успокойся.       Мелкому кошаку было просто не под силу удержать Окделла самостоятельно, но он отчаянно пытался не дать тому скинуть шлем. Первым опомнился Вейзель.       - Успокойтесь, Ричард, – генерал практически скрутил маршальского оруженосца. – Успокойтесь.       - Камни… – прошептал Ричард, – … камни кричат… Им больно… Скалы… стонут…       Марсель судорожно сглотнул. Бред! Он всегда полагал все эти разговоры о Четырёх лишь красивой легендой. А титул «Повелитель» считал данью традиции – не более. Но сейчас…       - Что произошло? – Алва появился из темноты совершенно неожиданно.       - Скалы… в ярости, – Ричард тяжело дышал, но больше не вырывался.       - Что ж, надеюсь, скалы обрушили свою ярость на бордонов. В конце концов, это из-за них нам пришлось потревожить их покой. Успокойтесь, Дикон. Всё хорошо. – Ворон привычно потрепал русые волосы.       - Что это было? – робко спросил Марсель, когда Алва отошёл от лежащего на коленях Рене Окделла.       - Это? – Ворон вздохнул. – Это, Марсель, судьба Повелителя. Такое уже было в Варасте. Вы ведь не забыли, что Ричард Окделл – Повелитель Скал?       - И что теперь делать? – виконт понимал, что спрашивает глупость, но не спросить не мог.       - Как я и говорил – надеяться, что ярость скал, помноженная на умения Вейзеля, обрушилась на бордонов.       Только сейчас Марсель понял, что за всей этой суматохой с Окделлом он даже не обратил внимания на обвал, и там, где ещё недавно копошились люди, сейчас была лишь гигантская каменная могила. А может, и лучше, что он этого не видел?       -Замечательный хаос, Курт, – Рокэ смотрел на лежащие под ними камни.       - Весьма удачно получилось, – генерал тоже глянул вниз. – Вы заметили, что камни легли крайне неустойчиво. И даже незначительный толчок может вызвать обвалы, причём в обратную от стены сторону.       - Что значит – атаковать с этой стороны ни Капрас, ни кто-либо ещё в ближайшие лет десять-пятнадцать не сможет.       - Да, камням нужно время, чтобы найти своё место и улечься.       - Отлично. Ричард, как вы? – Ворон обернулся и посмотрел на своего оруженосца.       - Со мной всё в порядке, монсеньор, – смущённо произнёс Дик. Он всё ещё был бледен, но уже стоял, опираясь спиной на край ямы.       - Тогда идёмте, господа. Здесь нам больше делать нечего. Мы объяснили «дельфинам», что на суше им не место, остаётся вдолбить «павлину», что он птица отнюдь не водоплавающая.       Рене успел закрыть глаза до того, как это произошло. О том, что случилось, он понял по короткому «ойку» Марселя, и только поэтому решился открыть глаза, а зря…       «Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу».       Эта мысль была первой, пришедшей в голову через пару минут, когда ушастик уже перевёл дыхание и отнял ото рта ладонь, не позволившую воплю ужаса вырваться наружу.       В руках Рокэ трепыхалось нечто, размером с кулак, пыльно-серого цвета. Нечто было волосатое и походило на помесь паука и саранчи.       - Какое чудо, – тварь тихонько трепыхалась в пальцах герцога.       Глядя на ЭТО, Рене был категорически не согласен с маршалом. Есть чудеса, которые очень хочется посмотреть, но некоторыми чудесами лучше любоваться на расстоянии. А есть и такие, о которых достаточно просто знать. Киркорелла относилась к последним. Теперь Рене в полной мере ощутил, что чувствовали «пантерки», когда по палубе их корабля стали скакать сотни таких… существ.       Когда Фоккио Джильди всё же принёс наживку, Рене понял, что Ворон не будет откладывать охоту. Именно поэтому он закрыл глаза. Это как в фильме ужасов, главное – элемент неожиданности. Согласитесь, порученец, завопивший только потому, что из норки выскочило нечто – это подозрительно. Однако стоило Рене открыть глаза, как тварь, застрявшая в смоляном шарике, подпрыгнула вверх на пару бье. Только хорошая реакция да крепкий мочевой пузырь спасли ушастика от несмываемого позора.       - Какая гадость, – скривился Ричард, глядя, как Алва рассматривает тварь, подняв на уровень глаз.       - Надо будет наловить пару тысяч, – вынес свой вердикт маршал.       - Пару тысяч? Этих? – даже у Джильди не хватило слов.       - Не меньше! Мне кажется, я нашёл этим пушистым малюткам достойное применение. И зря вы так кривитесь, юноша, – Ворон повернулся к своему оруженосцу.       Ушастик уже знал, что сейчас скажет Ворон, и отчаянно молил всех, кого знал, чтобы Алва всё же не сказал этого.       - Господа, – Ворон посмотрел на Дика и Рене, – ваша задача – обеспечить меня этими тварями.       Утром Рокэ и Марсель отправились в Байябьянку, а друзей ожидало менее приятное занятие. Наживка и корзины были заготовлены с вечера. Места обитания тварей тоже известны. Дело было за малым – наловить киркорелл.       К месту охоты Рене и Ричард шли, как на плаху.       - Приманку буду тащить я, – первым нарушил молчание Рене.       - Почему ты?       - Потому что я НЕ МОГУ взять ЭТО в руки. А ты большой, сильный. И вообще – ты мужчина, – только когда последний аргумент сорвался с губ, Рене понял, что ляпнул.       - А ты кто? – резонно поинтересовался Дик.       - А я их боюсь. Они – противные.       - Я тоже не хочу брать их в руки, теньент Райс, – нахально усмехнулся Окделл. – А потому мы разыграем, кто чем будет заниматься.       Дик поставил корзину и полез в карман за монеткой. Через пару минут бесполезного обшаривания карманов Дик вынужден был признать, что монетки нет.       - У меня тоже нет, – признался Рене, – но могу предложить другой способ. «Камень-ножницы-бумага».       - Это что?       - Игра такая. Смотри: открытая ладонь – это бумага, сжатая в кулак – камень, два пальца – ножницы. Запомнил? Теперь условие: камень тупит ножницы, ножницы режут бумагу, бумага оборачивает камень. Проигравший сажает киркорелл в корзину. Выбрасываем на счет три. Раз, два… Три!       Рене был уверен, что Ричард выберет камень, а потому, не задумываясь, выбросил «бумагу». Кто ж мог знать, что Дик выкинет «ножницы».       - А-а!!! Твою ж мышь!!! Ричард, ну пожалуйста! Я о-очень тебя прошу! – взмолился Рене.       - Так и быть, – сжалился Окделл, – после первой сотни я тебя сменю. Так и будем их ловить: сотню – ты, сотню – я. Это честно.       - Ага, честно, – вздохнул Рене.       «Ты сможешь, ты сможешь, ты сможешь».       Рене повторял эту волшебную мантру до самих холмов, изрытых норками. И только когда мохнатая тварь выскочила из домика и вцепилась в шарик, ушастик понял – не сможет. Уж лучше признаться во всем Дику прямо сейчас – и будь, что будет. Он уже набрал в грудь воздуха, чтобы назвать причину, по которой не может взять тварь в руки, когда Окделл поднял верёвку и отцепил трепыхавшееся существо от шарика. Рене так и замер с открытым ртом.       - Корзину давай, кошкин сын, – усмехнулся Дик.       - Дик, я… – Рене откинул крышку, и Ричард ловко сунул тварь в корзинку.       - Ты как эрэа – того и гляди, в обморок хлопнешься. Никогда не видел зелёных кошек, – продолжал усмехаться Окделл.       - Ага. А если меня стукнуть – я стану фиолетовый, в крапинку, – буркнул ушастик.       - Знаешь, Айри тоже боится мышей.       - Я мышей не боюсь! – отмёл возмутительные подозрения Рене. – А это – не мыши.       - Держи, – Ричард протянул другу верёвку с приманкой.       - Ты – настоящий друг, – с чувством произнёс Рене.