А если...

      -Ты – настоящий друг, – с чувством произнёс Рене.       К полудню «настоящие друзья» наловили не меньше тысячи киркорелл. Жадные тварюшки вцеплялись в наживку по двое и даже по трое. Из забитой под завязку корзины доносился постоянный треск.       - Если так дело пойдёт, то до вечера мы выполним задание Ворона, – устало произнёс Дик, вытирая пот со лба.       - Ага, – криво усмехнулся Рене.       Сейчас ушастик с тоской думал о том, что обратно каждому из них придётся нести по корзине, полной мохнатых чудовищ.       - Ты что, и вправду их так боишься? – спросил Ричард.       Это было странно. Дик видел друга в бою, в драке, во время погрома. Рене не был трусом. Может, это какая-то его особенность? Где-то Ричард читал, что живущие в багряных землях слоны бояться мышей. Может, с Рене тоже самое?       - Не то чтобы я их боялся, – ушастик виновато посмотрел на Дика, – просто как-то противно, что ли. Даже не знаю.       - Брось, не такие они и противные. Пушистые даже.       - Ты себе киркореллу ещё в качестве домашнего животного заведи. А на семейном портрете тебя так и изобразят – Герцог Ричард Окделл и его паукан.       - А ты ещё подразнись – и будешь сам их с наживки снимать. Между прочим, ты проиграл.       - А знаешь, – Рене решительно вскочил на ноги, – давай!       - Уверен? – Ричард тоже поднялся.       - Ну, попробовать-то можно, – уверенность таяла просто на глазах. – Давай уже наживку.       Рене повезло, на мясном шарике болтался только один паукан.       - Ты его аккуратно, за бока бери и тяни, – подсказывал Дик.       «Это цыплёнок, цыплёнок… только серый… и многоногий... Мутант какой-то».       Рене протянул дрожащую руку к киркорелле, тварь возмущенно затрещала.       - Гадость! – ушастик отдернул руку.       - Не заставляй себя, – Ричард ухватил паукана, быстро оторвал от наживки. – Давай корзину.       - Можно, я ещё раз попробую?       - Да пробуй, на здоровье.       Дик не мог понять, зачем Рене заставляет себя. Он, Ричард, и сам может снимать пауканов. А Рене думал о том, что ждёт его впереди. Ловить киркорелл – это только половина дела. Их же ещё красить придётся. И кому же Алва доверит это стратегически важное задание? Глупый вопрос – конечно, тем, кто их ловил!       Киркорелла болталась на верёвке.       «А может, лучше признаться? – мелькнула предательская мысль. – Алва поймёт, однозначно поймёт. И даже наверняка посодействует удачному замужеству. А потом… А вот «потом» у тебя и не будет. Будет муж, дети, семейные будни. Kirche, Küche, Kinder. И всё… Больше ничего, кроме визита к родителям мужа, если он не сирота. Ни свободы, ни приключений, ни-че-го!»       Эта мысль оказалась такой неожиданной, что Рене решительно протянул руку и, ухватив паукана, потянул его на себя. Тварюшка отцепилась от приманки, застрекотала, задрыгала лапками. Ушастик приоткрыл крышку корзины и сунул киркореллу в её новое обиталище.       - И как вам Байябьянка, Марсель? – поинтересовался Рене у развалившегося в кресле виконта.       - Это было весьма познавательно. Эти… корабли… Даже представить не могу, зачем они. Неужели Рокэ собирается воевать с бордонским флотом на… этих ызаргах?       - Все всякого сомнения.       - Он безумец!       - О да, он безумец, но не идиот, за что его и ценят. Фельп «купил» Алву. А безумие идёт с ним в комплекте, Марсель.       - Но без Альмейды… Фельпский флот разбит, а эти уродцы…       - Вы видели карты здешних вод, Марсель?       - Нет, но…       - Здесь много мелей. Кораблям с осадкой линеалов будет трудно маневрировать. А ещё и летний штиль. У Альмейды нет вёсельного флота, а без ветра его посудины станут превосходными мишенями для бордонов. Эти, как вы их назвали, «ызарги» да фельпские галеры – это всё, что нужно для победы. Ах да, ещё «безумие» Алвы.       - А я ещё наивно полагал, что это мастер Уголино безумец. Он так расписывал свои творения, словно невесту сватал.       - Уголино – творец. И как всякий творческий человек, он немного… странный.       «У него свои тараканы в голове. Но ей-Богу, алвовские тараканы всех просто числом задавят».       Знакомиться с каторжниками Рене не пришлось.       Как и ожидалось, их с Диком засадили раскрашивать пауканов. Ушастик задумчиво смотрел на баночки с краской.       - О чем задумались, Рене? – поинтересовался Ворон, натягивая перчатки.       - Жду вдохновения, – улыбнулся ушастик. – Великое не терпит суеты.       - Вы намерены порадовать нас шедевром?       - Конечно, иначе какой смысл браться за кисть.       - Решили оспорить лавры Диамни Коро? – усмехнулся Алва.       - Да они мне просто спать не дают, монсеньор.       - Удачи, господа, – Ворон довольно осклабился и вышел из комнаты.       - Что ты намерен делать с киркореллами? – поинтересовался Дик.       - Просто раскрашивать – это скучно. Хочу развлечься.       «А точнее – выпендриться».       - И что ты собираешься делать? – Дик взял в руки кисть, покрутил её и окунул в ближайшую краску. Краска оказалась лазоревой.       - Ещё не знаю, но вот ты, кажется, уже решил, что будешь делать. Этот паукан гордо понесёт на себе цвета бордонского флага?       - А почему бы и нет?       - Бордоны, гайифцы и пауканы – есть в них нечто общее, ты не находишь?       - Жадные и пакостные? – предположил с ехидной улыбкой Ричард.       - Ага. А ещё ме-э-рзкие.       «Родовые цвета – это интересно. Можно бы и гербы нарисовать, но я не художник – это точно. Тогда… Смайлики!!! А если ещё объединить родовые цвета и рожицы… Да Коро и рядом не стоял!»       Глаза Рене загорелись, он облизнулся и, вооружившись кисточкой, приступил к выполнению своего плана.       - Ну, как тебе? – Рене протянул Дику салатового паукана, на котором ярко-розовой краской была нарисована рожица с хитрыми глазками-щёлками и круглым ртом.       - Манрик?       - Похож на тессория?       - Одно лицо! – рассмеялся Дик. – Гениально!       - Ну вот, а Ворон сомневался, что я сумею составить конкуренцию великому Диамни.       - Вы готовы представить свои шедевры, Рене? – Ворон пришёл под вечер вместе с Марселем. Последний лишь недавно узнал у Рокэ о поручении, которое тот выдал молодым людям, и сейчас горел желанием посмотреть на результат.       - Наслаждайтесь, – кошак небрежно махнул рукой в сторону корзины.       Ворон приоткрыл крышку и вытащил наугад первую попавшуюся киркореллу.       - И в каком же жанре вы творили? – маршал вопросительно изогнул бровь.       - Минимализма, – нахально ответил ушастик.       Марсель нервно хихикнул, глядя на алого паукана, у которого золотой краской на спине была нарисована улыбающаяся от уха до уха рожица, увенчанная парой ветвистых рожек.       - Надо полагать, это – Эмиль Савиньяк? – поинтересовался Алва.       - Поразительное портретное сходство, – Валме не удержался и хрюкнул в кулак.       Ворон ещё несколько секунд полюбовался на «творение», а затем сунул киркореллу обратно в корзину.       - А это, очевидно, я, – Ворон взял паукана, которого Рене только закончил рисовать.       - Ну, должен же кто-то возглавить это мохнатое воинство, – подал голос Ричард.       - Творец имеет право на авторское видение реальности, – решительно заявил кошак.       - И не поспоришь, – Марсель, уже с трудом удерживающий то и дело прорывающийся смех, смотрел на клыкастую рожицу с пиратской повязкой на одном глазу.       - А это что? – Ворон ткнул во что-то рядом с рожицей.       - Знамя с ызаргом, – гордо вскинул голову Рене.       - Потрясающе, – Алва вернул паукана ушастому. – Мэтр может покоиться с миром. У него появился достойный преемник. Ну, а вы, Ричард, очевидно, предпочитаете пасторальные мотивы? – хмыкнул Ворон, глядя как паукан в руках Дика уверенно превращается в божью коровку.       - Монсеньор, простите за дерзость, но чем были заняты вы? – Рене улыбался открыто и весело.       - Я тоже решил бросить вызов великим, Рене. Но, глядя на ЭТО, я, бесспорно, отдаю лавры победителя вам. И ещё, молодые люди, обещаю – ваши творения ждёт потрясающий успех.