А если...

      - И ещё, молодые люди, обещаю – ваши творения ждёт потрясающий успех.       «Справедливость» неспешно выруливала из-за скалы.       - Какое говорящее название, – Рене всматривался в серую гладь моря, по которой скользила галера.       - Это вы о чём? – поинтересовался Марсель.       - О том, что каждому воздастся по делам его, – недобро усмехнулся кошак.       Виконт вздрогнул. Он ещё никогда не видел у зеленоглазого такого выражения лица. Обычно весёлый и улыбчивый, Рене сейчас хищно скалился, глядя на уходящую галеру.       А когда каторжники выкинули серый флаг и открыто направились к бордонскому флагману, ушастый совсем по-кошачьи сощурился, зло улыбаясь. Марсель недоумённо воззрился на маршальского порученца – он что, радуется предательству? Такого быть не может! Валме перевёл тревожный взгляд на Алву, но маршал был совершенно спокоен…       А потом грянул взрыв!!!       Галера с каторжниками, а вместе с ней и «павлино-дельфиний» флагман в одночасье перестали существовать. Поднявшиеся волны разметали строй вражеских кораблей, попутно столкнув ближайшие к взрыву суда друг с другом.       «Кто там у них теперь будет адмиралом? Ватрахос, кажется. Дал же Бог фамилию».       - Вот это, Марсель, и называется – Справедливость, – хищный блеск и злорадная улыбка исчезли, перед виконтом снова стоял привычный ушастик.       - Вы знали?! – не удержался от удивлённого восклицания Марсель.       - Неужели вы думали, что маршал не учел такого развития событий? А эти… – кошак небрежно кивнул в сторону моря. – Что ж, им был дан шанс. А как его использовать – зависело только от них.       - Вы умеете плавать, молодые люди? – Ворон туго стянул косынкой волосы.       - Да, монсеньор, – нестройно ответили Рене и Дик.       - А вы, Марсель?       - Разумеется.       - Значит, мы остаемся. Это не первый абордаж в моей жизни.       - Разрубленный Змей! – Дерра-Пьяве от восторга хлопнул себя по бедру. – Здорово вы нас надули! Не моряк, не моряк…       - Я не лгал, – спокойно произнёс Алва. – Я ничего не понимаю ни в галсах, ни в узлах. Зато неплохо разбираюсь в абордаже.       - Прошу прощения за любопытство, – Скварца проверил, как ходит в ножнах сабля, – когда же вы успели поабордажничать?       - «Каммориста», – как-то уж совсем буднично произнёс Ворон.       - «Императрикс»?! – почти благоговейно выдохнул Дерра-Пьяве       - Да. Давно это было. Теньент Аррохадо к вашим услугам, – шутливо поклонился Алва.       - Что ж вы молчали?! – Муцио сейчас походил на ребёнка, который узнал, что Дед Мороз – это никакой не Дед Мороз, а переодетый папа.       - В своё время мы с Альмейдой решили не афишировать моё присутствие на «Каммористе», а потом… Я даже не думал, что кто-то вообще помнит об этом.       - Да якорь мне в задницу! – Дерра-Пьяве даже покраснел от возмущения. – Как можно такое забыть?! Это же… Это... – маленький капитан пытался подобрать слова и явно их не находил. – Ух! – наконец воскликнул он, хлопая себя по ляжкам. – Человек с «Каммористы» на моём корабле! Ну, теперь мы зададим этим «дельфинам»! Кормить им крабов, чтоб мне вовек ходить трезвым!       - Кстати, о вине, – Алва достал из-за пояса фляжку, хлебнул и передал её капитану. – За удачу!       - За удачу! – коротышка присосался к угощению, став ещё счастливей, чем минуту назад, хотя это было трудно!       Фляга пошла по рукам. Марсель тоже отхлебнул. Вино, и отменное. Хотя, чего он ждал от Ворона. Виконт не знал ни о «Каммористе», ни об «Императриксе», ни об их сложных взаимоотношениях (Почему сложных? – спросил Марсель сам себя и сам же ответил, – потому что с Алвой не бывает просто), но очень надеялся, что удача сегодня его не оставит.       - Пора, – скомандовал Скварца, и над кораблём взметнулся чёрный флаг с волосатой змеюкой и огромной единицей. Дерра-Пьяве уверенно раздавал приказы, уже и фитили запалили.       - Идёмте, – Алва направился вглубь «ызарга», – нам на носу делать нечего. Наше дело – абордаж.       «Первый» шёл ходко, гребцы чётко отрабатывали команды. На вёслах сидели моряки с потопленных галер. Они сами добровольно вызвались занять эти места. Глядя на мокрые спины и натянутые канаты вен, Марселю на ум приходило только одно слово – каторга. Валме искренне не понимал такой мстительности.       А вот Рене понимал, и очень. Моряк – это не профессия, это – состояние души, когда по венам течёт морская вода, а сердце бьётся в ритме прибоя. Потерять корабль для моряка – все равно что потерять дом, а может, и больше. Эти люди заслуживали только уважения.       Под кожаной крышей было невероятно душно. Воздух поступал лишь через вёсельные люки да открытые места на носу и корме, по пути смешиваясь с терпким запахом пота и пороховой гари. Марсель невольно поморщился и перевёл взгляд на Алву. Ворон сидел невозмутимо, словно памятник самому себе. Рядом морщил нос Ричард. Похоже, Окделл тоже страдал от недостатка свежего воздуха.       - Взбодрись, Дикон, скоро на волю, – весело ухмыльнулся пробегавший мимо Рене.       Мелкий кошак вместе с корабельным юнгой таскали воду и поливали гребцов. Поначалу Ричард тоже взялся за ведра, но он оказался слишком крупным и неповоротливым для такой работы.       И кто сказал, что кошки терпеть не могут воду? Врал ведь, зараза. Марсель смотрел, как ушастый легко носился по куршее взад-вперёд, попутно успевая что-то кому-то сказать или просто весело подмигнуть. Мальчишка уже давно избавился от куртки, а может, и не брал её вовсе. Мокрая то ли от пота, то ли от воды рубаха липла к телу, золотисто-русые волосы тоже потемнели, отдельные пряди выбились и липли к щекам. Кошак явно устал, но старался не подавать виду. -       Проверьте оружие, оно вам скоро понадобится, – Рокэ говорил небрежно, но Валме принялся лихорадочно перезаряжать пистолет.       - Крючья, – проревел где-то на носу Дерра-Пьяве. – Шевелись, сотню крабов вам в штаны!       Неожиданно появился Скварца. На адмирале были кираса и шлем.       - Вы не должны рисковать собой, – произнёс он, глядя на Ворона, который был в одной рубахе.       - Ничего со мной не случится, – отмахнулся Алва. – Дикон, Рене – держитесь рядом. Марсель – не отставайте и не зевайте. Это не дуэль. Это – драка.       «Ызарга» изрядно тряхнуло, раздался треск. Марсель уже знал – это ломаются боковым тараном вёсла вражеского судна. А потом «чудовище» замерло. Гребцы попадали на банки, жадно хватая ртом воздух, несколько абордажников кинулись к бортам, что-то быстро закрутили, и через пару минут рамы с натянутыми шкурами вылетели наружу. Внутрь «ызарга» ворвался свежий ветер и много света, на мгновение ослепив всех, кто не успел прикрыть глаза.       - За мной! – проорал кто-то почти над ухом виконта.       Крюкастые лестницы, верёвки с «кошками» – всё это почему-то напомнило Ричарду штурм Барсовых Врат, хотя сравнение было неудачным. Там важна была скрытность, а здесь лезли в открытую. Часть абордажников стреляла из мушкетов вверх, отгоняя бордонов от борта, в то время как остальные забрасывали крючья. Дикон тоже кинул «кошку» – удачно.       - Шевелитесь, герцог, – Рене кошкой взвился по верёвке и уже был у края борта галеры.       На борту бордонского судна пылал Закат. Кто-то из фельпцев кинул гранату, расчищая взрывом дорогу себе и товарищам, гремели пистолетные выстрелы, звенела сталь, победные крики и смертные стоны смешивались в один оглушающий хор.       На мгновение Марсель замешкался, оскальзываясь на крови, и перед ним тут же выросла усатая рожа. Рожа замахнулась саблей, Марсель как-то увернулся, выхватил шпагу и рубанул в ответ. О да, это не дуэль и не фехтовальный зал, но он уцелел.       Ворон был прав – это драка, свалка. И в этой свалке они быстро потеряли друг друга. Марсель вертел головой в попытке найти хоть кого-то. Алва рубился впереди, орудуя короткими морисскими саблями. Двумя сразу! Помилуй, Создатель! Любой, кто попадёт в этот смертоносный вихрь – не жилец.       Едва перепрыгнув через борт, Дикон сразу оказался в гуще боя, мгновенно потеряв из виду и Алву, и Рене. Ричард бился сосредоточенно и упорно, тесня своего противника к борту. Алва не зря гонял оруженосца. Сейчас казалось, шпага сама знает, что ей нужно делать. Дикон даже не успевал подумать, взять ли ему защиту или идти вперёд, а тело уже двигалось, выбирая наилучший вариант.       «И какого лешего я лезу на абордаж? Мне что, в галере не сиделось? Ведь можно было остаться» – умные мысли, как всегда, догнали голову слишком поздно – Рене уже почти добрался до борта. «Хотя нет. Ворон сказал – не отставать. Да он меня потом насмешками со свету сживет. Ни фига, прорвёмся. Спецназ работает до последнего клиента».       Рене охватила какая-то весёлая злость. Едва опустившись на доски палубы, он тут же столкнулся с бордоном. Детина уверенно шёл на ушастика, размахивая тесаком. «За что ж мне такое счастье-то, а?» Тесак против шпаги, а он ещё и устал, таская проклятые ведра. Ничего, главное – сократить расстояние, поднырнуть под руку и – на! – получи гардой прямо в челюсть. Детина пошатнулся, этого мгновения хватило, чтобы Рене со всей силы ударил «обломком» (так он уже давно про себя называл дзютте) по руке. Хрустнули кости, сломанная рука плетью повисла вдоль тела, роняя тесак. Теперь отскочить назад – и шпагой в грудь. Главное – не думать. Это как тогда, на Дорамском поле – либо ты, либо тебя. Рене очень хотел жить!       - Тащи! – кто-то чумазый и полуголый схватил Марселя за руку. Виконт потащил.       Едва они вытащили на палубу сетку, полную мушкетов и пистолетов, как их тут же расхватали абордажники. И вовремя – хозяева галеры очухались от первого натиска и ринулись восстанавливать статус-кво. Бой закипел с новой силой и продолжался ровно до того момента, когда Алва встал лицом к лицу с капитаном галеры.       Поединок вожаков. Да уж, сейчас обе стороны больше походили на уличные банды, чем на регулярное войско. Рядом с Алвой нарисовался Дик, которому сеньор отдал свои сабли, забрав взамен шпагу.       Битва была короткой и напоминала скорее избиение младенца. Её исход был предрешен заранее – тело бордонского капитана медленно сползло по мачте вниз. Ворон поднял шпагу противника и сломал о колено.       А затем и бордонский флаг, повторяя путь своего капитана, сполз вниз. Один из абордажников подскочил к Ворону и что-то протянул. Через несколько минут над головами стоящих на палубе людей затрепетало знамя с волосатой змеюкой.       Ватрахос всё же решил стать адмиралом. «Сердце волн» решительно шёл вперёд.       Серая «Восьмерка» отчаянно пыталась выйти из-под удара. Но шансов у неё не было. Марсель помнил, как их «ызарг» стал пропускать воду ещё до того, как они пошли на абордаж. А уж в «Восьмерке» воды было явно по пояс, она осела и двигалась еле-еле. Идущий полным ходом галеас раздавит её, как пустой орех. А люди? Им не выбраться из этой душегубки.       - Господа, – задумчиво пробормотал Рокэ, – а не ударить ли нам в корму… Если, конечно, удастся расцепиться…       Всего пара фраз превратила отчаяние в надежду. По всей галере запели свитки и дудки, забегали люди. Галера готовилась к новому абордажу.       Марсель устал, но где один абордаж, там и два. А каковы у них шансы на победу сейчас? Галеас шире галеры, людей там много больше, а они уже при первом штурме многих потеряли. Хотя какие у них вообще были шансы, когда они начинали это сражение против целого флота на своих странных судёнышках? А вот поди ж ты… Получилось. Так почему бы не рискнуть ещё раз?       Таран «Морской розы» с хрустом врезался в корму галеаса, попутно разнеся в щепки руль.       Снова загрохотало, полетели вверх «кошки». Марсель увидел Рене. Кошак, упираясь ногами в высокую корму галеаса, уверенно поднимался вверх, перебирая руками по веревке. Сам виконт с гораздо меньшим изяществом взобрался на борт загарпуненного «дельфина», и тут же был пристроен к одному из фальконетов.       Что ж, всё в жизни бывает впервые. До этого Валме никогда не стрелял из пушки, но первый блин оказался не комом, а уж второй и вовсе очистил корму, давая возможность большей части абордажников взобраться на борт. И бой закипел с новой силой.       В этом бою, как и в предыдущем, Марсель пытался найти тех, кого знал и за кого, чего уж скрывать, переживал – Алву, Дика, Рене. Но если Ворон, снова вооружившийся двумя саблями, опять превратился в смертоносную мельницу, то Дика виконт найти не смог. Оставалось лишь надеяться, что с ним всё благополучно. Зато Марсель увидел Рене. Кошак дрался как… как Леворукий! Теперь виконт понимал, почему Рокэ предупреждал его не недооценивать мелкого ушастика. Рене тоже держал оружие в обеих руках, время от времени ухитряясь использовать в качестве оружия всё, что попадалось под руки.       Сам Марсель благоразумно не лез в гущу схватки, довольствуясь теми, кто вываливался из этого страшного «котла». Время от времени он кидал мрачные взгляды на Ворона, слишком уж ушедшего вперёд. Это становилось опасно, и Валме стал протискиваться вперёд, чтобы хоть как-то прикрыть тылы Рокэ. Но, похоже, не один он заметил, в каком положении очутился маршал – Рене оказался намного ближе к Ворону, чем Марсель, и сейчас пробирался Алве в кильватер, уверенно отгонял тех, кто пытался подступиться к Ворону с боков.       В забрызганной кровью рубахе, с отливавшими алым, из-за запекшейся крови, саблями, Рокэ походил на демона смерти, но Рене не оставляло дурацкое чувство, что Алва зарвался. Конечно, проклятье – проклятьем, но своим чувствам он привык доверять. И вот теперь ушастик вынужден был пробиваться к вырвавшемуся вперёд Ворону. Ему это почти удалось, когда герцог повернулся к нему лицом. В синем взгляде, направленном куда-то за спину Рене, билось безумное отчаяние.       Ушастик начал разворачиваться и понял, что не успевает.