А если...

      - Он напоминал о нашем долге Дому Ветра, - холодно пояснил Валентин, - я намеревался его отдать. Теперь это проще, и я заплачу. Сполна.       Робер взглянул на Спрута – у-у, гадина скользкая. Придды всегда были «вещью в себе», понять, а тем более предугадать их действия было просто нереально. И нынешний герцог – не исключение. За что он собирается платить? Кому? Алве? За брата? Нужно быть осторожнее. Несмотря на свой невозмутимый вид, Валентин все замечает и делает выводы.       Эпине срочно перевел взгляд в сторону представляющего Дом Скал Тристрама, виконта Таура. Старший братец умчался в Ургот, с дипломатической миссией, а младший – взлетел. Как же – представляет Дом Скал.       Интересно, почему Альдо предложил Мартину Тристраму, а не Дэвиду Рокслею представлять сюзерена? Может, потому что подобное тянется к подобному?       Гигантский ворон сорвался откуда-то сверху, с карканьем пронесся мимо террасы и исчез в слепящей синеве. Виконт Таур вздрогнул и попытался пристроиться к поближе к королю.       Боится, что пернатый родичи Алвы будут мстить за то, что он занял место оруженосца их повелителя? Хотя он с начала церемонии какой-то дерганый. Всё по сторонам озирается? Случилось у него чего?       - Виконт Таур, - голос Альдо прозвучал неожиданно резко, - вас что-то беспокоит? Я велю вам говорить. Все сомнения надо разрешить, а все ошибки исправить до того, как закончится Круг.       - Я… - начал мямлить виконт, - я думал о женщине, Ваше Величество.       А это ещё что за неуместные откровения? Похоже, не один Иноходец так думает, вон Спрут тоже повернул голову, смотрит безучастно, но внимательно.       - Ваше Величество, на днях я проезжал по улицам, - виконт справился с волнением, - и какая-то старуха стала кричать что-то об убийствах, называя убийцами всех, кого видела, в том числе и меня. Она была безумна. А потом появились люди цивильного коменданта и … Но, Ваше Величество, сегодня великий день. И мне бы не хотелось омрачать его такими воспоминаниями.       - Господин цивильный комендант, потрудитесь объяснить, что сделали ваши люди, - Альдо перевел царственный взгляд на цивильного коменданта.       - Я выясню у своих людей, что они сделали. Видимо, задержавший её офицер не счет дело важным и не доложил о случившемся.       - Не бывает неважных дел. – Альдо не говорил – вещал. Вот он - новый король Талигойи, пусть все видят, для него нет мелкого и неважного. – Позовите капитана Нокса.       С недавних пор, а точнее с момента, когда Тристрам был выбран представлять Дом Скал, его личной безопасностью стал ведать капитан Нокс, приведший с собой часть людей покойного Люра.       - Капитан Нокс, вы знаете, что произошло с виконтом Тауром, представляющим здесь Дом Скал, на днях? – поинтересовался король.       - Ваше Величество, какая-то безумная горожанка стала оскорблять виконта и Ваше Величество, но люди господина Айнсмеллера в присущей им манере пресекли крамолу.       - Что значит – «в присущей им манере»?       - Безумица была заведена во двор одного из пустующих аббатств и повешена.       - Герцог Эпине, почему подчиняющийся вам генерал Карваль не пресек действия цивильного коменданта?       - Военный комендант не может вмешиваться в действия цивильных властей, - напомнил Робер. - Никола Карваль неоднократно докладывал мне о том. что считает действия цивильного коменданта излишне жестокими Я говорил об этом с Вашим Величеством.       - Значит, тихо говорил, - белый с шитым золотом отворотом сапог наступил на ногу, приказывая молчать. – Мы не можем знать, что происходит на каждой улице.       Ах, вот значит как! Его Величество решили сыграть в Доброго Короля, и показать горожанам, что такое королевская справедливость и как новый государь печется о своих подданных. А где была ваша забота, Ваше Величество, два дня назад, неделю, месяц? Когда вам раз за разом жаловались на этого убийцу все, у кого ещё осталось хоть немного совести. Ну, конечно, просто так убрать Уолтера Айнсмеллера – не выгодно. А вот сейчас – самое время. Какой спектакль!       Интересно, а была ли эта сумасшедшая? Ну, теперь понятно, зачем вам понадобился Тристрам. Рокслей на такое точно не пошел бы. Цивильника он, может, и не любит, но до такого лицедейства не опустится.       То, что случилось потом, Робер не мог себе представить даже в худшем кошмаре.       Да, Айнсмеллер был сволочью, да он сто раз заслужил смерть, но не такую. Его надлежало судить и наказать по закону, но вот так… Выдать толпе… Прикрыть свои ошибки чужой смертью… Эпинэ чувствовал, что его начинает трясти. Ещё немного и он сорвется. И тогда…       - Герцог, у вас кровь.       Спрут. Когда он успел оказаться рядом? Иноходец облизал пересохшие губы. Солоноватый вкус отрезвил. Он и не заметил, как прокусил губу.       - Благо-дарю, - рвано выдохнул Робер и промокнул прокушенную губу белоснежным платком.       Кровь. Алое на белом. Кровь - во рту, на одеждах, на руках… На совести…Как её много. Всех вод Данара не хватит, чтобы смыть пролитую ими кровь.       Роберу казалось, что хуже быть не может. Оказалось – может. Дора.       Взорванная стена, обвалившаяся дорога, рухнувший помост и прикрытые сгнившими досками ямы. Люди, мертвые и живые вперемешку. Раздавленные, искалеченные тела, кошмар ставший явью.       Новым цивильным комендантом Раканы был назначен Мартин Тристрам, виконт Таур. Роберу очень не нравилось стремительное возвышение одного из кровных вассалов Окделла, но таково было решение сюзерена и он ничего не мог поделать.       Эпинэ стоял среди кошмарного месива и тупо пялился на цветастый узелок – один из подарков, которые должны были раздавать горожанам по случаю коронации. А ещё фонтан… Дешевое вино всё лилось и лилось, смешиваясь с кровью… А Иноходец просто не мог пошевелится. Он смотрел перед собой, но видел лишь палатку и зеленоглазого юношу.        «Возможно, наступит такой день, когда вы горько, очень горько пожалеете о своём сегодняшнем решении. И вот тогда… опять-таки, возможно… мы с вами снова встретимся».       Иноходец уже сотню раз пожалел о том, что не согласился принять предложение ушастого оруженосца Алвы. Но никогда он не жалел об этом так сильно, как сейчас!       Низенький монах медленно брел по площади, аккуратно переступая через тела, всматриваясь в лица, в надежде увидеть одного живого.       - Святой отец, - лиловый гвардеец, - вам лучше уйти отсюда.       - Я надеялся, что может кому-то понадобится слово утешения, но боюсь, что опоздал.       - Вы правы, отец. Им уже ничего не нужно.       - Этим уже ничего не нужно, но, возможно, всё же моя помощь пригодится, - монах направился к группе людей, стоящих возле ям.       - Сударь, - обратился монах к застывшему с отрешенным взглядом Роберу, - не мучайте себя. Вы сделали все, что могли сделать.       Герцог вздрогнул и посмотрел на неизвестно откуда взявшегося монаха.       - О душах этих несчастных позаботиться Создатель. А вот вам необходимы слова утешения и ободрения. Не берите на себя чужую вину. У каждого из нас и своих грехов в избытке. Но Создатель милосерден и порой посылает нам спасение в самых безвыходных ситуация. Нужно лишь верить. И по вере вашей воздастся вам.       - Святой отец… - начал Робер, толком не зная, что сказать.       - Брат Рене, - тихо произнес монах.       - Рене? – одними губами прошептал герцог.       Леворукий! Он, всё-таки, Леворукий! И он пришёл!!       - Вы устали, и я здесь, чтобы облегчить вашу ношу, - монах взял Робера за руку. Маршал почувствовал, как в ладонь что-то ткнулось. Эпинэ не сомневался в том, что он увидит, если разожмет кулак.       - Брат Рене, я хочу поговорить с вами. Сейчас, как никогда, мне нужна ваша поддержка.       - И вы получите её. Затем я и пришел.       - Ну, здравствуйте, герцог Эпинэ, - монах откинул капюшон. Коротко остриженные золотые волосы, зелёные кошачьи глаза.       Они сидели в кабинете Робера, в доме, на улице Синей шпаги. Иноходец велел никому его не беспокоить.       - Вы… здесь… - то ли спросил, то ли просто констатировал факт маршал.       - А где же мне быть? Здесь мой сеньор и мой друг. Им обоим нужна помощь. К тому же я ведь обещал вам, что мы встретимся. А свои обещания я привык исполнять. Надеюсь, я вовремя?       - Да, - коротко произнес Робер.       - Я хотел бы узнать у вас кое-что, герцог. О том, что Алва и Дик в Багерлее – я знаю. Но когда вы захватили Олларию, здесь был ещё один человек. Что вам известно о судьбе кардинала Сильвестра?       - Он умер, кажется. Я видел его всего один раз, в аббатстве святой Моники. За ним ухаживал отец Антоний. Дорак был плох. У него случился приступ и священник сказал, что в скором времени кардинал предстанет перед Создателем.       - Аббатство святой Моники. Отец Антоний, - а задумчивости произнес Рене. – Ну, и как вам Ракана? – насмешливо спросил ушастик, резко сменив тему.       От неожиданности, Эпинэ скривился, выдав свои истинные чувства пор поводу всего случившегося.       - Кажется, вы не слишком довольны результатами своих трудов?       Робер дернулся, как от пощечины и отвел глаза. А что он мог сказать? В голове снова всплыл давний разговор у горы Бакра. Как был прав этот мальчишка! Как же он был прав!       - У вас странная привычка – отмалчиваться, герцог. Ну да не мне вас судить. Что сделано, то сделано. Но ведь вы пригласили меня в свой дом потому, что хотите исправить содеянное. Или я не прав?       - Алва уже трижды спас меня. Я поклялся вернуть долг.       - Надеюсь, вы понимаете, что спасать нужно не только Ворона, но и Окделла.       - Конечно.       Робер вдруг понял, что разговаривая с мелким Леворуким, чувствует себя унаром, отвечающим урок перед строгим преподавателем. Иноходец улыбнулся.       - Думаю, спасать нужно не только Ричарда, - продолжил между тем Рене, - но и его сестру. Альдо уже однажды грозился взять её в заложники. Дик не согласится бежать, если не будет уверен в безопасности Айрис.       - Вы правы, Рене.       - Робер, - зеленоглазый наклонился и заглянул Эпинэ в глаза, - вы хоть понимаете, на что вы соглашаетесь?       - Да, - Робер не отвел взгляда. – Я поклялся. Я должен.        Да, он стал заговорщиком ещё до того, как Рене появился в, Ракане.       - В таком случае ответьте на один вопрос, что вы будете делать, если вам придётся выбирать между Рокэ и Альдо?       Маршал Великой Талигойи вздрогнул. До сих пор Робер был уверен, что он сможет спасти Алву и Дикона не причиняя вреда Альдо. Где-то там, глубоко в душе, ещё жила глупая вера, что Альдо не такой, каким Робер видел его в последнее время. Он помнил весёлого молодого человека, протянувшего руку несчастному изгнаннику, он помнил принца, полного достоинства, грезившего о величии государства, искренне говорившего о справедливости и чести. Так что же случилось?       Ушастый не торопил с ответом.       - Подумайте над этим, герцог. И если не готовы сделать выбор – не вмешивайтесь. Я постараюсь справиться и без вас. Об одном прошу – не мешайте. Но если вы всё же решитесь, то завтра в полдень я буду ждать вас в парке аббатства святой Моники, за часовней.       В дверь постучали. Рене накинул капюшон и встав быстро отошел в угол, скрывшись в тени.       - Войдите, - бросил Робер.       В кабинет вошел один из солдат королевской гвардии.       - Господин Первый Маршал, Его Величество Альдо Первый желает видеть вас.       - Передайте Его Величеству, что я скоро буду. Ступайте.       Его Величество был расстроен. Нет, Его Величество был зол, как сотня кошек.       - Проклятый церковник!       - Альдо, что случилось? – сейчас они были одни, и Робер мог называть сюзерена по имени.       - Эта крыса агарисская загнала меня в угол. Теперь я должен беречь жизнь Алвы, как свою собственную. Даже если этот мерзавец вздумает сигануть с башни – виноват буду я! Но ничего. Его будут судить! Он ответит по закону за все свои преступления! И никто, слышишь, никто не посмеет ни в чем меня упрекнуть!       - А Ричард? Что будет с ним?       - Судьба Окделла в руках самого Окделла.       - Надеюсь, - с нажимом произнес Эпинэ, - ты не собираешься снова брать в заложницы его сестру.       - Конечно, нет. Мне нужен Повелитель, на которого я могу положиться. Если Ричард принесёт мне клятву верности – он будет свободен. Если нет…       - Что тогда? – напряженно спросил Робер.       - Тогда я имею право лишить его титула Повелителя Скал и передать этот титул достойному.       - Что?!       - В гальтарские времена, если Повелитель пятнал себя недостойным поведением или основная ветвь Рода пресекалась, король мог передать титул ближайшему кровному родственнику, которого считал достойным.       - И кого же ты считаешь достойным? – Робер даже не сомневался в ответе.       - Тристрамы ведут свой род от третьего сына Литтона, сына Лита. К тому же я решил, что будет правильно выдать Айрис Окделл за виконта Таура. Как король и Ракан, я беру на себя все хлопоты по устройству судьбы этой девицы.       - Ты забываешь, что у неё есть родственники. Граф Ларак, её дядя…       - Навозник? Навозник, получивший титул от узурпатора?! Уж он-то точно ничего решать не будет! Он вообще должен быть благодарен, что я не лишил его титула!       Робер вздрогнул. В голубых глазах Альдо мерцали мерзко-зеленые болотные огоньки.       - Кстати, Робер, с этими титулами, которые Франциск раздавал своим безродным подручным нужно будет обязательно разобраться. Не сейчас. Но потом – обязательно.