А если...

      « Штирлиц знал адрес наверняка, но Наверняк его не знал».       Застать Придда дома не удалось, но Рене был уверен, что молчаливые, вышколенные слуги, передадут своему господину записку, в которой смиренный монах просил герцога о встрече в два по полудни.       Рене резонно рассудил, что назначать встречу утром – глупо. В это время Придд наверняка исполняет какие-то дворцовые обязанности и его отсутствие может вызвать ненужный интерес. И хоть Валентин, в отличие от Робера, ночевал дома каждый день, встречаться вечером не хотел уже сам Рене. В это время суток и без того опасная Ракана, становилась особо опасной.       И вот теперь ушастик шел к особняку Приддов. Толком поспать так и не удалось. Мелкого Леворукого всю ночь одолевали мысли о предстоящей встрече. Почему не появился Суза-Муза? Зачем Валентин похитил документы? Откуда он знал, что в шкатулке? Да и похитил ли он их? Может просто сжег, как Дик в каноне?       В книге Спрут был на стороне Алвы, но что будет сейчас? Может он винит Рене за то, что потерял отца? В конце концов, ушастый предупредил его об опасности, которая грозила самому Валентину и его матери, но ни слова не сказал об отце. Вдруг сейчас Спрут на стороне Альдо?       Под чужим воздействием ткань реальности неумолимо менялась. Изменения были не сильными, ещё можно было что-то предсказать, опираясь на канон. Но рано или они достигнут критической массы - и все! Та Кэртиана, которую знал ушастик, останется лишь в книге. В принципе, это не страшно, но вопрос в том, когда будет перейден роковой рубеж.       «В Бога решил поиграть, - уже в который раз терзал себя вопросами Рене. – Значит, сам решаешь, кому жить, а кому – нет? А не зарвался ли ты, мил друг? А вдруг Валентин решил, что ты специально подставил его отца? Хотя, так оно и было. Останься Вальтер Придд главою Дома и кто знает, как развивались бы события. А сейчас ты, можно подумать, знаешь, что будет делать Спрут! Но идти-то всё равно надо. И говорить с ним надо. Правда, выяснить что-либо у Валентина… Вот ведь… истинный ариец!»       Общаясь с Робером, ушастый был с ним на равных, а иногда даже испытывал какое-то превосходство. А вот при одной только мысли о встрече со Спрутом, Рене чувствовал себя даже не нашкодившим школьником, приведённым за ухо в кабинет строгого директора. Нет, он чувствовал себя кроликом, повстречавшим удава.       «Им на герб не осьминога нужно было цеплять, а змею».       В голове пролетали строки множества кроссоверов, в которых герои «Отблесков» пересекались с «Гарри Поттером».       «Вот же ж, блин, достойный приемник Снейпа. Можно подумать, что Распределительная Шляпа вместо Слизерина зашвырнула его в Кэртиану».       В привратницкой ушастого уже ждал слуга, одним своим видом вызывавший подозрения, что Спруты научились-таки делать роботов. А ещё старинный, а точнее – древний, особняк, больше похожий на маленькую крепость, навевал нездоровые ассоциации с тюремными казематами.       «Вот сейчас войду в кабинет, а там сидит Альдо, развалившись в кресле. И Спрут за спинкой такой невозмутимый- невозмутимый. И десяток лиловых стрелков. – Здарс-сьте, а мы вас ждали, господин Райс. Уж так ждали, все глаза выплакали» - неизвестно зачем запугивал сам себя Рене.       Поэтому, когда слуга открыл тяжелую дубовую дверь и пропустил монаха вперед, сердце ушастика отплясывало каморристу. Рене судорожно облизал пересохшие губы.       Это действительно был кабинет. Но Валентин был один. При виде гостя, он поднялся из-за тяжелого дубового стола, на котором аккуратными стопочками лежали какие-то бумаги.       Подойдя к столу, Рене почувствовал, что колени у него позорно дрожат.       - Брат Рене, - с трудом представился он.       Если Валентин и понял, кто перед ним, то все равно оставался совершенно бесстрастным, даже выражение глаз не поменялось – равнодушная вежливость.       - Вина, шадди? – осведомился Спрут.       «Валерьянки мне! Кружку!»       - Ш-шадди, - прошипел Рене, злясь за то, что так глупо накрутил себя.       Придду даже не понадобилось повторять приказ слуге, тот просто молча вышел из кабинета и Рене не сомневался, что как только шадди будет готов, он тут же заявится обратно.       Когда дверь за слугой закрылась, Рене сдвинул капюшон, чтобы Валентин мог видеть его лицо.       - Мои соболезнования, герцог, - совершенно искренне произнес ушастик.       - Благодарю, сударь, - Спрут был, как всегда, спокойно-равнодушен. – Чем обязан вашему визиту?       «Да, хреновый из меня интриган. Со Спрутом не тягаться. Я ему и в подмётки не гожусь».       - Цель у меня одна – помочь своему сюзерену и своему другу. Я понимаю, что открываясь вот так перед вами – я рискую. Но мне почему-то кажется, что мы с вами на одной стороне.       Придд продолжал молча даже не разглядывать, просто смотреть на ушастого. В дверь постучали и Рене снова натянул капюшон.       Слуга молча поставил на стол поднос с двумя чашками шадди и так же молча удалился.       Рене скинул осточертевший капюшон. На языке вертелся дурацкий вопрос – нет ли у Валентина в подвале подпольной лаборатории по производству киборгов. Но вместо этого Рене взял ближайшую чашку и сделал несколько глотков.       - Знаете, шадди хорош и с молоком или сливками. Они делают его вкус не таким резким. А иногда его заваривают с солью и щепоткой перца. Тоже очень интересно получается. Валентин, - не выдержал Рене, - я, конечно, могу продолжить монолог, но диалог мне кажется более конструктивным. А потому я прошу вас, ответьте – мы на одной стороне?       - А если я солгу?       - Я окажусь в Багерлее, Алву, возможно, казнят, а вот Дика казнят точно, а ещё точнее – его отравят, по-тихому. Айрис выдадут замуж за Тристрама, который и станет новым Повелителем Скал по приказу нынешнего короля. Впрочем, королевствовать ему до весны. А потом его ждёт бесславная смерть. Талиг… Талиг будет жить и Кэртиана будет жить, но весна больше никогда не придёт в этот мир.       Вы знаете, «истинники» обезумели, а крысы сбежали из Агариса. Скоро они побегут и отсюда. Скверна, мерзкая, отвратительная скверна расползается по миру. И остановить её может только истинный Ракан. А помочь ему в этом должны Повелители.       - Я поклялся, что моя жизнь и кровь принадлежат Ракану. И я намерен сдержать клятву.       - Не сомневаюсь, - Рене сделал небольшую паузу, а затем, подавшись вперед и глядя Валентину прямо в глаза, продолжил, - как не сомневаюсь и в том, что вы знаете, кто на самом деле является Раканом.       И Придд дрогнул. Его зрачки расширились,затапливая радужку, и выдавая, что герцог отлично понял, о чем говорит Рене.       «А вы, оказывается, тоже человек, герцог Валентин. И вы тоже способны чувствовать».       Рене отстранился и, взяв чашку, сделал пару глотков.       - А ещё, герцог, вы, надеюсь, знаете, что нынешний белоштанный королёныш - ваш родственник.        По тому, как дернулась бровь Спрута, ушастый понял, что и об этом Валентин тоже знает.       - Фуф, - Рене облегченно выдохнул. – Значит, мы все-таки на одной стороне, герцог. И я вам очень благодарен за похищенные из шкатулки завещания.       - Вы и об этом знаете? – герцог быстро справился с потрясением и недрогнувшей рукой взял свою чашку с шадди.       - Да. Знаете, покойный Сильвестр всё время искал возможность усадить Алву на трон. Если бы он только знал, что всё это время Ворон уже был законным королём Талига... Но сейчас не об этом.       К Рене вернулась его нахальная уверенность.       - А скажите мне, Валентин… Вы позволите мне так вас называть? Можете называть меня Рене. «Сударь» - это слишком официально. Не люблю я эти расшаркивания: дружить – так дружить, ненавидеть – так ненавидеть.       Молчание Спрута Рене счел согласием и продолжил:       - А скажите мне, - ушастик вспомнил одну из множества фанфичных версий, в которой главные герои захватили дворец и Альдо, - а можно силами ваших стрелков захватить королевский дворец?       - Исключено.       - А если к вам присоединятся люди Эпинэ?       Валентин вопросительно приподнял бровь.       - Угу, угу, - подтвердил его догадку Рене.       - Это ничего не даст. Даже если мы захватим дворец и Альдо, в городе находятся около десяти - пятнадцати тысяч наемников. Они нас просто раздавят. Без помощи извне нам не устоять.       - Вы думаете, они не попытаются сбежать?       - Как вы себе представляете десять тысяч беглецов?       - Н-да, простите, Валентин, я никудышный стратег. А в городе их нигде нельзя …запереть?       - Если они останутся в городе, то будут драться за свои шкурки до последнего. А у нас недостаточно сил.       - Что ж, остается только похитить узников.       - На мой взгляд – это единственный вариант. Но сейчас это тоже не представляется возможным. Их никуда не вывозят.       - Возможность будет, тараканыш собрался устроить суд. А то, что мы не можем сделать это сейчас – даже лучше. Ричард тяжело болен. Лихорадка. Да и Алва не в лучшем состоянии. Их держали в камерах над пекарней, в дикой жаре, духоте и без воды. Насколько я знаю, сейчас ситуация изменилась. До суда Альдо их не тронет, а у нас появится возможность все как следует подготовить.       - Вы хорошо осведомлены.       - Герцог Эпинэ сумел попасть в Багерлее в свите кардинала. Вот тогда-то он и увидел, в каком состоянии узники. Альдо не доверяет до конца никому. А вы ведь, кажется его советник по древнегальтарским традициям?       - Я лишь перевожу для него то, о чем писал Павсаний.       - Милый ёжик и такой образованный. Кто бы мог подумать, - хихикнул Рене.       Губы Придда дрогнули в едва заметной улыбке.        – Да, вот ещё что, вы ведь понимаете, что спасать нужно и Айрис. Таракан уже однажды брал её в заложницы, требуя присутствия Окделла в столице. Не сомневаюсь, что если Дик убежит, его сестру казнят. Но здесь у меня есть кое-какие идеи. И матримониальные планы господина Альдо могут сыграть нам на руку.       - Вы имеете в виду обычай отсылать невесту домой до свадьбы?       - Какой замечательный обычай, вы не находите?       - Нахожу. Правда, надорский замок так далеко, почти на границе. А там ведь ещё недавно было так неспокойно.       - А не туда ли была направлена армия под командованием графа Савиньяка? Кажется, она сейчас на каданской границе.       - Вы правы, от замка до каданской границы – рукой подать.       - Да вы что! - округлили глаза в притворном изумлении ушастик. – А вдруг кто-нибудь из сопровождающих герцогиню Айрис лиц заблудится и совершенно случайно окажется в расположении Резервной армии?       - Человеку непривычному в горах так легко заблудиться, - губы Спрута снова дрогнули.        Рене не смог удержаться от улыбки в ответ.       - Видите ли, герцог Эпинэ хорошо знаком с Окделлами и, скорее всего, именно он возьмет на себя обязанности по отправке герцогине в Надор.       В связи со всем этим, Валентин, не могли бы вы рассказать мне о том, каково сейчас положение Айрис. Она пленница или свободна в передвижении? Её охраняют? Может ли она покидать дворец?       - Да, Робер Эпинэ не часто бывает у своей кузины, - как бы «между прочим» заметил Спрут.       «Вот ведь засранец. Не удивительно, что Арно на него со шпагой кидался».       - Зато Вы бываете у Её Величества довольно часто, герцог. Это правда, что королева любит хризантемы? – вернул шпильку Рене.       - Хризантемы - это… - герцог запнулся. - Это лучшие цветы осени, - продолжил Спрут. - А по поводу герцогини Окделл могу сказать, что её охраняют. Если уж быть совсем точным, то охраняют всех дам Её Величества, - сменил тему герцог. – Я постараюсь узнать что-то более конкретное.       - Благодарю, Валентин. Не смею отнимать больше ваше время. Уже довольно поздно, а меня ждет пешая прогулка по столице. Кстати, о прогулках. Вы любите гулять? Знаете, парк аббатства святой Моники ничем не уступает королевскому, а отец Антоний с удовольствием покажет вам самые красивые его места. Там есть прекрасные кусты хризантем. За сим, разрешите откланяться.       Только вернувшись в аббатство, Рене смог спокойно обдумать всё, что произошло за сегодняшний день.       Первые встречи состоялись. Ушастый чувствовал себя резидентом, проверяющим явочные квартиры. Это было бы смешно, если бы не было так опасно.       Только сейчас Рене до конца осознал, что рискует головой, причем в прямом смысле – отведут в Занху и отрубят на фиг. Вот только поворачивать назад было уже поздно.       Пока всё шло «как по писанному». Проблему создавала только сестра Окделла. Но если Альдо отправит девицу в Надор, то все будет просто замечательно.       Рене вздохнул. Он был почти уверен, что так просто у него ничего не получится. Ощущение приближающейся подлянки было почти физическим. «Нет ничего хуже, знать, что что-то должно случиться и не знать – что. Ладно, подождем».