А если...

      Король Талига не может лгать.       «Это ложь, ложь! Это не может быть правдой! Что он такое говорит?! Это сон, просто дурной сон, кошмар! И нужно скорее проснуться. Ненавижу! Тварь, тварь!!! Убью». Слёзы катились по щекам, но Айрис их совсем не замечала. Девушка с ненавистью смотрела на принесшего скорбное известие «жениха».       Высокий Суд Великой Талигойи и Его Величество Альдо Первый Ракан за преступления против Талигойи и Людей Чести, а так же за безвинные смерти наших подданных лишают Рокэ Алву всех титулов и званий и приговаривают к смертной казни через отсечение головы. Его герб будет разбит, а имя предано забвению.       Высокий Суд и Его Величество Альдо Первый Ракан за преступления против Великой Талигойи и безвинные смерти наших подданных лишают Ричарда Окделла всех титулов и званий и приговаривают его к сорока ударам плетью на площади. Затем означенный Ричард Окделл будет заключен в Багерлее до конца своих дней. Его герб будет разбит. Его семья и его земли переходят под опеку Его Величества Альдо Первого Ракана.       Приговор будет приведен в исполнение через два дня. Два дня. Может, она ещё сможет повидать Дика? Создатель, что же делать? Что делать?       Айрис схватилась ладонью за горло, судорожно хватая ртом воздух. Она даже не заметила, как появилась госпожа Арамона и обняв девушку за плечи повела куда-то.       - Дышите, дышите глубже, сударыня, – Луиза Арамона и сама была близка к обмороку - Алву казнят. Но сейчас она не может, не имеет права выдать свои чувства.       - Что же делать?! – отчаянно вскрикнула Айрис.       - Молиться, дитя мое, молиться.       - Да, да, да, - герцогиня начала рассеянно всхлипывать.- Я… я должна… отец Антоний… молиться.       - Отец Антоний – это правильно. Пойдемте, сударыня, я провожу вас.       - Нет! – заполошно выкрикнула Айрис. – Я сама! Простите меня, госпожа Арамона, но я сама. Я должна… одна… понимаете… пожалуйста…       - Я провожу вас до кареты, - Луиза и самой хотелось забиться куда-нибудь и завыть в голос. Она поражалась своей выдержке. Может потому что ещё не до конца осознала весь ужас приговора. А может разум, защищаясь от безумия, просто не хотел признавать реальность этого кошмара.       Карета выехала из ворот Нохи, где с недавних пор, по совету Эпинэ, обитался весь двор Её Величества. Айрис по-прежнему всхлипывала, но, по крайней мере, удушье её больше не мучило. Благодаря госпоже Арамоне, девушка вспомнила о словах священника, просившего её приехать в аббатство во что бы то ни стало в день оглашения приговора. На вопрос «Зачем?», отец Антоний вздохнул и ответил, что хоть молитва и является их единственным оружием, но иногда и его бывает достаточно, чтобы сокрушить врагов.       Ненавистные охранники остались у дверей.       - Дитя мое, - священник уже ждал её и пошел навстречу, стоило Айрис переступить порох часовни.       Страх и отчаяние накатили на девушку с новой силой и герцогиня не стыдясь разрыдалась в голос, прижавшись к груди отца Антония.       - Успокойтесь, дитя мое. Верьте, верьте в Создателя нашего. Ибо он не только милосерден, но и справедлив. Суровая кара настигнет виновных. Ибо меч в руке Его и падет тот меч огнем на головы преступивших законы Его. И будет тому мечу опорой рука, держащая его.       Айрис продолжала рыдать.       - Тише, тише, дитя мое. Всё в руках Создателя. А мы можем только молиться и уповать на Его милосердие и мудрость. Ну, не надо, не надо. Еще не случилось ничего непоправимого.       Как ни странно, но простая человеческая речь подействовала лучше, чем изречения из церковных книг. Девушка начала успокаиваться, а может, у неё просто уже не было сил рыдать. Отец Антоний провел её к алтарю.       Айрис опустилась на колени и зашептала слова молитвы. Никогда ещё она не молилась так искренне и так истово, как сейчас.       Сухая и теплая ладонь священника легла на плечо.       - Идемте, дитя мое.       - Куда? – Айрис подняла на отца Антония опухшие от слез глаза.       - Вам пора.       Перечить и сопротивляться не было сил. Девушка пошла к выходу. Кунявшие у двери охранники, встали и вышли следом за герцогиней.       - Дитя мое, - священник стол в дверях, - подойдите ко мне, я благословлю вас.       Айрис послушно подошла и преклонила колени.       Дальнейшее произошло так быстро, что девушка ничего не успела понять. Оба охранника, оставшиеся стоять на дорожке, ведущей в воротам, упали на землю. Один из них ещё хрипел какое-то время, а второй просто упал ничком.       - А…       - Тише, дитя мое, тише, - священник аккуратно прижал ладонь к её губам.       Из темноты вынырнули двое мужчин. Один спокойно вытер нож о куртку лежащего на земле охранников, а второй сноровисто выдернул из затылка другого тяжелый метательный кинжал, вошедший в основание черепа почти по рукоять.       - Идемте, сударыня, и вы, отче. Нечего время терять попусту.       Ничего не понимающую девушку, схватили за руку и повели вглубь сада. Рядом семенил священник.       - Что… что происходит… - от волнения Айрис снова начала задыхаться.       - Успокойтесь, герцогиня, - отец Антоний больше не напоминал того благообразного священника, которого она привыкла видеть. Сейчас он говорил четко и уверенно, без всяких религиозных витиеватостей. – Вы ведь хотели спасти брата. Вот этим мы сейчас и занимаемся. Доверьтесь этим людям, это друзья.       - Подождите… - Айрис дышала все тяжелее.       - Потерпите маленько, сударыня. Сейчас в карете отдышитесь, - прошептал один из незнакомцев.       - Я… я…       - Звыняйте, сударыня, - мужчина легко подхватил девушку на руки.       Они вышли через небольшую калитку в глубине сада. На улице их уже ждала карета. Мужчина усадил Айрис на диванчик, рядом сел отец Антоний. Карета быстро покатила по темным улицам.       - Дышите, дитя мое, дышите, - к священнику вернулся его привычный облик. – Вы хотели помочь брату. Но вы не одна, кто желал помочь герцогу Окделлу. Ваш брат не мог бежать из Олларии, пока вы находились в руках Ракана, - просвещал девушку святой отец.       - Так значит, Ричард…- Айрис схватила священника за руку.       - Да, сударыня. Если на то будет милость Создателя, сегодня герцог Алва и герцог Окделл будут спасены. Но, в любом случае, вам надлежит покинуть столицу. Уповайте на Него и да не оставит Он детей своих в трудный час.       - Отец наш небесный … - Айрис молитвенно сжала ладони и снова зашептала слова молитвы. Даже в темноте кареты было видно, какой надеждой горят глаза герцогини Окделл.       Ричард слушал приговор. Алву ждет плаха, а его позор и Багерлее, пожизненно. Его герб будет разбит, а его семья… В горле начали клокотать слезы, подступая к глазам. Нельзя! Нельзя показывать этим подлецам свою слабость! Он ведь знал, догадывался, что так будет. И он сам выбрал этот путь.       Окделл украдкой взглянул на Ворона. На бледном лице Повелителя Ветров не было ни тени эмоций.       Странно, но присутствие Алвы действительно добавляло сил.       До этого момента Ричард даже не задумывался, как много случилось с ним за эти два года. И все эти два года он был рядом с Вороном. Словно другая жизнь.       Что ж, свой последний путь они тоже пройдут вместе, эр и его оруженосец.       Дверцы тюремной кареты захлопнулись. Молчать было невыносимо, но Ричард не знал, о чем им говорить и как начать разговор. Из задумчивости Дика вывел глухой удар. Карета резко остановилась. Снаружи послышались конский топот и возбужденные голоса.       - Что происходит, монсеньор? – как всегда в непонятных ситуация Ричард обращался к Алве и Рене, но последнего рядом не было.       - Похоже, наше положение меняется.       - О чем вы говорите?       - Ну, если раньше мы были пленниками господина в белых штанах, то теперь… - Алва замолчал, прислушиваясь. Голоса снаружи стихли и карета покатила дальше, но гораздо быстрее, чем до этого. - … теперь чьими-то ещё.       Теперь Ричарду было не до разговоров, он внимательно прислушивался ко всем доносившимся звукам. Карета останавливалась ещё раз, судя по тому, что удалось услышать, у ворот. Что бы это могло значить? Их решили казнить тайно где-то за городом. Разумно. Алву в столице любили. Вдруг Альдо испугался, что толпа горожан отобьет Первого маршала? А может это кэналлийцы? Или обитатели Двора Висельников? В конце концов, Ночная Тень задолжал Ворону. Дикон уже хотел спросить, что по этому поводу думает Алва, но монсеньор сидел, как и раньше, прикрыв глаза, спокойный и невозмутимый. Кажется, ему было все равно, в чьи руки они попали. Глядя на него, Окделл так и не решился задать свой вопрос.       Через какое-то время карета снова остановилась. Дверца распахнулась. Факелы осветили ночь.       - Господа прошу простить за вынужденное путешествие в этой карете, но сейчас вас освободят.       Спрут!!!!       - Господин Первый маршал, мы в полном вашем распоряжении! Ричард Окделл, рад вас видеть.       - В… взаимно… герцог Придд, - от неожиданности у Дика пересохло во рту.       - Господа, - продолжал Спрут, как ни в чем не бывало, - цепи с вас сейчас снимут. Какие ещё будут распоряжения?       - Найдите чего-нибудь выпить и доложите обстановку. Чем располагаете вы, сколько в городе войск, где они, - Первый маршал уже был в своей стихии.       Спрут докладывал четко и обстоятельно, а Дику оставалось только глазами хлопать, поражаясь услышанному.       - Я вижу, господа, действуете вы с размахом, - Алва отхлебнул из кружки.       Они сидели в каком-то замшелом трактире, больше похожем на воровское логово, находящемся вдали от тракта. Ворон внимательно выслушал доклад Придда.       Оказывается, в заговор был вовлечен не только он, но и герцог Эпинэ и Марсель Валме, люди которого должны были похитить Айрис.       - Надеюсь, герцог Окделл, в ближайшее время мы получим от них известие.       - Благодарю, - Ричард протянул руку, - благодарю, Валентин.       Ледяной Спрут дрогнул уголками губ и крепко пожал протянутую руку.       - Господин герцог, - Придд достал из-за отворота рукава какие-то бумаги и протянул их Алве, - думаю, эти документы будут вам интересны.       - Что это? – Ворон аккуратно развернул старый пергамен.       - Это завещание Эрнани и завещание Франциска Оллара.       Ричард потянулся вперед, стараясь ненавязчиво заглянуть в бумаги. Ворон не спеша прочел оба документа.       - Откуда они у вас, герцог?       - Господин Альдо, - Придд презрительно скривил губы, - вскрыл гробницу Франциска. Документы были там. Мне удалось подменить документы на сапфировое ожерелье, которое я выдал за свадебный подарок Рамиро своей супруге Октавии и с которым Франциск не пожелал расстаться даже после смерти.       - Очень умно, - Алва повертел бумаги в руке, - но некоторым документам лучше оставаться там, где они были. – С этими словами герцог взял одну из бумаг и кинул её в огонь, благо сидел он почти у камина. - А вот это вы отвезете герцогу Ноймаринену, - Ворон протянул оставшийся документ Придду. - Думаю, он найдет, что с ним сделать. В этом заведении найдутся бумага и чернила?       Когда всё требуемое появилось, Алва пересел за стол и стал что-то быстро писать.       - Ричард Окделл, - Ворон протянул ему исписанный лист, - поскольку вы больше не мой оруженосец, я, как Первый маршал Талига, даю вам звание теньента. Вы отправляетесь в Торку, а оттуда – в ставку Эмиля Савиньяка, где и продолжите свою службу. Герцог Придд, - второй лист Ворон передал Спруту, - вы получаете звание полковника и отправляетесь в распоряжение генерала Ариго. Заодно проводите Окделла до Торки. Письма Регенту, генералу Ариго и маршалу фок Варзов я передам чуть позже.       - А вы? – Ричард удивленно посмотрел на Алву, – разве вы, монсеньор, не едете с нами?       - Я возвращаюсь в Олларию.       - Но почему?! – в отчаянии выкрикнул Окделл.       - Вы помните наш разговор о клятвах, Дик.       Да, в Фельпе, как раз перед обрушением Веньянейры, они говорили о древних клятвах и наказаниях.       - Есть клятвы, которые нельзя нарушать, Ричард. Я возвращаюсь в Олларию. Я так понимаю, - теперь Алва обращался к Спруту, - виконт Мевен жив.       - Да, господин Первый маршал.       - Вот и отлично, на рассвете я возвращаюсь с ним.       - Господин Первый маршал, я прошу вас задержаться здесь до завтрашнего вечера.       Ворон взглянул на Придда, вопросительно изогнув бровь.       - Один день ничего не решит, я прошу вас, господин Первый маршал.       Похоже, добиться больше от Спрута не получится.       - Хорошо.       Окошко в двери, расположенной рядом с тяжелыми воротами тюрьмы, отворилось.       - Кто там?- голос охранника был сонный.       - С разрешения Его Величества Альдо Первого Ракана. – В окошко просунулся свернутая в трубку бумага.       Через некоторое время дверь заскрипела, открываясь.       - Его Величество, в великом милосердии своем, позволил мне утешить пленника и ободрить его словом молитвы и сердечного участия. Я отец Рене из аббатства святой Моники.