А если...

       "Новая жизнь, новые привычки. И эта новая жизнь уже решительно вступает в свои права".       Следуя за Вороном к воротам особняка, Рина думала примерно так. Рядом хромал Окделл, иногда бросая сердитые взгляды в её сторону. Когда живописная группа во главе с Алвой вошла во двор, к герцогу побежал конюх, принявший поводья Моро.        - Пако, с сегодняшнего дня ты так же будешь заботиться об этом редкостном представителе благородного племени скакунов. Учти, он весьма пуглив, – насмешливо произнёс Ворон и, повернувшись к молодым людям, добавил, – а вы следуйте за мной.        Роскошь дома поражала воображение. И если Ричард мог хотя бы представлять себе нечто подобное, то Рина откровенно вертела головой, рассматривая резные панели, дорогущее оружие, восхитительные ковры и напольные вазы.        «Господа туристы, посмотрите налево, посмотрите направо. Эти вазы принадлежат известной династии Минь, а вот эти – не менее известной династии Цинь, – глупая мысль настойчиво вертелась в голове девушки. – Да, это вам не трёхкомнатная квартира улучшенной планировки с балконом и лоджией. Эх, герцог, герцог, нет на вас революционных матросов Петрограда».        Погружённая в свои мысли, Рина едва не уткнулась в спину остановившегося перед ней Маршала.        - Окделл, ступайте за мной. Нужно разобраться, что там случилось с вашей рукой. А вам, юноша, Хуан покажет вашу комнату.        Девушка послушно кивнула и отправилась вслед за домоправителем. «Так это и есть знаменитый Хуан. Герцогский домоправитель, тире, начальник личной охраны? Хм, да он и не старик вовсе. Интересно, сколько ему? Пятьдесят? Может, чуть больше. Хотя по этим временам пятьдесят – это ого-го, почтенный возраст. Да, как говорил герой одного мульта: "Ты ещё крепкий старик, Розенбом!" Что мы ещё о тебе знаем? Характер стойкий, нордический. Ну нет, это больше к Приддам. А здесь… Здесь преданность – собачья, ум – змеиный, хитрость – лисья, а сила – медвежья. Блин, целый зоопарк. Ладно, разберёмся».        Хуан открыл дверь комнаты перед который они только что остановились.        - Прошу, дор.        - Ренерт. Ренерт Райс. Можно просто Рене.        - Прошу, дор Рене.        - Благодарю.        Рина вошла в комнату. Н-да!        Кровать под балдахином, резная мебель – не то дуб, не то орех. Красиво. Стол, стул, комод, шкаф для книг или чего там ещё, камин. Окно с тяжёлыми шторами. Ничего лишнего, всё добротно и функционально.        Только сейчас, оставшись одна, девушка почувствовала, как сильно она устала. Рина опустилась на стул и вдруг впервые, с момента своего попадания в Лабиринт, отчетливо поняла – ОНА НЕ ДОМА. И домой она НЕ ВЕРНЁТСЯ. Не будет мамы, дяди Севы, крикливого братишки. НИЧЕГО! А мама? Что будет с ней, когда она узнает, что её дочь пропала без вести? Ушла в лес и не вернулась. А друзья? Их будут вызывать в милицию, допрашивать. Только сейчас девушка полностью осознала – она потеряла ВСЕХ и ВСЁ. Всех, кого любила, и Всё, чем дорожила. В носу противно защипало, а глаза стремительно наполнились слезами.        Рина вскочила на ноги и запрокинула голову. «Нет, не зареву! Не сейчас! Не дождётесь! Фиг вам! Вам всем! Выдержу! Ах, вам нужно спасти мир?! Да ради Бога! Как два пальца об…! Дать ему новое сердце?! Как нефиг делать! Был бы мужик толковый! Снять проклятье?! И это пожалуйста! Я вам и Беатриса, и Ракан, и Маргарет Тетчер в одном лице! Всех спасу, одна останусь!»       Это был проверенный способ – злость помогала справляться с отчаянием. Слёзы отступили. А значит, можно и нужно подумать над тем, что делать дальше. Конечно, можно пойти к Алве и всё ему рассказать.       «Здравствуйте, герцог. Я, что та голубка Пикассо с веткой укропа в зубах, прилетела к вам из другого мира. Прошу любить и жаловать – я ваша новая Мессия. И чтобы спасти ваш мир, мне срочно нужно выйти замуж. Не бойтесь, герцог, не за вас. У вас карма грязная и дзен тяжёлый.        Нет, так не годится. Алва принимает меня за молодого человека – благодарю тебя, Господи, за отсутствующую грудь. В кои-то веки пригодилось. Сказать правду я ему всегда успею. Сначала попробую сама.        А ты азартная!» – Рина улыбнулась сама себе. – «Решила поиграть в шпионов? Тогда перво-наперво – легенда. Итак, я – Ренерт Райс. Интересно, откуда взялось это имя? Вроде нигде не встречалось. Да и ладно. Имя как имя. Возраст… Так, из своего мира я пропала в августе. Мне было почти пятнадцать с половиной. Сюда прибыла весной.        Интересно, я здесь оказалась на весну назад и мне снова будет пятнадцать? Или всё же на весну вперёд и мне будет шестнадцать? Короче, Склифосовский – будет шестнадцать, и всё.       Так, с возрастом определились. Теперь дата. Девятнадцатое апреля – это как считать? У них тут четыре весенних месяца по двадцать четыре дня каждый. Апрель, апрель…        Пробирается медведь        Сквозь лесной валежник,        Стали птицы песни петь       И… расцвёл подснежник, ну да.       Апрель, капель, дождь… Вода. Ага! Берём месяц Весенних Волн, девятнадцатый день.       Теперь родители. Папа. Ну, здесь всё понятно. Леворукий – не меньше. Мама…» В носу снова предательски защипало. «Нет! Мамы не помню! Точка! Пора привести себя в порядок».        Девушка решительно подошла к зеркалу. «Ого, полный сервис, всё включено». Гребень и щётка для волос лежали перед небольшим зеркалом.       «Умыться бы тоже не помешало. И где тут вызов обслуживающего персонала? Ага, вот он, этот шдудок. Как там сова говорила – я дёйнула и он отодйяйся».        Рина аккуратно подёргала за витой шнур. Через некоторое время в дверях появился паж – парнишка лет четырнадцати.        - Чего изволите, дор?        - Мне бы умыться с дороги. Можно?        Пацан поклонился и вышел, вернувшись через некоторое время с небольшим, кажется, серебряным тазом в руках. В тазу стоял кувшин, похоже, тоже серебряный, а на руке у пацана висело полотенце. Мальчишка поставил таз на стул, взял кувшин и приготовился помогать.        «Ну-с, первая проверка боем». Рина решительно скинула «эльфийскую» куртку (перешитую из какой-то секонд-хендовской куртейки), расстегнула ворот рубахи, расстегнула и закатала рукава и склонилась над тазом. Отработанными движениями пацан поливал на руки и шею. Рина умылась, на всякий случай ещё раз подёргала свои острые уши – вдруг от воды откиснут, поняла всю бесплодность этих попыток и выпрямилась, откидывая упавшие на лицо волосы. Когда она повернулась к пацану за полотенцем, тот был белее снега и смотрел на Рину глазами размером с таз, который принёс.        - Эй, ты чего?        - Ле-ле-… – сипло залепетал малец. И вдруг, хватанув полную грудь воздуха, затараторил заговор. – Пусть Четыре Ветра разгонят тучи, сколько бы их ни было! Пусть Четыре Молнии падут…        Рина резко тряхнула пацана за плечи:        - Эй! Очнись! Да не действует на меня заговор, не действует! Не развеюсь я! Чего ты испугался? Ушей? Да брось, они милые. Ну, уши… Ну, не рога же. И огнём я не плююсь. И вообще, не надо меня бояться. Я добрый. А местами даже справедливый. Эй! Эй!        - Ле-леворукий? – как-то жалобно проблеял пацан.        - Не совсем. Аз есмь его достойный отпрыск, – «И тут Остапа понесло,» – подумала Рина и уверенно продолжила. – Вот, поступил на службу к вашему герцогу. А что? Надо же как-то карьеру начинать. А то в Закате скучно – кошки, кошки кругом. Опять же, души грешные шарятся туда- сюда, – «Твою ж мышь! Следи за языком! За словами, за словами следи!» сама себе напомнила девушка, видя как удивлённо приподнимаются брови слушателя. – В смысле, грешники ходят везде.        Как должен выглядеть олларианско-эсператистский Закат, Рина представляла себе крайне смутно. Ей виделось что-то среднее между христианским Адом и древнегреческим Аидом – то есть, пустынно, жарко, а главное – никаких сковород, на которых черти без устали поджаривают грешников. Просто души толпами бродят по этой жаре туда-сюда.        - Вот такие дела, парень. Тебя, кстати, как звать?        - Луис, дор.        - А меня – Рене. Благодарю за помощь, Луис. Знаешь, не нужно меня бояться. И я, между прочим, праворукий. Ну, в смысле – правша. Вот.        Рина улыбнулась, искренне надеясь, что парнишка не примет её улыбку за плотоядный оскал, и пошла к зеркалу – приводить в порядок волосы.        - Не поможешь? – обратилась она через плечо к пажу. – Мне бы эти косички как-то расплести по-быстрому.        В четыре руки от «эльфийской» причёски избавились быстро. Рина расчесала волосы. Заплела их в косу. И снова посмотрела на острые уши.       «А что, мне нравится. Ну-с, пора и герцога навестить. Интересно только, которого из…».