А если...

       «Времени у меня – в обрез. Скоро день рождения Её Величества Катарины. Именно там Ричард первый раз с ней встретится, а потом, если не ошибаюсь, пройдёт к Штанцлеру. Вот уж точно – Гусь с лапшой: всё для вас, мой мальчик, всё для вас.        А вот интересно, возьмёт меня Ворон во дворец или нет? Ну, Дика возьмёт, однозначно. А вот со мной… Возможны варианты. Уши торчат – не спрячешь. И даже Алва не станет дразнить публику в Такой день, приводя черт-те что в королевский дворец. Будь это просто приём – без вопросов. С него станется подвести меня за благословением к кардиналу. Что-то типа: "Направьте отрока сего на путь истинный, святой отец." Ага. И Сильвестр врежет дуба раньше срока. Но испортить День рождения королевы? Нет, вряд ли. Значит, буду ждать Ричарда на выходе и постараюсь не пустить к «другу семьи». А если всё-таки повезёт и меня возьмут – не пущу Ричарда к королеве».        Все последующие дни не отличались разнообразием. Утренние тренировки, занятия со шпагой, после которых рука мелко дрожала чуть ли не до обеда, книги и беседы с Ричардом. Темой стало фехтование. Рене честно признался, что не умеет фехтовать (в некоторых случаях честность – лучшая стратегия) и попросил помощи у герцога Окделла.       Из-за плохого самочувствия взять в руки шпагу Дик ещё не мог, но охотно подправлял огрехи в движениях нового товарища. К тому же, не очень уверенные, а подчас и откровенно неуклюжие движения Рене забавляли Ричарда, вызывая смех.       «Смейся, смейся, - снисходительно разрешил про себя оруженосец номер два. – Раз ты смеёшься, значит, привыкаешь ко мне. Раз привыкаешь, значит, начинаешь доверять. Это хорошо! Это очень хорошо!»       Рене правильно понял – мальчишка, которого всё время поучали все, кто был рядом с ним, сейчас имел возможность почувствовать свою значимость. Его внимательно слушали, его совета спрашивали. Именно так белоштанный Альдо завоевал его доверие, ну, помимо того, что Окделл был просто влюблён в саму идею Раканов.       Кроме того, Рене честно прочёл несколько пьес Дидериха (Ну, чисто Шекспир. Это ж получается, идеи летают от мира к миру? Ну, тогда неудивительно, что ВВК у нас провидица), о которых теперь мог говорить с Диком. Кабанчика нужно было приручать. Три дня – не самый большой срок, но и его терять было глупо.        Самым значительным событием этих трёх дней стал поход в конюшню. У Дика был Баловник, а в будущем ему маячила Сона. А вот у Рене не было никого. Спрашивать, умеет ли Рене держаться в седле, Ворон не стал (а чего спрашивать, если я сам рассказал ему, чего - умею, чего - не умею), просто отправил к Пако со словами «Выберете себе коня».        «Проверяешь, смогу ли выбрать. Мне и самому любопытно, смогу ли».        Положив в карман пару яблок, Рене отправился на конюшню. Знакомый запах сена, кожи, лошадиного присутствия приятно защекотал ноздри. Рене уже несколько раз видел Моро, но всё время как-то издали. И вот теперь он мог посмотреть на этого лошадиного Бога или, может, Дьявола, вблизи. Подходить к его деннику и вправду было боязно.       Человек и конь внимательно смотрели друг на друга, как бы оценивая. Рене подошёл, Моро фыркнул. Рене приблизился ещё на шаг, Моро фыркнул громче и взмахнул хостом. Рене сделал ещё шаг, Моро тихо заржал, переступив с ноги на ногу. Рене сделал ещё один шаг и, искренне улыбнувшись, развёл руки в стороны.       -Сдаюсь. Твоя взяла. Ты здесь хозяин. Красавец, какой же ты красавец. И седока себе выбрал достойного, себе под стать.       Рене был абсолютно уверен – не только человек объезжает коня, но и конь укрощает человека. Не будет взаимного уважения – и дуэт не сложится. Возможно, конь и подчинится силе, но рано или поздно взбрыкнёт. И произойдёт это в самый неподходящий момент.       - Знаешь, мне нужно выбрать себе коня. Не строптивого, умного, можно весёлого. Ты ведь всех здешних обитателей знаешь. Может, посоветуешь кого? Мне бы твоя помощь очень пригодилась.       Разговаривая с Моро, Рене вплотную приблизился к коню. Моро внимательно смотрел на говорившего. Нет, Рене не считал себя сумасшедшим, просто никто не знает лошадей лучше, чем сами лошади. Он был в этом глубоко убеждён, и сейчас он честно спрашивал совета у того, кого считал здешним хозяином.       - Ты мне поможешь?       Конь внимательно посмотрел на стоявшего перед ним человека, а затем кивнул большой красивой головой.       - Спасибо. И куда мне идти, вправо, - человек махнул рукой в сторону, - или влево? – и человек махнул рукой в другую сторону.       Пару минут вороной стоял неподвижно. Создавалось впечатление, что конь оценивает собеседника, пытаясь подобрать ему подходящего скакуна, а затем мотнул головой вправо.       - Благодарю, - Рене протянул Моро яблоко.        Шанс быть укушенным был где-то сто к одному, но рискнуть стоило.       Конь фыркнул, как будто подсмеиваясь над собеседником и его глупыми страхами и быстро схрумкал благодарность.        Позади кто-то тихо охнул. Рене обернулся и только сейчас заметил стоящего в дверях с отвисшей челюстью Пако.       «Ну да, вряд ли Моро берёт подачки от кого-то, кроме своего хозяина. Но это ведь не подачка. Это благодарность».       - Ещё раз, - повернувшись к Моро, теперь уже весело произнёс Рене, - благодарю.       «И это чудо Эпине убил? Идиот!!! Да в Раканыша стрелять надо было, в Раканыша! И чем раньше, тем лучше! Не-е-т! Фига с два я позволю кому-то в такого коня стрелять. Облезут и неровно обрастут!»        Молодой человек решительно подошёл к стоящему через один денник от Моро золотистому коню.       - Ну, здравствуй. Меня зовут Рене. Мне сказали, что мы могли бы подружиться. Ты как, не против? Вот, это тебе, - Рене протянул коню яблоко. – Тебя как зовут?        Золотой быстро управился с подарком, ткнулся мордой в ладонь, а потом заржал, тряхнув гривой.        - Я выбираю вот этого. Можно? Как его зовут? – обратился юноша к всё так же стоящему у дверей Пако.        - Райо.        - Красиво.        Испросив разрешения оседлать коня, Рене быстро со всем управился и, выведя Райо во двор, в седле оказался без помощи конюха. Немного подзабытые ощущения трепета и волнения, которые Рене-Рина всегда испытывал, садясь в седло, вернулись. А вместе с ними и невероятное чувство восторга и небывалой свободы, которое может испытывать городской житель двадцать первого века, общаясь с одним из прекраснейших творений природы.        Пара кругов по двору – и Рене остановил коня, погладил по шее.       - Спасибо, спасибо тебе. Я буду приходить к тебе каждый день, обещаю.        - Хм, неплохой выбор, Рене. Да и с конём вы управляетесь намного лучше, чем со шпагой.        - Благодарю, монсеньор, - повернувшись к стоящему на крыльце Ворону (и когда только появился), весело поклонился молодой человек.        - Что ж, собирайтесь. Мы едем к Его Высокопреосвященству.        От этих слов Рене чуть не вывалился из седла.        - Э-э, монсеньор, хм… не слишком ли вызывающе?        - Напротив. Скрывать вас от его Высокопреосвященства – глупо. Если же вы беспокоитесь о моей репутации – то напрасно. Её уже ничто испортить не может.        - Вы всё же решили заняться экзорцизмом? – вопрос вырвался сам собой.        - Сомневаюсь, что у господина кардинала это получится. Я начинаю подозревать, что даже Создателю такое не под силу. Всё проще – у меня два забавных приобретения, которыми не грех и похвастать.        В голову молодого человека закралась подлая мысль – а вдруг Алва желает извести кардинала? Ну, мало ли, чего они не поделили, а может – детские комплексы?       «Ну, ну. Окделла кардинал уже видел. Теперь моя очередь».