А если...

       «Это надо видеть. Если я такое пропущу, я всю жизнь мучиться буду, я ж себе локти искусаю и пятки изгрызу».       Решительно подойдя к кабинету Рокэ, Рене постучал. Дикон, как всегда, мялся у двери.        - Войдите.        Рене настойчиво подтолкнул Ричарда вперёд и, шагнув следом за ним, запер дверь, как бы отрезая Кабанчику путь к бегству.        Неожиданная делегация заставила Алву не только вопросительно выгнуть бровь, но и отставить бокал.       «Ого, то ли ещё будет, когда Ричард соизволит наконец разродиться просьбой. А то стоим тут, блин, как ходоки у Ленина – мы сами не местные, глаза у нас честные. Дайте воды попить, а то так есть хочется, что аж спать негде».       Пауза затягивалась. Ричард молчал, переминаясь с ноги на ногу. Рене тоже молчал, время от времени дёргая незыблемые Скалы за рукав.        - И что означает сия пантомима, господа? – первым нарушил молчание Алва.        - Эм… - Начал Ричард. – Эм…        - Как вы, однако, красноречивы, юноша. Боюсь, я просто не в состоянии оценить всю глубину вашей мысли.        «О, черт! Не хватало ещё, чтобы Кабанчик рванул за двери. С него станется. Ладно, вызываю огонь на себя».        - Монсеньор, у герцога Окделла есть к вам просьба.        - А сам герцог Окделл не может высказать эту просьбу?        «Похоже что, нет. Может, не нужно его тащить? В конце концов Алва сам предложил бы ему заниматься. Да какая, на фиг, разница! Поздно метаться».        - Монсеньор, – начал Дик, отчаянно краснея, - я хотел бы попросить вас заниматься фехтованием и со мной тоже.        «О да! О ДА! Детка! Это экста-а-аз!»       Рене с восторгом смотрел, как брови Ворона поползли вверх. Казалось, что заговори сейчас развешанные по стенам кабаньи головы, Алва и то удивился бы меньше.        - Какое похвальное рвение, юноша. Такое рвение нужно всячески поощрять. Жду вас завтра утром. Что ж, посмотрим, что вы из себя представляете. Можете идти, юноша. А вы, Рене, задержитесь.        «Ну да. А вас, Штирлиц, я попрошу остаться. Никогда ещё Юстас не был так близок к провалу».        Как только дверь за Ричардом закрылась, Ворон внимательно посмотрел на Рене:        - И как это понимать?        - Вы – первая шпага Талига. Что необычного в том, что Ричард Окделл желает улучшить свои фехтовальные навыки?        - Вот так, вдруг, решил улучшить свои навыки?        - Ну почему – вдруг, – Рене решил до последнего делать вид, что не понимает, куда клонит Рокэ. – Я постоянно рассказываю ему о наших тренировках.        - Ну-ну. Можете идти. Учтите, то, что я решил заниматься с Окделлом, не отменяет ваши занятия.        - Конечно, монсеньор, – Рене поклонился и выскользнул за дверь.        « А теперь кабанчиком к Окделлу. А то у бедняги того и гляди приступ начнётся».       Ричард был у себя. И стоило Рене войти, как он, Дик, тут же обрушился на него с упрёками:        - Это всё ты, это твоя вина.        «Оба-на, не понял-на».        – Ричард, что случилось? Ты недоволен? Алва будет тебя учить. Поверь, пригодится.        - Ворон – убийца моего отца, он … он… Я должен бросить ему вызов, а не брать у него уроки!        - Во имя Создателя, да Ты можешь пойти и бросить ему вызов прямо сейчас! А через четверть часа в Надор отправится гонец, извещающий госпожу герцогиню, твою матушку, что она потеряла единственного сына. Может, прежде чем бросать Алве вызов, стоит убедиться, что ты сможешь продержаться против него чуть больше одной минуты?        - Ты… Ты прав. Я буду учиться. Но лишь затем, чтобы потом бросить ему вызов.        - Как пожелаешь.