Осколки нашей памяти

Руфио страшно боялся сокрушительной ответной реакции своего уже бывшего парня — сообщение об отставке должно было вызвать у него ярость, гнев, горечь и желание уничтожить своего горе-мейтсприта или хотя бы покалечить, в лучшем случае взглянуть в бессовестные глаза Разбойника. Раз Хорусс не разбушевался сразу, логично было предположить, что индигокровый тролль вернется, чтобы осуществить что-то из вышеперечисленного. Нитрам даже морально подготовился к этому моменту, еще до того, как вывалил на Заххака новость об их скорейшем расставании. Он заранее выпестовал в себе смелость, силу духа и, конечно, надеялся на скорость своих крыльев для последующей встречи с механиком. Но Стрелец, вопреки ожиданиям, покинул Тельца очень спокойно, без лишних слов и криков. Хорусс просто ушел и не вернулся: ни за своими личными вещами, ни за объяснениями причин, ни даже за местью, как Дамара. С одной стороны, мутант был доволен тем, как легко ему удалось все провернуть, но с другой, крылатый тролль испытал легкое разочарование. Неужели после всего того, что между ними было, не нашлось ничего, в чем можно было его упрекнуть? Почему Заххак не разорвал их связи сразу же? Или может, Стрелец еще на что-то надеялся? Удивительно, но ожидаемой радости от полученной свободы Руфио не испытал ни тогда, увидев удаляющуюся спину своего бывшего, ни потом, когда стал полноправным и единственным обладателем их общего улья, который делил с Хоруссом уже с давних пор. Но… Грустные мысли уже далеко позади. Переждав для приличия пару смен дня и ночи, Нитрам решил наладить красные связи. Руфио не любил долго ждать, поэтому, недолго думая, отправился на свидание со своей возлюбленной. Тайное место для встреч с Дамарой располагалось чуть в стороне от леса, ближе к горам, там, где начиналась цепь холмов, скрытая за переплетением лиан. Здесь, в одной из сооруженных природой трещин в скале, размытой водой, они устроили себе уютное гнездышко, переоборудовав на свой вкус пещеру, которую спрятали за пологом зеленной растительности, чтобы она не была на виду и не бросалась в глаза. Никто бы и не догадался, что крылатый тролль не раз сюда наведывался. Нитраму казалось, что это место — не просто уголок, где они с девушкой собирались возобновлять отношения. Руфио даже уже строил планы о том, как было бы замечательно пересматривать с Дамарой троллье аниме, как прежде, полностью разделять с ней и другие хобби «потерявшихся виабу». Нитраму одновременно хотелось и окунуться в прошлое, и опробовать нечто совершенно неиспытанное. Мегидо устроилась на замшелом камне у входа в своеобразное жилище, поджидая Тельца, закинув ногу на ногу, от чего ее и без того коротенькая юбочка задралась до неприличия высоко. Но Дамаре было все равно, как она выглядела и что о ней могли подумать. Ее ничего не интересовало еще при жизни, когда в ней что-то вдруг сломалось, как раз из-за того самого Нитрама. Она давно перегорела, перекипела, а та веселая и легкомысленная тролльша в ее лице осталась в далеком прошлом. Сейчас девушка просто сидела, курила и ждала своего часа. А вот и он, явился. Дамара безразлично затягивалась от сигареты, наблюдая за тем, как с неба спланировал Руфио, из-за которого она раньше теряла голову. Овен медленно, будто делая одолжение, поднялась на ноги и прошествовала к сияющему Тельцу, чтобы, смачно затянувшись от самокрутки, пустить колечко едкого дыма прямо в лицо бронзокрового. Тролль надсадно прокашлялся, но все же выдавил: — Хей, куколка! Я расстался ради тебя с Хоруссом, типа, как ты и просила. Может, официально заполним с тобой яркий квадрант? Мы же договорились. Однако, никакого эффекта его пламенная реплика на Дамару не произвела. Хотя нет. Овен показала Руфио средний палец и на ломанном японском, точнее с сильным восточным бефорусским акцентом объяснила, что теперь он может засунуть свое алое чувство туда, куда солнце не светит, и валить на все четыре стороны, а лучше отправиться в путешествие в один конец по известному адресу. Нитрам чисто автоматически отбрасывал все жаргонизмы и непотребства в говоре Мегидо, чтобы просто улавливать смысл ее речи, которая звучала примерно так: — Жалкое зрелище. Смотрю на тебя и думаю, как я раньше могла по тебе убиваться. — Неужели ты до сих пор на меня дуешься? — Нитрам умоляюще подал девушке свою раскрытую ладонь. Мегидо задумчиво окинула взглядом предложенную ей конечность, стряхнула с сигареты пепел, потянулась рукой навстречу к Руфио и… потушила самокрутку о тонкую кожу пальцев своего несостоявшегося любовника, вызвав тем самым вскрик у бронзокрового. — Не помнишь, как ты со мной порвал? Так вот. Ничего личного, куколка. Все свидания — это просто месть, — передразнила Овен Тельца, поворачиваясь к нему спиной. — Я хотела сделать Хоруссу также больно, как и он мне. Пусть теперь почувствует себя на моем месте. Ты мне больше неинтересен. Можешь быть свободен. У Дамары не было больше эмоций, но оставался лишь тщательный расчет ледяного рассудка, однако, и этого оказалось предостаточно, чтобы вернуть Нитрама к тому, что он заслужил — разбитому ведру. Услышав исповедь Мегидо, Нитрам, лелея свои обожженные пальцы, как личинку, вдруг понял, что в обмане Дамары был виноват только он сам, но из-за него пострадал и Заххак. Хорусс — святая простота — был в полной уверенности, что Руфио так уверенно начал ухаживать, потому, что разорвал мейтсприт с Мегидо. — В этот раз я даже руки об тебя марать не буду, — кинула напоследок Дамара и, развернувшись на каблуках, отправилась прочь от проклятого ею места. Нитрам же испытал дежавю. Он опять стал свидетелем того, как удалялась его бывшая любовь. Вот только теперь она уходила с гордо поднятой головой и вскинутым вверх подбородком. Ведь раньше Разбойник говорил Дамаре, что у нее не будет с ним второго шанса, а теперь сам Нитрам оказался в числе проигравших на любовном фронте. Пришлось ему отправляться восвояси несолоно хлебавши. Так что же произошло? Что же он сделал не так? Руфио не был ни героем, ни злодеем, он ведь просто хотел немного личного счастья, но похоже ему было суждено делать одни и те же ошибки, наступая на уже раз знакомые грабли. Мало того, что он в тот вечер остался один, так еще что-то изменилось, даже в окружающей атмосфере произошли какие-то сдвиги, незаметные глазу, однако они уже начали свое триумфальное шествие по пузырю снов, в котором обитал Телец. Начиная с того, что его почему-то перестали замечать друзья, как раз после «инцидента» с Хоруссом и Дамарой. Точнее, встреченные им тролли отвечали ему только если он сам заводил разговор, и то с каким-то усилием, будто борясь с собой. Это касалось почти всех, кроме Канкри, который только и норовил прочитать лекцию, и вел себя как прежде. Сначала Руфио не придал этому значения, что неудивительно, так как он вообще редко к чему относился серьезно, а следовало бы. Прошло какое-то время после событий маленькой драмы и эта отчужденность, в которую вдруг попал Разбойник, становилась все явственнее. Руфио не привык долго находиться в одиночестве. Оно было ему напоминанием о том, как раньше его сторонились и называли изгоем, считали странным из-за крыльев и непохожести на других своих соплеменников. Уже потом, когда он показал себя с иного ракурса, Телец стал популярным среди игроков команды Бефоруса. Ему как никому другому было знакомо чувство отверженности и неуверенности в себе. Нитрам думал, что тот неудачный период был простой неотъемлемой частью взросления, но теперь все то, что он хотел оставить далеко в прошлом, все те страхи, что тролль однажды уже похоронил — все вернулось. Нитрам, будучи самой незаурядной личностью среди своего поколения игроков, вновь столкнулся с изоляцией и это открытие его несказанно напугало. Внимание к собственной персоне для Тельца уже было необходимо, как дыхание, что раньше он крал у своего возлюбленного. Нитраму не давали ощущать себя покинутым, а сейчас он осознал, что беззастенчиво пользовался привилегиями «крутизны». И еще Нитрам с какой-то маниакальной частотой, будучи один, думал о индигокровом тролле, на него навалилась тоска и скука. Разбойник был как бабочка, которую сложно удержать в ладони. Если сильно сжать пальцы — можно помять хрупкие, тонкие крылья. Но если наоборот, открыть клетку, то легкомысленное насекомое улетит, но чтобы сесть своему спасителю на плечо. Заххак его отпустил, не стал цепляться за мейсприт, не удерживал подле себя, поэтому, или, может быть, по какой-то иной причине, Руфио вновь к нему потянуло. Бродя по своему улью, который они уже долгое время делили с Хоруссом, Руфио натыкался на его вещи. Паж ушел, но не бесследно. Без Заххака стало как-то неуютно и мрачно, все в жилище напоминало о нем, везде были отголоски прошлого. Даже разводные ключи и отвертки, разложенные с особой тщательностью в любых имеющихся ящиках и шкафах, как будто в насмешку оказывались на самом видном месте. А с гребнем, которым пользовался Заххак, вообще отдельная история. Куда бы крылатый тролль ни прятал сей предмет, расческа упрямо возникала на столе, навевая странные думы. Нитрам сразу вспоминал, как Хорусс мог просто подойти и попросить распутать ему гриву, как это делал раньше его лусус. А после согласия Тельца садился около него рядом, вручая гребень и подставляя голову, как жеребец, соскучившийся по ласке. Но в этом не было ничего фальшивого, потому как не было ролевой игрой, просто Заххак отождествлял себя с сильным зверем и ничуть не притворялся, когда млел от прикосновений любимых рук. Да и Нитрам был доволен — шелковистые волосы так приятно было перебирать и пропускать сквозь пальцы. И это был их маленький секрет, потому как-то таинство, что возникало между ними потом, было слишком личным и интимным. Но теперь Нитраму было стыдно встретиться с Хоруссом. Наверняка Заххак сейчас был счастлив без него. Руфио стоило огромных усилий над собой, чтобы решиться на то, что должен был сделать давно — извиниться. Телец был по природе исключительно добродушным и дружелюбным троллем, поэтому быть с кем-то «на ножах» ему было не по душе, из-за чего он и страдал. Лишь напускная бравада позволяла ему создавать для себя впечатление более храброго героя, чем он был на самом деле, однако и он на что-то годился, как и его крылья. Например, Нитрам проверил почти весь их общий пузырь снов, прежде чем обнаружил индигокрового, который непонятно куда спешил с чемоданчиком инструментов наперевес, пробираясь сквозь дебри, сойдя с проторенной дороги. Завидев до боли знакомого тролля, Телец практически налетел на парня, наплевав на долгую раскачку, чтобы подобрать нужные слова. — Хей, Хорусс! Прости меня, чел! Я был типа не прав. Ты же на меня не зол? Нет? Ты всегда прощал мои заскоки, может, и сейчас поймешь, насколько я ошибался. — Телец с ходу, привычно слегка ткнул не ожидавшего такого фокуса Стрельца кулаком в плечо и готов был принять от него очередной симметричный синяк на своем предплечье в знак приветствия. Но вместо этого индигокровый тролль в защитном жесте вскинул ладони, почти готовясь к боевой стойке, и лишь вежливость, вскормленная вместе с молоком его лусуса, не дала Стрельцу перейти к конфликту, как следует не разобравшись. — Извините, мы знакомы? Видимо да, раз меня назвали по имени… — Заххак удивленно, даже немного шокировано отстранился от Нитрама, отступая от него на пару шагов, причем, не теряя при этом улыбки. Конечно, толчок на Хорусса не произвел особого эффекта, больше его озаботил сам крылатый Разбойник, чем его нагловатое необъяснимое логикой поведение. Из-за «лечения» Курлоза Телец для Стрельца превратился в чужого тролля, а возможно даже опасного. — Куколка, ну я типа тебя очень обидел, но это не повод меня так разыгрывать и обламывать наше с тобой фирменное приветствие, — в свою очередь изумился Руфио, не предполагавший такого развития событий. Заххак сосредоточенно всматривался в улыбающегося Нитрама, хмуря лоб. Но потом Стрелец просиял, как начищенные медные заклепки, будто на него снизошло озарение. — А, коньечно, как я мог забыть. Мы же мельком виделись во время игры? Но то, что мы имели столь поверхностное общение, не объясняет панибратского отношения ко мне, как если бы ты собрался меня захомутать. Это слегка сбивает с толку. — Ну все, шутки в сторону. Уже не смешно, этот цирк затянулся, — энтузиазм крылатого тролля заметно поутих после подобных заявлений, он почувствовал подвох, а Заххак понял это по-своему. — Я как никогда серьезен, не смотри на улыбку. Мой вопрос возможно не корректен, но можно ли выяснить породу твоих крыльев? Их строение довольно не характерно для богоуровня и вдобавок я не помню, чтобы кто-то из наших игроков их получал. Возможно, мое заявление будет несколько грубым и разнузданным, но я, верно, запамятовал твое имя, не можешь его повторить? — Я же Руфио… Ты… Меня… Не узнаешь? Но мы с тобой долгие обороты были мейтспритами, ты же должен помнить, что у меня крылья были во время нашего романа, — окончательно опешил Нитрам. — Ты даже сделал для меня тело мускулозверя, когда меня парализовало по шею, а когда оно пришло в негодность, целовал мою голову, чтобы оживить. Такое дерьмо невозможно забыть! — Хорошая шутка! У меня никогда не был заполнен алый квадрант, да я и не собирался пока примеривать узду, — натянуто хохотнул механик, поправляя перчатки. — Особенно позабавил твой выверт с лошадиным телом. Идея между прочим интересная, можно было бы попробовать, у меня даже в улье завалялись схемы и наполовину завершенная модель статного мускулозверя. Но проделать столь сложную операцию по пересадке головы удачно практически невозможно, за такую кропотливую работу я бы даже не взялся, если, конечно, от этого не зависела судьба кого-то особенного. Заххак никогда раньше не признавался Нитраму, насколько трудно ему было создавать «временное тело», поэтому Руфио слушал все это в каком-то тумане из ужаса, а тем временем Хорусс продолжал выплескивать свои чувства. — Может быть, такое и происходило в альтернативной линии, похоже, ты ошибаешься. Я заметил твой знак. Беседы с теми, кто ниже меня по статусу сказываются положительно на моем саморазвитии. Например, знакомство с Вантасом… Тут Руфио не выдержал и вывалил: — Нет, мы не покидали этот пузырь снов, чувак. И это я тебе помог наладить нормальное общение с Канкри! Даже не смотря на то, что он мутант, как и я. Он мой бро, но не в этом сейчас дело. — Ты ошибаешься, с Вантасом меня подружила Меулин, — с сомнением покачал головой Стрелец. — Да? И что она тебе тогда сказала? Хорусс выдохнул, чтобы потом разразиться праведным опровержением, но… Во вдруг всплывшем воспоминании Леон говорила каким-то чужим, приглушенным голосом, не используя языка жестов, хотя по другим данным более близкое знакомство Заххака с Канкри произошло уже после того несчастного случая, от которого девушка оглохла. Что-то не сходилось в продуманном сценарии, полотно обмана расползалось, сшитое гнилыми нитками… Но нет, Хорусс не вспомнил, лишь только сильнее изумился, из-за того, что никак не мог понять, почему этот странный крылатый незнакомый парень с коричневым знаком настаивал на своей правоте, говорил о том, чего по сути не было. Не дождавшись от Заххака ответа, Нитрам добавил: — И ты перестал сторониться тех, кто ниже тебя по гемоспектру только после начала наших романтических отношений. Этот разговор определенно заставлял чувствовать Хорусса себя не в своей тарелке и… Потеть. Особенно от упоминаний об алых отношениях, от чего Заххак еще больше нервничал и желал подумать обо всем этом позже и из-за чего сослался на то, что хочет заняться делом, ради которого он собственно и выбрался из родных стен. — Возможно, произошло какое-то лошадное недоразумение. Прошу меня простить, но мне сейчас необходимо срочно идти… После этого Заххак, раскланявшись, бочком обогнул застывшего изваянием Нитрама, будто не желая поворачиваться к нему тылом, и порысил дальше в ту же сторону, куда он ранее направлялся. Но в планах Тельца не было пункта так быстро отступать, он захотел выяснить — что же вообще происходит вокруг и почему. Ради этой миссии Руфио немного подождал для приличия, а затем взмыл в воздух, наблюдая за передвижениями Стрельца. В чем удостоверился бронзокровый, так это в том, что Хорусс не притворялся, когда уверял, что не помнит его. Проследив путь своего бывшего парня, Нитрам неожиданно застал его в странноватой компании. На тропинке, берущей свое начало от каменистой дороги, разместилась довольно забавная троица: Курлоз, Митуна и Хорусс. Нитрам постарался, чтобы его не заметили, и это ему вроде удалось, к тому же тролли в тот момент были слишком заняты друг другом.