Взлететь,чтобы упасть.

На следующий вечер Чак заезжает за нами, чтобы подвезти до Эмпайра. Как истинный американец, Бенетт прекрасно умеет управлять яхтой,вертолетом, но никогда не получал прав на автомобиль. У меня они есть только благодаря Рэю: на следующий день после выпускного он положил передо мной книгу с тестами автошколы, сказав угрожающим тоном: «У тебя два месяца, чтобы ее окончить». Мне тогда пришлось отказаться от каникул на Ибице с одноклассниками. Да, тем жарким летом права я получила, но до сих пор они мне особенно не понадобились. Вспоминаю обо всем этом, устраиваясь поудобнее на заднем сиденье «Мерседеса SLK». – Привет, дорогая! Как я рада снова видеть тебя! – чирикает Блэр, подвигаясь, ее голос на уровне ультразвука. Она освободила место на переднем сиденье для Бена, который живо обсуждает с Чаком систему «умный дом» и аксессуары обстановки. – Привет,Би. Мы обмениваемся двумя поцелуями в щеки. Она, наверное, только что из студии «Теленорба», судя по макияжу, прическе в стиле Лилли Грубер и костюму в обтяжку. Я в рваных джинсах, футболке и чёрных туфлях на гигантском каблуке – на ее фоне выгляжу бродягой. Однако Бенетт специально предупредил меня о неформальном стиле одежде. – Прекрасно выглядишь, – говорю я. – О,спасибо. – Блэр улыбается, демонстрируя белейшие зубы между накрашенных губ. Мы смеемся. Выглядывая из окна, вижу, что мы уже едем вдоль берегая озера. Перед моими глазами открывается безграничная зелено-голубая поверхность, которая при слабом вечернем свете принимает сизоватые очертания. – Блюр, ты помнишь улицу? – спрашивает Чарльз взволнованно, бросая взгляд в зеркало заднего вида. У него на шее проступают вены, на обгоревшем от солнца лице бычье выражение. – Мне кажется,мы едем по Бруклинскому мосту, – мяукает она. – Ах,да – Басс пробегает пальцами по навигатору, но не может ее найти. – Погоди, езжай помедленней, – Бенетт делает ему знак притормозить, разбираясь с картой айфона. – По-моему, мы приехали. Еще сто метров. Вот… Здесь направо. – Точно, это Эмпаир! – восклицает Чак. – Давно собирался обновить этот чертов навигатор. – Он хлопает по плечу Бен: – Спасибо тебе в любом случае! – и паркуется в ряд с другими машинами класса люкс, заполонившими улицу. *** Чак позвонил дяде Барду, и тот лично встречает нас у входных ворот, идя навстречу неспешной походкой, в бермудах и рубашке с коротким рукавом.Глядя на него, я чувствую себя некомфортно: мягко говоря, передо мной находится воплощение элегантности. – Добро пожаловать! – приветствует нас Бард громким голосом. Он в прекрасном настроении, на щеках – яркий румянец. Бенетт подает ему бутылку вина, украденную из нашей домашней коллекции, – «Бардолино» высшего класса, подаренный нам его отцом некоторое время назад. – Молодец! – восклицает Бард старший. – Это очень кстати, – добавляет с удовлетворенной улыбкой, оценив этикетку. Следуя за ним, пересекаем огромный сад, окруженный зажженными факелами, и доходим до галереи, где собрались все приглашенные. Я и Бен обмениваемся понимающими взглядами – счастливые, что находимся в этом волшебном месте. Лужайка Эмпайра спускается до Центрального парка и будто сливается с ним. Вокруг дивная природа. Огоньки светятся на лужайке парка, а луна, недавно появившаяся на небе, рисует серебристую дорожку на поверхности озера парка,освещая причал.Пара лебедей молча приближается к берегу в поисках корма. Это все настолько волшебно, настолько вне времени, что я застываю с открытым ртом. Среди толпы замечаю Дэна и Серену-сводную сестру Чака. Иду к ним поздороваться, оставляю Бена общаться с Бардом, который навис над ним с момента нашего прихода. Дэн выглядит еще худее в искусственной подсветке сада, Серена прекрасна, как всегда, даже в джинсах и футболке без рукавов (она выбрала то же, что и я… слава богу!). Она взяла с собой замечательного щенка мопса по кличке Бой, который в этот момент разыгрался, накидываясь на нее и прихватывая ее за щиколотки. Чуть дальше вижу Нэйта – холостяка мечты высшего манхеттенского света, на сей раз он в сопровождении какой-то Барби. Я нагибаюсь, чтобы погладить Боя: он неотразим с этой своей сплющенной морщинистой мордочкой и прекрасно знает, как заставить себя обожать. Внезапно слышу знакомый голос у себя за спиной. Выпрямляюсь, оглядываюсь, и… у меня подскакивает давление. …Кристиан здесь и, по всей видимости, вместе с Тэсс. Я быстро отворачиваюсь в другую сторону, молясь, чтобы он меня не заметил. А он-то какого черта здесь делает? Я думала, это ужин для родных и близких, а не для таких богачей,как Грей. Мне хочется инсценировать плохое самочувствие (сейчас не придется даже особенно притворяться) и попросить увезти меня сразу же, но боюсь, в этом нет смысла. Как и ожидалось, через несколько минут Грей оставляет своего нового ”менеджера" и подходит поздороваться: «Добрый вечер, Анастейша». Он просто мастер перевоплощения. Улыбка освещает его лицо и темные глаза. Это сводит меня с ума. И эти густые брови, и полные губы. Он такой дьявольски сексапильный. Ненавижу признаваться в этом самой себе. – Добрый вечер, – окидываю его хмурым взглядом. – Вы тоже здесь? Нынче одного бокала мне не хватит, я хотела бы обрушить на него целый стол бокалов с шампанским. – Да уж. – Пятьдесят пожимает плечами, улыбаясь с невозмутимым видом. – Как и предполагалось, мы снова встретились, – шепчет напоследок. – Уж точно не по моей воле, – отвечаю злобным шепотом. Чувствую, как ярость поднимается во мне, зажигая щеки, и только появление Бенетта вынуждает меня понизить тон и успокоить злость, закипающую внутри. Он приветствует его с сияющей улыбкой: – Грей! – Райан, – эхом откликается тот. – Ты заходил сегодня на стройку? – спрашивает Бен тоном, в котором проскальзывает гордость. То, что они обсуждают ее, – неизбежно, но этот отель на побережье Бруклина становится моим кошмаром. – Да, мне показалось, что все превосходно, – отвечает Кристиан. – Вы голодны? – задает он вопрос, сразу меняя тему (видимо, заметил, как я подняла глаза к небу). – Бард уже приставил меня к барбекю.– объявляет скромно, но с удовлетворением. – Не могу дождаться, чтобы попробовать, – восклицает Бенетт. Для него все происходящее абсолютно нормально. – Ну хорошо, тогда я вас оставлю, – Шрей оглядывается и устремляет взгляд к камину из туфа, где Басс старший неловко пытается развести огонь. – Пойду на помощь, – говорит, подмигивая нам. Мы смотрим, как он удаляется в своих заношенных джинсах, которые прекрасно облегают его задницу. (Ну, или по крайней мере я на нее смотрю.) Бен поворачивается ко мне, и я сразу же отвожу взгляд. Пока группа расходится по саду, кто в беседку, кто устраивается на белых шезлонгах, расставленных тут и там, Пятьдесят перемешивает горящие угли и жестами художника смазывает гриль веточками розмарина, увлажненными маслом. Он расстегнул несколько пуговиц на рубашке и закатал рукава. Там наверняка адская жара, и он, видимо, ужасно вспотел, поэтому достал свою обычную белую повязку и обвязал ее вокруг лба. Я наблюдаю за ним издалека, сидя на шезлонге рядом с Сереной. Бой, ласкаясь, помахивает хвостом у наших ног. Я смотрю, как Кристиан переворачивает креветки и осьминогов этими уверенными движениями, укладывает элегантным жестом на сервировочные блюда и смазывает своими магическими приправами. Когда такое сильное, мужественное тело выполняет столь деликатную и точную работу, это выглядит потрясающе. Он так чертовски красив, что мне хочется убить его. Да, я ненавижу его, но при этом хочу всей своей сущностью, даже против собственной воли. – Какой чудесный вечер, – говорит Серена. – Я никогда здесь не была. Это просто рай! Бард действительно прекрасно устроился. – Да уж, благодаря рабству наших парней… – Мы обмениваемся понимающими улыбками, в то время как Бой точит зубки о пластиковую ножку одного из шезлонгов. – Хулиган! – Серена берет его за ошейник и прикрикивает: – Нельзя! Плохой! Улыбаюсь: – Он, наверное, голоден. – Да, и правда. Я беру пса за мордочку и шепчу: – Бой, иди вон к тому дяде, он тебя покормит. – Подталкиваю его в направлении Кристиана. «И укуси его за ногу», – добавляю про себя. (Может быть, собаки умеют читать мысли.) – Ой, он не ест ничего, кроме своих собачьих консервов, – уточняет Серена удрученным тоном. – Ну, значит, наш „повар" ему не угодит, – мой голос наполнен сарказмом. А Бой, прервав свое путешествие по лугу, разворачивается и снова вцепляется в щиколотки Серене, которая уже начинает явно высказывать недовольствие. Теперь Кристиан отошел от барбекю и переместился за мраморный стол пососедству. Шинкует баклажаны для гриля, погружает нож в их сердцевину с точностью убийцы. Потом фарширует сибас ароматическими травами, запуская пальцы в разрез. Я прекрасно знаю эти пальцы, знаю, как они двигаются внутри плоти. Тэсс, одетая в рокерском стиле, с асимметричной стрижкой и килограммом браслетов на запястьях, соблазнительной походкой приближается к нему. Я не слышу, о чем они говорят, но она точно флиртует. А он позволяет ей это делать, насколько я вижу. Не могу оторвать от них взгляд, мои внутренности сжимаются, как гадючье гнездо. Внезапно Грей поднимает взгляд и смотрит на меня в упор, вызывающе, бесстыдно. Боже, все это какое-то сумасшествие. Я хочу подняться и исчезнуть вдалеке, может быть, на дне этого озера, но единственное, что я могу, – это повернуться в другую сторону и игнорировать его. Магма чувств зажигается в моем сердце, где злость опасно смешивается с желанием, проскальзывающим под кожей.