"Он сам выбрал свою судьбу"

Тренде шагал по темному лесу. Идя по едва видимой дорожке, он постоянно оглядывался. Дойдя до конца леса, модник принял облик человека. Тридцатилетний шатен в очках зашёл в магазин. Долго искать нужную черную ткань не пришлось, быстро расплатившись, он вышел на прохладную и плохо освещенную улицу. По дороге домой он забежал на Вольстримстрит 17. Открыв дверь бара, в уши ударила громкая музыка. Девять часов, а бар до двух, похоже сегодня тут будет очень жарко. За барной стойкой протирал стаканы Кабадатх. В человеческом обличии — мужчина в грубом плаще с черными волосами и синими глазами. — Отец, мне ликера, — проговорил Тренд, садясь на один из крутящихся стульев. — Здравствуй, сын мой. Почему ликер? Каков повод? — Кабадатх достал бутылку. — Ну, мне из новой коллекции осталось доделать платье невесты и одно для подружки, чем не повод выпить? И вообще, нужен ли для этого предлог? — осушив стеклянный стакан, прошептал модник, чуть поморщившись. — Молодец, я горжусь тобой. Хоть ты и не кровожаден, но в моде мыслишь. — Спасибо, ладно, пойду все доделаю, — шопоголик уже было встал, но рука отца остановила его. — Может посидишь ещё? Мне просто скучно одному. Никто не разговаривает, все просят только выпить и ничего более. — Конечно, — улыбнулся Тренд шестидесяти шести летнему Кабадатху*. Вечер близился к десяти, а они всё болтали и болтали, только теперь попивая ром с колой, точнее пил сын, отец не мог, ведь он был на работе. За все время разговора, он сделал только два глотка и то обычной воды. Распрощавшись с Кабадатхом, которому предстоит работать ещё около четырех-пяти часов, модник покинул заведение в тот момент, когда на танцпол вышли стриптизёрши. — Ну где же он? — Офф метался из комнаты в комнату, психуя из-за того, что брат долго не появляется. Он безумно беспокоился, а мысли о том, что кто-то совратил его любимого мальчишку никак не могли выйти из головы. — Я дома, — хлопнула дверь прихожей. — Почему так долго? — из гостиной выпрыгнул Оффендермен. — Отойди, мне нужно закончить платья, — Тренд оттолкнул его и помчался наверх с пакетом из магазина. — Я…люблю тебя, — лёгким шёпотом слетела эта фраза с «губ» Оффендера. И он тут же метнулся в свой сад. Розы цвели сегодня, как никогда. Все ярче и ярче, наливались кровью, светом, зеленой. Офф сорвал семь роз и спрятал их себе в карман длинного плаща, надеясь, что сегодня еще пойдет на охоту. Офф щелкнул пальцами и прошептал: — Впускай и брата моего — Тендера, если он захочет здесь оказаться, — сад на миг озарился нежным сиреневым светом. Высокие фонари горели желтым цветом, освещая растения и маленькие дорожки, прудик и другие милые, казалось бы, несвойственные маньяку садовые украшения. Офф нахмурился и, выйдя из сферы, направился в сторону города, мечтая поломать сегодня семь жизней юных девиц, которые таким поздним часом решили прогуляться. Трендермен сидел перед манекеном, на котором красовалось наконец доделанное платье. — Красивое, — прошелестел брат, который внезапно появился позади модника. Полчаса назад он поимел девушку по имени Клара, на улице города, а до Клары — Алису, а до Алисы — Линду, а перед ней была Лера… — Спасибо, завтра начну платье для невесты. — Я люблю тебя… — без какой-либо надежды проговорил Офф. Внутри него бурлили чувства. Он испытывал те эмоции, которые не знал ранее. Его руки дрожали. -Офф… я долго над этим думал. Мне кажется, что я тоже тебя люблю. Это странно и пугает меня, но… брат… — Мой милый стесняшка, — маньяк поцеловал шопоголика в шею: — Я хочу тебя. В ответ он услышал сладостный стон. Модника повалили на кровать накрытую зелёным покрывалом. Одежда братьев полетела вниз, где и пропала. За эту ночь появилась плата за третью и четвёртую розу… Сплендер сидел перед телевизором и поедал хлопья, точнее он это делал пока не уснул, миска с угощением упала на ковёр, а телевизор так и остался жужжать. Хлопнула входная дверь и в доме появился Слендер, он зашёл на десять минут, чтобы проверить братьев. Прислушавшись, он ничего не услышал наверху, поэтому отправился в холл. Увидя братца, старший накрыл его пледом, выключил телевизор и убрал подальше еду. — Растолстеешь, сладкоежка, — он погладил младшего по голове. — Бубубу, какой ты злой, — во сне прошептал весельчак. Еще раз оглядевшись, монстр телепортировался к Мелиссе домой, та мирно посапывала на подушке, почувствовав движение рядом, она приоткрыла глаза. — Сленди, — улыбнулась и прижалась к нему. — Спи, моя маленькая, — он приобнял её. — Я тебя люблю, сильно-сильно люблю. — И я тебя, Мили, и я тебя…