Эйс и S. M.

И я надела свои перчатки красные, Хотя он умолял меня о чулках. Ты знаешь, милый, Ты знаешь, милый, Знаешь, что я делала, когда тебя не было? (Обе Две «Милый») На другой день они отправились в путь, к югу, в большой город-порт со скверной репутацией, чтобы там подготовиться к операции захвата. Драгон дал отмашку и сбагрил их Иве-саме и его подручным. Парней рвались одеть и накрасить человек десять одновременно, что и позволило им отбрехаться ото всех. По методу «и не доставайтесь тогда никому», мальчики оказались в костюмерной вдвоём. Когда Эйс полюбопытствовал, где это они, будучи уверенным, что это подпольный гей-клуб, Сабо отвечал, что это подпольный театр, где в сатирических пьесах до народа пытаются донести идеи грядущих необходимых преобразований. - Почти угадал! – Эйс вытаскивает из сундука объёмную нижнюю юбку из множества слоёв фатина, всю в мелких блёстках. – Сабо… Чой-то не похоже на сатиру… - Действительно. Наверное, они высмеивают аристократию с её стремлением к чрезмерной роскоши. - Тогда тебе должны понравиться их пьесы. - Стоило бы глянуть… - Сабо тянет чёрную ленту и вытаскивает сверх всякой меры декорированный корсет. – Хуя се… Эйс с интересом оглядывается, чтобы узнать, что вызвало эту реплику у куда более сдержанного на язык, нежели он сам, брата. И видит, что. - Ох, мать!.. – Сам в свою очередь выкапывает какое-то кружевное многоярусное нечто. Расправляет. Нечто оказывается кружевными дамскими панталонами до колен. – Сабо. Я должен тебя огорчить… Но всё-таки здесь гей-клуб. Нет. Здесь, скажем прямо, окама-клуб. Чувствуется тлетворное влияние Ивы-сама. - Что ж, если они хотят, чтобы мы выглядели, как две потаскушки из кордебалета, то это у нас получится без особых усилий. - У тебя – с усилием. Ты должен попрать свой собственный врождённый хороший вкус. - А он у меня есть? - Должен быть. Теоретически. – Эйс критично осматривает его обычный костюм в сдержанных тонах, цилиндр, жабо. Всё выглядит небрежно и сильно поношенным, но сидит и смотрится так, что глаз радуется. – Есть. А вот мне легко. Нечего попирать. Они методом исключения начинают отбрасывать неподходящие по габаритам платья. - Тебе ещё нужно татухи закрыть, - осознаёт масштаб проблем Сабо. - Да, и нам обоим – коллекцию шрамов… И чё, мне нужно спину закрывать, и руки, и грудь… кхм… молодецкую. Я ж в результате буду так замотан – на меня ни один мужик не посмотрит. - Посмотрит. Ты ему ноги покажи. Да они на морду твою разок взглянут и сразу на пол стекут от умиления. А у меня на лице шрам – как прикажешь его прятать? - Да никак. Ну шрам и шрам. Должна быть в девушке какая-то загадка. - Хрена себе, загадка. - Скажешь, ревнивая подружка щипцами для завивки обожгла. - Ага. И на тебя укажу. - А чё, раз ожог, то сразу всё на меня валить?!! – деланно возмущается Эйс, посмеиваясь про себя. Находит чёрную комбинацию, надевает, едва не порвав тонкие ленточки лямок. - Вот так и иди! – хохочет Сабо. – Класть, что все метки на виду, зато такой секс! - Идея хороша, но дебильная, как говорил наш старпом, - вздыхает Эйс. – Ладно, сейчас… После некоторой головоломки Сабо находит-таки подходящее по всем параметрам платье. Природная тощесть помогает втиснуться, да и Эйс едва ли не силой заставляет его надеть перед этим корсет. Сабо раз двадцать в течение шнуровки повторяет ему, что Эйс – извращенец, что ему пора кардинально менять образ жизни и обуздать разбушевавшуюся фантазию. - Да ну нах, ты теперь такая цыпа! Леди, блядь, самая натуральная. - Натуральная? Да у меня сейчас от «натурального» разве что цвет волос. - «Раньше я была натуральной блондинкой», - нещадно коверкая голос, декламирует Эйс. Щурится на брата, ухмыляется. Да, облик у того – высший пилотаж несколько тяжеловесной моды этой страны. Платье длинное, стального оттенка. Пышные тёмно-синие кружева тоже выглядят очень пристойно. - Благородство – это у тебя в крови. Ничё с этим уже не сделаешь. Хотя… Я могу тебя накрасить. - Чтобы сразу всё, якобы, благородное отмести в сторону? - Ага. Эйс трудится над его глазами минут пятнадцать. - Чё ты там вырисовываешь? - Цыц! Я знаю, что делаю! - Откуда? - Никогда не пробовал, но я три года провёл рядом с Изо. - С кем?.. Ааа… Всё, понял, о ком ты. Ну да, тогда понятно, откуда ветер дует. Сабо старается сидеть смирно, хотя всё время хочется ржать, слушая сопящего братца, забавно хмурящегося и время от времени закусывающего от старания язык. Наконец тот оценивающе смотрит на него; сильнее растирает большим пальцем тени над глазами Сабо. - Вот так – хорошо. Все окамы кончат от одного только взгляда. - Спасибо. Это означает, что ни один натурал ко мне и на шаг не подойдёт? - Ну я бы так не сказал… Только брови не хочу тебе подводить. Так лучше. Чё-то такое средневековое и непорочное просматривается. - Да ты что? Ладно. Брови всё равно – твоя прерогатива. «Черноокий-чернобровый молодец удалый…» Пока Эйс наводит марафет, Сабо сидит рядом на столе и время от времени вносит свою лепту, рисуя у того на лице, щеках, веках всем, что под руку попадается. Эйс бьёт его по рукам и ругается: «Не мешай, зараза!» - но Сабо не обращает внимания, смеётся. - Всё, готово! – решает Портгас, когда сходство его с исчадием ада становится полным. Сабо в этот момент разрисовывает ему лицо каким-то прозрачным гелем, а потом потихоньку высыпает себе в ладонь что-то из прозрачной баночки. - Эйс! – зовёт он. - Ась? – поворачивает к нему голову тот и зажмуривается, когда ему в лицо летит целое облако раздуваемых братом блёсток. – Да ёб твою ж!.. Сабо!! - А вот теперь – всё! – ржёт светловолосый, довольный, аки кот. - Что творишь?! - Меня-то ты ишь как разукрасил, мне тоже хотелось поучаствовать. - Мм-дааа… - Эйс смотрит в зеркало. – Пиздец. - Не правда ли, миленько? - Миленько? 50% - веснушки, 50% - блёстки, - адское месилово – это, по-твоему, миленько?! - Что ты знаешь о современных тенденциях макияжа? – вопрошает блондин и, не услышав ничего, значительно поднимает палец. – Вот! Эйс жмёт плечами и идёт одеваться. - А почему всё чёрное? – спрашивает его брат с любопытством, наблюдая, как парень через голову влезает во что-то мягкое, чёрное, бархатистое, опадающее нижними юбками, как большой тёмный цветок – лепестками. - Траур, блядь! – доносится глухо из-под слоёв ткани. Эйс похож на девчонку из кордебалета. Без шуток. Чёрное платье, укороченное до середины икры, чулки под ним тоже чёрные, плотные, ботиночки с каблуками. В этом всём лишь канкан отплясывать. Сабо смеётся, пока Эйс шнурует один за другим узкий ботинок, но когда тот опускает ногу и одёргивает коротким раздражённым жестом подол – больше не смешно. - Тебе ещё бусы нужны, - предполагает Сабо. - Нет, спасибо! – ядовито отзывается Эйс, уперев руки в боки, критично смотрится в зеркало. - Предыдущие висят на моей могиле. Сабо молчит на это, а потом негромко чертыхается. - Чего там? – спрашивает Портгас. - Чулок, зараза такая… не понимаю, как тут всё должно держаться? Эйс ухмыляется, подходит к нему, заставляет вновь усесться на стол. - Ща я те всё объясню. Приличный молодой человек… Задирает ему подол, высоко, до самой грани дозволенного. Деловито осматривает конструкцию крепления чулок. Медленно, демонстративно расправляет подвязки, перезастёгивает по очереди каждое крепление, регулирует длину. - Сейчас и которые сами держатся есть, но с поясом – пиздатее. - Откуда такой опыт? - Женщины меня любят, друг мой. - Да когда ты в последний раз щупал живую женщину? – глумится Сабо, опирается на руки, чуть откинувшись назад, и белозубо улыбается. Эйс смотрит на него исподлобья, с глубоким интересом; становится теснее и, звонко хлопнув по ляжке, притаскивает его ближе к себе. Горячие ладони держат крепко, Эйс улыбается провоцирующе темноватой улыбкой. Сабо выдерживает его взгляд и выжидает с внешним спокойствием. Он знает, что если один из них пойдёт на поводу резко вспыхнувшего желания, то второй последует за ним. И Сабо решает оставить выбор за братом. В самом деле: не у него же герой-любовник где-то за горизонтом наличествует, правильно? Это достаточно острый момент. Эйс, хохотнув, прикрывает глаза. Подаётся вперёд, но лишь прижимается лбом ко лбу брата. Обняв его за шею, Сабо закрывает глаза. Вот так – хорошо. В сущности, сейчас ему становится понятно, каким путём личная жизнь Огненного превратилась в то, во что превратилась. Портгас кошачьим движением трётся щекой о его, и эта нехарактерная для него ласка заставляет Сабо удивлённо распахнуть глаза. Видит хитрющую физиономию брата в непосредственной близости. Проводит ладонью по своей щеке и смотрит на неё – ну да, ну да, разумеется... - Теперь ты тоже весь в блёстках, - злорадно расплывается Эйс, звонко хохоча. Они стоят перед зеркалом. Эйс с довольным видом притягивает за талию Сабо – жёсткая структура корсета под рукой создаёт непривычную преграду к живому теплу тела. Это странным образом подстёгивает смутное, ещё на задворках сознания засквозившее желание преодолеть эту границу. - Охренеть! – восторгается Портгас, оглядывая их отражения. – Я б женился. - Нда. Как две невесты на свадьбе. - Не, как невеста и молодая вдова. - Фильм ужасов. - А чё, - говорит вдруг Эйс раздумчиво. – Давай поженимся. - Вот ещё. С фига бы? - А ты представь заголовки газет. Сабо представляет. И начинает ржать. - Потомок рода мировой знати… сын Аутлука Третьего… - Сабо с трудом говорит между приступами хохота, - ещё и революционер в придачу… вступает в брак с сыном Гол Д. Роджера… Короля Пиратов!!! - Вынесем к хуям мозг всем подписчикам! - А представь!.. представь... - Сабо едва с ног не валится. Смеяться в корсете, оказывается, тяжко. – Представь, мой отец прочтёт!.. Дальше он говорить не в состоянии, и оба ржут так, что к ним начинают стучаться, интересуясь, кого тут пытают. *** Иванков выглядит таким счастливым, что аж дрожь берёт. - Золотки, помните: берега Момоиро всегда готовы принять вас, несмотря ни на что! Парни его восторга не разделяют. - Давайте лучше вы к нам, - уклончиво отвечает Сабо, сдувая с глаза упавшую прядь. Заметив это, Иванков живо перечёсывает им вихры. Теперь они смахивают на хористочек. - Крайне удачно, что вы не слишком коротко стрижётесь. Обойдёмся без париков. Осталось только для груди что-нибудь подложить. - Если хоть одна живая душа нас опознает, - горячится блондинчик, - я вам устрою… переворот. - Тогда в ваших же интересах соблюсти инкогнито. - Соблюдём, - бурчит Эйс. - И помните: капитан Б. Блад - очень жестокий человек. Может он и не самый сообразительный пират на планете, но его команда страшно ему предана, потому единственный шанс незаметно от неё схватить их лидера – сделать это в… - … в борделе! – говорит Эйс весело. - Правильно! – вдруг соглашается Иванков. Сабо смотрит на них попеременно, типа: «а, а, что? Ладно…» *** После Эйс спрашивает брата: - А как вообще так вышло, что Иванков напрямую связан с Драгоном? - Кабы я сам это понял!.. Эйс морщит веснушчатый нос. - Наверное, поначалу это было для прикрытия. Представляешь, правительство такое: «Что, там какой-то революционер объявился? Не смешите мою козу, вы видели КТО его последователи? Да на них пули переводить жалко!» Сабо роняет лицо в ладони, заходясь, но тут же ругается: - Ебучая помада! Портгас отрицательно качает головой с задумчивой такой нежной улыбкой, которая добавляет ему взрослости и очаровывает каждого видевшего её. - Я безнадёжно испортил твой лексикон.