Из жизни Серых Стражей

—… после чего показал хозяйке таверны, госпоже Мэйси Смитт, неприличный жест обеими руками, схватил корзину яблок, рейнсфирских красных, и попытался скрыться, но был схвачен стражей в районе Стоков. При задержании проявил сопротивление, закидав сержанта Килоуна, руководившего поимкой, похищенными яблоками, рейнсфирскими красными, за что был скован, оковы стандартные гномьей работы, и отведен в места предварительного заключения, где и находился до сего дня. Судья сэр Томас рекомендует назначить наказание… Дориан вздохнул. Он уже забыл, с чего начались приключения неудачливого похитителя яблок, поэтому готов был принять любые рекомендации судьи, какими бы странными они ему ни казались. Лишь бы только секретарь прекратил бубнить бесконечные обвинения и распустил заседание. В конце концов, в ферелденских законах Дориан разбирался примерно так же, как в разведении кур, а от долгого сидения на троне, больше похожего на орудие пыток, немилосердно болела спина. — Псст, сэр Коутрен, не спишь? — стараясь не разжимать зубов шепнул Дориан. — Это еще надолго? Стоявшая возле трона Коутрен, назначенная личным телохранителем, а на деле надсмотрщиком Дориана, неодобрительно хмыкнула. — Потерпите. Этот последний. Скажете, что решения судей одобряете — и все, на сегодня свободны. — На сегодня, да? — Дориан украдкой бросил взгляд в окно, за которым летний вечер плавно перетекал в ночь. — И как меня только угораздило на это согласиться? На самом деле Дориан ни на что не соглашался, просто он последним закричал «только не я!», когда посол от короля и королевы Ферелдена зачитал их просьбу отправить в Денерим какого-нибудь высокопоставленного члена Инквизиции немного поуправлять страной вместо них. Сами венценосные супруги отбывали на курорт отмечать успешное проведение мирных переговоров с Орлеем. На резонный вопрос, почему не назначить кого-нибудь из эрлов, того же Эамона, посол выразительно покрутил пальцем у виска. Мол, посадить Эамона на трон легко, согнать его оттуда — куда сложнее. Так Дориан оказался в Ферелдене. — Каков вердикт? Дориан вынырнул из грустных воспоминаний и потеряно уставился на секретаря. — Вердикт? — Решение судей одобряете или будем подробней дела рассматривать, — подсказала Коутрен. — Одобряю! Одобряю все. Без вопросов. Что ж я судьям нашим дорогим не доверяю, что ли? Да как я могу… Не удосужившись дослушать до конца, секретарь поставил на свиток с обвинениями печать и объявил заседание закрытым. Немногочисленные наблюдавшие за процессом зеваки потянулись к выходу. В считаные минуты зал опустел. Коутрен стянула со взмокших волос шлем и сочувственно посмотрела на Дориана, продолжавшего понуро сидеть на троне. — Не этого вы ожидали, да? Дориан не ответил. — Ну-ну, не отчаивайтесь. В конце концов, в вашей должности тоже есть свои преимущества. — Да? И какие же, позволь узнать? Страной за меня правят отобранные королевой Анорой люди, составленные ими указы подписывают секретари… — Король Алистер не жалуется… — попыталась вставить Коутрен, но Дориан ее не слушал, делясь наболевшим. —… Скучно здесь, что на похоронах. Заняться вообще нечем. Еще и ты за мной по пятам ходишь и даже напиться не даешь. Не приведи Андрасте кто-то увидит, что я криво на троне сижу. Ты сама-то на нем сидела? Знаешь какой он неудобный? Дориан спрятал лицо в ладонях и опустошенно замолчал. Молчала и Коутрен, не зная как реагировать на его слова. Ей вся эта ситуация тоже была в новинку. — Ну… даже не знаю, может, вам трон поменять? — наконец предложила она. — А можно? От этого робкого, чуть дрожащего голоса сердце Коутрен сжалось. — Конечно можно. Королева разрешила вам отдавать любые приказы, если они носят чисто декоративный характер. Занавески там в спальне перевесить или мебель поменять. Вот и меняйте сколько душе угодно. По тому как азартно загорелись глаза Дориана Коутрен поняла, что только что совершила большую ошибку. *** На следующее судебное заседание приемный зал не сумел вместить всех желающих поглазеть на обновленный облик королевского дворца. — Срамота, — сквозь зубы процедила Коутрен. — Искусство, дорогая, — ухмыльнулся Дориан, вольготно развалившийся в огромном мягком кресле. — Хотя ты права, перепутать не сложно. Коутрен закатила глаза. Она сто раз прокляла себя за мягкость, но Дориана уже было не остановить. И как только невинная просьба поменять трон на что-нибудь более удобное могла вылиться в разграбление подвала с оставшимися от Мегрена-узурпатора вещами? Но одуревший от скуки Дориан развлекался как мог. Десятилетиями не видевшие света скульптуры, призванные показать красоту обнаженного тела, теперь были выставлены в приемном зале и заботливо подсвечены магическими огнями. Прослышав об этой неожиданной выставке, народ повалил во дворец, и никакая стража не могла сдержать жаждущих приобщиться к прекрасному. Особой популярностью пользовалась композиция, изображающая слившихся в любовном экстазе гнома, кунари, эльфийку и женщину-человека. Про себя Дориан называл ее «Дружба народов» и уже начинал подумывать огородить занавесями и брать деньги за посмотр. — Королева будет недовольна. — Тем, что я поднимаю культурный уровень ее подданных? Да брось. — Я про вашу идею сменить форму личной страже. — А что не так? Неплохо вроде бы получилось. И не жарко. — Это да, вообще не жарко, — согласилась Коутрен, стараясь как можно незаметней поправить норовящий сползти и без того едва ли что-то прикрывающий позолоченный нагрудник. — В некотором белье и то жарче. Господин Дориан, я… в курсе ваших предпочтений и… Эх. Ладно мужиков в бронетрусы и шкуры обрядили, но женщин-то за что?! Дориан улыбнулся и, взяв со стоящего у его нового трона изящного столика блестящее яблоко — рейнсфирское красное — взвесил его в руке. — Если я не сплю с женщинами, это еще не значит, что я не ценю вашу красоту. К тому же, форма должна быть одной для всех, а то это уже никакая не форма. Верно же говорю? Коутрен вынужденно кивнула. Оставалось надеяться, что король и королева вернутся до первых заморозков.