Из жизни Серых Стражей

Рэдклиф гудел. Еще бы, ведь сама Вестница Андрасте пришла к мятежным магам, да не с мечом, а с миром. Что там с миром — с просьбой о помощи! Многие порывались примкнуть к Инквизиции тут же, даже не собирая скудные пожитки. Но тевинтерцы, с которыми Великая Чародейка была вынуждена заключить соглашение накануне, установили палатки возле ворот и пристани и внимательно следили за всеми, кто пытался приблизиться. Они не угрожали, нет, однако что-то в их облике ясно давало понять: попытки уйти до добра не доведут. Вот и оставалось пришлым магам и жителям деревни бродить от двора к двору, собираться в группы и обсуждать происходящее. Обсуждения эти обычно заканчивались, когда в поле зрения появлялся кто-то из тевинтерцев, — тогда группа поспешно расходилась, и каждый отправлялся на поиски нового места, где можно спокойно посудачить. Вся эта неразбериха мешала Дориану. Уже пару часов он маялся от скуки и беспокойства в кустах возле таверны «Чайка и Маяк», но не мог покинуть своего убежища, не привлекая внимания. Троица совсем юных магов облюбовала тот же закуток и уходить в ближайшее время не собиралась. По крайней мере до тех пор, пока не прикончат содержимое солидных размеров бурдюка, так рьяно распространявшего винные пары, что у Дориана уже начинала кружиться голова. «Словно в будуаре у матушки оказался», — с тоской подумал он. Осторожно высунувшись из-за куста, Дориан быстро огляделся, надеясь отыскать Феликса, который обещал незаметно провести его до церкви. Феликса не было. Должно быть Герион, трясущийся над сыном, как над фарфоровой вазой, запер его в замке. Дориан вздохнул и снова улегся под кустом. О состоянии одежды он уже не думал. Ну и пусть на встречу с Вестницей пойдет не самоуверенный и безупречный альтус из рода Павус, а грязный и злой как порождение тьмы Дориан. Может так даже лучше. Вестница же долийка, ей наверняка гораздо привычней будет говорить с тем, кто выглядит так, будто только выбрался из чащи леса. Солнце припекало. От запаха из бурдюка магов голова словно становилась ватной. Феликс все не шел. «Я только на минутку глаза прикрою». Дориан подложил ладони под щеку и, чтобы не заснуть, прислушался к тому, что говорили его невольные соседи по кустам. — Да ну тебя, Том. Не может такого быть. — Почему же не может? Ты вот ты сама много знаешь о том, что было тысячу лет назад? — Мор был. — Ага, Мор! Почти как недавний, Пятый, только Первый. — Ну, хорошо, Мор, а кто был главным у Стражей… — Каринус. — Это легенда, Мэйси, не было никакого Каринуса. — Ой, Ассан, только не начинай снова, что это твои предки из Утенеры встали и всех спасли. — Друзья! Не будем ссориться. Лучше еще по одной. До Дорина донеслось бульканье и звон металлических кружек. Запах алкоголя усилился. — Ух, отлично пошло! Но вернемся к теме. Вот вы сами только что доказали, что мы не можем точно знать, что было столько лет назад. До нас только легенды дошли, а в них, как известно, больше вымысла чем правды. — Тут ты прав. — Это да. — Так почему вы не допускаете, что все, что происходит сейчас тоже для наших далеких потомков будет не более чем легендой? Нам смешно, но они, допустим, на полном серьезе будут считать, что никаких Моров никогда не было, а их потом вписали в хроники, чтобы скрыть истинное число жертв Священных походов. Или что взорвавший церковь в Киркволле маг был кунари. А Архонтов в Тевинтере прилюдно съедали, когда они больше не могли править страной. Да мало ли как можно интерпретировать самое безобидное событие! Вдруг мы сейчас сидим и пьем, и нам кажется, что ничего не происходит, а потом окажется, что это поворотный момент истории! Что кто-нибудь подслушал наш разговор и решил изменить мир! Представьте! — Том, выпей, а? «Правильно, Том, выпей. Ну и воображение у нынешних детишек.» С этой мыслью Дориан уснул. *** Проснулся Дориан, как показалось ему самому, минут через пять. За кустами было тихо: ни звона кружек, ни новых абсурдных теорий. Запах алкоголя тоже пропал. «Значит, не пять минут. Ну и ладно. Главное, что ушли». Дориан встал. Голова гудела еще сильнее, перед глазами плясали разноцветные искры. — Ох, детки, что ж вы пили-то такое, что даже меня проняло? — простонал он потирая ноющие виски. Дориан огляделся, с удивлением отмечая, что и таверна, и видимый из его убежища участок рэдклифской площади как-то неуловимо изменились. Вроде все выглядело так же как и накануне, но разве на месте того высоченного дуба рос не чахлый саженец? Или вон тот дом — он вообще тут был? Но главное: куда делись все жители? В деревне не было ни души. Дориан поднял глаза к небу, пытаясь по солнцу определить, сколько прошло времени, и обомлел: Бреши не было. Не было даже намека на нее. — Я что, умер? — потеряно пробормотал Дориан. — Еще нет, но если мастера тебя здесь увидят, точно прибьют. Дориан вздрогнул от неожиданности. Из окна таверны на него с любопытством смотрела миловидная девица в рыжем парике и с накладными эльфийскими ушами. Уши точно были накладными, потому что правое то и дело норовило отвалиться, но девица каждый раз успевала его поправить. — Тоже решил заранее посмотреть полигон? Понимаю, понимаю. Круто они тут все воссоздали, только у статуи Броски, Героя Ферелдена рогов маловато. Все знают, что у него их четыре было, а не два. Слушай, давай к нам, а то если увидят — всех выгонят. Дориан не решился спорить с той, кто на полном серьезе рассуждает о количестве рогов у гномов, и поспешил протиснулся в приоткрытую дверь. В таверне все было совсем не так, как ему запомнилось: вместо грубых деревянных столов и стульев в общем зале стояла изящная мебель из гнутого сверкающего металла и стекла. Над барной стойкой висел большой прямоугольник, на котором беззвучно сменялись совершенно невероятные картины: огромные дома, уходящие в небеса, странные звери с колесами вместо ног, полуобнаженные женщины и мужчины то ли танцующие, то ли бьющиеся в предсмертных судорогах. Что бы это ни была за штука, она пугала. Дориан поспешил отвести взгляд и обратил внимание на тех, кто его впустил. Кроме рыжей девицы он разглядел гладко выбритого гнома в мантии и с палкой, отдаленно напоминающей магический посох; двух тощих мальчишек-близнецов, различающихся только цветом париков: у одного был соломенно-желтый, у другого — иссиня-черный с парой косичек. Казалось, даже веснушки, усыпавшие их лица, расположены одинаково. У барной стойки, подперев щеку кулаком, сидела еще одна эльфийка, на этот раз самая настоящая, с коротко остриженными и тщательно уложенными темными волосами. На ней Дориан задержал взгляд дольше, чем на остальных — во-первых, она не носила парик, во-вторых, ее одежда чем-то напоминала его собственную любимую парадную мантию. Заметив его взгляд эльфийка фыркнула и отвернулась. — Вы кто? — хрипло спросил Дориан. — А ты чо, не признал? — обиженно насупился один из близнецов. — Я король Кайлан Алистер Тэйрин, Герой Пятого Мора. — А я его злейший враг, — подал голос второй, — Логэйн Мак-Тир, бастард королевы Аноры. Тоже Герой Пятого Мора. — Рад за вас, — вежливо кивнул Дориан, на всякий случай делая несколько шагов назад. — Я Лелиана, — весело помахала рукой рыжая. — Хотя ты наверняка и так по ушам и парику понял. А это мадам Виьвен, но ему в накладных сиськах жарко было, поэтому он их в гостинице оставил. Гном дружелюбно улыбнулся, блеснув по меньшей мере полудюжиной золотых зубов. — А вы, мадам? — решив не нервировать сумасшедших, подыграл Дориан. — А я Элия Лоуренс, и не такая упоротая, как они. — Эли, ну! Мы же договорились, что на Игре никаких настоящих имен! — Ты сама только что назвала меня по имени. — Ну, да, забылась, — «Лелиана» виновато потупилась. — А вы, сударь, кем будете? — сменил тему гном. — Хоук, может быть? — Никак нет. Я — Дориан Павус, — галантно поклонившись, представился Дориан. В таверне стало очень тихо. Так тихо, что Дориан сумел различить противный писк, исходящей от прямоугольника с картинками. — Так, мы это… посмотрим, что там на втором этаже, да, ребята? — промямлила «Лелиана». — Я так точно, приятно было познакомиться, э, Дориан. С этими словами она поспешила вверх по лестнице. Следом за ней бросились близнецы и гном. Дориан растеряно перевел взгляд на Элию. — Чего это они? Вместо ответа эльфийка подлетела к нему, схватила за грудки и начала трясти как грушу. — Да как ты смеешь! Веками вы притесняли нас, эльфов, и даже теперь, когда все равны, вы не упускаете случая отобрать то, что принадлежит нам! Нашу историю! Тебе самому от себя не противно?! — Историю? О чем ты вообще? — потрясенно пробормотал Дориан. — Дориан Павус? Ха! Историки давно установили, что Дориан был переодетой эльфийкой! Самой ФенʼХарел! Да, она не была святой, но она боролась за будущее всех эльфов! И не для того, чтобы тысячу лет спустя какой-то мужлан-человек наряжался ею! Дориан наконец сумел высвободиться от хватки Элии и опрометью кинулся прочь из таверны. Оказавшись на улице, он спрятался за углом соседнего дома и обнял колени руками, стараясь стать как можно меньше. «Создатель, пожалуйста, верни меня домой. Я буду хорошим магом, никогда не обижу ни эльфа, ни гнома. Буду всем помогать. Только не оставляй меня здесь». — Я с тобой еще не закончила! Дориан приоткрыл один глаз и увидел приближающуюся Элию, сжимающую в руках посох гнома. Дориан заорал. *** Дориан проснулся от собственного вопля. Уняв колотящееся сердце и забыв о необходимости скрывать свое присутствие, он выполз из кустов и осмотрелся. Вечерело. Давешняя троица магов никуда не ушла, оставшись спать вповалку прямо возле таверны. Том, тот самый обладатель буйной фантазии, сладко похрапывал, положив под голову опустевший бурдюк. «Чтоб тебе самому твои теории приснились», — мстительно подумал Дориан. Пригладив волосы и по возможности приведя в порядок одежду, он решительно зашагал к церкви. Пусть Феликс так и не пришел, кто-то должен был поговорить с Вестницей. «Напрошусь в эту Инквизицию. Доберусь до их библиотеки и в каждом историческом труде, на каждом документе напишу: Дориан Павус не был переодетой эльфийкой. И уж точно не был ФенʼХарелом. Так тебе, Элия.» Брешь в небе зловеще зеленела.