Из жизни Серых Стражей

      – Все-таки уходишь?       Первый передернул плечами и продолжил собирать вещи. Разговаривать не хотелось.       – Думаешь, вернешься под землю, и все будет как раньше?       Хрупкая бутылочка с лекарственным настоем – подарок молчаливой эльфийки, – покрылась сеткой трещин, не выдержав ставшей слишком сильной хватки. Первый раздраженно отбросил ее в сторону и стряхнул с рук сладко пахнущие капли.       Как раньше?       Первый помнил. Помнил дивную музыку, помнил шепот повелителя, ведущего своих подданных на человеческий город, помнил восторг от вида крови, вытекающей из этих слабых созданий. Помнил он и боль от ран, и пустоту, образовавшуюся после того, как голос повелителя смолк.       Нет, он не тешил себя надеждами, как раньше уже не будет никогда.       – Куда ты пойдешь? В Тедасе не так много мест, где рады видеть таких как мы.       – А тебе какое дело? – Первый повернулся и вперил в собеседника угрюмый взгляд.       Посланника, привалившегося к дверному косяку, это, впрочем, нимало не смутило. Давешняя дружба с весельчаком Пранкстером вообще выработала в нем редкую невозмутимость.       – Да никакого, в общем-то. Но здесь от тебя могла бы быть польза.       – Польза? Польза для кого?! – начал закипать Первый. – Для ублюдков, веками нас истреблявших?       – Справедливости ради, мы истребляли их ничуть не меньше. И все же они нам помогают. Тебе помогают, – Посланник кивнул на книги, стопкой сложенные у стены. – Без их помощи мы бы разговаривали как пятилетние дети. Или вообще не разговаривали.       Первый раздраженно рыкнул.       – Прикажешь теперь вилять хвостом при их приближении?       – Я бы на это посмотрел, – улыбнулся Посланник.       Первый закатил глаза и отвернулся, продолжив собираться.       В чем-то Посланник был прав. Некоторую благодарность к людям уже стоило испытывать хотя бы за то, что ему, Первому, сохранили жизнь. Более того, проторчали в Черных болотах, не самом приятном месте даже на непритязательный вкус порождения тьмы, двое суток, ожидая, пока он не оправится от ран настолько, чтобы добраться до Башни Бдения. Как заверяла всех командор Амелл, Первого взяли в плен для допроса. На деле же единственным, что ее интересовало, знает ли он Архитектора и нравятся ли тому девушки с не попорченным скверной лицом. Первый опасался Амелл и ей подобных еще со времен Денерима, поэтому предпочел все отрицать. Он полагал, что когда Стражи потеряют к нему интерес, то просто убьют своего пленника, и его бесполезная жизнь наконец-то закончится.       Не тут-то было.       Не успела закрыться дверь за разочарованной Амелл, как за Первого взялась эльфийка-целительница. Сурана, кажется. Угомонилась она, только убедившись, что подопечный абсолютно здоров и всю оставшуюся жизнь даже чихнуть побоится.       А потом потянулись и другие, Первый даже не помнил имен большинства из них: эльфы, гномы, люди, кунари, даже голем как-то заглянул.       Последний представился Шейлой и подробно рассказал, что и как делал с порождениями тьмы в славные времена Мора, после чего вежливо попрощался и оставил Первого трястись в углу, в который тот забился еще в начале рассказа.       Одна гномка постоянно приносила цветы в горшках, которые быстро чахли без солнечного света, чем невообразимо огорчали Первого, хотя он в этом и не признавался, а напоследок подарила стеклянный шар, в котором, если его потрясти, начинали кружиться белые хлопья. После этого она больше не приходила. Как позднее рассказала Амелл, завернувшая к пленнику поболтать, гномка уехала с мужем в Орлей.       От командора же Первый узнал, что Архитектор и большая часть его последователей переселились в Башню Бдения и теперь обживаются на нижних уровнях.       Другой гном, Огрен, придумал научить его читать. И Первому внезапно стало чем заняться между визитами посетителей. Он даже как-то пробовал высунуть нос из ставшей почти родной камеры, но царившие за ее пределами шум и суета обескуражили, и Первый предпочел вернуться к изучению трактата Брата Дженитиви о географии и культурных особенностях Орлея.       У Стражей было неплохо, но оставаться здесь и дальше не имело смысла. Первый был уверен, что не сумеет вписаться в новую реальность, в которой огр катает всех желающих на плечах, Архитектор под вычурным псевдонимом Арчибальд ведет научную переписку с большей частью светил науки Тедаса, а Серые Стражи по вечерам играют в алмазный ромб с порождениями тьмы. И, судя по недовольным минам, куда чаще проигрывают.       Раньше у всего был смысл, цель. Свобода же, которой Архитектор так жаждал облагодетельствовать всех сородичей, оставила Первого не у дел.       Как как-то заметил сенешаль Вэрел, отгоняя стайку любопытных новобранцев от этажей порождений тьмы: если нечего делать, делайте это не здесь. Первый воспринял его слова как руководство к действию и принялся паковать вещи.       – Меня, кстати, назначили разведчиком, – похвастался Посланник, когда ему наскучило разглядывать спину погрузившегося в воспоминания сородича. – И напарника дали.       – И кого же? – помимо воли заинтересовался Первый.       – Тамлена. Ну, эльфа с разрисованным лицом. Он к тебе заходил не так давно.       – Вурдалака. Подобное к подобному.       – Если бы это был кто-то из… обычных Стражей, ты бы сказал, что ко мне приставили надсмотрщика.       – И был бы прав.       – Возможно. И все же ты не справедлив.       Первый и сам это понимал, но думать о Стражах, как о затаившихся врагах, только и выжидающих удобного случая для нападения, было не так обидно, как признавать собственную ущербность в плане выстраивания с кем бы то ни было доверительных отношений.       Поколебавшись, он сунул в рюкзак стеклянный шар и затянул горловину.       Все, можно уходить. Первый вздохнул и шагнул за порог.       Увиденное едва не загнало порождение тьмы обратно. В коридоре столпилось чуть ли не все население Башня Бдения.       – Я за обедом сказал, что ты уходишь, вот все и решили тебя проводить, – с усмешкой объяснил Посланник.       – У меня слов нет, – сипло выдавил Первый. Такое внимание, да еще и к его персоне было пугающим и приятным одновременно. Смущало и то, что больше половины пришедших он и в лицо не помнил, не то что по именам.       – Значит молчи и слушай, – пожала плечами Амелл, обнимая застывшего столбом Первого. – Не пропадай насовсем.       Сурана была более сдержана: молча вручила пухлую сумку с лекарствами и отошла, подозрительно шмыгая носом. Огрен похлопал по руке и велел Первому возвращаться, когда нагуляется. Тамлен подарил арбалет и запас болтов к нему.       Дальнейшее слилось в казавшийся бесконечным поток прощаний, напутствий и пожеланий, прервавшийся только у самых ворот на Глубинные тропы.       Слушая скрип отодвигаемых засовов и оглядывая лица пришедших его проводить, Первый осознал странное – уходить расхотелось. Но останавливаться на полпути было не в правилах того, кто некогда был Авангардом гарлоков, да и портить такую сцену было как-то невежливо.       Первый неуверенно махнул рукой, вспомнив, что так принято прощаться у наземных народов, и под гомон желающих ему удачи голосов шагнул во тьму Глубинных троп.       По мере удаления от ворот в голове порождения тьмы постепенно вырисовывался план дальнейших действий: вспомнить, где оставил любимый рогатый шлем, забрать его, добраться до Морозных Гор и увидеть настоящий снег. А там можно и возвращаться.       Да, хороший план.       Первый улыбнулся. Будущее определенно стало привлекательней.