Огонь, что привлекает тебя

Третья встреча Марни и Фила была первой запланированной: он послал ей приглашение и цветы в номер. Но после книги Марни уже не шокировали подарки… во всяком случае, такие. У нее осталось последнее красивое платье, которое еще не видел Фил: винно-красное, струящееся и мерцающее. Самое то для романтического ужина. Фил встретил девушку у дверей гостиницы с теплой шалью в руках. — На улице сейчас прохладно. — Мы куда-то едем? — Марни уже начала чувствовать себя с Филом спокойно, но лишь пока они находились в знакомых ей местах. Понимая, что ей придется ехать с ним наедине в такси, а потом еще и оказаться тет-а-тет в ресторане, девушка занервничала. — Ну не в кафе же сидеть в наше первое настоящее свидание! Он взял ее за талию, накинул на плечи шаль и шепнул на ухо: — Это — тоже подарок. Фил Кармайкл имел возможность как следует потратиться на девушку, которая ему нравилась. А Марни нравилась ему даже больше, чем он бы сам того хотел. Не считая кривоватого носа и пары лишних сантиметров в бедрах, она идеально подходила под его понятие идеала. Так, что дух захватывало — у него. А она, казалось, вовсе перестала дышать, пока они не вышли из такси, и его рука не исчезла с ее пояса. — Ого, да это даже не ресторан, — восхищенно прошептала Марни, оскальзываясь на зеркальной гладкости мраморном полу, — это практически музей! Фил поддержал ее под руку, и девушка закусила губу: разговор прекратился, пока тактильный контакт вновь не прервался. Фила забавляла ее бурная реакция на него: девушки действительно выпрыгивали из трусиков от малейшего благосклонного знака с его стороны, но Марни… Она вела себя так, словно ей было шестнадцать, и вот ее пригласил на выпускной Первый Парень Школы. Впрочем, может быть, она так и не выросла из пятнадцати лет, подумал Фил. И такое тоже бывает у девушек — чертовски привлекательная черта. К изумлению Марни, меню было на французском. — Вот это да. Ресторан просто изумительно… — Дорогой? Замечательный? — Выпендрежный, — Марни закрыла меню и пододвинула его пальцами к Филу, — положусь на твой вкус. — Я на это и рассчитывал. Молодой человек подозвал официанта и продиктовал ему заказ на двоих: для себя и спутницы. Марни не слушала, рассматривая потолок и люстры. Наверное, если продать хоть один хрустальный шарик, покачивающийся в вышине в сонме подобных ему, можно было бы целый год жить припеваючи: девушка не сомневалась, что над ними отбрасывают искры света отнюдь не стекляшки. — Итак, милая, ты прочла книгу, что я послал тебе? — Конечно, — Марни победно улыбнулась, — еще в восьмом классе. — О. — Фил на минуту растерялся. Но в тот же момент его кольнуло трепещущее возбуждение. Возможно, Марни действительно оказалась особенной: подходящей ему. - Но, может быть, стоило освежить воспоминания, наверняка за пять-то лет что-то забылось? — Вы мне бесстыдно льстите, — Марни засмеялась. Им принесли шампанское. — Не могу сказать, что «История О» — моя любимая книга. Но она научила меня важной вещи. Боль забывается, любовь остается. — Фил поднял бокал. — За тебя. И моих бывших подружек-сучек, от которых остались только плохие воспоминания — о чем-то это да говорит, верно? Уже после, спустя два часа, в такси Марни прислонилась плечом к Филу и склонила к нему отяжелевшую голову. Алкоголь сделал ее податливой, и когда Фил взял ее за подбородок и притянул к себе, она не сопротивлялась. Но поцелуя не случилось: — Послушай… Как тебя называл твой бывший парень? — Внезапно вспросил Фил. — Рыбка. Моя маленькая рыбка, он говорил. My little fish. — Понял. Никогда не повторю этого. Для меня ты будешь ангелом. Марни улыбнулась, опуская глаза, и подумала: так меня тоже кое-кто называл. Она надавила подбородком на пальцы молодого человека, намекая, чтобы он убрал руку. — Ах, зря я напомнил… Марни, посмотри на меня. Но она не шелохнулась. — Что такое? Ты что, неискренна со мной? Я чувствую, в душе ты не такая, как хочешь мне показаться. Просто ты пережила травму и теперь боишься всего и вся. Марни взяла его вторую руку и подняла к своему лицу, чмокнула ладонь, прижалась к ней щекой. — Разве я не то, чего обычно желают мужчины? Такая женщина, как они мечтают: такая хорошая и такая плохая одновременно? — Плохая? Ах, ну разве что глупенькая. Умненька девочка бы меня боялась. Она отпустила его руку и отпрянула, изумленная. Теперь между ними было пустое расстояние в длину локтя и свернувшаяся на сиденье такси шаль, будто змея. — Марни, Марни… Ты не просто особенная, ты еще и смотришь на меня так, как еще никто прежде не смотрел. Хочешь лгать мне — пожалуйста, хоть я и скажу, что тебе это не удается. Но себе не лги. Ты уже влюбилась в меня. Марни медленно улыбнулась. — Если хочешь, я поклянусь. Я не буду тебя бояться. Никогда. Фил взял ее за шею, притянул к себе. — Ох, Марни, ты многого обо мне не знаешь. Иначе ты бы поняла… — Я понимаю… — сдавленно сказала она, хоть его руки и были нежными. Ее душили слезы. — Как хорошо, что я-то о тебе знаю все… Я знаю, чего ты хочешь, что будет для тебя лучше. Фил напугал ее, и Марни почувствовала, как по ее телу пробегают волны неги. Но она знала свое тело и свой мозг. И все привитые им реакции тоже. Но что еще важней, она могла собирать все свои реакции, копить их и оставлять на потом — чистыми или перплавленными в иное, словно средневековая колдунья, трясущая космами над котлом. Губы Фила приблизились быстро и неотвратимо — как ядерная бомба. И эффект от них был точно такой же: в голове Марни взорвался если не целый мир, то как минимум, его часть. Фил Кармайкл был действительно очень привлекателен. Глупо отрицать столь очевидную вещь, подумала девушка. Когда такси остановилось у гостиницы, прежде чем расплатиться с водителем, Фил протянул что-то Марни в руки. Пухлый пакет. — Что это? О, не надо больше подарков, это становится неприлично… — Марни заметалась, краснея. Хоть румянец едва можно было заметить в полутемном салоне. Фил накрыл ее рот своей ладонью. Очень крепко и уверенно, словно не раз делал это прежде. — Молчи. Я не приму отказа. И она схватила все в охапку — шаль, пакет, свои всопоминания о минувшем вечере, и выскочила из такси. Пока они с Филом не начали снова целоваться. У себя в номере Марни вскрыла пакет. Там были деньги — куда больше, чем потребовалось бы на пластическую операцию. Визитка врача — Фил даже рекомендомал мастера! И записка: «…я хотел бы видеть тебя — лучше, счастливей. Пришли мне свое фото.» Но зачем, в таком случае, было оставлять в наш информационный век почтовый адрес вместо электронного? Марни закусила губу. Он намекал: приезжай и покажи себя. Это было серьезное заявление. Приглашение с намеком на будущее — совместное будущее. Дрожащими от волнения руками она медленно опустила пакет с деньгами на журнальный столик и подошла к мини-бару. Смешала себе мартини с соком и бросила в бокал оливку. Затем вернулась к креслу и медленно села. Ее руки уже не трепетали. Сердце билось в ровном ритме. Марни улыбалась. За окном мигали огни ночного города. Девушка задумалась, как давно она видела такое великолепие, и поняла, что в жизни — еще никогда прежде. Только по телевизору. Марни пригубила мартини, закрыв глаза, чтобы как следует почувствовать вкус. И вот теперь она могла перебирать воспоминания, что дал ей Фил — руки, губы, грубость, страх и страсть. — О, ты будешь моим ванильным пирожным, — сказала она и улыбнулась только одним краем губ. Девушка поднялась, наслаждаясь каждым мелким ощущением: теплом, горящим в груди от алкоголя, атласом платья, ласкавшим кожу нежнее, чем могли бы руки… Выступила из туфель, на цыпочках подошла к окну и прижалась к холодному стеклу лбом. А что, если действительно окрутить Фила и выйти за него замуж? Это было заманчиво. Фил богат… Марни чокнулась с оконным стеклом: — На удачу.