Forget About The Dirty Looks...

He Could Care Less, As Long As Someone'll Bleed Оказывается, этот город не такая уж и дыра. Тут есть музыкальный магазин, в котором продаются просто потрясные гитары, и магазин комиксов, на который я и вовсе не надеялся. Я просматривал какие-то диски, когда ко мне подошел менеджер магазина и стал расспрашивать меня о моих музыкальных предпочтениях. Оказалось, что наши вкусы схожи, мы оба очень любим панк-рок, а он играет на барабанах. Я рассчитался за нужные диски, и мы продолжили разговор около стойки с кассой. Я, будучи стеснительным, отвечал ему односложно. Когда же мой новый знакомый Боб узнал о моей ориентации, то он и глазом не моргнул, что заметно раскрепостило меня, и я стал менее зажатым в общении с ним. —Так как тебе Лузервилль, Фрэнк? — я не знаю, почему он относился к городу с такой заметной неприязнью. —Ну, это конечно не самое классное место, но тут не так уж и плохо. Хотя… Один парень. Джерард. Он все портит. Видишь синяки и ссадины? — он кивнул, — Это все он, — вздохнул я. Я бы хотел еще много чего сказать в его сторону, но остановился, понимая, что все эти разглагольствования неумолимо убивают мое хорошее настроение, заставляя ненависть восседать на вершине моей пирамиды чувств и эмоций. Однако Боба это забавляло, поэтому он попросил меня продолжить, — Ну… вчера ночью. Я просто стоял и курил, а это исчадие ада накинулось на меня с кулаками. Ну, он сначала просто двинулся на меня, чуть ли не взрывался от ярости, я пытался спросить в чем дело, успокоить его тяжелую головушку, да его кулак уже врезался в мой нос, — Боб увлеченно слушал, ему явно было интересно, — Ну, все в крови, я отлетаю назад, потом я чертовски злюсь. Да как он, блять, вообще смеет! Ну, я и уложил его на землю и начал бить везде, где только доставал. Он успевает вывернуться и начинает наносить ответные удары. Я сдаюсь и он уходит, видимо подумав, что я отключился. Тогда я прыгаю ему на спину и начинаю его колотить головой об асфальт. Потом этот парень, Рэй вроде, схватил меня и оттащил от него. Джерард начинает блевать, а потом смотрит на меня. Его лицо. Господи, его лицо! Просто ужасно, кровь повсюду. Потом они уезжают, будто ничего и не было, — я перевел дух после безостановочного рассказа, оглядывая Боба в ожидании реакции. Он широко улыбнулся. —Чувак, звучит просто потрясно! Когда в следующий раз будешь с кем-нибудь драться, не забудь позвать и меня тоже. Не хочу пропустить такое шоу. —Как я могу позвать тебя, если у меня даже номера твоего нет? — он на секунду выглядит недоуменным, но потом выхватывает телефон у меня из рук и начинает вбивать свой номер. —Фрэнк, мне надо идти, звони в любое время, когда захочешь потусоваться, особенно если дело касается мордобоя, — подмигнул он мне. —Хорошо, ты будешь первым, кого я позову, вот тебе крест, — я, ухмыляясь, провожу импровизированный крест на футболке на месте, где должно быть сердце. Боб уходит, даже не подозревая о том, что он мой первый друг за последние три года. Надо мной часто издеваются в школах в основном из-за того, как я одеваюсь и какую музыку я слушаю. Глупо, да? А если этот тупоголовый Крейг со своими дружками ходит в ту же школу, что и я? Узнаю об этом завтра. Телефонный звонок. —Алло, мам? — подношу трубку к уху. —Фрэнк, иди домой прямо сейчас. Тебе небезопасно находиться на улице, — ее голос был взволнованным, а интонация страха в нем была такой же, как и несколько лет назад, когда мы еще жили с отцом. —Что? Что не так, почему я должен вернуться домой? —Просто вернись домой сейчас же, Фрэнк! Я объясню тебе позже, хорошо? Опасайся темных переулков, пожалуйста. П-просто вернись домой, ладно? — думаю, что она плачет, поэтому тут же срываюсь домой. К счастью, магазин находится всего в десяти минутах ходьбы от дома. Захожу внутрь и зову маму. —Мам! Ты где? —Я тут, Фрэнк. Нет нужды в крике, — ее голос был опутан ужасом, и я невольно вздрогнул. Что-то случилось. Она облокотилась на кухонный стол, пряча лицо в ладонях. —Мам, что случилось? — чуть слышно спросил я. —Фрэнки, милый… Офицер позвонил мне двадцать минут назад и… — ей было трудно говорить, —Твоего отца видели неподалеку около получаса назад, — я вижу, что в ее глазах стоят слезы. Несколько секунд я стою в ступоре, но потом тело пробивает дрожь, и я начинаю плакать. Мама, обняв меня, пытается успокоить, но если честно, то это не срабатывает. Совсем не срабатывает. —Я-я… Мне н-нужно… Воздухом п-подышать, — еле выговорил я, — Я буду во дворе. С-совсем не далеко, — я выбежал на улицу, вырвавшись из ее объятий, все еще плача. Как назло, около входной двери своего дома сидел Джерард. Я отвернулся, чтобы скрыть слезы. Я не могу позволить ему увидеть меня слабым… Он направляется ко мне, скорее всего для очередной насмешки, но… —Фрэнки? Что случилось? — впервые за время нашего знакомства его голос мягок, заботлив. Этим он заставляет меня плакать еще надрывнее, и тогда мои всхлипы становятся явными. Джерард как-то резко вздыхает и присаживается рядом. Его ладонь тянется вверх и начинает успокаивающе поглаживать мои волосы. Я удивлен настолько, что на какое-то мгновение перестаю плакать, просто пряча мокрые щеки за ладонями. Наконец вспоминая о причине моего сидения на крыльце, я снова начинаю плакать, ругая себя за слабость, бесхарактерность и излишнюю эмоциональность сквозь зубы. —Этот гребанный ублюдок. Рушит мою жизнь, — я проговорил это так тихо, что Джерард, наверное, и не услышал. —Фрэнк, поговори со мной. Я знаю, что я мудак, но я мудак, который может тебя выслушать. Это помогает, поверь мне, — его мягкий голос почему-то нервирует меня, поэтому я не отвечаю. Он лишь вздыхает и обнимает меня, обвивая мои плечи рукой. Прошло около пятнадцати минут, перед тем как я успокоился. —Спасибо, Джерард, — мой голос звучит хрипло, да и вообще, говорить мне больно. —Фрэнк? Что это было? Я не настаиваю на том, чтобы ты мне рассказал, потому что я и сам, если честно, не стал бы рассказывать себе о чем-то, — это заставляет меня хихикнуть, преодолевая боль в горле. —Мой отец был, эм… замечен неподалеку, — он явно озадачен, судя по носу, дернувшемуся вверх. Господи, он такой милый. Что? О чем я, блять, думаю?! Я ненавижу его. Он побил меня ни за что, украсив начало учебного года синяками на лице. —Что в этом плохого, Фрэнки? Он отсутствовал все это время или что? — он явно запутался. —Я, эм… не хочу об этом говорить, Джерард, — он понимающе кивает. Мы сидим в удобной для обоих тишине, его рука все еще лежит на моем плече, а моя голова каким-то образом оказалась на его плече так, что волосы чуть касались его шеи. Но самое странно то, что происходящее сейчас, кажется таким правильным, и я совсем не хочу, чтобы он двигался, разрушая хрупкое спокойствие, повисшее в воздухе. Джерард резко вскакивает с места. Почему? Ох, Майки неумолимо приближается к нам. Джерарду, наверное, просто стыдно за то, что брат может заметить нас. Это почему-то причиняет боль, резонно полоснувшую грудь. Я чувствую, что опять заливаюсь слезами. Джерард уходит, не удостоив меня и взглядом. Я становлюсь невольным свидетелем их разговора. —Ты с Фрэнком только что говорил? —С чего это я должен с ним говорить? Я же его ненавижу, помнишь? Я отвернулся и кинулся к входной двери со слезами на глазах. И я не знаю почему.