***
Ёнджэ проснулся ни свет ни заря, сонно продрав глаза. В палатке было душно до невозможности. Лицо покрылось жирной пленкой, одежда промокла. Он скинул с себя плед, просовывая комок из этой ткани между ногами, зажав коленками. Зажмурился. Повернулся боком, подтягивая к себе подушку и засовывая под нее обе руки. Выдохнул, распахивая глаза. Дыхание перехватило. В нескольких сантиметрах от его лица было чужое. Закрытые глаза, но чуть приоткрытые губы. Тихое сопение разбавляло вмиг образовавшуюся вновь тишину. Ёнджэ застыл как лежал, стараясь больше не издать ни звука. Закусил губу от усердия, пытаясь даже не дышать слишком громко. Его третье здесь утро началось так хорошо, в отличие от предыдущих. Что скрывать — просто превосходно. Он не знал, сколько времени вот так пролежал, смотря, как Дэхен спит. Снаружи уже появлялись голоса. Мимо сновали коллеги, бросая свои тени на «стены» палатки. Солнце припекало даже сквозь ткань, которая с радостью впитывала всё это тепло, не желая его выпускать наружу. Ёнджэ весь взмок, но упорно не обращал на это внимания. Жара ничто по сравнению с этим зрелищем. Он не был уверен, сможет ли еще хоть раз этим насладиться. Послезавтра ночью он снова дежурит. Уже без Дэхена, который будет дежурить завтра. Теперь они разойдутся, и уже вряд ли выйдет снова еще хоть раз провести ночь в одной палатке. — Хочешь что-то сказать — говори. Ёнджэ опомнился, моргнув. На него смотрел Чон, медленно моргая, еще не отойдя ото сна. Он тоже вспотел, лицо блестело, над верхней губой выступили капельки пота. Ю мотнул головой, наконец вздыхая полной грудью, до этого сдерживаясь, чтобы не разбудить ни шумом, ни слишком близким дыханием. — Как спалось? — не услышав от Ёнджэ ответа, задал вопрос Дэхен. Ёнджэ приоткрыл рот, собираясь ответить, но вместо этого лишь молчаливо вылупился на шефа. Ему замечательно спалось. Он уснул почти сразу же, как голова коснулась подушки. А это утро только укрепило его настроение. — Хорошо, — таки вымолвил Ёнджэ, приподняв уголки губ в робкой улыбке. Дэхен так же слабо улыбнулся в ответ, поднимая руки и складывая кисти перед своим лицом на краю матраца. В сантиметре от лица Ёнджэ. На краю его матраца. — Мне нравится это утро, — сказал Дэхен, прикрыв глаза. Кончики его пальцев погладили ткань матраца, едва не коснувшись лица удивленного оператора. — Сподвигает на смелость.***
— А почему так поздно? — протянул Дэхен, сбившись на сатури. Ёнджэ оглянулся в его сторону — уперев руки в бока, стоял и морщился от слепящего солнца, пытаясь разглядеть предмет своего недовольства. Затем перевел взгляд на замерших с палаткой в руках техников. Это был их будущий душ. И теперь, когда Ёнджэ заметил их неумелые манипуляции, он понял причину такого недовольства шефа. — Нравится ходить свиньями? — спросил Дэхен снова, отворачиваясь и что-то бурча себе под нос. Парни засуетились, растягивая ткань и пытаясь одновременно придать ей должный вид. Сегодня снова палило солнце. Казалось, сильнее вчерашнего. Этот душ стал бы его спасением от зноя хотя бы на несколько минут. Да и всё уж давно чесалось. Нужно было освежиться. — Вы должны были сделать это еще вчера! Закончив с уборкой в их палатке, Ю поднялся на ноги, направившись в сторону почти возведенного душа. Маленькая палатка из очень плотной непромокающей ткани. Впереди и сзади вверху были выделаны небольшие окошки, закрытые прозрачной пленкой. Вчера утром автобус привез еще чистой воды, благодаря чему они хотя бы умылись. — Чур, я первый! — крикнул прилетевший вслед за Джэ Хикён. — Эй, старшие вперед! — выглянув из-за душа, ляпнул в ответ его коллега по обязанностям. — Вот именно, старшие вперед, — стоящий всё это время рядом Дэхен шагнул вперед, оказываясь в поле зрения юного оператора. И Ёнджэ обомлел. Ведь буквально секунду назад футболка режиссера точным броском полетела в одну из чужих палаток их лагеря.***
Ёнджэ вдыхал теплый летний воздух полной грудью. Выдыхал, сложив губы трубочкой, словно дул на что-то, охлаждая. Только выдохи были такими же жаркими, как и вдохи, и подуть он бы хотел на одно место, которое приносило дискомфорт вот уже минут пять. Из палатки-кухни открывался замечательный вид на одно из окошек их нового временного душа. Это окошко открывало ровно столько, сколько хватило бы на скромную пошлую фантазию. Ни больше, ни меньше. И Ёнджэ этого хватало, чтобы возбудиться. Но не хватало, чтобы переступить край, за которым был либо обрыв, либо его шанс получить нечто поистине прекрасное. Подвергнуть сомнению всю эту красоту не повернулся бы ни язык, ни любая другая часть тела. По загорелой коже скатывались капельки прохладной воды. Он готов был дать клятву на инструкции к своей любимой домашней камере, что эта прекрасная и нежная кожа уже покрылась мурашками от контраста температур. Ёнджэ невольно и сам вздрогнул, когда на грудь режиссера вылился ковш воды. Мурашки толпой пробежались по его рукам, по плечам, груди и животу и утонули за резинкой брюк. Он не слышал вокруг себя ничего, не видел так же ровным счетом ничего. Ничто не заслуживало в этот момент его внимания, кроме этой кожи, этих сильных рук, выливающих сейчас на голову режиссера воду. Капли стекают по его волосам. Дэхен поднял голову, прикрывая глаза и вздыхая через рот полной грудью. Сглотнул, позволяя Ёнджэ проследить жадным взглядом за движением его кадыка. Несколько долгих секунд он размеренно дышал, опустив голову. Рукой ухватился за ткань палатки, слегка оттягивая ее на себя. Вода стекала с челки, скатывалась каплями по лицу, задерживаясь на влажных губах. Дэхен слизал попавшие на губы капельки, второй рукой протерев глаза, и тут же раскрыл их, устремив взгляд перед собой. В то самое окошко, через которое Ёнджэ наблюдал за ним вот уже десять минут. Их глаза встретились. Прежде чем Ю понял, что уже не сможет оторвать взгляда, прошло всего несколько мгновений. И плевать, что подумает Чон Дэхен. Сейчас он был готов потерять чуть больше, чем у него есть.***
С того момента, как Ёнджэ всем телом бросился в крайность, прошло всего полчаса. Дэхен больше ни разу на него не взглянул, ни слова не сказал и не подошел ни на метр ближе, чем всё это время. Ю взволнованно задерживал дыхание всякий раз, как шеф проходил мимо, но после выдыхал, провожая взглядом. В памяти всплывало сегодняшнее утро, ярким солнечным светом ворвавшееся в его сон. Разбудившее его своей улыбкой и тихими словами. «Мне нравится это утро». Ёнджэ тоже нравилось это утро, мерно переходящее в полдень. Звук его голоса в памяти до сих пор распускал мурашки по всему его телу. Оператор притормозил у палатки Дэхена, собираясь достать чистую одежду. Со стороны наверняка сложно было сказать, во скольких фантазиях сейчас витал Ю Ёнджэ, выглядя таким потерянным и в то же время сосредоточенным. Он и сам не мог сказать точно. — Эй, новичок, твоя очередь! — через весь лагерь ему крикнул Чонхён, махая при этом руками. Ёнджэ небрежно махнул в ответ, даже не повернувшись. Он не знал, что дальше. Реакции Дэхена вводили его в тупик, а слова и вовсе выбивали почву из-под ног. Ну, или матрац. Спрятавшись в душевой палатке, Ю задрал голову, вдыхая запах чужого шампуня. Можно было представить, что это шампунь Дэхена, если постараться. Эти капли воды, эта пена, стекающая по его груди. Ёнджэ опустил голову, хватая ковш и зачерпывая воду из бочки в углу, услужливо принесенной сюда коллегами от автобуса. Вода была действительно прохладной. Не слишком холодной, но мурашкам хватит и этого. Снаружи всё еще палило солнце, но внутри было немного свежее. Подняв ковш до подбородка, он вылил на себя всю воду, тут же содрогаясь от прохлады. После зноя это было небывалым спасением. Он опустил руку, поворачиваясь и наклоняясь к бочке, зачерпывая еще воды. Но едва успел выпрямиться — испуганно вздрогнул, попятившись назад. Ковш полетел в бочку, оказываясь за несколько секунд полностью погруженным под воду. Прямо перед одним из окошек — тем, что выходило за периметр их лагеря, — стоял Чон Дэхен. Стоял там, невидимый для всего лагеря, и смотрел в глаза Ёнджэ, скрестив на груди руки и задумчиво жуя губу. — Я должен был тебе отомстить, — вдохнув, он выпалил то, что крутилось в мыслях. Прищурился, глядя на голого оператора. Но видно было не так уж много, к счастью или сожалению. Только грудь и немного живот. К слову, вполне подтянутый, как успел заметить Дэхен, прежде чем его заметили. — Что значит «отомстить»? — недоверчиво переспросил Ёнджэ, приходя в себя. Резво бросился к бочке, доставая оттуда ковш и прикрываясь им. Внутри не было ни полотенца, ни одежды. А открывать палатку и нащупывать хоть что-нибудь сейчас было равно самоубийству. — Ты пялился на меня всё то время, пока я принимал душ. Думаешь, мне не было неловко в тот момент? Теперь моя очередь, — сказал режиссер, разворачиваясь боком и вставая практически вплотную к палатке. Ёнджэ видел лишь его профиль и сложенные в замок руки. То, как он улыбается, смотря куда-то перед собой, но не на Ёнджэ. На секунду он мог выдохнуть с облегчением. — Ваша очередь? — непонимающе пробурчал Ю, отчаянно пытаясь закрыться небольшим ковшом. — Ага, — Дэхен повернул голову, глянув на подчиненного с усмешкой в глазах. Казалось, будто его всё это забавило. Но Ёнджэ было чертовски стыдно. — Это смешно? — спросил он, нахмурившись. Становилось жарко. От прохлады воды не осталось и напоминания. Еще и этот взгляд. Под ним было невыносимо. — Почему же? — Дэхен изобразил искреннее удивление на лице, глядя на парня, но, заметив его взгляд, отвернулся. Убрав с лица любые признаки веселья, опустил руки, вздыхая. — Просто прими душ. И позволь мне постоять здесь немного. Я даже не буду смотреть. Из всего, что происходило с Ёнджэ здесь, это… было самым странным.