Маршрут следования Земля - Фикс

Три года, два месяца, четыре дня, тринадцать часов и пятнадцать… четырнадцать минут. Алиса выключила компьютер. Пора собираться в Институт Космической Биологии, сдавать очередной зачет. Как говорилось ещё века назад: «Упорство и труд всё перетрут» - и в ИКБ Алиса наведывалась куда чаще, чем в школу. По сути, она заканчивала обучение дома. Потому что – всего три года, два месяца и четыре дня… А письмо сегодня не пришло. Может быть, до вечера ещё придет, Норн старался писать регулярно, хоть пару строк в сутки. Иногда письма опаздывали – из той дали, куда порой заносило Трех Капитанов, даже межпланетная инфосеть доставляла сообщения с опозданием. Но приходили. Уже почти год, с тех пор как Алиса добралась до Фикса. Переписываться с Норном оказалось увлекательнейшим занятием. Пообсуждать что-то, иногда поспорить, поделиться впечатлениями о чем-то, иногда даже пожаловаться – когда совсем плохо становилось. Норн отвечал всегда, и сам писал – про далекие планеты, куда его забрасывали дела, про двигатели, которые вот уже почти-почти готовы, про друзей, про свои мысли и чувства. Порой Алиса в отчаянии думала, как здорово бы было с Норном просто дружить. Как с Кимом и Всеволодом, которые тоже о ней не забывали – и писали, и звонили, только пореже. Но стоило только увидеть через экран видеосвязи эти фиолетовые глаза… стоило вспомнить, как он стоял рядом, как слушал, какое чувство взаимопонимания было между ними… «Я не могу… мне мало просто дружбы! Я хочу быть с ним рядом – всегда! – и какой же я была глупенькой, не понимая, что это и есть счастье…» Шестнадцатого ноября над Москвой просыпался первый снег, тут же растаяв, и в городе было сумрачно, серо и неуютно. * * * - Норн, ты как? – окликнул Первый друга. Третий капитан пожал плечами: - Абсолютно нормально. Сева, перестаньте уже надо мной трястись. Я здоров. Всеволод скептически хмыкнул. Норн тяжело вздохнул: - Ну хорошо, я почти здоров. Но вполне способен выдержать и конференцию, и выступление. И… встречу тоже. Год назад Норн старался не показываться в более-менее людных местах – слишком болели прочищенные каналы эмпатии, слишком тяжело было выдерживать нормальное для здоровых фиксианцев эмоциональное поле оживленных мест. Но постепенно, сцепив зубы и преодолевая боль, при помощи сородичей-врачей, Норн сумел справиться. Специалисты огорченно качали головой и вздыхали, что, если бы полноценный пробой блока случился сразу, не было бы таких проблем. Норн отмалчивался, Ким и Всеволод тоже не спешили рассказать, что именно помогло другу. Личное слишком. - Хорошо, лети… только, извини уж… ты уверен, с кораблем-то? Первый чувствовал, как душа Норна звенит напряжением и ожиданием. Потому и спросил, не мог не спросить. - Да, - тихо ответил фиксианец. – Я с самого начала так хотел. - С самого начала сам понимаешь, чего не было. - Это уже не важно, - после паузы ответил Норн. – Сейчас я ещё больше уверен, что именно так и надо. Я полечу, - нервно покосился на закрытую дверь конференц-зала плутонской базы и иронично закончил: - Когда нас отпустят. Первый капитан только скривился – шумихи вокруг себя он терпеть не мог, но порой обойтись без неё не получалось. - Ну удачи нам, - Сева глубоко вздохнул. – Пошли, что ли. Только нас там и ждут. - Да, нехорошо одного Кима бросать на растерзание журналистам! * * * Сигнал вызова пришел на комп-браслет Алисы, когда она вечером медленно брела домой, ежась под пронизывающим ветром. К счастью, роботы-дворники были расторопны, и под ногами ничего не хлюпало – но и того, что сыпалось сверху, хватало для всей гаммы ощущений поздней осени. Свет фонарей просеивался сквозь мокрый снег (или замерзающий дождь?), огни домов манили теплом и уютом, а автобусы и вовсе казались дверьми в рай. Перебежать несколько остановок – и она будет дома, заползет под теплый плед и будет спать, спать, спать… Алисе хотелось закрыть глаза и уснуть до весны, укрыться одеялом, как трава в парке у дома – снегом. И проснуться в теплый солнечный день, чтобы в окно пахло сиренью, чтобы все экзамены благополучно сданы волшебным образом, а Норн бы сидел рядом и держал за руку. «Да, и ещё признавался в вечной любви», - мрачно усмехнулась девушка, ускоряя шаг. Завтрашнее пятнадцатилетие её ничуть не радовало. Всё равно он не прилетит. Да и письма последние несколько недель были совсем короткие. В этот момент браслет и завибрировал, отмечая входящее письмо. Алиса остановилась, подняла руку, выводя на экранчик послание. Наверное, мама просит что-нибудь захватить по дороге, или Пашка опять куда-нибудь зовет, или… додумать она не успела, потому что увидела в адресе долгожданное имя. Хоть он и каждый день писал, а всё равно – долгожданное. «Алиса, ты можешь прямо сейчас приехать во второй космопорт?». Руки, пока она набирала ответ, дрожали так, что Алиса на сразу попадала пальцами по буквам вирт-клавиатуры. «Уже бегу!». Развернулась и, в самом деле, побежала. К другому автобусу, на нем надо выйти через четыре остановки, а там прыгнуть во флип… минут за двадцать должна успеть! В Москве было по-прежнему сыро, сумеречно и мерзко, но для Алисы в небе засияло обжигающее летнее солнце. …Стоянка для флипов и флаеров перед вторым космопортом была забита полностью. Алиса едва нашла место, чтобы хоть как-то втиснуться. «И откуда такая толпа набежала?» - раздраженно подумала она. Вроде бы не праздники и не лето, а в обычный будний день народа тут намного меньше. Такое впечатление, что половина Москвы примчалась во второй космопорт! Алиса задумчиво проводила взглядом компанию возбужденно галдящих испанцев. Пожала плечами и нырнула в человеческий водоворот. Она не прислушивалась к разговорам, почти не смотрела по сторонам – только чтобы не налететь на кого-нибудь – и старалась как можно быстрее пробраться в зал ожидания. Попав внутрь, Алиса прижалась к стене, забилась в уголок между стеной и интерактивной схемой порта и стала вызванивать Норна. Искать фиксианца в этом бардаке, не зная, где, она не собиралась. - Я на месте, - она поднесла браслет к самому лицу, чтобы не пришлось перекрикивать шум. – Где тебя искать? - Навигационный зал помнишь? – Норн выглядел уставшим и взволнованным, Алисе показалось, что он осунулся и побледнел, а у глаз лежали тени. Оставалось надеяться, что дело в тусклом освещении и синеватых бликах большой навигационной карты. – Иди туда, тебя пропустят. Девушка кивнула, свернула вызов и так же, вдоль стеночки, перебежками двинулась к дверям во внутренние помещения. Её в самом деле пустили – более того, ждали, и спустя несколько минут Алиса уже бежала по знакомым коридорам. Здесь было тихо и пусто, а большой зал был погружен в полутьму. Только экран и светился, а Третий стоял у него и задумчиво водил стилосом по карте. Руки он держал сложенными на груди, кроме той, в которой этот стилос был. Алиса замерла в дверях, пытаясь отдышаться. Отсюда ей был виден только силуэт фиксианца на фоне мягкого синего мерцания с точками белых звезд. И красная линия курса – пунктирная, неподтвержденная – от Земли до Фикса… Она хотела окликнуть, но горло перехватило, и Норн обернулся сам. Алисе показалось, что у него глаза сами по себе светятся сине-сиреневым, а не экран отражают. - Хорошо, что мы успели, - Норн улыбнулся и воткнул стилос в подставку. – Я боялся, что твой день рождения пропущу. - Ты… ко мне… прилетел? Да? – спохватилась и запоздало выпалила: - Привет. - Привет, - повторил Норн. Какое-то время оба молчали, стоя один у экрана, другая в дверях. Обоим было страшно сделать первый шаг, и оба поняли это одновременно – и одновременно же пошли друг другу навстречу. Алиса не смотрела по сторонам и в полутемном зале не заметила, что на столе что-то лежит – и удивилась, когда Норн это «что-то» на ходу подхватил. А уж когда увидела, что именно… Это оказался букет ирисов. Самых обычных, сиреневых, без каких-либо генных модификаций – такие росли в садах Земли и сто, и двести, и триста лет назад. Целая охапка свежих ярких цветов, перевязанная белой лентой. - Это... мне? - Конечно, - Третий смутился и принялся очень пристально рассматривать цветы. – Ты говорила, что хотела бы получать в подарок не только микроскопы, но и букеты. Прости, микроскопа у меня с собою нет. - Неважно, ты же прилетел! – горячо возразила Алиса. – И не важно, что без подарка… Она запнулась и спрятала горящие щеки в цветах. Алисе сейчас казалось, что её кровь вся превратилась в кипяток и жжет изнутри, хотелось то ли повиснуть на капитане, то ли, наоборот, убежать от него подальше. И понимание, что он должен чувствовать вот это всё со стороны, только прибавляло сумятицы в душе. Норн поднял взгляд и посмотрел на неё пристально, в упор: - А новости ты совсем не смотришь? - Я сегодня два зачета сдала, - вместо ответа пожаловалась девушка. Норн не обиделся, наоборот, просиял: - Это замечательно! Пойдем, я тебе смогу сделать подарок по-настоящему. Да пойдем же! Алиса хотела удивиться – какой ещё подарок, она и так получила то, на что и не надеялась – но покорно позволила приобнять себя за плечи и увести обратно в коридор. И дальше – по коридору, а потом вниз, на взлётное поле. А потом между застывших в безмолвной неподвижности космических громад, сквозь продолжающий сеять мелкий дождь. Туда, где под лучами прожекторов застыл незнакомый корабль. Алиса много кораблей повидала, знала, что большие исследовательские чаще всего бывают двух типов – либо стандартные диски, вроде родного «Пегаса», либо вертикально-ориентированные, как «Синяя чайка». Большие пассажирские и небольшие уникумы вроде Гай-до могут быть самых невероятных форм, но для разведчиков дальнего космоса диски и «вертикалки» всегда были самыми оптимальными и потому предпочтительными. А этот… этот не был диском, хотя ориентирован был именно в горизонтальной плоскости. Корабль напоминал наконечник стрелы, которые Алиса видела в музеях – острый нос, плавное расширение к центру, потом опять сужение к дюзам двигателей. «Наверное, такой корабль хорошо будет летать и в атмосфере, не только в космосе», - решила Алиса. Бока корабля блестели, как у «Синей чайки» - видно, тот же алмазный сплав использован. Вот только «Чайка» и называлась, и была синей, а этот был неуловимого бледно-желтого оттенка, как хорошее шампанское. - Красавица, правда? – улыбнулся Норн. – Всё, теперь я нормальный капитан, с кораблем. И двигатели на галактии! Мы это сделали! Понимаешь?! Мы это всё-таки сделали!! - Галактий?! Значит, новости смотреть надо?! – Алиса сама не поняла, как удержалась от того, чтобы прямо на месте не расцеловать капитана. От радости. - А ещё надо смотреть на название, - намного тише добавил фиксианец. – Это и есть подарок. Девушка запрокинула голову, прищурилась. Названия на борту исследовательских кораблей писали на космолингве, чтобы любой мог прочесть. Этот не был исключением. Буквы общего алфавита складывались в короткое название… в имя… «Алиса». - Ты назвал его... моим именем?.. – разом охрипнув, выдохнула девушка. Норн тихо вздохнул. И совсем уже шепотом признался: - Я с самого начала так решил. Ещё тогда, когда мы его проектировали. Если бы не ты, у меня бы ничего не было – ни корабля, ни самой жизни. И… да, я хотел тебя порадовать. А потом понял, что хочу видеть счастливой. Всегда. - Я счастлива, - так же, еле слышно, выдохнула она в ответ. Уникальный корабль, и не просто уникальный – первый, на который установили двигатели нового типа. Осуществленная мечта всего Галактического Содружества, мечта, к которой шли шесть долгих лет. Какой ещё девушке во всем Млечном Пути делали такой подарок к пятнадцатилетию?! И Алиса поняла, что не удержится. Что ей не хватит мудрости, не хватит выдержки, чтобы сейчас промолчать. Она скажет всё – и будь что будет! Она забыла, что фиксианцу необязательно говорить о чувствах. - Пожалуйста… - Норн развернулся к ней, положил ладони нижней пары рук на её замерзшие пальцы. Двумя верхними парами схватил за плечи, притянул к себе, так, что между ними остался только букет, который Алиса держала на сгибе локтя. И Алиса утонула в его взгляде. - Пожалуйста, дай мне время, - попросил Норн. – Я не могу решить всё сейчас. Но я решу, обещаю. До экспедиции осталось три года… - …два месяца и четыре дня, - отстраненно добавила Алиса. - Ты даже дни считаешь… - Я считаю даже часы. Прости, - девушка через силу улыбнулась. – Не могу сейчас навскидку сказать, сколько осталось. Счетчик дома. Хорошо, я подожду… и я дождусь. Я тебе верю. «Я тебя люблю». * * * - Папа!! Спасай! - Итак, самая популярная девочка Земли с этой недели, - пошутил профессор Селезнев, - от кого же тебя спасать? - От них! – Алиса трагически кивнула на окно, выдохнула и плюхнулась на диван. Игорь подошел к окну, выглянул между двумя букетами, хмыкнул: - Понятно. Алиса скорчила рожицу: - Громозеку с цветами они не превзошли, но честно старались. - Дочь, а чего ты ждала? После того выступления в космопорте… я его, кстати, записал. - Ну папа-а! Ну, хоть ты не издевайся! - Кто тебе сказал, что я издеваюсь? – Селезнев-старший подсел к Алисе, шутливо подергал дочь за ухо. – Я тобой горжусь. Ты умница, Алисочка, и слова нашла очень хорошие – про мечты, упорство… - О-о-о, я такую чушь от растерянности несла! - Нет, почему чушь, хорошо звучало… так что я не удивлен, что у тебя тут же образовалась толпа поклонников… и поклонниц. Алиса тихонько взвыла и рухнула лицом папе в колени. Игорь укоризненно покачал головой, вздохнул, погладил её по голове: - Терпи, таково бремя славы. - Но папа-а! Я же ничего… такого… не сделала! Нет, я ещё понимаю, когда капитаны наши, они столько сделали, перечислять устанешь… или Полосков, он тоже герой. А Норн вообще пиратам формулу не выдал. А я?! - А ты всего-навсего нашла своего Норна в подвалах, заодно сообразила, куда бежать и как привести помощь, отыскала в прошлом миелофон, вытащила из-под воды последних вменяемых кринян, спасла экипаж «Днепра»… - Это Ирия спасла, мы с Пашкой только под ногами путались… - …сумела договориться с разумной планетой и помогла брастакцам поднять восстание. А, ну не говоря о планете Пять-Четыре, но это такие мелочи, право слово. А теперь ты поставила цель попасть во Вторую Межгалактическую космозоологом и почти её достигла, а ведь тебе всего пятнадцать. Алисочка, солнышко, ты честно думаешь, что молодежь не будет брать с тебя пример? И не сделает своей героиней? Солнышко перевернулась на спину, повозилась, устраиваясь поудобнее, и растерянно улыбнулась: - Да я как-то даже не думала обо всем вот так… вместе. Ой, как я Всеволода теперь понимаю! Ужас, жить невозможно, когда за тобой восторженная толпа бегает. - Ага, уже не «дядя». - Да он сам попросил! Говорит, когда его красивая девушка зовет «дядей», он себя девяностолетним дедушкой чувствует. Папа, а я правда красивая? - Невероятно! – убежденно подтвердил Игорь. – От тебя уже отстали или ещё будут интервью брать? - Будут. Только завтра. Хотели сегодня, но меня капитаны отбили… * * * …Много в Галактике разных планет, и праздники у всех разные. Понять и разделить радость соседей – дело святое, но вряд ли на Альдебаране устроят всенародные гуляния по поводу снесения государственного яйца Хранительницей Гнезда на Пилагее. Хотя, если альдебаранец или землянин окажутся в гостях именно в этот момент, они и порадуются, и попразднуют вместе со счастливыми пилагейцами. А тот же Новый Год на разных планетах и вовсе в разное время – хотя сходный обычай есть почти у всех. Но сейчас все планеты Галактического Содружества радовались и праздновали одновременно. Потому что не было тех, кого не касалось бы строительство двигателей на галактии. Да, впереди была уйма работы – надо переоборудовать старые корабли и строить новые, надо понаблюдать за работой новых двигателей, надо… много чего надо, но прорыв состоялся. Содружество шагнуло вперед, поднялось на новую ступень, и новые горизонты распахивались перед каждой из его планет. Поэтому и праздновали, поэтому и смотрели запоем все передачи и интервью с главными героями общего праздника, поэтому и готовы были носить на руках, лапах и щупальцах героических Трех Капитанов, ошалевших от долгожданной удачи плутонских инженеров, ученых-физиков, техников с верфей и вообще всех, кто имел к этому хоть какое-то отношение. О Второй Межгалактической начали говорить так, словно она стартует чуть ли не завтра. Теперь все окончательно убедились, что большая экспедиция реальна и безопасна. И может быть нормальной научной экспедицией, а не путешествием на свой страх и риск, на которое может решиться только «первопроходец на всю голову», как иронично отрекомендовал сам себя Третий капитан. А уж его голографии и фотографии обошли всю цивилизованную (и большую часть не очень цивилизованной) часть Млечного Пути. Особенно та, самая удачная и красивая, где Норн Иильс стоял на фоне своего нового корабля, а рядом с ним – «корабельная тёзка» Алиса Селезнева, с огромными, шальными от счастья голубыми глазами, с букетом сиреневых ирисов в руках. Третий отнекивался, возмущался, раз за разом повторяя, что герой тут не он, а инженеры и ученые. Вот хотя бы Ким и Ната Янсон – а Второй, так тоже в плену четыре года просидел – но фиксианца всё равно назначили главной причиной всеобщей радости. Логично возражая, что, если бы не он, ученым и инженерам и делать было бы нечего. - Вот ссссука, - проскрипел Крыс. – Что ж я тебя сразу не убил… Пират едва сдерживался, чтобы не сбросить гуманоидное обличье и разнести клешней монитор. Вдребезги. Вместе с голографией из новостей. Останавливало его только то, что чинить монитор или (зная силу удара и твердость клешни) вообще новый искать – не хотелось. - Говорил я тебе – кончай тварь, а ты: «подлечим, дожмем, не выдержит!», - передразнил Весельчак. Нарвался на лютый взгляд напарника, поперхнулся и заткнулся. Крыс, он такой – доведешь, так сам в подвале на крюке окажешься. А Весельчак У себя любил, ценил и берег. И с одного взгляда сообразил – лучше не напоминать, что они раз пять своими руками Третьего капитана от последней черты оттаскивали. Не сказать, правда, чтобы Третий тогда был этому рад. Весельчак с большим удовольствием наблюдал, как пленник приходит в себя, как в его больших фиолетовых глазах сначала мелькает надежда, потом – отчаяние, которое тут же сменяется тоской. Взгляд у фиксианцев такой выразительный, что отследить оттенки чувств несложно, если они, конечно, не замыкаются, а Третий сразу после реанимации себя плохо контролировал. - Радуется, - Крыс слова чуть не выплевывал. – Подожди ж у меня, победитель, я тебе ещё устрою феерические ощущения и прекрасную жизнь! Всем вам устрою! Весельчак, сглотнув, осторожно переместился к двери, приоткрыл, покосился на Крыса и все-таки уточнил: - Ты это сейчас как? Того, или шутишь? - Нэ-эт, я не шучу, - Крыс оскалился. – Я до них до всех доберусь. У Первого пацаньё подросло, они ж у нас непоседы, аххх, все в папу… а космос такое опасное место… а Второй-то тоже дочку завел, а жена у него такая неосторожная! – скрипнул и зло закончил: - Только тварь эту глазастую ловить не за что. Аааа, только что он у нас за друзей жизнь положит… вот и пусть кладет. - Крыс… - Экспедиция у них, слава, детеныши эти… всё заберу! У меня ничего нет, у этих тоже не будет! Ненавижу! - Крыс, ну мы ж сейчас неплохо живем, - попытался достучаться до разума напарника Весельчак. – Пусть молодняк бошки складывает в налетах. А мы потихоньку, полегоньку, направляем-поощряем, добычу сбываем… тихо, безопасно, себе в удовольствие! Крыс обернулся. Пока он стоял спиной, это был ещё худой блёклый гуманоид, но, когда он стремительно развернулся – на Весельчака смотрела жутковатая морда насекомообразного крокрысца. - Нет, - твёрдо продолжил Весельчак. – Ты как хочешь, а я жить хочу. Я на капитанов ещё раз не полезу. Этот глазастик добренький-добренький, а художественное выжигание по коже помнит. И всё остальное помнит. А те два за своё уроют на месте. - Испугалссссся? - Испугался. Это вы живучие как тараканы и живете по пятьсот лет, а я человек и свой век хочу дожить сытно и уютно. И второй раз не хочу встречаться ни с капитанами, ни с этой… этим живым обломом! – Весельчак понял по позе Крыса, что тот его на месте убивать не будет, и чуть сместился, заглядывая через напарника в монитор: - Вот морда фиксианская, ни себе ж ни людям… а такая девочка сладенькая! Ну что её себе загреб, всё равно ж пользоваться не будет… Крыс презрительно зашипел, натянул привычное обличье и опять повернулся к монитору. Задумчиво изучил голографию: - Трус жирный. Как хочешь. Я до них и один доберусь, - захехекал и добавил: - А вот идейку запомню, девочка-то, ты прав, аппетитная выросла… * * * …И снова лето, и снова солнце, и в открытое окно пахнет липами из сада. Сирень отцвела… потеплело в этом году стремительно и быстро, после затяжной, малоснежной и промозглой зимы. Словно природа извинялась и теперь щедро одаривала людей дивной погодой. Алиса валялась на кровати, закинув ноги на стенку и сунув под затылок руку. У другой, вытянутой вдоль кровати, лежал рабочий планшет, расстегнутый комп-браслет. Россыпь инфокристаллов переливалась на застилающем кровать пледе, по полу разлетелись исчерканные листы бумаги. Работать над дипломом девушке не хотелось. Доводить ситуацию до «написать диплом за две ночи» не хотелось ещё больше, но сдавать-то только в августе, а сейчас – июнь! Она за эти два с половиной года столько всего успела, неужели не может позволить себе день-другой помечтать, глядя в потолок?! У кислородной планеты-спутника при газовом гиганте сумасшедшие приливы. Сумерки, и в лиловом небе восходит туманный шар в полнеба, отражающийся в беспокойной воде. Их катер – на самой вершине скалы, и ему прилив не страшен… От величественной и дикой красоты незаселенной планеты на окраине Млечного Пути дух захватывает. Норн и привез её сюда, чтобы показать – не то, чтобы эта планета была неизвестна, но очень уж неудобно расположена, вдали от всех трасс. И пока никто не выразил желания её колонизировать. Хотя открыли именно земляне и за удивительный цвет вечернего и утреннего неба назвали Аметистом. Может, теперь, когда галактий пустили в дело и расстояние перестало играть такую решающую роль, Аметист будет заселен… Здесь хорошо, здесь можно ходить без скафандра и дышать соленым и терпким воздухом. - Спасибо. Здесь очень красиво… - Алиса не знает, что говорить и надо ли говорить. Странное ощущение, когда фиксианец держит тебя на расстоянии вытянутой руки. Словно что-то останавливает, когда пытаешься подойти ближе… и оно же не дает отдалиться и разорвать призрачную связующую нить. - Ты совсем измучилась. Я хотел тебя… порадовать, отвлечь, что ли, - капитан смотрит куда-то вверх. И Алиса, хоть и зареклась, спрашивает: - Чего ты ждешь? – хоть и понимает, как по-детски глупо и обиженно это звучит. Но Норн не обижается, опускает ресницы и со странной улыбкой отвечает: - Когда пройдет время. Тебе шестнадцати нет. Я всё решил, только сейчас это будет неправильно, не ко времени. А я так не хочу. «Ему-то, фиксианцу, хорошо ждать!» - Алиса опустила ноги, перевернулась и села на кровати, окончательно сбив плед. Нет, она не сердилась и тем более не обижалась. И умом понимала, что всё правильно и Третий поступает, как положено мужчине. Вот только тяжело в семнадцать с половиной лет слушать доводы рассудка… - Гормоны включились, мозг выключился, - уныло признала девушка вслух. – Ужас. Мрак. Причем полный. - Алисочка, ты что? – в комнату заглянула Кира. - Да так, - тем же унылым тоном отозвалась дочь. – Сама с собой рассуждаю. А сама подумала, что у родителей – как она теперь хорошо это понимала! – тоже было непросто в своё время. Но они, по крайней мере, были людьми и ровесниками. И быстро во всём разобрались, и поняли друг друга. Да, срок жизни фиксианцев около двухсот лет, и с этой точки зрения у Алисы всё не так плохо, но как тяжело ждать полного совершеннолетия! Тем более за полгода до него, когда срок начинает казаться смехотворно условным! Кира тем временем быстро осмотрела натюрморт на кровати, понимающе кивнула и зашла в комнату. Игорь улетел на очередную конференцию куда-то в центр Галактики, и дома, не считая робота Поли, были только они двое. - Учиться нет ни желания, ни сил? – Кира сгребла инфокристаллы, чтобы сесть рядом. Алиса печально кивнула. Ей было ужасно стыдно. - Поверь умной взрослой женщине, сейчас лучше всего сменить обстановку. Слетать куда-нибудь, например, на твои любимые острова. Или вообще на другие планеты. Отдохнуть, вспомнить детство… и лучше в компании. - А с кем?! Аркаша занят, у Белых свои дела, Пашка опять лапшу на уши вешать начнет и в рыцарей играть… - Конечно, начнет, ты ему нравишься. - Ой, мама, ему все девчонки нравятся! – сердито отмахнулась Алиса. – А я просто ещё и друг детства. Я про то, что с ним теперь никуда не полетишь, не отдых, а сплошные нервы. - Возьми Ванду. Алиса поперхнулась, потом задумалась. От поклонников, которые завелись после исторического репортажа из космопорта, она прятаться научилась, и её постепенно не то чтобы совсем оставили в покое, но, по крайней мере, не караулили у подъезда толпами. Но как спрятаться от Вандочки Сокол, которая твердо решила, что Алиса – её идеал? С учетом того, что родители этой самой Вандочки Алисины очень близкие друзья… Вот именно, что никуда. Приходилось рассказывать обо всех приключениях по десятку раз. Правды ради, Ванда была девочкой умненькой и доброй, что сводило на нет все неприятные проявления пылкой любви. - А это мысль, - Алиса начала говорить с сомнением, но потом увлеклась. – Возьмем Гай-до, что-то он застоялся. Слетаем на Пять-Четыре, покажу базу Странников, она вроде сейчас открыта. На Палапутру, на Пустую планету… На Пенелопу завернем, она по мне, наверное, скучает! Мама, слушай, это прекрасная идея! Алиса подскочила и кинулась к видеофону, вызванивать Ирию и просить у неё дочь на космические каникулы. Кира хмыкнула – Ванда была очень похожа на саму Алису в нежном возрасте, и что удивляться, что девочки прекрасно находят общий язык? Алиса слишком резво взялась в своё время за учебу, слишком взрослыми были большинство её друзей, слишком опасными приключения. Вот она и добирает с Вандой то, во что не доиграла в детстве. Главное, самой Алисе на это глаза не открывать. Обидится же. * * * Ходила по Галактике поговорка, что, дескать, романтичнее влюбленного фиксианца никого не найти. На что Норн флегматично отвечал, что люди Земли его расе в этом вполне способны составить конкуренцию, и при этом поглядывал на Севу. Долгое время Первый оставался единственным из тройки, кто хотел и собирался создать семью, и только ждал, чтобы Элла сначала выросла, а потом сама «встала на крыло». Поженились они как раз, когда она Академию закончила и первое назначение получила. Ким тогда был вечным скитальцем – легко завязывал отношения, красиво ухаживал и умел расстаться без обид (что далеко не всем дано), но ни о чем серьезном никогда не думал. Пока на него из-за угла с разбега не налетела судьба, размахивая свернутым в трубку чертежом. А Норн просто боялся. В его семье и судьбе слишком много трагедий случилось – сначала пропала в космосе мать, и отец ушел за ней, потом младшая сестра… Сначала Третий просто боялся повторения. Друзья его смерть переживут, а та, которую он может встретить – нет. Потом тройка распалась, Третий улетел искать то ли дорогу в другую Галактику, то ли смысл опустевшей жизни, то ли самого себя. И за долгую дорогу в неизвестность о многом передумал. Одиночество было всеобъемлющим, истинно – вселенским, и в один прекрасный момент капитан понял, что заживо хоронить себя в хрустальном гробу нельзя. И, если судьба придет – бегать от неё тоже нельзя. И он хочет когда-нибудь встретить ту, с которой можно идти рука об руку, а если потребуется, уйти в вечность вместе, ведь правы его далекие предки, тысячелетия назад сказавшие: лучше год прожить и уйти вдвоем, чем весь отпущенный срок поодиночке. Он твердо решил по возвращении перестать бояться самого себя и хотя бы начать по сторонам смотреть. Истосковавшемуся и измученному «эмпатическим молчанием» фиксианцу это совсем не сложно. Но нормального возвращения не вышло. Вместо этого – болезнь, аварийная посадка, плен у пиратов и пережженные каналы. Норн не мог допустить, чтобы Ким (а то и Всеволод, кто знает) почувствовал всё то, что над ним творят. Нрав у Второго был горячий, он наверняка бы сорвался, натворил глупостей и либо погиб бы, либо оказался в той же камере, прикованным напротив. Допустить такое Норн не мог, это было страшнее, чем собственный плен. А себя он сам давно приговорил, справедливо решив, что живым отсюда не выбраться, и что уж теперь жалеть о шестом чувстве. Однако ж вышло так, что выбрался… - И все-таки, я бы хотел уточнить, - сухонький старый пилагеец, как никогда, напоминал нахохлившуюся птицу. – Вы настаиваете именно на этой кандидатуре? – он постучал пальцем по экрану. Хотя пилагейцы были вполне себе яйцекладущими млекопитающими, но именно сравнение с птицами приходило в голову в первую очередь. Наверное, из-за длинной шеи, резких движений и привычки сурово смотреть из-под густых бровей, шляп или платков. - Да, - коротко ответил Норн. - Я, конечно, видел передачу, - тяжело вздохнул глава экспедиционного отдела Научного Центра Содружества. – Все видели. Это, конечно, очень трогательно. И космозоолог непременно нужен. Но это почти ребенок, она неопытна. Почему не её отца? Он ученый с галактическим именем! - Э, этот ребенок налетал побольше, чем некоторые курсанты, - вступился за Алису Ким. – И в критических ситуациях очень здраво себя ведет. Я лучше её возьму, чем некоторых зануд от науки! Правильных таких… - Берете её не вы! – пилагеец погрозил Второму пальцем. – А ваш брат. И я должен знать причину, а не отговорки, я за вас – и за ученых, которые с вами! – головой отвечаю! Норн смотрел куда-то в потолок и молчал. Когда понял, что молчание чересчур затянулось, перевел непроницаемый взгляд на главу экспедиционного отдела, нехотя разлепил губы и выдал: - Потому что фиксианские пары в экспедициях не разлучают. И опять уставился куда-то в пространство. - Вопросы есть? – иронично уточнил Первый. Сейчас Норн вспоминал об этом разговоре с улыбкой и, пожалуй, с благодарностью. Если бы на него не начали давить, требуя объяснений, если бы не потребовалось формулировать главную причину быстро и сразу – сколько бы ещё он сомневался и колебался? Долго, наверное. А так сразу как-то принял и смирился. Да, Алиса – это та самая, единственная, с которой он пойдет до смертного порога и дальше. Которой хочется принести в ладонях весь мир, чтобы она, затаив дыхание, смотрела на это чудо – не догадываясь, что главное чудо мира она и есть. И, как только появилась возможность, Третий поднял корабль и повёз Алису на Аметист. Признавать полное и окончательное бессилие пред Её Величеством Судьбой. …Корабль висел на дальней орбите Фикса с пустым полётным заданием. В подготовке к экспедиции именно сейчас наступила пауза – то самое затишье, после которого разразится буря. Казалось бы, лети куда хочешь, занимайся, чем хочешь, только на связи будь. Сердце шептало, что лететь надо на Землю, туда, где очень ждут и смотрят в небо. Разум возражал, что именно сейчас туда лучше не лететь. Во-первых, недавно там был. Во-вторых, Алисе надо успеть до экспедиции сдать диплом, а если Норн прилетит сейчас… сейчас Алису «ребенком» можно назвать только в шутку, а ниточка болит и тянет, и Третий сам не знал, сможет ли он улететь с Земли один. Зная и ощущая свою половинку, так трудно сдержаться, не позвать… не стать одним целым. Вот и сидел Третий капитан в рубке, смотрел, не видя, на далекий шарик родной планеты, гладил пальцами навигационный экран. И, смешно сказать, не мог решиться. Скажи кому - не поверят! Поэтому вызов дальней связи прозвучал спасением. Хоть что-то, какое-то дело. - «Алиса» на связи, прием. - «Синяя чайка» вызывает, - пробился сквозь помехи родной веселый голос. – Норн, ты там чем занят? - Да, в общем, ничем, - легко признался Третий. – Дело появилось? - Ну как сказать, - Ким говорил неохотно. – Может, оно и не наше, это дело… - Ким, выражайся понятнее. Почему-то у Норна появилось нехорошее предчувствие. Может, не зря нить последние пару дней так натянулась и болела? Или у него, как у всякого любящего, первая мысль только об одном – вдруг что с ней не так? - Ну, понятнее так понятнее. Алиска с другом поссорилась. - И? - Из-за чего не знаю, он молчит, она улетела на Гай-до катать Вандочку по местам боевой славы. Я это всё вообще со стороны видел, когда мою Маринку по городу выгуливал, с ребенком быстро не побегаешь. Но как думаешь, чтобы наша Алиска кому-то в нос дала и вызовы не принимала – это что ей сказать надо было? - А он? – растерянно уточнил Третий. Сердце сжало нехорошее чувство – если что, так он сам может долететь до Земли и объяснить, что Алису нельзя обижать. Предметно так объяснить. - Да молчит же, говорю. Сам в панике, извиняться собирается, только не знает, где теперь её ловить. - Спасибо, я всё понял. Лечу искать, если буду слишком далеко – шлите гравиграммы, отвечу. - Угу, давай… и вот что, дружище, хватит уже тянуть. Ким отключился. Норн выдохнул, мрачно ответил замолчавшему приемнику: - Да кто бы говорил… - и набрал код связи с ближайшим маяком Содружества. Надо срочно выяснить, куда направился Гай-до или где он хотя бы последний раз засветился. По местам боевой славы? С Вандочкой Сокол? «Ну что ж, сначала проверим планету Пять-Четыре…».